Белые Свистки никогда не относились к типичным категориям людей. К ним не были применимы общепринятые понятия, нормы и правила. Бросая вызов Бездне, они порой завладевали невиданными артефактами, что в сочетании со скверным характером давало им почти неограниченное влияние, с которым приходилось мириться всем остальным. Гильдия хоть и являлась главенствующим органом среди Искателей, но даже ей было нечего противопоставить обрастающим сплошными загадками Белым Свисткам. В особенности тем, кто обзаводились аж личными командами и обретали власть над целыми Уровнями. Непредсказуемые, они олицетворяли собой неограниченность человечества в деле первооткрывателей.
Однако при всём своём околобожественном статусе, в глубинах душ они не переставали быть людьми. Возможно, не в моральном плане. Но им были свойственны человеческие эмоции.
Марулк знал это, как никто другой. Всё же бытие учеником Недвижимого Лорда даровало какой-никакой доступ к её личной жизни. Синий Свисток знал каждый возможный каприз, могший измениться в любую минуту распорядок дня. Он даже научился распознавать эмоции Озен, когда та мастерски скрывала их.
Поэтому Марулк оказался первым, кто заметил изменения в поведении Недвижимого Лорда вскоре после того, как та вернулась из места, обнаруженного в ходе масштабной экспедиции на Втором Слое. Озен и до этого не блистала общительностью и лучезарностью. Но по возвращению она источала мрак, куда более жуткий, чем за всё время, что Марулк её знал.
Попытки заговорить в лучшем случае приводили ни к чему. Озен банально отмахивалась, а иногда и вовсе угрожала, когда Марулк пробовал настоять на своём. Джесеку мог бы оставить всё, как есть. В конце концов, у каждого в жизни бывают периоды депрессии, вызванные, например, дурными воспоминаниями. Только вот моральное состояние его наставницы ухудшалось день ото дня без всяких признаков на стабилизацию.
Дураку понятно, что когда её вызвал Хаболг в то некое под завязку набитое реликвиями место, названное "Гнездом", она там что-то увидела! Иных объяснений такому поведению не существовало в принципе. Но Марулк не падал духом. Он знал, что в экспедиции принимал участие Симрэд. Иэрумэ и Запо не раз докапывались по этому поводу к нему, когда Озен уже даже не скрывала своего хренового состояния. Однако Чёрный Свисток лишь разводил руками. Отговаривался, что хоть он и шёл в первых рядах, ему не довелось увидеть всей картины перед тем, как Хаболг поднял вопрос о запрете на вход в ту зону.
— Прости, пацан. Ничем не могу помочь. — только и отвечал он Марулку.
Ситуация доводила до отчаяния. А отчаяние — к мыслям о нужде принимать крайние решения. Джесеку весьма правильно рассудил, что повлиять на Озен можно, лишь узнав корень её душевных мук. Открытое место точно содержало в себе какую-то тайну. И раз его требовалось посетить ради той, кто приняла и заботилась о нём, значит, Марулк был без колебаний готов сделать это. Даже если придётся нарушить наставление не покидать Лагерь Искателей без её ведома.
Всего раз доселе он шёл против воли Недвижимого Лорда. То было на следующее утро после того, как в Лагере появились Рико и Рег. Желая продемонстрировать ужасы, которые может обрушить на них Бездна, Озен увлеклась. Слишком увлеклась, раз на то пошло. В один момент психика Марулка просто не выдержала, и он позвал помощь вопреки запрету. Конечно, потом последовало соответствующее наказание. Но Синий Свисток утешал себя тем, что ему удалось предотвратить худший вариант развития событий. Теперь он надеялся на схожий исход.
Наиболее безопасно было бы осуществить замысел, когда Озен в следующий раз пошлёт его в Орт. Однако в сложившихся обстоятельствах Марулк не мог ждать. Поэтому Синий Свисток пошёл на риск.
Убедившись в беспробудном сне своей наставницы, поздней ночью Джесеку покинул Лагерь. Пускай ту зону и объявили запретной, её местонахождение было вполне известно. Зная Второй Слой почти наизусть, Марулку не составило труда сориентироваться, когда он обогнул Великий Разлом, оказавшись на направлении, куда раннее были наведены прожекторы из светящегося камня.
И тогда он увидел её.
