***
Он шел по теневой стороне дороги, но даже там было ужасно жарко. Саске стянул с потной головы кепку, и принялся ей обмахиваться: облегчения это не приносило. Сегодня они, наконец, закончили ремонтировать дом после случившегося в середине лета потопа. Родители хотели это отпраздновать, и мама отправила его в ближайший минимаркет ИКА за недостающими продуктами. После ремонта дом стал… просто домом. Из его углов больше не доносилось странных звуков, вещи лежали на своих местах. Будто тайна, что таилась в его стенах — испарилась, исчезла без следа, и теперь Саске было обидно из-за того, что он так и не успел ее разгадать. Приближающийся шум мотора заставил его обернуться: по дороге ехал зеленый пикап. Саске отошел к краю обочины, но машина не стала его обгонять. — Эй, я тебя знаю, — неожиданно сказал водитель, когда автомобиль и Саске поравнялись. — Ты живешь в доме около поля. Я привозил твоим родителям материалы для ремонта, — парень улыбнулся. — Садись, подвезу, — он кивнул на сиденье рядом с собой. — Спасибо, но я сам дойду, — отказался Саске. — Тут недалеко. — Да брось, мы же с тобой друзья! — возмутился водитель. Саске хотел ответить, что они не могут быть друзьями, он его сегодня впервые увидел. Но он запнулся на полуслове, какая-то сила заставила его остановиться. Пакет с покупками упал на траву. — Мы друзья, Саске, — повторил парень, сидящий за рулем. — Друзья помогают друг другу, — он распахнул перед ним дверцу. Саске не понимал, что с ним происходит: его разум буквально вопил ему об опасности, он должен развернуться и бежать со всех ног. Но вместо этого он подошел к пикапу и забрался на сиденье рядом с водителем. Его тело будто потеряло соединение с мозгом, и действовало само по себе. Когда дверца захлопнулась и машина двинулась с места, ему хотелось кричать от ужаса. Но не мог даже открыть рот.***
Мельница была закончена: Дейдара смог собрать колесо из спичек, и теперь соединив все детали, пригласил остальных на демонстрацию своей модели Югакуре. Он торжественно стянул со своего макета кусок старой простыни, остальные встретили его овациями. Громче всех хлопал Суигетсу. Сделав себе ожерелье из выпавших зубов — своих и брата, воткнув воронье перо в волосы, он теперь был похож на индейца. — Что будешь собирать теперь? — спросил Кисаме, когда Дейдара поставил свой макет на стопку книг. — Не знаю, — Дейдара пожал плечами. — Не думаю, что я успею еще что-нибудь построить. Дейдара видел, что Кисаме хотел с ним поспорить, но почему-то промолчал и вышел из палатки. — Перестань грызть ветку, — монотонный голос Мангетсу донесся из растущих на берегу кустов. — Ты не бобер. — Зато смотри, какое острое копье получилось! — Суигетсу был в восторге от новых зубов, которыми мог раскусить древесину и даже камни. Близнецы все больше походили на хищников, Дейдаре рядом с ними было не по себе. Он думал, что такие зубы нужны для разгрызания костей, и опасался, что скоро они начнут применять их по назначению. От Кисаме пахло кровью и рыбьими потрохами. Он говорил, что помогает Самехаде охотиться, но Дейдара не очень этому верил. Сам он уже не понимал, хорошо ему или плохо. Дейдара уже давно не мог понять — кто он?.. Он появился на улице в тот момент, когда Кисаме поднялся на высокий камень и прыгнул в воду. В ворохе поднявшихся брызг возникла радуга, Дейдара залюбовался этим зрелищем, сожалея о том, что не может это нарисовать. По воде разошлись круги, но Кисаме так не всплыл. Вместо него под водой возникло желтоватое свечение, будто кто-то зажег там лампу. Братья тут же прекратили очередной бессмысленный спор, Самехада, дремавшая в зарослях папоротника выбралась оттуда и начала метаться вдоль берега. Вскоре на поверхности озера появился Кисаме. — Саске! — он быстро греб к берегу. — Этот ублюдок только что похитил Саске! Он поймал его по дороге домой! — Кисаме вышел из воды. — Сейчас он увозит его на своем зеленом пикапе! — Нужно догнать его! — Суигетсу отбросил в сторону обмундирование индейца, и натянул свою майку. — Одни мы его не остановим, — Мангетсу покачал головой. — Теперь он знает, на что мы способны и сразу призовет своих зомби. Пока мы будем пытаться их обойти — он убьет Саске и станет еще сильнее. — Поэтому нам нужен план, — Кисаме подобрал с земли ветку, принялся быстро чертить на земле линии. — Сейчас он движется вдоль Долины завершения, вы можете преследовать его по воде. Не дайте ему покинуть Коноху! — А ты чем займешься? — встревожено спросил Дейдара. — Мне нужно приблизиться к дому того полицейского, оттуда я смогу связаться с его дочерью, — объяснил Кисаме. — Я расскажу ей, как обстоят дела, а она — сообщит полиции. После этого я присоединюсь к вам. — А если ты не успеешь? — Суигетсу всплеснул руками. — По бокам от дороги лес, — добавил Мангетсу. — Если остановим машину, этот ублюдок наверняка сбежит туда, прихватив с собой Саске. Если мы атакуем — Саске погибнет. — Я плаваю намного быстрее, чем раньше, я должен успеть! — отрезал Кисаме. — Если ублюдок сбежит в лес — следуйте за Самехадой, она его учует. Сразу он его не убьет, у нас будет время, мы что-нибудь придумаем! — Если все сложится так, как говорят близнецы, — начал Дейдара, — и полиция приедет, когда этот тип сбежит в лес, то, как мы покажем им, куда иди? Они же нас не увидят! Кисаме наморщил лоб, об этом он не подумал. Телепатическая связь с дочерью полицейского работает только в районе дома у озера. Если он присоединится к друзьям, то связь прервется, и ничего нового ей сообщить уже не удастся. — Я знаю! — Суигетсу забежал в палатку, и вернулся оттуда со своим яйцезмеем. — Скажешь этой девке, что полицейским нужно будет следовать за моей змеей! Ее-то они увидят! — Годится, — согласился Кисаме. — Тогда выдвигаемся, больше нельзя терять время! Кисаме бросился в воду, и уверенно поплыл в нужную сторону. Близнецы забрались на спину Самехаде, Дейдара сжал кулаки, почувствовав, как рты на руках распахнулись. Что ж, он готов. Убийствам ублюдка в капюшоне пора положить конец. Действительно, пора.***
— Платье опять придется ушивать, ты так похудела! — Каруи недовольно цокнула языком, и принялась вонзать в ткань булавки. — Тебе нужно нормально питаться, эта работа в ночном клубе окончательно угробит твое здоровье! — Мама! — Амеюри поморщилась, когда булавка вонзилась ей в бок. — Перестань драматизировать! То, что я сбросила пару килограмм еще не конец света! — Я не драматизирую, а беспокоюсь о своей дочери! — возмутилась Каруи. Амеюри закатила глаза: мама вечно делала из мухи слона, и критиковала каждый ее шаг. Ей не нравилась ее работа, не нравились ее подруги, не нравился ее парень, не нравилось то, что она выходит за него замуж. Отец тоже был от Забузы не в восторге, но он хотя бы не читал ей нотации, а новость о предстоящей свадьбе воспринял куда лучше, чем она ожидала. С папой всегда было проще, и в глубине души Амеюри жалела, что после развода родителей не могла остаться с ним. Она с облегчением стянула с себя платье, и подошла к большому зеркалу, с неудовольствием заметив, что мать права: она и правда скоро будет выглядеть как скелет. Щеки ввалились, одежда висит как на вешалке. Таюя, глядя бы на нее, придумала бы какую-нибудь остроумную шутку, а потом весь вечер хихикала бы вместе с Кушиной. Девчонки, как же мне вас не хватает! Амеюри потянулась к туалетному столику, чтобы замазать темные круги под глазами, когда внезапно ощутила это. Будто у нее в голове зазвонил телефон, и она мысленно сняла трубку. Косметика посыпалась на пол, и она, под удивленным взглядом матери, бросилась прочь из комнаты.***
