Проклятие

       «Мне говорили что я проклята, ибо я была простой оборванкой из Руконгая.»        Оледеневшая земля начала понемногу, медленно оттаивать. Деревья, глыбы льда, все заледеневшие объекты вокруг неё таили, отчего образовывались маленькие лужи.        Тяжело выдыхая, девушка расслабила зажмуренные глаза и её темные очи тут же уставились в небо. Ей с каждой минутой становилось всё тяжелее и тяжелее дышать. Она лежала, пригвозденная к земле собственным же мечом. Оледеневшее лезвие её дзонпакто словно обжигал кожу шинигами своим холодом, металл будто начинал разъедать её сломанные кости. Или это была боль от сквозной раны в груди? Не совсем было понятно, ведь разум Кучики сейчас не сильно волновала боль и даже возможно скорая смерть. Её мысли были заняты врагом.        «И даже то, что я вступила в благородный клан Кучики, не избавит меня от этого проклятия…»        Эс Нодт действительно был страшным соперником, однако в последний момент при активации банкая, он неожиданно напал на неё, выдернув меч из рук шинигами и он успел вонзить его в неё прежде чем замёрзнуть полностью. Кучики же, в свою очередь оказавшись под оледеневшим только что телом квинси, использовала разрушающее хадо, что по её расчетам должно было добить штернриттера. Эс Нодт в тот момент отлетел от неё, и лежал где-то неподалеку. По степени ослабевания реацу Рукии, её банкай медленно деактивировался.        Брюнетка пыталась повернуть голову и посмотреть что со штернриттером, однако собственное окоченевшее то ли от холода, то ли от боли тело ее не слушалось. На побледневшее лицо спадали темные пряди, глаза всё сильнее уставали от простого моргания, веки заметно потяжелели. Дышать соответственно тоже стало намного труднее. Девушка прекрасно осознавала что это был её предел, и скоро она потеряет сознание от разрыва лёгких, перелома грудной клетки, и врятли её кто-нибудь найдет и сможет вылечить прежде чем она умрет. Шансы на выживание со сквозной раной в груди всегда очень малы. Кучики приоткрыла рот и старалась вдыхать побольше воздуха, ведь его ей теперь уже не хватало.        «Неважно сколько я буду стараться, это клеймо я буду носить всегда.»        В тот же миг когда она наконец сдалась и хотела опустить веки, смыкая глаза она чутко уловила звуки приближающихся в её сторону шагов. Её глаза широко разомкнулись, разум раненой охватила тревога. Зная откуда был звук, она не могла повернуть голову, и оставалось только наблюдать, направляя свой стекленеющий взгляд в сторону приближавшегося.        Она нервно дернулась, когда чья-то холодная рука коснулась её щеки. Рукия к своему удивлению лежала с широко распахнутыми глазами, однако она больше ничего не могла увидеть. Очи накрыло густым слоем мрака, пришедший шинигами заметил это, когда понял что девушка перестала реагировать на свет.        «Однажды, человек которого я любил, умер у меня на руках, и я ничего не смог сделать.»        — Рукия — сквозь заложенные уши названная слышит такой родной для неё голос. Тот же монотонный голос, жадный на эмоции и чувства. Его голос для неё можно узнать из тысячи. Однако пусть даже так, Рукия считала его до боли родным и близким себе.        — Нии-сама… — с хрипом вырывается из её груди заканчивающийся в организме воздух. Она моргает, но отогнать темноту в глазах не может. Не может увидеть лицо брата напоследок.        — Эс Нодт…        «Теперь это происходит снова.»        — Он повержен, не беспокойся. — уловив нотки беспокойства в слабо доносившиемся голосе оппонентки, Бьякуя перебил её своим ответом на так и неозвученный вопрос. Он понимал что вероятнее жизнь покидала её тело, и чтобы подтвердить свои догадки, он в незримой панике в душе, хватается за руку младшей сестры, пытаясь нащупать, пусть и слабый пульс. Подмечая про себя, что девичья рука была довольно холодной, он ужасается. Пульс был, но он был настолько слаб, настолько, что с каждой секундой становился всё неуловимее. Кучики старший отчаялся, и в страхе за жизнь дорогого ему человека, начал молиться чтобы её пульс не пропадал. Безумно, но хоть на пару секунд, пока он, используя шунпо, доберется до медиков, или до той рыжей рёка что имела дар исцелять.        «Люди, которых я люблю умирают.»        — От… Лично… — испуская тяжёлый вздох шепчет брюнетка, отдаленно чувствуя теплые руки брата вокруг своего запястья и ладони. Удивительно, но осязание постепенно довольно сильно притупилось, а теперь и вовсе начало рассеиваться. Но всё же, перед полной потерей чувства осязания, Рукия отдаленно чувствует как на её щеки падают теплые капли. Он… Плакал?..        Её губы скользнули в невесомой, лёгкой улыбке. Она разинула рот но её голос пропал, язык был слишком тяжёлый чтобы им шевелить. Её последние силы иссякли.        «Но в этот раз я не позволю этому случиться.»        Бьякуя не позволяет себе проявить слабость и эмоции в данный момент. Он не может позволить своей младшей сестре вот так погибнуть. Быстро двигаясь, он резким движением вынул из груди Рукии её дзонпакто, что так предательски вонзился в неё, приковывая к земле. Он так же быстро поднимает её на руки.        — Не умирай — его голос дрогнул, хотя девушка уже давно потеряла слух, не слыша его слов. — Ты… — от осознания того что девушка вероятней уже испустила дух, его глаза начали предательски слезиться.        «Я ничего не чувствую, Нии-сама…»       Боли больше не было, как и звуков. Как и света. Она не могла больше двигаться, видеть, слышать, говорить, чувствовать. Наступила полная тьма, и Кучики пыталась не упасть в эту бездну, однако адское притяжение всё же медленно но верно погружало её в эту пучину.        «Я избегу этого проклятия. Я спасу тебя.»        — Ты не можешь умереть, Рукия! — душа Бьякуи отчаянно билась в агонии. Он не хотел её вот так потерять. Однажды он уже потерял, но потерять и Рукию Кучики старший не может. Вина разъест его сердце как кислота если брюнет позволит смерти наступить сейчас. Уже используя шунпо, он вовсю помчался к развалинам бараков четвертого отряда, наивно полагая что он успеет.        «Прости, Нии-сама… Я больше не могу противиться сну…»        Безжизненные черные очи девушки сомкнулись, наконец позволяя ей умиротвориться. Выдохнув, она больше не вдохнула. Её ослабевшая, едва уловимая реяцу исчезла.        Не успел Бьякуя преодолеть и ста метров с места где проходил бой, его глаза расширились в ужасе, когда слух уловил треск. Шинигами замер на месте, оборачиваясь назад. Гигантские, не оттаявшие до конца глыбы льда превратились в кристаллическую пыль за секунду, растворяясь в воздухе.        Банкай Рукии полностью деактивирован, что сейчас может означать лишь одно.        Кучики обессиленно опускается на колени, нервно сжимая обмякшее, потяжелевшее тело в своих руках и пытается не закричать от боли, что разрывала его душу на части. Медленно опустив голову, он уткнулся лицом в её холодное плечо, давая волю слезам. В горле встал противный ком, сжатая челюсть казалось больше не в силах удерживать плач.        «Действительно ли это моё проклятие?»