В каменной стене перед ним красовалась огромная пробоина в виде пятиугольника. Чёткая форма, приданная ей, пугала. Марулк и помыслить не мог, каким образом подобное могло быть образовано. Сделал это кто-то намерено, или же чистая случайность?
Так или иначе, он пришёл сюда за ответом на другой вопрос. Джесеку не знал, что увидит внутри. Сможет ли понять находящееся там так же, как это поняла Озен. Но ради неё он был готов перебороть свою вечную неуверенность в себе и страх. Шагнуть в неизвестность.
— Здесь... — сорвалось с его языка.
— Здесь твоя вылазка заканчивается.
Внезапный приступ паники охватил Марулка от мгновенного осознания того, кому принадлежал этот голос. Весь его план пошёл на смарку. Но как так получилось? Он же собственными глазами видел, как его наставница наглухо отрубилась после нескольких бутылок...
— Язык проглотил? — прервала его панику Озен. — Или, может, расположенное у тебя между ушами соизволит объясниться?
— Г-госпожа! — заикаясь, безуспешно пытался подобрать слова Марулк. — Я...
— А впрочем, знаешь, что? — снова перебила она. — Оправдания будешь искать на обратной дороге.
Сразу после этих слов огромная по ощущениям рука обхватила его за комок одежды в районе спины и подняла ввысь. В эту минуту Джесеку был готов проклинать себя за все возможные вещи на свете. За медлительность, нерешительность, проявленную глупость. Озен живёт и знает Лагерь Бездна знает сколько лет! Разумеется, даже сквозь беспросветный дрём она могла буквально ощутить, что что-то не так. Покидая Лагерь, Марулк рассчитывал скорее на свою маленькость и везение. И если первое являлось гарантированным, то вот второе подвело его в самый неподходящий момент.
— Начнём по порядку. — промолвила Белый Свисток. — Самовольно оставил свой пост, не оповестив покинул Лагерь, шастал по Перевёрнутому Лесу в одиночку. Продолжишь?
— Г-госпожа! — начал он заново. — П-пожалуйста! Я всего лишь хотел помочь!
— Глупец. — отрезала Недвижимый Лорд. — Сгинув в запретной зоне, ты бы ничему не помог.
— Г-госпожа... — внутренних сил Синего Свистка едва хватало на то, чтобы говорить. Настолько удушающим был напор её ауры.
— Замолкни.
На следующий день последовало самое известное в Орте традиционное наказание. Марулк не помнил, сколько времени в тот раз провисел голышом. Два часа? Три? А может, полдня? Он не считал, ведь куда больше ранил собственный провал. Ему не удалось. И теперь его голову не покидали мысли обо всех ужасных последствиях. Не в силах более переносить боль от завязанных на теле верёвок, вскоре Джесеку потерял сознание, сам того не поняв.
В чувство его привело падение на пол. Когда он очнулся, то ощутил полную свободу своего тела. Верёвки были разорваны. А рядом с ним возвышалась она. Озен Недвижимая. Прежде чем рассыпаться в извинениях, Марулк быстро отметил, что её вид совершенно внезапно стал прежним. Он остался таким же холодным, но теперь этот холод хотя бы не пробирал постоянно до дрожи. Озен словно вернула контроль над ним.
— Встань. — бросила она. — Приведи себя в порядок. У нас на всё полчаса.
Полчаса? Какие полчаса? О чём она говорила? Неужели вдруг решила ввести его в курс дела? Это же чудесно! Не помня себя от воодушевления, Марулк быстро принял ванную и накинул на себя прижившуюся форму "горничной". Но уже предвкушая грядущее, он почувствовал неладное. Лагерь Искателей был необычайно тих. Эта тишина не предвещала ничего хорошего.
— Готов? — задала скорее риторический вопрос Озен, встретив его в коридоре главного корпуса Лагеря, и мотнула головой. — Тогда идём.
Марулку не составило труда понять, что они шли в личные покои Озен. И без того высокий градус тревоги поднялся ещё больше. Совместный поход в место, в которое хозяйка обычно разрешала входить только ему (и то, по нуждам уборки), подтверждал всю серьёзность. До сих пор были свежи в памяти издевательства, которым она подвергла там Рико с Регом.
— Г-госпожа, я... — попробовал выговорить Марулк и, заметив отсутствие внимания со стороны Белого Свистка, решил продолжить. — Я не наблюдаю ребят. Они не говорили, что куда-то пропадут...