— Я вижу его! — Суигетсу, сложив ладонь козырьком, заметил на дороге зеленый пикап. — Нам нужно ускориться! Самехада быстро плыла вдоль берега, минуя коряги и мусор, горячий ветер трепал волосы и свистел в ушах. Втроем они едва умещались у нее на спине, но Суигетсу был готов терпеть эти неудобства. Он хотел спасти Саске и стать героем не только для Карин, но и для остальных. Он уже придумал план: все, что ему нужно — скорость и немного везения. Не считая пары встречных машин на дороге, кроме зеленого пикапа никого не было. Вскоре они поравнялись с ним, Самехада держала темп, но Суигетсу знал, что она устанет, нужно действовать, пока у нее имелись силы в запасе. — Нужно обогнать его машину, — Суигетсу погладил рептилию по голове. — Я сделаю волну, постарайся вырваться вперед хотя бы на пару метров! — Что ты задумал? — с тревогой спросил Дейдара. — Если обгоним его — он может свернуть в лес, тогда мы упустим его из виду! — Не упустим! — Суигетсу развел руки в стороны. — После того, как мы оторвемся вперед, я перетеку на дорогу, заберусь под капот, и затоплю ему двигатель! — С ума сошел?! — Мангетсу вцепился брату в плечи. — Это двигатель внутреннего сгорания! Топливо в нем сгорает, а вода — просто испарится! — Вся не испарится! — самоуверенно отозвался Суигетсу, удивляясь собственной храбрости. Он только что осознал, что ради спасения Саске готов пожертвовать собой. Интересно, что будет, если умереть в послежизни?.. Он поморщился, отгоняя ненужные мысли, и сделал волну, помогая Самехаде ускориться.***
— Береги яйцезмея, он нам еще понадобится! — Суигетсу стянул с шеи ожерелье из яичной скорлупы и передал его брату. Мангетсу не успел остановить его: стоило Самехаде вырваться вперед, как Суигетсу растекся и устремился к берегу. Мангетсу видел, как тот, перетекая по траве и булыжникам, выбрался на дорогу в тот момент, когда зеленый пикап пересекал этот участок. Несколько секунд ничего не происходило, Мангетсу думал, что брат опоздал, но вскоре из-под капота повалил дым, машину занесло в бок, и она заглохла. — У него получилось! — воскликнул Дейдара. Самехада остановилась, и они сошли на берег. Мангетсу сразу растворился в воздухе, и теперь с высоты наблюдал, как ублюдок в капюшоне, чертыхаясь, вышел из машины. Тень от пикапа удлинилась, и вскоре поймала Самехаду и Дейдару, не дав им приблизиться. — Черт! — выругался Дейдара, застыв на месте. Он начал комкать в ладонях кусок глины, испепеляя взглядом удерживающие его путы. — Не вздумай швырнуть ее в пикап! — зашипел на него Мангетсу. — Там Саске и мой брат! Ублюдок в капюшоне… Было странно видеть его без него. Он оказался настолько обычным, что Мангетсу был разочарован. Очки, светлые волосы — парень как парень, пройдешь мимо такого в толпе и не заметишь. Обыкновенный задохлик, такого в драке поколотили бы первым. Куртка придавала ему более мускулистый, накаченный вид. Парень открыл вторую дверцу, и выволок оттуда несопротивляющегося Саске. Тот послушно шел за ним в сторону леса, как собака на привязи, но в его глазах Мангетсу видел животный ужас. Когда они скрылись за деревьями, Мангетсу материализовался возле пикапа. — Суигетсу! — позвал он. Брат не ответил. Мангетсу открыл капот: дым постепенно редел, но никаких признаков Суигетсу там не было. — Кажется, он там, под машиной, — к нему подбежал Дейдара. После того, как ублюдок «без капюшона» ушел, тени отхлынули и растворились вслед за своим хозяином. — Помогите мне ее сдвинуть! — Мангетсу навалился на бок пикапа всеми своими векторами, Дейдара налег спиной, вскоре Самехада уперлась в машину своим широким, покрытым шипами лбом. Раздался скрежет, и, оставляя черные следы от шин на асфальте пикап отъехал в сторону. Суигетсу лежал на земле, в масленой луже, в полужидком состоянии. Его тело было покрыто ожогами, правый глаз из смеющегося солнечного зайчика стал слепым белым бельмом. Двигатель пропустил его жидкую форму через себя, устроив ему настоящую мясорубку. — Поторопитесь, — он закашлялся, по луже разошлись пузыри. Мангетсу заметил, что во рту у него не хватает зубов. — Нельзя упустить… эту бледную крысу! — раз у брата имелись силы острить, значит не все так плохо. — Он прав, нам нельзя задерживаться, — Дейдара строго посмотрел на Мангетсу, и он заметил, что под челкой тот прятал черный провал, возникший около глаза. — Ты и Самехада — идите, — отозвался Мангетсу. — А я останусь. Я должен встретить полицию, — он потряс яйцезмеем в воздухе. — Когда кто-то появится, я растворюсь и поднимусь над деревьями, с высоты я смогу отследить, куда вы направились. — Хорошо, — Дейдара кивнул. — Я атакую сильнее, чем вы. Я справлюсь, — он говорил монотонно, без привычного ему пафоса. — Бледная крыса должна умереть. Когда он вместе с Самехадой исчез в высокой траве, Мангетсу вдруг понял, что это были его последние слова. Дейдара больше не вернется.***
— Папа! — Какузу слышал, что Амеюри бежала по оживленной улице. — Мне сообщили, что тот человек в капюшоне, — Какузу резко выпрямился в кресле с телефонной трубкой у уха, — похитил мальчика, по имени Саске! Он увозит его на своем зеленом пикапе! — Номер машины? — сразу спросил он. Если действовать быстро, они перекроют все выезды из города. — Номер не знаю! — Амеюри тяжело дышала.- Он движется по дороге вдоль Долины завершения, они попробуют его задержать! — хлопанье дверей, рычание мотора, кажется, Амеюри села в такси. — Подожди… он говорит, что его машина заглохла на 85 километре! — Какузу вскочил, и сунул пистолет за пояс, готовый действовать. — И теперь… господи, теперь он уводит этого мальчика в лес! — Все будет в прядке, не волнуйся, — ответил Какузу, хотя он был в этом совершенно не уверен. Кабуто был на несколько шагов вереди, да еще и с заложником. — Ты поедешь туда? — когда Какузу ответил утвердительно, Амеюри продолжила: — Тебя встретят у окраины леса… не понимаю, что это значит, но тебе надо следовать за змеей, она приведет куда нужно! — Я разберусь, — ответил Какузу, хотя предельно ясно ему было одно: нужно срочно ехать к 85 километру дороги Долины завершения. — Это Кабуто, да? — догадался Хидан. — Тебе из-за него позвонили? — Какузу кивнул, и коротко пересказал свой разговор с дочерью. — Я отправлюсь туда, по пути свяжусь со своими коллегами из полиции, — Какузу сунул в плечевую кобуру свой второй пистолет. — Тебе лучше остаться здесь, и не делать глупостей. — Я не могу оставаться здесь! — Хидан решительно сжал кулаки. — Мне нужно попасть к тому камню, где я похоронил Шикамару. Если уничтожу его останки, то Кабуто будет лишен преимущества, и не сможет покинуть Лимб! — Ты уверен, что это необходимо? — Какузу нахмурился, Хидан чего-то недоговаривал. — Поверь мне, Какузу, иначе его не победить! — Хидан принялся собирать свой рюкзак, избегая встречаться с ним взглядом. Какузу кивнул и выбежал из дома, стараясь игнорировать возникшую недосказанность. На кону жизнь ребенка, он должен поторопиться!***
— То есть, ты хочешь, чтобы я отправила своего отца на встречу с убийцей, который даже не до конца человек?! — Амеюри бежала вниз по лестнице. — Просто потому, что мне так сказали голоса в голове?! — Я хочу, чтобы ты помогла спасти Саске! — возразил голос, который она слышала во время своего первого сеанса «групповой телепатии». — И мы не голоса в голове, я же говорил тебе в прошлый раз, ты видела нас у заправки! — Окей, я помогу вам, — Амеюри не верилось, что она опять повелась на это. — Но взамен, ты отведешь меня в логово этого ублюдка! Я не собираюсь стоять в стороне, пока мой отец из-за ваших приколов рискует собой! — Хорошо, — голос неожиданно согласился. — Если успеешь добраться до моста у озера за семь минут — отведу тебя, я как раз доплыву до него за это время. Но дольше ждать не смогу: мои друзья тоже рискуют собой, пока мы тут болтаем! — Ладно, — процедила Амеюри. — Выкладывай, уже, куда ему надо ехать, — она вышла на улицу, и побежала в сторону парковки. — Сдачи не надо! — Амеюри бросила деньги на сиденье, и вышла из машины. 6 минут и 43 секунды заняла у нее эта поездка. Она огляделась: полосатый шлагбаум, редкие машины, проезжающие через мост, и больше никого. Ну конечно, это оказалось очередной игрой ее воображения! — Спускайся вниз, — неожиданно раздался знакомый голос. Амеюри спустилась вниз по холму, и теперь стояла под мостом. Рядом послышался плеск воды, и на берег выбрался… мальчик. При виде его, Амеюри зажала рот ладонью, чтобы не завизжать. У него была синяя кожа, жабры на щеках и шее, и знакомые, ярко-желтые глаза. Ну, просто человек-амфибия! — Надеюсь, ты быстро бегаешь, — мальчишка покосился на ее, видавшие виды кеды.***
