***
— Вижу, ты убедилась в моих словах, раз не стала дожидаться вечера, — скалится Люциус, выходя из «Горбин и Беркс». — Занятное местечко для встречи ты выбрала. — Как раз в Вашем духе, разве нет? — язвит Джинни. Малфой недовольно фыркает. — Надо полагать, ты приняла решение взять деньги. Ты не так глупа. — Это уж точно. Драко не интересна была бы глупая пустышка, какую Вы наверняка определили ему в жёны. — Это уже тебя не касается. У нас уговор: я даю деньги на лечение твоего отца, ты оставляешь моего сына навсегда. В противном случае развлекайся с Драко, сколько хочешь, но твой отец умрёт. Так что ты выберешь? Джинни с яростью стискивает зубы и сжимает кулаки. Слёзы хотят вырваться вместе со злостью. Но девушка не собирается доставлять Люциусу удовольствие. — Я выбираю отца. Но у меня есть условие. — Ты не в том положении, чтобы ставить условия. — Эй, Вы шантажом заставляете меня отказаться от любви всей моей жизни. И я в здравом уме делаю это. Я прошу о небольшом одолжении, и потом я исчезну из жизни Драко. — с едва заметной задержкой она неуверенно добавляет: — Навсегда. — Что же ты хочешь? — Время. Один день, чтобы попрощаться с Драко. — Нет, не выйдет. Ты расскажешь ему о моём вмешательстве. — Я и не собиралась. Я должна как-то объяснить своё исчезновение, иначе он будет искать меня. Её слова заставляют Малфоя задуматься. — Нет, я не готов так рисковать, — выдаёт он. — Уверен, Драко переживёт ваш разрыв и быстро забудет тебя как ошибку молодости. Джинни разочарованно качает головой. — Вы совершенно не знаете своего сына. Драко никогда ничего не забывает. И меня он не считает ошибкой. Люциус наклоняется к лицу рыжей. — Пока что, — буквально выплёвывает он. — Я не дам того, что ты просишь. — Тогда, клянусь, я жизнь положу на то, чтобы он Вас ненавидел. — У тебя хватает наглости угрожать мне? Да я твоего неудачника-отца от смерти спасаю. — Взамен на счастье его дочери и Вашего сына. Не стройте из себя благородного. — Ладно. Можешь попрощаться с Драко. Я даю тебе этот вечер. Завтра ты исчезнешь. — Но я просила день. — Только вечер, Уизли. По тону Малфоя Джинни понимает, что это окончательное решение и отказывается не спорить. Она уже собирается покинуть это злачное место, как её локоть цепляет трость Люциуса. — Не так быстро. Думала, возьмёшь мои деньги и будешь счастливо жить дальше? — О, нет, Вы же всё сделали, чтобы моё «счастливо» не наступило. — Ты дашь Непреложный обет. Невольно Джинни содрогается. — Это лишнее. Я обещаю, что больше не потревожу Драко. — Так скрепим твоё обещание магией, — самодовольно шипит Люциус, протягивая руку. — Я же уже пообещала, — делает шаг назад Уизли. — Я держу данное слово. — Вот и проверим. Либо так, либо никак. Мне нужны гарантии. Джинни ещё несколько секунд с отвращением смотрит на протянутую руку и, наконец, обвивает её своей.***
Обналичив чек в Гринготтсе, Джинни трансгрессирует вместе с отцом в больницу Святого Мунго, где без труда на пятом этаже находит кабинет заведующего отделением недугов от заклятий Гарри Джеймса Поттера. Гарри не занимается инфекционными заболеваниями, к каким относится драконья оспа, но он знает нужных целителей. Он не задаёт лишних вопросов, когда Уизли в сопровождении непрекращающегося снопа искр вторгаются в его кабинет. Он немедленно связывается с коллегами из Швейцарии и, бросив дела, лично обеспечивает транспортировку лекарства и перевод галлеонов. Под его чутким наблюдением целитель из отделения волшебных вирусов производит введение сыворотки