— Ты про трёх обалдуев? — вновь последовал риторический вопрос. — Они ушли в Орт. Вернутся нескоро. Если вообще вернутся.
Три коротких фразы. Их хватило, чтобы на короткий промежуток лишить его дара речи. Симрэд, Иэрумэ и Запо за годы жизни в Лагере стали для него такой же семьёй, как и Озен. Да, сначала они были не шибко общительны с ним. Недвижимый Лорд посвятила Марулка в их прошлое, и тот всё понимал. Но потом...
То ли от налаживания мирной жизни (если таковой вообще можно было назвать проживание в Бездне), то ли от желания задобрить Озен через Марулка, три теперь уже Подземных Бандита постепенно сдружились с учеником Белого Свистка. Конечно, Джесеку скорее предпочёл бы такой компании сверстников. Однако троица оказалась настолько душевной, что Марулк только и задавался вопросом, как они вообще умудрились стать преступниками. Впрочем, на вопросы о прошлом те по большей части уходили от темы. Синий Свисток не мог их осуждать за это.
Поэтому сказанные Озен так просто слова о том, что Симрэд, Иэрумэ и Запо просто взяли и ушли, так ещё и, возможно, навсегда, повергли Марулка в шок. Не могли они поступить так по собственной воле! Синий Свисток, как никто другой, знал, что Лагерь Искателей стал для них новым домом, как и тот факт, что троицу не особо жаловали на поверхности.
— Почему? — без всяких формальностей закономерный вопрос Марулка прозвучал твёрдо, что стало неожиданностью для него самого.
В ответ Озен лишь молча продолжила путь во внутрь покоев. Разумеется, Марулк от такого молчания заметно приуныл, но последовал за ней. Другого выбора всё равно не имелось.
Наконец, они подошли к громоздкому белому кубу. Сундук защиты от проклятий. Легендарный артефакт, присвоенный Озен себе после окончания борьбы за Неслышимый Колокол. Ответственен за то, что Рико живёт и здравствует. Но при чём он был сейчас?
— Нам нужно поговорить. — объявила она.
— Д-да, госпожа... — ещё раз подтвердил готовность Марулк.
— Хотя, нет. Скорее, мне надо объяснить своё поведение в последнее время.
Сказанное Озен должно было вселить в Джесеку надежду на то, что в ближайшие несколько минут всё наладится. Однако на деле всё вышло с точностью наоборот. Он прекрасно знал, что Недвижимому Лорду не были свойственны раскаяния. А именно их и ожидал сейчас услышать Марулк, судя по едва заметным скрипучим ноткам голоса Белого Свистка.
— Хочу, чтобы ты знал. Оправдания мне нет и быть не может. В Гнезде я узрела ужасное знание. Знание о том, что задолго, очень задолго до текущего момента я совершила величайшую ошибку в истории Бездны. Я создала монстра в облике человека, которого любила. Он... Обманул всех, включая меня.
Марулк молча слушал.
— Новое Двухтысячелетие вот-вот настанет, Марулк. Каждый раз оно сопровождается разрушительным циклом расширения Бездны. Циклом, над коим этот человек обрёл контроль и теперь готовится стереть всех и вся в пыль. Постепенное осознание этого медленно убивало меня изнутри.
Информация оказалась настолько шокирующей, что банально не укладывалась в голове Марулка. По факту, он должен бегать от раскрытия тайны местонахождения молящихся скелетов на Первом Слое, но на деле слова о некой личности внушали страх, перебивающий интерес к разгадке давней тайны. Исходя из того немногого, что Марулк знал о прошлом Озен до его встречи с ней, на ум приходил только один вариант. И во имя всего! Такого не может быть! Как вообще можно обрести власть над природным явлением?!
— Кто..? — еле вытянул из себя вопрос Джесеку, в надежде услышать какое угодно имя, кроме того, о котором он подумал.
Озен лишь поморщилась. Все сомнения разом пропали. Джесеку мог бы сказать, что внутри ощутил ту же боль, что и наставница, но это было бы ложью. Всё сказанное ощущалось, как что-то нереальное. Что-то за гранью привычного понимания. Полный абсурд.
— Я бы хотела сказать, что мы сумеем преодолеть грядущие боль и разрушения. Но сам знаешь, я ненавижу лгать детям. — после этих слов Недвижимый Лорд взяла недолгую паузу.