— Послушай меня, — Какузу вел машину, зажав телефон между плечом и ухом. — Кабуто начал действовать, сейчас он, вместе со своей жертвой находится в лесу. Я направляюсь туда… — Ты уже связался с дорожной полицией, чтобы перекрыли дороги?! — перебил его Асума. — Ты думаешь, подобные меры его остановят?! — огрызнулся Какузу. — Я звоню вот зачем: Хидан выяснил, что первая жертва для джашинистов имеет особое значение, она — главный источник их силы. Думаю, его первой жертвой стала тетка, с которой он жил в школьные годы. Наверняка ее останки находятся в том старом доме, — Какузу продиктовал адрес. — Вам нужно найти их и уничтожить! — Мы этим займемся, — Какузу услышал, как Асума закурил. — Я не буду вызывать подкрепление, мы не можем так рисковать людьми: они не знают, с кем имеют дело. Но ты будь на связи, — продолжил он тоном строгого начальника. — Дай знать, если тебе понадобится помощь. Какузу ответил то, что Асума хотел услышать, и завершил звонок: впереди показался брошенный у обочины зеленый пикап. Он остановился, зарядил пистолет, и вышел из машины. В кузове и кабине водителя, разумеется, было пусто. Какузу сделал несколько шагов в сторону леса, в поисках следов. В нескольких метрах от него, под кустом валялась пустая пластиковая бутылка, а на листьях блестели капли воды. Кто-то щедро поливал этот куст совсем недавно. Неожиданно под ногами прошмыгнуло что-то быстрое и темное. Какузу отступил на шаг, и уставился на яичную скорлупу, которую кто-то выстроил в ряд и нанизал на нитку. Странная конструкция начала извиваться на траве и подпрыгивать, как змея… Тебе надо следовать за змеей, она приведет куда нужно! «Змея» поползла в сторону леса, и заметно ускорилась, когда Какузу пошел за ней. Будто какой-то ребенок тянул за веревочку самодельную игрушку. Скорлупа крошилась и трескалась, к концу пути от «змеи» ничего не останется. Какузу шел между деревьями, оглядываясь по сторонам, но никого не видел. Однако он чувствовал, что был не один. Лес был таким тихим, что казался Какузу мертвым.***
Последние дни лета они жили под одной крышей, как раньше. Сасори знал, что это продлится до того момента, пока дочь Асумы и Куренай не вернется из спортивного лагеря. Он смирился с тем, что в жизни этих двоих появился кто-то третий, кому они дарили свое внимание и любовь, но не мог перестать отчаянно нуждаться в их внимании и любви. Он старался не думать о приближающейся осени, об унылых днях, которые он будет проводить в пустом доме в одиночестве. Сейчас ему было хорошо. Сейчас он был почти счастлив. Но после звонка Какузу атмосфера в доме меняется резко. Безмятежность улетучивается, уступая место электрическим разрядам напряжения, которые, как шаровые молнии отскакивают от них и сталкиваются друг с другом. Асума хмурил брови, проверяя свой пистолет. Сасори собирал в рюкзак пробирки, порошки и растворы, которые могут понадобиться для проведения экспертизы. Куренай искусала в кровь губы — она боялась их отпускать. — Я поеду с вами! — она вышла из своей комнаты, с застегнутым на груди патронташем и тем самым обрезом в руках, который сделала во время учебы в мединституте. И никакие их доводы о том, что это опасно, и что ее дочь не может стать сиротой, не убедили ее остаться. — Скажи, Куренай, почему ты такая упрямая сука? — без обиняков спросил Сасори. — Потому что я люблю своего мужа, и буду защищать его, — с такой же вызывающей прямотой ответила она. — И кто-то же должен присмотреть за тобой, — добавила Куренай улыбнувшись. Они прекратили спорить и вместе сели в машину. Сасори подумал, что в этой ситуации каждый ответил бы на просьбу остаться плюс-минус одинаково. Они снова были вместе, и наличие ребенка у этих двоих этого не меняло.***
Хидан уехал сразу после Какузу. Он нашел в гараже лопату, и целую банку щелочи. Щелочь сильнее, чем кислота — эта отрава разъедала стекло и керамику, а с человеческими останками и подавно справится. Еще он увидел там копье, которое передала ему спасенная им сунийка. Хидан забрал и его, он был уверен, что стрелять в Кабуто — бессмысленно. Собаки увязались за ним, и Хидан не стал их прогонять. Он испытывал такой же мандраж, как и в ночь убийства Шикамару, но по мере приближения к нужному месту — успокоился. Лес возвышался перед ним привычной молчаливой громадой, если спуститься по склону, то можно выйти к озеру на дикий пляж. Мох, облепивший камень из-за жары засох, казался колючим, и напоминал Хидану косточки мелких животных. Заросли крапивы вокруг камня пожухли, и стояли бледные, с опустившимися листьями. Однако они по-прежнему были жгучими, Хидан это ощутил, когда пробирался сквозь них к камню. Собаки разбежались, обнюхивая незнакомое место. Хидан сбросил со спины рюкзак, и вонзил в землю лопату. Земля была сухой, и хорошо поддавалась. Он помнил, что могила была глубиной три метра: они специально вырыли такую глубокую, чтобы собаки не смогли учуять зарытое под камнем тело. Хидан снял очки: пот заливал лицо, футболка была насквозь мокрая. Яма была глубиной уже около полуметра, когда собаки навострили уши и залаяли. Он огляделся: со стороны леса или дороги к камню никто не приближался, по-прежнему было тихо. Он заметил, что псы смотрели вверх, Юхан подпрыгнул, будто пытался укусить воздух. Хидан поднял голову: над ямой возникла серая дымка, закручивающаяся в воронку. Скоро в ней стали проступать очертания лиц, рук, ног… Вереница призраков кружилась у него над головой, опускаясь все ниже. — Тебе стоит поторопиться, — Хидан обернулся на знакомый голос, и увидел Джузо. Джузо, каким он был за несколько часов до гибели: в военной форме, коротко стриженный, он стоял, опутанный голубоватой дымкой, и улыбался. — Он прав, у тебя мало времени, — Хидан повернулся к Хане. На ней был тот же спортивный костюм, в котором она повесилась на балке под потолком своего дома. Она, как и Джузо, светилась изнутри. — Ребята! — выдохнул Хидан удивленно. — Почему… откуда вы здесь?! — Мы здесь против природы, — ответила Хана, подходя к могиле. — Нам нельзя покидать Верхний предел надолго. Мы пришли, чтобы тебе помочь. — Вся эта ваша «игра в бога» — нарушает равновесие, там, наверху, такого не любят, — Джузо покачал головой. — Лимб нужен для того, чтобы сохранять баланс: он отделяет Верхний предел от Ямы. Без него все мироздание рухнет и на земле воцарится хаос. — Это души, которые не смогли попасть на другую сторону, — Хана кивнула в сторону разрастающейся воронки. — Из них выжжена сама суть, они больше не смогут перейти в загробный мир. Но ими легко управлять: у них общее сознание, целая сеть таких душ опутывает Коноху. С их помощью ублюдок в капюшоне узнает о том, что происходит в городе. Скоро он выяснит, что ты задумал, и придет сюда! — Сами лишенные слишком инертны, они не догоняют, что их используют, — хмыкнул Джузо. - Тот парень транслирует им свою волю, а те в свою очередь могут на время «вселиться» в выбранного им человека, поменяться с ним сознанием. Ты тоже так можешь, поэтому мы здесь, — Джузо подошел к могиле с другой стороны. — Я?! — изумился Хидан. — Да ты гонишь! Я только пару дней назад узнал, о том, что весь этот гребаный джашинизм из себя представляет! — Он прав, — перебила его Хана. - У нас с тобой связь: ты был рядом, когда мы умерли. Поэтому я не досталась этому психу и смогла перейти в Верхний предел. — По-хорошему, за свои поступки я должен был гнить в Яме, но попал в Верхний предел благодаря тебе, — добавил Джузо. — Ты стал проводником или чем-то типа того. В конце концов, ты же не думал, что перестанешь быть моим другом после моей смерти? — он усмехнулся. Хидан вспомнил Карин на кладбище с корзинкой цветов. Настоящие друзья остаются с нами даже после смерти. — Там, наверху, боятся бунта, — Хидан повернулся к Хане. — В Лимбе неисчислимое количество душ. Если кто-то объединит их и поведет штурмовать Верхний предел — произойдет конец света! Старейшины, почувствовавшие опасность, могут все завершить одним махом, как тогда, в эпоху динозавров! — Мы не дадим лишенным к тебе подобраться, — Джузо раскинул руки в стороны. — Но надолго мы их не удержим! Поторопись! Если справишься — застолбишь себе место в Верхнем пределе! Хидан крепче сжал рукоять лопаты, и принялся раскапывать могилу дальше. Облако из лишенных становилось все гуще, Хана и Джузо стояли по бокам, как живой щит, и загораживали его от них.***