в организм Артура. Гарри добивается для него выделения отдельной палаты со всеми удобствами и берётся следить за состоянием главы семейства Уизли в течение самых главных первых суток и докладывать о нём Джинни. Только после этого девушка со спокойной душой покидает лечебное заведение и добровольно отправляется домой к Драко рвать сердце на куски. Джинни доделывает тыквенный пирог, заваривает любимый чай Драко и зажигает по всей квартире свечи с запахом корицы. Когда он возвращается, то его встречает знакомая нежная композиция, под которую они когда-то танцевали. — Львёнок, у нас сегодня событие, о котором я не знаю? — недоумевает блондин у порога. — Да, — раздаётся голос Джинни из соседней комнаты. — Я приготовила новый пирог. Рыжая появляется перед Драко в новом чёрном пеньюаре. Парень невольно открывает рот и медленно оглядывает свою девушку. — И не только пирог, — с предвкушением тянет он. Драко приближается к Джинни, по пути избавляясь от рубашки. — А как же пирог? — с улыбкой спрашивает она, обвивая его шею. — Он остынет. — Его можно разогреть, — шепчет ей в губы Малфой, подхватывая на руки и унося в спальню. Утром Драко просыпается со счастливой улыбкой и «на автомате» тянет руку на вторую половину кровати. Она оказывается пустой. — Львёнок? Он поднимается и идёт на кухню, но и там не находит Джинни. С таким же результатом он обходит всю квартиру. Внезапно взгляд падает на тумбочку с её стороны кровати и замечает отсутствие блокнота с тактиками игры в квиддич, который Уизли штудирует каждый вечер перед сном. Драко знает, что девушка никогда не убирает блокнот в другое место. С чувством обеспокоенности он ещё раз направляется в ванную, где не находит ни щётки, ни кремов, ни прочих принадлежностей Джинни. Он распахивает шкаф и видит, что её вещей в нём нет. Ни одной. Он обегает квартиру и везде обнаруживает пустоту. Сердце во всю отбивает чечётку. Малфой отказывается верить, он ищет объяснения, и каждое разбивается о неумолимую правду. Она ушла. На глаза попадается тыквенный пирог. Тёплый. Драко злобно швыряет его на пол. Неожиданно из него возникает патронус в форме лошади, который начинает говорить голосом Джинни: — Так и знала, что выкинешь пирог, хотя он ни в чём не виноват, а тебе потом придётся убирать кухню. А ещё знаю, что ты сможешь пережить мой уход. Наверняка тебе плевать на причины, ты задаёшься вопросом «зачем?». Вчера я была в «Норе». Я представила, как я буду жить без этого: без вздорных подколов папы, бесконечных вязаных вещей от мамы, без моих бесячих, но таких любимых братьев, без шумных семейных праздников, уютных посиделок с какао с Гермионой, без сумасбродных походов по магазинам с Луной, без моих отважных Холихедских гарпий, которые, как никто, понимают моё стремление к победе. И я осознала, что не смогу. Да, я сама предлагала уехать, теперь же понимаю, что это было глупо и необдуманно. Ты неоднократно давал понять, что тебя всё устраивает так, как есть сейчас. А я хочу, чтобы ты стал частью моей нынешней жизни, а не причиной отказа от неё. У нас обоих есть свои принципы и потребности в самореализации. Я не хочу, чтобы мы винили друг друга в несбыточных мечтах, чтобы наши отношения медленно угасали и превращались в прах. Поэтому я ухожу сейчас, на пике счастья. Я люблю тебя, Драко Малфой. Тебя настоящего, а не ту маску, которую ты демонстрируешь миру. Надеюсь, однажды ты встретишь другую девушку, которую сочтёшь достойной узнать именно тебя, и построишь с ней жизнь, которую не смогу тебе дать я. Прощай, Драко. И не ищи меня. Если и правда любишь так, как говорил. Патронус рассеивается в воздухе, оставляя Малфоя в начинающейся депрессии, в которой ему предстоит пробыть не один год.***