В ходе неё она впервые за долгое время обдумывала, как лучше преподнести откровенно плохую новость. Однако поняв, что подводка заняла бы слишком много времени, Белый Свисток отринула затею.
— Мы больше не увидимся.
Тяжёлая рука опустилась на плечо Марулка прежде, чем до того дошёл смысл её слов. Джесеку попытался шевельнуться, сказать хоть слово — ни в какую. Тело будто окоченело от прикосновения.
— Мы находимся здесь, потому что я намерена во что бы то ни стало сохранить главную ценность всей своей жизни. Единственный луч света, что у меня остался. Тебя, Марулк.
— О-озен... — только и смог выдавить Марулк, когда его подняли в воздух. Одно обращение к своей наставнице по имени изымало колоссальное количество сил.
— Ты можешь возненавидеть меня, и будешь прав. То, что я собираюсь сделать — лишь капля в море моих поступков. Однако эта капля сохранит тебе жизнь. Остальное значения не имеет.
С этими словами свободной рукой Озен взяла свой белый свисток и поднесла ко рту. А когда прозвучал заветный звон жизни, и послышался звук открывания Сундука, Марулк наконец целиком и полностью осознал, в какую западню попал. Всё в его душе кричало "НЕТ!", но нежная хватка, с которой несла та, кто заботилась о нём все последние годы, убивала всякое желание сопротивляться. Будто убеждала в правильности творящегося.
— Ты можешь утратить веру в меня. Но только не в самого себя. — промолвила она, когда Марулк ощутил мягкое прикосновение множества сосудов вокруг тела.
А затем вновь потянулась к свистку.
— Живи, Марулк. Не позволяй Бездне сломать тебя, я этого не прощу. — казалось, впервые в жизни улыбнулась Озен. — И никогда... Никогда не посещай Гнездо. А я пойду... Исправлять содеянное.
Снова свист. На сей раз прощальный. Как только белые куски, держащиеся на алых сосудах, начали покрывать его взор тьмой, хватка Озен исчезла. Исчезла навсегда. Джесеку оказался заперт, лишённый возможности выбраться.
Только сейчас его разум разразился тревогой. Одна за другой мысли и желания ударяли в голову Синего Свистка. Воспрепятствовать, вырваться из плена, отправиться с Озен хоть на край света. Не мог он допустить, чтобы всё закончилось вот так! Просто не мог!
Двинуться ему помешало разом нахлынувшее чувство усталости и дрёма. Силы покидали его тело, словно и не было недавнего сна. Марулк хотел понять, что происходит. Хотел, но ему не позволили. Попросту не ввели в курс.
Он знал, что Сундук защиты от проклятий помимо своей основной функции мог воскрешать мёртвые организмы. Однако ему было невдомёк, что другим скрытым свойством Сосуда являлась в определённой мере противоположная возможность ввода помещённого в него живого существа в подобие состояния анабиоза. Достаточно владельцу правильным образом дунуть в белый свисток, и "пленник" не проснётся до следующего свиста.
В этом была вся Озен. Сначала делала вид, что всё в порядке, затем наказала за попытку достучаться, потом резко объявила о "конце света", запихнула в Сундук и исчезла, напоследок добив тайной способностью реликвии.
Последним, что ощутил Марулк перед сном, была тоска. И где-то отдалённо начавшаяся тряска...
***
Во сне он управлял дирижаблем. Вершиной технологического гения его далёкой, ныне забытой Родины. Марулк помнил, как на этом самом дирижабле когда-то спустился в Бездну с отцом, лица которого Джесеку сейчас уже и не помнил. А мотивы предка до сих пор оставались неизвестными.
Гигантское воздушное судно за его исключением было совершенно пустым. Таким же, как и его душа в этом внутреннем мире. Марулк постоянно держал заданный курс в Орт. Но остров, на котором располагался город, всё никак не приближался. Дирижабль будто застрял в остановившемся потоке времени. А Синий Свисток всё держал курс. Ему не надоедало. Ведь во сне он не мог испытывать ощущения окружающего пространства и времени.
Так могло продолжаться долго. Бесконечно долго.
Если бы в один миг мёртвую тишину не прервал голос извне.
— В коробке кто-то есть, сосу!