Самехада остановилась у оврага, заросшего пихтами. Дейдара крутился на месте, не понимая, куда отсюда можно пойти. Вокруг лес, никаких тропинок рядом не было. — Ты уверена, что он привел Саске сюда? — спросил он у Самехады. Та стала спускаться вниз, цепляясь костяным хвостом за травы и ветки растений. Дейдара шел за ней следом, думая о том, что овраг был не похож на те, что он видел раньше. Слишком ровный, в его форме угадывался прямоугольник. Похоже, люди раньше здесь что-то копали, а потом забросили. Рептилия настойчиво пробиралась через трещавшие кусты боярышника, и вскоре она и Дейдара остановились около кое-как прикрытой ветками ямы. Дейдара подумал, что это нора какого-то животного, но убрав в сторону ветки, увидел там уходящий глубоко под землю темный тоннель. — Ты тут не пролезешь. Сиди здесь, и жди остальных, — велел он Самехаде, а сам начал спускаться под землю. Вскоре он оказался в кромешной тьме: дневной свет до туда не доставал. Дейдара не мог видеть в темноте, как остальные, поэтому шел вслепую, надеясь, что глаза вскоре привыкнут.***
Они остановились перед одноэтажным домом со старой планировкой. Если бы за ним ухаживали и делали в нем своевременный ремонт, то он выглядел бы вполне прилично на фоне таких же зданий на этой улице. Крыша покосилась, от стен хлопьями отлетала краска, окна заколочены досками. Замок в двери был обычным, Асума с легкостью его вскрыл. Раздался щелчок: Куренай зарядила обрез. — Ничего там не трогайте без перчаток, — Сасори по одному запаху понял, что в доме была чудовищная антисанитария. — А то подцепите там гепатит и кишечную палочку. Они осторожно прошли внутрь, Сасори держался позади своих вооруженных спутников. По полу и стенам тянулись полосы света, которые просачивались сквозь щели на окнах. В покрытой пылью и паутиной гостиной никого не было. Выцветшие занавески в цветочек, на стенах картинки с блевотными котиками и ангелочками — здесь явно жила дама бальзаковского возраста. На спинке кресла висела рубаха покрытая пятнами и прорехами. Сасори свернул ее и сунул в пакет для улик. — Похоже, этот Кабуто действительно раньше здесь жил, — Куренай нашла на каминной полке пыльную фоторамку. На снимке тощий мальчишка в очках держал за руку рыжую, кудрявую женщину. — А плохое зрение это у них наследственное, — хмыкнул Сасори, заметив на носу у дамы очки. — Надо осмотреть другие комнаты, — напомнил Асума, с пистолетом наизготовку двинувшись по коридору. Они подошли к входу в спальню. Когда Асума потянулся к дверной ручке, все застыли, услышав шум за спиной, в оставленной позади гостиной. — Черт! — выругался Сасори, уже догадываясь, что за этим последует.***
Какузу спускался вниз по траве за своим странным проводником. Они отошли на приличное расстояние от дороги, и сейчас он с трудом мог понять, где находится. Вскоре деревья сменились кустарниками, а когда они подошли к яме в земле, «змея» остановилась, растеряв большую часть своей скорлупы, и стала похожа на червяка. Какузу сощурился глядя на темный тоннель. Лезть туда в слепую — опасно, но у него нет выбора. Он начал спускаться под землю, когда услышал на поверхности знакомый голос. — Твою мать! Это что за тварь?! Он остановился, решив, что ослышался. — Подожди, я в темноте ничего не вижу! — Амеюри грязно выругалась. Вскоре она спустилась по тоннелю и остановилась рядом с Какузу, держа в руке свой мобильник с включенным фонариком. — Ты, что здесь делаешь?! — зашипел на нее Какузу. — Тебе помогаю! — огрызнулась она. — Папа, тебе повезло, что ты их не видишь, и они не могут влезть к тебе в голову! — она осветила низкие своды и уводящие в темноту рельсы. — Что это за место? — Амеюри утерла выступивший на лбу пот. — Здесь хотели открыть метро, — Какузу достал из кобуры пистолет, хотя понимал, что стрелять здесь — плохая идея, своды могут обрушиться. — Но из-за близости реки и грунтовых вод строительство запретили. Держись позади меня, — добавил он, понимая, что спровадить отсюда дочь ему не удастся. Амеюри была такая же упрямая, как и он. Когда он подошел к яме, близнецы уже были там, и собирались идти вниз. От Суигетсу пахло бензином, он был в крови и ожогах. Кисаме испытывал чувство вины, когда увидел, что друг ослеп на один глаз. Он должен был уберечь его, раз уж вызвался быть среди них лидером! — Подождите! окликнул их Кисаме. Пока он шел в сторону леса, у него было еще одно видение. Он видел Хану, и незнакомого парня: они вместе отбивались от серых жителей. Был там и отец близнецов. Кисаме не понимал, что это значило, но чувствовал, что им лучше рассредоточиться, и не уходить всем под землю. — Вы будете нужны в другом месте! — братья в недоумении уставились на него. — Отправляйтесь к тому камню в форме сердца, что недалеко от озера! Я привел сюда дочь полицейского, общаться с ним будет проще! — Амеюри, тяжело дыша, выбежала из-за деревьев, и, ожидаемо завизжала, увидев Самехаду. — Но Саске — там! — Суигетсу показал на вход в темные тоннели. — Мы что, должны его бросить?! — Никто никого не бросает! — возразил Кисаме. — Я и Дейдара поможем ему! А вы должны помочь своему отцу! — Он возле того камня? — Мангетсу нахмурился. — И целая куча серых жителей тоже! Ими управляет ублюдок в капюшоне, наверняка он скоро появится там! — Кисаме подошел ко входу в тоннель. — Самехада здесь не пройдет, она отправится с вами! Близнецы больше не спорили с ним, а сразу взяли курс в нужную сторону. Амеюри, сыпала ругательствами и вместе с ним спускалась в темные тоннели.***
Когда он увидел опутанную клубами черного дыма знакомую однорукую девчонку с вмятиной на голове, Сасори даже не удивился. Она была по-прежнему отвратительно-мертвой, и распространяла вокруг себя трупное зловоние. Но когда рядом с ней возникла его бабка, он истерично расхохотался: — Бабушка, вы даже после смерти не можете оставить меня в покое! Из-за того что ее тело хранилось в морге — процесс разложения еще не начался. Кожа была бледной, на лице и шее началась фиксация трупных пятен. Из ее глазниц, как и у девчонки, валил черный дым, рот искривился в оскале. Куренай и Асума удивленно таращились на появившихся в комнате зомби. До сегодняшнего момента они все еще цеплялись за реальность, и надеялись, что вся эта мистификация окажется лишь умелым мошенничеством. — Пусть вас не обманывает то, какими беспомощными они были при жизни! — Сасори, наконец, смог взять себя в руки. — Каждая эта тварь сильная, как берсерк! — Раз они охраняют это место, значит первая жертва точно где-то здесь! — Асума и Куренай встали плечом к плечу, загораживая собой проход. — Мы их задержим, а ты найди и уничтожь ее! Глядя в спину своим друзьям Сасори подумал, что он их не заслужил. Куренай выстрелила, девчонку отбросило к стене, но та, как ни в чем не бывало, поднялась и двинулась на нее. Сасори опомнился, и бросился осматривать ближайшую комнату. Тараканы, крысиный помет, — под кроватью ничего не было, в шкафу тоже. Где обычно находят трупы в подобных домах?! Память хаотично подбрасывала ему образы жертв, которых он осматривал на местах преступлений. Один парень задохнулся в холодильнике… Сасори бросился на кухню. В коридоре стояла пальба, и пока он слышал выстрелы из разных орудий — все было хорошо: его спутники живы. Он открыл замызганную дверцу холодильника: внутри его встретили только просроченные продукты и запах тухлятины. Черт! Он распахнул все шкафы — в них было пусто. Остались только ванная и туалет. Сасори очень надеялся, что ему не придется вскрывать полы: на это уйдет много времени, а патроны у друзей на исходе. Он распахнул дверь в ванную комнату. Там было темно, но нос сразу уловил знакомый запах трупного разложения. Бинго! Сасори радовался до того момента пока не зажег свет. Он никогда раньше такого не видел. Такого он даже не мог себе вообразить.***
Он спотыкался о земляные насыпи, похоже, тоннели постепенно обваливались под натиском времени. Дейдара остановился и прислушался: издалека доносились голоса, похоже, сюда пришли мужчина и девушка. Когда впереди зажегся свет, Дейдара устремился туда. Вскоре он остановился у развилки перед тремя тоннелями. Один был полностью засыпан землей, во втором виднелись рельсы, уводящие в никуда. Свет горел в самом последнем, третьем. Дейдара побежал туда. Когда он остановился, то увидел Саске, лежащего на бетонном полу, кажется, он был без сознания. Рядом с ним горели свечи, а парень, который похитил его, чертил ритуальный круг. — Отпусти Саске! — потребовал Дейдара. Парень не ответил, даже не поднял головы, поглощенный своим занятием. Похоже, он был в трансе, и не реагировал на происходящее. — Отпусти Саске! — крикнул Дейдара еще громче. Его голос эхом разнесся по туннелю, но на него так и не обратили внимания. Когда в руке ублюдка блеснул нож, Дейдара почувствовал, как кровь в его жилах закипает от ярости. Кисаме шел по тоннелю: он мог найти Дейдару по запаху. Амеюри со своим отцом плелась позади, и Кисаме был рад, что мог оценить ситуацию. Нужно… — Отпусти Саске! — услышав голос Дейдары, он побежал. Дейдара стоял на рельсах, перед каменной площадкой, где видимо, планировалось открыть станцию. — Кабуто, сдавайся! — полицейский, наконец, добрался до них. Он прицелился в него из своего пистолета. Кабуто… вот значит, как зовут этого «ублюдка в капюшоне». Кабуто стоял, не шелохнувшись, а потом вытащил из-за спины нож. Амеюри испуганно охнула, полицейский напряженно застыл. — Отпусти Саске, или я себя к черту взорву! — неожиданно рявкнул Дейдара, и стянул с себя кофту. Он сцепил пальцы в замок, и Кисаме увидел, что его кожа покрыта глубокими трещинами. Неожиданно сквозь трещины начал струиться свет, сначала еле заметный, а потом все ярче и ярче. Под кожей Дейдары кипела раскаленная лава, которая постепенно распространялась по всему телу. Вскоре его грудь, шея, лицо, покрылись трещинами, сквозь которые просвечивалась красно-оранжевая магма. Кисаме казалось, что Дейдара впитал в себя весь невидимый им свет, и разлетится на куски, сияя как тысячи солнц. — Папа, — шептала Амеюри. — Папа, не стреляй! Этот мальчик хочет тут все взорвать!.. — Я знаю твою слабость, — с каждым словом Дейдары трещины на его теле светились все ярче. — В лесу и в беседке ты спасся от взрыва, потому что сделал переход между мирами. Тот взрыв был коротким: бах! И все. Но подолгу между реальностью и Лимбом ты зависать не можешь. Тебе обязательно нужно завершить переход. Я — не та мина в лесу, — Дейдара сделал шаг в сторону Кабуто. — Я гораздо мощнее и гореть буду дольше. От меня тебе не уйти. Так что отпусти Саске! — он остановился у края платформы. — Если подорвешь себя — убьешь не только меня, но и всех этих невинных людей, — Кабуто кивнул в сторону полицейского и его дочери. — Ты готов на это пойти? — Здесь нет «невинных людей», — неожиданно пробасил полицейский. — Однажды я уже тебя убил, помнишь? — он осклабился. — Да, доставил ты мне тогда проблем, — Кабуто поморщился. — И доставлю их тебе еще больше, — самоуверенно продолжил он. — Пока ты торчишь здесь, мои коллеги собираются уничтожить твою первую жертву. Без нее ты будешь уже не таким сильным, правда? — Кабуто сощурился. — А когда захлопнется дверь в Лимб — ты застрянешь в нем навсегда. — Я считаю до трех! — перехватил инициативу Дейдара. — Я уже мертв, и терять мне нечего! Раз! — он поднялся на платформу. — Два! — сияние от его тела слепило глаза. Когда он хотел сказать «три!» Кабуто внезапно исчез. Амеюри выругалась и упала на рельсы, ее только что грубо толкнули. — Только не думайте, что победили и уйдете отсюда живыми! — смеющийся голос Кабуто донесся из тоннеля. Он совершил переход в Лимб и обратно, и улизнул к выходу.***
В покрытой ржавчиной ванной Сасори увидел скелет. Он сидел, в позе эмбриона, прислонившись к стене с потрескавшимся зеленым кафелем. На его руках и ногах были веревки, которые поддерживали нужную позу. В грудной клетке скелета, между ребрами находился сгусток черного пламени, от которого исходил знакомый Сасори дым. — Так, посмотрим, — Сасори взял стоявшую в углу швабру, и толкнул скелет. Тот, к счастью не ожил, но его череп качнулся и отвалился, с гулким стуком упав на дно ванной. Снаружи Куренай вскрикнула, Асума тоже перестал стрелять. Мозг Сасори просто кипел: он пытался найти способ быстро избавиться от скелета, но в этой жалкой лачуге не было ничего подходящего для уничтожения останков. Его взгляд остановился на ряде банок и коробок с моющими средствами, стоявшими возле ванной. Большинство давно просрочено, но так даже лучше. Для крематория из подручных средств — в самый раз.***
— Эй, Саске! Саске, ты как? — Амеюри хлопала мальчишку по щекам. Тот был жив, просто без сознания. Какузу закинул его себе на плечо, и они направились к выходу. Он был рад, что успел вовремя, но теперь Хидан находился в опасности — Кабуто решит прикончить его сейчас. — Моя машина стоит у обочины, — Какузу пытался выстроить в голове план дальнейших действий. — Я выйду недалеко от моста, а ты с Саске поедешь в город. — Ты шутишь?! — возмутилась Амеюри, едва не споткнувшись о земляную насыпь. — Я так и не сдала на права! Папа, я не доеду! — Ничего, до города доберешься, там близко! — отмахнулся Какузу. Предстоящий ремонт машины из-за неумелого вождения дочери это наименьшая из проблем. — А ты не можешь позвонить кому-нибудь из… — Тихо! — перебил ее Какузу и остановился, когда они вышли к развилке. — Там кто-то есть, — он указал в темный тоннель посредине, и Амеюри направила луч фонаря туда. — Ты, правда, бы, это сделал? — спросил Кисаме, когда они шли по тоннелю обратно к выходу. — Убил себя ради Саске? — Я все равно исчезну к концу лета, — Дейдара показал ему свою ладонь, на которой не хватало мизинца, а безымянный палец отсутствовал наполовину. — Поэтому решил прихватить этого ублюдка с собой. Дело не только в Саске. Я бы сделал это ради любого из вас. Кисаме смотрел на Дейдару, и думал, что в этом хрупком, полуразрушенном теле прячется огромная душа, способная согреть своим светом весь мир. — Это… это же, — потрясенно бормотала Амеюри, глядя на возникшего перед ней человека. Какузу невольно отступил к стене. Так вот о чем говорил Сасори. Перед ними стоял Эй Узумаки. Кожа на лице была изъедена червями, из пустых глазниц струился черный дым. Плоть кое-где отделилась от кости, но он все равно сохранил свою грузную фигуру. За его спиной послышался шелест, и вскоре на свет из тоннеля выбралось это. — О, господи! — Амеюри в ужасе прижала ладонь к лицу, рука с фонарем задрожала. — Девочки!.. Что этот урод с вами сделал?! Кушина и Таюя срослись, как сиамские близнецы. Какузу не мог различить, где чья рука или нога, перед ним был клубок из человеческих конечностей, как гигантский уродливый паук с двумя головами. Неожиданно Эй Узумаки бросился к Какузу, и тот выстрелил. Эхо выстрела разлетелось по тоннелям, своды задрожали, на головы посыпалась пыль. Какузу видел, что зомби замедлился, но никакая пуля его не остановит. Узумаки развел в стороны свои огромные лапищи, готовясь к броску, и когда Какузу собрался стрелять второй раз, «паучиха» прыгнула ему на спину, и прижала к земле. Волосы Кушины спутались, и были покрыты слизью, голова Таюи безвольно болталась, она будто была в отключке. Лица обеих уже начали разлагаться, кое-где выступали кости. Когда болотные глаза Кушины вцепились в него взглядом, Какузу удивился, увидев в них… осознанность. Не было того черного дыма, Кабуто она не подчинялась. Даже ему не удалось укротить ее буйный нрав, она набросилась на своего отца по собственной воле. Кушина ненавидела его даже после смерти. — Бе… ги, — ее скрипучий голос с