Марулк, стоящий у штурвала, удивлённо поглазел по сторонам. Какой, однако... Звонкий и в то же время мягкий голосок. Наслаждение для ушей! Джесеку не знал никого с таким. Да что там, он и представить не мог, что такое богоподобное звучание возможно в принципе, поэтому и удивился.
Зато раздавшийся вслед за ним мальчишичий голос он уже знал. И поначалу не мог поверить своим ушам.
— Побереги когти. Просто так мы его не откроем. Что такое?
— Каменное дитя говорит, что может попробовать, сосу.
— Но как... Без...
— У неё есть идея.
Последовало некоторое затишье, во время которого Марулк то и дело пытался разобраться, что к чему. Происходящее по-прежнему воспринималось, как сон. Тем не менее, тот факт, что голоса доносились откуда-то извне в остановленном времени, заставили его вспомнить, что он до сих пор пребывал в Сундуке. Значит, Сосуд с ним нашли!
— Хоть мне и не нравится снова прибегать к этому... — вновь зазвучал знакомый голос. — Я знаю, кто может находиться внутри. И я не могу его бросить. Значит, решено.
Снаружи грянул гром. Спустя десяток секунд небо в иллюминаторах рассеклось золотыми трещинами и маленький внутренний мир, окутывавший Марулка, взорвался. Самого Джесеку вырвало в реальный мир. Совершенно новый мир.
И когда Сундук раскрылся, он предстал перед своими неожиданными вызволителями...
***
В настоящем времени повзрослевший Марулк проводил экскурсию Хаболга, Иэрумэ, Запо и Натта по Лагерю. Группа из четверых шла совершенно молча, слушая его рассказ. Роль играл ещё и тот фактор, что все банально не вдупляли, как реагировать.
— Не скажу, что было просто! — как ни в чём не бывало с долей оптимизма глаголил Джесеку. — Присматривать за Лагерем Искателей в одиночку несколько лет — задача далеко не из простых. Но как видите, я осилил.
— Так значит, говоришь... — взял инициативу на себя Хаболг. — Озен просто взяла и исчезла, ничего не сказав?
— Всё именно так и было! — прождав пару мгновений, с таким же лицом ответил Синий Свисток. — Оставила Лагерь на меня, и с тех пор я здесь сам по себе.
— А цикл, землетрясение, все дела, ты не в курсе? — с максимально серьёзным выражением лица продолжал интересоваться Неостановимый Лорд.
— Какой цикл, господин? — обратился Марулк к нему, как к любому из Белых Свистков. — Лучше скажите, почему Искатели не посещали Лагерь так долго?
Хаболг не стал отвечать на данный вопрос. Натт видел, как у того на лице проскользнули нотки смятения. Иэрумэ и Запо так вообще приуныли. Марулк реагировал на них, как на обычных "прохожих", пришедших в Лагерь только лишь за тем, чтобы передохнуть и отправиться дальше. Как и на самого Натта.
От такого парень несколько раз проморгался. Неужели только он один заметил, что Марулк уж больно странно себя ведёт? Среди всех с момента начала экскурсии он с должным уважением отреагировал лишь на Хаболга. Натт ещё мог помыслить, что на Подземных Бандитов тот держал некую обиду. Но его то почему игнорировал? В последний раз они расстались на благоприятной ноте! Может, забыл? Не узнаёт?
— Так, ладно. — прервал молчание Хаболг. — Эти вопросы мы обсудим позже. Раз комнаты в отличном состоянии, мы можем заселяться. Марулк, хватит ли места для полусотни человек?
— С лихвой! — кивнул тот. — Раненые есть?
— Да.
— Их с медиками в отдельные. Я заполню и выдам табло с картой комнат. Размещайтесь, я пока займусь готовкой ужина.
— У нас ещё осталась провизия, спасибо.
— Что вы, я настаиваю. — приложил руку к груди Марулк. — Должен же владелец такого прекрасного места обеспечить своих гостей перед продолжением сложного спуска?
— Может, хоть добровольцев тебе выдать?
Поразмыслив, Марулк наконец сосредоточил свой взгляд на успевшем потускнеть Натте. Лунный Свисток от обращённого в его сторону внимания замер. И в то же мгновение Джесеку дал свой ответ.
— Пожалуй, добровольцы были бы очень кстати. К тому же, одного такого я уже приметил...