трудом вырывался из гниющего рта. Какузу понял, что послание предназначалось не ему. Кушина смотрела на Амеюри, что стояла за его спиной. Она узнала ее, даже смерть не смогла разрушить «союз рыжих». — Уводи их! — крикнул Дейдара Кисаме, когда из тоннеля стали появляться зомби. — Я останусь, и покончу с ними! — Я останусь с тобой! — отрезал Кисаме, изумленно глядя на «паучиху», которая набросилась на своего союзника. — Бегите к выходу! — он повернулся к Амеюри. — Мы их задержим, скоро тут все взлетит на воздух! — Папа, уходим! — Амеюри вместе с полицейским бросились прочь. Дейдара прислушался: из темного тоннеля доносился странный шум, который казался ему знакомым. Скрип, шорохи… это был звук перекатывающихся колес. Дейдара сжал челюсти: он понял, кто появится следующим. «Паучиху» отшвырнуло к стене, огромный, тяжеловесный зомби поднялся. Дейдара сцепил пальцы в замок, собираясь активировать бомбу, когда ему на плечо легла ладонь Кисаме. — Тебе не обязательно активировать взрывчатку в себе! — неожиданно предложил он. — Просто затопи коридор взрывной глиной, и активируй ее на расстоянии! Дейдара удивленно вскинул брови: такую вариацию своих способностей он еще не пробовал. — Не знаю, получится ли у меня! — он упал на колени, чувствуя, что рот на груди вот- вот распахнется. — Конечно, получится! — Кисаме говорил с такой уверенностью, что Дейдра тоже перестал сомневаться в себе. Рот на груди открылся с громким щелчком, и из него белым потоком потекла глина, которую он копил целый месяц. Ноги зомби-великана увязали в глине, двухголовая «паучиха» карабкалась на земляную насыпь. Вскоре из тоннеля выехал Оноки на своем скейте. Вместо лысины Дейдара видел голый череп, в бороде копошились мошки, дым валил из глазниц, а вместо рта был черный провал. Его скейт не смог ехать по глине, и Оноки стал передвигаться на своих костлявых руках, как горилла. Глина во рту на груди иссякла, Дейдара поднялся, и вместе с Кисаме, спиной вперед, пятился к выходу. Одновременно из ртов на руках он выпускал тонкие струи глины, которые, как фитили активируют основной запас, разлитый в тоннеле. Когда до выхода оставалась всего пара метров, глина закончилась. — Бежим! — он схватил Кисаме за руку, чувствуя, что глина вот-вот взорвется. Стены задрожали, Кисаме тянул Дейдару за собой, он всегда бегал быстрее всех. Их обдало жаром, уши заложило от грохота. Потом их отбросило в сторону от ямы, через которую они спустились в недостроенное метро, и обсыпало землей. В воздухе висела пыль, как тогда, во время взрыва в лесу. Несколько деревьев упало, место, где были тоннели, будто вывернуло наизнанку. Там валялись обломки труб, ржавые рельсы, провода торчали из земли. — Теперь нам нужно к камню у озера, чтобы помочь остальным, — Кисаме поднялся, приоткрывая пальцами забившиеся землей жабры на шее. — Дела там идут неважно, — он нахмурился. — Ребята живы? — обеспокоенно спросил Дейдара, когда они направились в нужную сторону. Он не говорил этого вслух, но был благодарен Кисаме, что тот не дал ему умереть во второй раз. Он будет рад прожить последние минуты послежизни со своими друзьями. — Живы, — подтвердил Кисаме. — Поэтому мы должны торопиться — Кабуто уже там!***
Пот застилал глаза, Хидан стоял в яме по пояс, продолжая разгребать землю. Еще немного… Неожиданно мир вокруг переменился, но в тоже время остался прежним. Хидан огляделся: все было на своих местах: деревья, небо, огромный валун. Но кто-то будто приглушил цвета, и добавил в кадр серо-фиолетовой дымки. Этот невидимый флер покрывал все вокруг, обволакивал каждую травинку. Хидан понял, что прямо сейчас находился на территории призраков. Он оказался в Лимбе. — Хидан, поспеши! — крикнула Хана. — Наш барьер скоро не выдержит! — она вместе с Джузо под натиском лишенных клонились к земле. Хидан сел на колени, и принялся разгребать землю руками. Обручальное кольцо на пальце со скрежетом проехалось по чему-то твердому, и в этот момент у Хидана перехватило дух. Он, наконец, откопал Шикамару. Тот лежал в земле нетронутый разложением, и, казалось, спал. Все его тело было покрыто наледью, он промерз насквозь, поэтому так хорошо сохранился. Вот он, ключ от Лимба, и источник его силы. Его первая и последняя жертва. — Ты опять все испортил, — раздался за спиной голос Кабуто. — Двадцать лет назад ты ни о чем не жалел, а теперь пришел сюда все исправить?! — он направился к нему. Белая футболка, покрытая пятнами, подрагивающий кадык, а в глазах за стеклами очков плескалась ярость. — Пошел ты! — Хидан потянулся к брошенному у края могилы рюкзаку. — Из-за тебя погибло столько людей! Я убил Шикамару, потому, что он был чудовищем, а теперь в чудовище превратился ты! — Вот, значит, как ты запел? — Кабуто сощурился, махнул рукой, и от его пальцев отделились тонкие струи черного дыма. — Да ты сам — последняя мразь! Школьный двор, футбольные ворота, — дым становился чернее и гуще, трава рядом с камнем вспыхнула. — Райдо и проклятая компания девчонок, — Кабуто стал направлять струи дыма второй рукой. — Та блядская скакалка, я стою без штанов, девки дебильно хихикают, — вокруг могилы Шикамару образовалось кольцо огня. — И тут приходит мой единственный друг за всю мою дерьмовую жизнь, и лупит меня по роже! Ты не просто мразь, Хидан. Ты меня предал! — с этими словами Кабуто набросился на него. — Лес горит! — Суигетсу показал на клубы черного дыма, поднимавшиеся над деревьями. Самехада везла его на спине: вода, которой его поливал Мангетсу, пока они ждали полицейского, привела его чувство, но он все равно еще был слишком слаб. — Не похоже, что это из-за жары, — Мангетсу нахмурился. — Огонь не распространяется, — он растворился в воздухе, и облако серого пара взмыло над макушками деревьев. — Как и говорил Кисаме: все очень плохо, — Мангетсу подвел итоги своей разведки, когда спустился вниз. — Там полчище серых жителей, а поляна с камнем в ловушке — огонь окружил ее. < — Надо добраться туда по воде: там же недалеко от этого камня пляж, где мы обычно встречаемся с Самехадой, — предложил Суигетсу. — Я смогу сделать волну и потушу там все! — Тогда сделаем так: вы с Самехадой идите к озеру, а я растворюсь и подберусь туда сверху, - Мангетсу ткнул пальцем в небо. — Как только твоя волна затопит площадку с камнем, я нападу на эту бледную крысу, и сверну ему шею. Он будет ждать атаки со стороны озера, так я смогу подобраться к нему незамеченным. — Класс! — Суигетсу очень понравилась эта идея. — Тогда с ним будет покончено, и никаких зомби он призвать не успеет! — брат очень не хотел снова встретиться с Райгой. Они разделились, и каждый принялся выполнять свою часть плана.***
Хидан не успел достать из рюкзака банку щелочи: Кабуто сбил его с ног и принялся душить. Они боролись в разрытой им яме, небо посерело от скопившихся над ними лишенных, собаки отчаянно лаяли, а по бокам от огня трещал лес. Хидан пытался сбросить Кабуто с себя, но он потратил много сил на то, чтобы откопать останки. Он ощутил стесненность, вскоре темные тени стали опутывать его тело, не давая двигаться. — Я заберу ту силу, что у тебя осталась, — с ненавистью шипел Кабуто. — Ты не достоин ей пользоваться! — из-за пояса он вынул нож. Хидан пытался сопротивляться, использовать свои способности, но у него не получалось сосредоточиться, инстинкт самосохранения красной нитью тянулся через все его мысли и велел бороться за жизнь. Собаки пытались прийти к нему на помощь, но тени Кабуто отбросили их, как котят. Скулеж и жалобное тявканье Карла заставило сердце Хидана сжаться. Он услышал приближающийся шум воды, а через секунду поляну с камнем окатило огромной волной. Огонь не погас, в воздухе повисло густое облако пара. В этот момент какая-то сила оттащила Кабуто от Хидана и выдернула его из ямы. — Почему все продолжает гореть?! — Хидан услышал возмущенный голос Суигетсу. Он выбрался из могилы, во рту стоял вкус озерной воды. Хидан шарил по земле, пытаясь отыскать в тумане свой рюкзак, и его рука наткнулась на что-то странное: покрытый шипами валун. Валун неожиданно зашевелился, и подался навстречу. В клубах редеющего пара Хидан увидел зубастую пасть и покрытый костяными наростами хвост. Перед ним стоял дух воды, про которого он читал в манускрипте. — Охренеть, — пробормотал Хидан, справляясь с шоком. — Я думал, что таких, как вы — не осталось! — Ты нашла папу! — ликующий голос Суигетсу раздался совсем рядом. — А где та бледная крыса? — Я упустил его, — Мангетсу чертыхнулся. — Он где-то поблизости. Хидан повернулся на голоса, и, наконец, увидел их. Это были его сыновья, но вместе с тем, не они. В них зарождалось что-то демоническое, дикое. Лимб поглощал их прежний облик, а в скором времени останется лишь пустая оболочка, на подобие тех, что ломились сейчас через барьер. — Мне нужен мой рюкзак! — опомнился Хидан, когда Хана вскрикнула. — Быстрее, помогите найти его! — Ты нас видишь?! — Суигетсу удивленно вытаращил глаза. — Как здорово! А как ты попал в Лимб? — Долгая история, — Хидан сощурился, пытаясь разглядеть что-то сквозь дым. Рюкзак смыло к самому краю огненного круга, одна лямка на нем загорелась. Вскоре он проплыл по воздуху, и упал Хидану прямо в руки: Мангетсу перенес его, даже не дотрагиваясь. Суигетсу собрал из лужи на земле воду, пытаясь потушить пламя, но это не помогало. — Зря стараешься, это пламя не потушить ни одним известным способом, — Кабуто показался из-за камня. По виску струилась кровь, Хидан все-таки сумел приложить его кулаком. Он прижал ладонь к камню, на нем вспыхнул треугольник в круге, из него повалил черный дым. Рядом с Кабуто возникли неясные тени, а когда дым растворился, Хидан увидел, что перед ним стояли ожившие мертвецы. — Это Райга! — Суигетсу показал пальцем на парня в плавках. Его темные волосы облепили лицо, сине-зеленая кожа была покрыта слизью. — А это тот самый тип, про которого нам говорил Кисаме, — Мангетсу хмуро смотрел на сутулого старика, с пробитым черепом, из которого вытекал мозг. Хидан сел на колени, вытряхивая все из рюкзака. Огнь заревел, столб пламени поднялся выше. Он схватил банку с щелочью, и бросился к могиле. Когда он собирался ее открыть, Кабуто приставил к его горлу нож.***
Сасори бросил поверх скелета найденную в ванной ветошь, и принялся выливать туда все имеющиеся здесь химикаты. Последнюю бутылку со средством для прочистки засоров он заткнул тряпкой, отставил в сторону — она понадобится ему позже. Когда все было готово, он достал из кармана зажигалку, и поджог лежавшее в ванной тряпье. Пламя вспыхнуло, он бросился прочь, захватив последнюю бутылку. В гостиной царил хаос. Куренай прижимала девчонку к полу оторванной половицей. Та шипела и брыкалась, щелкала челюстями, намериваясь обглодать ей лицо. Асума завалил его бабку мебелью: он опрокинул шкаф и диван, и сидел поверх этой кучи, не давая ей выбраться. Сасори слышал, как она скребла полы, и издавала жуткие, клокочущие звуки. — Быстрее, нужно уходить! — крикнул Сасори. Коридор уже заволакивало дымом, он поджог тряпку в этом самодельном коктейле Молотова, и бросил бутылку в середину комнаты. Друзья выбежали оттуда в тот момент, когда бутылка взорвалась. Гостиная вспыхнула, девчонка и бабка оказались окружены пламенем. — Ты уверен, что так они не выберутся наружу?! — спросила Куренай, когда они выбегали на улицу. — Ну, вот сейчас и узнаем! — преувеличенно бодро ответил Асума, понимая, что Сасори не может ответить на этот вопрос.***
— Здесь все горит! — Дейдара вместе с Кисаме смотрел на стену пламени, окружившую площадку с камнем. — Как нам пробраться туда?! Кисаме огляделся: рядом с камнем обычно росло много деревьев. Ветки одного из них тянулись к центру объятого пламенем круга, по ним можно перебраться на ту сторону. — Быстрее, лезь на дерево! — скомандовал он. Какузу увидел дым, идущий с той стороны леса, где располагался камень. Его беспокойство усилилось, он вдавил педаль газа в пол. Саске сидел на заднем сиденье с осоловелым видом: на середине пути, он, наконец, очнулся. — Пересаживайся за руль! — отдал он указание дочери, резко остановив машину. — Дальше — сама! — Будь осторожен! — крикнула она ему в спину, когда Какузу удалялся в сторону леса.***
— Как нам их остановить?! — Суигетсу собрал из не успевшей высохнуть лужи остатки воды, и держал водяную сферу в одной руке. Пальцы второй руки он сложил «пистолетом», и создавал им водяные пули. Пули достигали цели, но Райгу и старика это не останавливало. Они были мертвы, не чувствовали боли, и продолжали приближаться к Хидану. — Ребята, время на исходе! — парень в военной форме вместе с Ханой сдерживали серых жителей из последних сил. — Наш барьер вот-вот рухнет! Мангетсу выбросил вперед все свои векторы, вцепившись ими в плечи старика. Тот замедлился, но Мангетсу чувствовал, что его пятки скользят по влажной земле, зомби теснил его назад. На глаза попался камень в форме сердца, и у него возникла идея, которая была вполне в духе его брата. — Самехада, толкни этот камень! — крикнул он рептилии. Та послушалась, и уперлась в основание камня своим широким лбом. Камень задрожал, стал раскачиваться, и вскоре покатился прямо на зомби. — Ура! Страйк! — Суигетсу победоносно вскинул кулак вверх, когда камень сбил старика, а за ним и Райгу. Неожиданно затрещали ветки, Дейдара крикнул: «Поберегись!» и свалился прямо брата. Кисаме приземлился более удачно. — Саске в порядке, — отчитался Дейдара, поднимаясь с земли. — Мы тоже, но у нас тут пара проблем, — Суигетсу указал на воронку из серых жителей. — Ты сможешь разогнать их, как тогда, в лесу? — спросил он Кисаме. — Их слишком много, — ответил Кисаме, оценивая ситуацию. — Но мы попробуем! — Вот дерьмо! — выругался Мангетсу, заметив, что раздавленные камнем зомби начали восстанавливаться и подниматься с земли. — Я почти всю глину потратил, — рты на ладонях Дейдары с громким чавканьем пережевывали землю. — Взрывчатка будет слабой, — он поморщился. — Нам нужно вытеснить этих зомби за пределы круга, туда, где огонь! Там они поджарятся и от них ничего не останется! Они соединили руки вместе, как в ту ночь, возле дома Ханы. Мангетсу подумал о том, что если после Лимба есть еще одна послежизнь, то он хотел бы провести ее вместе с друзьями. Он впервые испытывал привязанность и теплые чувства по-настоящему. Умерев во внешнем мире, здесь он впервые почувствовал себя живым.***
Хидан замер, ощутив, как холодное лезвие прижалось к его шее. Он отбросил банку с щелочью в сторону, и сделал глубокий вдох. Может, Кабуто овладел силой Джашина лучше него и даже научился стрелять, но он не служил в армии, и не знает элементарных приемов самообороны. Хидан схватил его за запястье и резко дернул руку Кабуто в сторону, а потом вывернул. Из его ладони выпал нож, Хидан ударил Кабуто под коленкой. Кабуто упал, они стали кататься по земле, молотя друг друга кулаками. Хидану удалось сесть на него сверху, и прижать к земле. Рядом валялось копье, выпавшее из его рюкзака, Хидан подобрал его, и занес над Кабуто. — Ну, давай, бей! — глумился Кабуто, кривя разбитые губы в ухмылке. — Тебе же слабо, да, Хидан? Ты всю жизнь боялся стать таким, как я! Дышать было тяжело и больно, разбитый нос саднил, Хидан чувствовал, что под глазом у него наливался синяк. Он смотрел на окровавленное лицо Кабуто, и пытался увидеть в нем не чудовище-детоубийцу, а своего друга. Друга, которого он предал, вычеркнул из своей жизни и оставил в прошлом. Совсем рядом доносились хлопки взрывов, голоса сыновей и других детей смешивались в неразборчивый гул. Пахло гарью, кровью, и трупами. Дым от бушующего рядом пожара разъедал глаза, и Хидану казалось, что он снова оказался на войне в песках во времена Бундесвера. Кабуто воспользовался его замешательством: к Хидану потянулись его длинные тени. Неожиданно налетел сильный порыв ветра, и закружил в воздухе пепел. Огонь стал спадать, Хидан зажмурился, пряча глаза в сгибе локтя. А потом все стихло. Небо над головой прояснилось — воронка из лишенных постепенно развеивалась. Хидан повернулся к Кабуто когда тот закашлялся, и заметил, что из его груди торчало копье. Наконечник покрылся льдом, стал длиннее и осколок льда вонзился в его грудную клетку рядом с сердцем. Хидан не понимал, когда он успел это сделать. Все как-то само собой получилось. — Ты прав, — ответил Хидан с опозданием. — Я не такой, как ты. Поэтому, я тебя не убью. — Ублюдок, — шипел Кабуто, истекая кровью. — Слабак! Гнида! Посмотри, что ты наделал!.. Хидан встал, и на негнущихся ногах подошел к могиле Шикамару. Открыл банку с щелочью, и высыпал порошок в залитую водой яму. Порошок начал пениться, тело Шикамару больше не было защищено льдом, и щелочь начала его разъедать. Вот и все. Хидан почувствовал, что пространство вокруг него постепенно сжималось. Портал в Лимб закрывался, это место вновь станет изолированным для живых. Он проследит, чтобы Кабуто больше никогда не выбрался отсюда. Группа детей стояла у камня и шумно радовалась победе. — Это было так круто! — Суигетсу размахивал руками. — Когда вы с Самехадой объединились, серые жители разлетелись, как кегли!.. — Хидан! — знакомый голос окликнул его, и он вздрогнул. К камню подошел Какузу.***
Какузу шел к камню по пепелищу, держа наготове пистолет. Было нестерпимо жарко, глотку драло от сухости, все тело покрылось пылью и потом. Собаки почувствовали его приближение: Юхан подбежал к нему, за ним плелся Карл, прихрамывая на переднюю лапу. Около камня было пусто. Какузу огляделся, глядя на ямы в земле, глубокие борозды царапин на камне, сожжённый лес вокруг — здесь определенно был бой не на жизнь, а на смерть. Но где же Хидан? Какузу позвал его, чувствуя, что тревога усиливается. — Хидан! — крикнул он снова. Перед глазами вдруг все поплыло, будто он смотрел на мир через мутное стекло. На пустом месте, рядом с разрытой могилой появился Хидан. Будто кто-то включил проектор, и направив луч с изображением на эту часть леса. — Какузу, — Хидан медленно шел к нему. Он был сильно избит, но Какузу был рад, что он жив. — Мне так жаль, Какузу! — за его спиной Какузу увидел Кабуто. Тот лежал на земле, пришпиленный к ней копьем, как бабочка, удерживаемая булавкой в коллекции насекомых. — Но я должен уйти. Только так я смогу все исправить! — Уйти? — Какузу с трудом улавливал суть. — Ты хочешь остаться там, в этом Лимбе? — Хидан кивнул. — Но ты уже победил! Все кончено! — После смерти в нашем мире, Кабуто не сможет перейти дальше, и застрянет здесь. Я прослежу, чтобы он больше не смог никому причинить вреда, — ответил Хидан. — Прости, Какузу, — в его глазах стояли слезы. — Я не хочу тебя бросать, ты навсегда останешься в моем сердце. Какузу не мог в это поверить. Хидан по кусочкам склеил его жизнь заново, став главной частью этого пазла. А теперь он снова разбивал ее вдребезги. И ради чего?.. Чтобы создать свой собственный ад, и мучить себя там, на правах главного монстра! Он хотел сказать об этом вслух, но слова застряли у него в горле. Убей себя. Какузу в ужасе смотрел, как его рука с пистолетом начала подниматься к голове. Он хотел заставить себя разжать пальцы и бросить оружие, но не мог пошевелиться, тело больше не подчинялось ему. Убей себя. Кабуто, лежащий на земле внезапно расхохотался. Какузу приставил дуло к виску. — Нет! — крикнул Хидан, и бросился к нему. Прогрохотал выстрел, и искаженно-медленно тело Хидана упало на выжженную землю к ногам Какузу.***
Было очень странно выйти в Лимб… без своего физического тела. Хидан стоял, и смотрел, как Какузу боролся за его жизнь. — Хидан! Хидан, держись! — Какузу пытался остановить кровь, хлеставшую из раны на шее. Ему было не жаль себя. У него душа болела за Какузу. — Папа! — Суигетсу подбежал к нему, и взял за руку. Его прикосновение было теплым, и поразительно живым, совсем непохожее на то, что он представлял себе о «той стороне» и мире мертвых. Удивительно, но даже после смерти — жизнь продолжалась в другом, непривычном нам виде. — А что с ним делать будем? — спросил он, указав на лежащего на земле Кабуто. Кабуто лежал на земле в окружении своих жертв. Компания со школьного двора, которую он так ненавидел, собралась снова. — Я еще могу вернуться обратно, — Кабуто, морщась от боли, вытащил из груди копье. На мгновение он пропал из поля зрения, и Хидан понял, что он переместился из Лимба в мир живых. — Ты проиграл, Хидан. Твоя смерть восстановит мои силы, и я… — Какузу! Какузу, ты в порядке?! — к камню бежала полная женщина-полицейский. Она остановилась, увидев раненого Хидана, сняла с пояса рацию. — Срочно, пришлите скорую!.. — Нет, Кабуто, — Хидан опустился рядом с ним на корточки. — Все кончено, — он покосился на Анко, которая, взяв на прицел лежащего на земле Кабуто, медленно приближалась к нему. — Когда-то давно, много килограммов назад, ты обещал одной маленькой девочке показать лису. — Ну, вот мы и встретились, — прошипела Анко, — остановившись рядом с невидимым ей Хиданом. — Спасибо за жизненный урок, ублюдок, — она прицелилась Кабуто в голову. — Благодаря тебе, я поняла, кем я хочу стать! — она выстрелила. Кровь стекала по лицу Кабуто, глаза неподвижно застыли. Стоило его духу отделиться от тела, как он стал рассыпаться черным пеплом. — Это был ты, Хидан, — прошелестели едва различимые слова. — Ты так и не престал… бить меня. В месте, где у меня появился… первый и единственный друг… Хидан сбил костяшки на пальцах, по лицу Кабуто растекались ручейки крови. Аджисай и Ино ушли через лаз, который Хидан когда-то показал Кабуто. Они потеряли к происходящему интерес, а вместе с ними площадку покинул и Райдо. Хидан все бил и бил его, повторяя удары один за другим. Лицо той девочки по-прежнему стояло у него перед глазами. — Он что, просто исчез? — Дейдара удивленно оглядывался по сторонам. — Нет, — к ним подошел Джузо. — Его давно ждала Яма, и она забрала то, что принадлежало ей. Душа этого парня уже давно была мертва, даже Лимб не смог принять ее. — Яма — это ад? — спросил Кисаме. — Типа того, — кивнул Джузо. Неожиданно прогрохотал раскат грома, и на ясном, безоблачном небе возникла огромная, светящаяся трещина. — Кажется, это за нами, — пробормотала Хана, вместе с остальными смотря вверх.***
— Ну и денек, — Асума поднес сигарету ко рту и глубоко затянулся, глядя на полыхающий дом. Они стояли во дворе, перемазанные грязью и смотрели, как огонь уничтожал здание. Вдалеке слышался вой сирены пожарной бригады, его заглушили раскаты грома. Над лесом, небо перечеркнула молния, которая не исчезла, и продолжала висеть над деревьями. — Смотрите! — воскликнула Куренай, указав на дом. Через горящую крышу вверх тянулись силуэты трех человек, опутанные серебристым шлейфом. Они зависли над зданием, и Сасори увидел среди них не уродливого, кровожадного зомби, а свою любимую бабушку. Каждая морщинка на ее лице улыбалась, и Сасори с облегчением понял, что весь этот кошмар, наконец, закончился.***
Хидан видел, что, со стороны недостроенного метро к небу тянулись серебристые силуэты людей. Даже из могилы Шикамару поднимался сгусток света. Хана и Джузо взмыли в воздух, а тела детей и духа воды стали расслаиваться и рассыпаться как цветочные лепестки. — Прощай, Хидан! — крикнула ему Хана. — И спасибо за все! Близнецы подбежали к нему, прижимаясь в последнем, прощальном объятье. Хидан стиснул за их спинами руки, чувствуя, как они делятся с ним тем, о чем теперь не успеют рассказать. Их воспоминания передавались ему, он будто смотрел на мир их глазами. На чердак, в котором они обитали, минимаркет ИКА, затерянный храм на болоте, палатку у озера. Он увидел все их приключения. Несмотря на свою смерть, близнецы продолжали жить в нем. — Папа, забери яйцезмея! — крикнул Суигетсу. — И модель Югакуре, она очень красивая! — Я не забуду вас! — обещал он своим друзьям, и детям, державшимся за руки, медленно поднимавшимся к трещине в небе. Дух воды, кувыркался рядом с ними в воздухе, смешно перебирая лапами. — Надеюсь, я не скоро увижу тебя снова! — Джузо усмехнулся, и отдал ему честь. — Везучий ты сукин сын, Хидан! — Хидан почувствовал, что его повело, голова закружилась. — Везучий ты сукин сын! — это последнее, что он запомнил, прежде чем отключился.