Спустя семнадцать лет… — Мам, мама, — зовёт Эйлин. — О чём задумалась? Джинни обращает взор на свою пятнадцатилетнюю дочь, которой в декабре уже стукнет шестнадцать, и встречается с пронзительностью её небесно-голубых глаз. Таких знакомых и родных, но в другом человеке. Они достались девочке от отца, Драко Малфоя. А ещё губы и уши. Волосы смешали цвет обоих родителей и дали светло-русый оттенок. — Да так ни о чём. Ну что, чемоданы в поезд уложила? Как волшебница, Эйлин в одиннадцать лет получила письмо из Хогвартса. И сейчас Джинни на платформе девять и три четверти провожает её на шестой курс. — Да. И чемоданы Альбуса тоже, — отвечает Эйлин прежде, чем Джинни успевает задать вопрос. Женщина улыбается и открывает рот, чтобы спросить про Джеймса, но дочь снова опережает её. — И проверила сумку Джеймса. Вытащила блевотные батончики и пукающие конфетки дяди Джорджа. — Ты моя умница, — Джинни прижимает дочь к себе и целует в волосы. — Я знаю, — Эйлин обнимает мать в ответ. — Кстати, а где сам Джеймс? Он не опоздает на поезд как в прошлом году на Рождество? — Не опоздает. Он на платформе, милуется с Самантой Перкинс. — У него появилась подружка? — удивляется Джинни. — Да, этой весной. Неужели не заметила? Теряешь хватку, мам. — Здравствуйте, миссис Поттер. Привет, Эйлин, — к матери и дочери подходит светловолосый паренёк. У Джиневры перехватывает дыхание: мальчик удивительно сильно напоминает Драко. Тот же цвет волос, скулы, губы, схожее телосложение. Но больше всего её внимание привлекают глаза. Точно такие же, как у Эйлин. Женщина теряет дар речи. — Привет, блондинистый брат, — дети здороваются, ударившись кулаками. От этого обращения по спине Джинни пробегают мурашки. Она продолжает молчать и смотреть на мальчика. — Мам, — шепчет Эйлин и слегка подталкивает мать. — Эм… здравствуй, — спохватывается Джинни. — Прости, просто ты очень похож на одного человека. — Наверное, Вы о моём папе. Говорят, я словно его копия. Кстати, Ваше лицо мне тоже знакомо. — Неужели? — Да. Женщина, похожая на Вас, на обложке папиного первого бестселлера. У Джинни не остаётся сомнений. Перед ней стоит сын Драко. — Эй, Эйлин, а где Ал? — меняет блондин собеседника. — Он забыл дома свою сову. Они с папой задержатся. — Но он же поедет на поезде? — пугается мальчик. — Конечно, — смеётся девушка. — Он ни за что не упустит время с друзьями и без учёбы. — Скорпиус! Скорпиус, ты почему от нас убежал? — щебечет подоспевшая темноволосая женщина с объёмной причёской. Джинни сразу понимает, что это жена Драко. — Здесь же так много людей, легко можно потеряться. — Потерять поезд невозможно, мам. Просто я увидел Эйлин. — Эйлин? — Астория обращает взор к девушке. — Так вот, как выглядит безумно крутая старшая сестра офигенного чувака Ала, о которых всё лето говорил мой сын. — Ну, мам… — засмущавшись, тянет Скорпиус. — Да брось. Я и так знаю, что я крутая, — подбадривает Эйлин. — Рада с Вами познакомиться, миссис Малфой. И позвольте представить — моя мама Джиневра Поттер. Эйлин кладёт руку на плечо матери. Астория меняется в лице. — Приятно познакомиться, — говорит Джинни. Астория не отвечает. Она молча переводит взгляд между Джинни, Эйлин и Скорпиусом. Поттер понимает, что Астория что-то заподозрила. Разумеется, она узнаёт в рыжей женщину с обложки книги мужа, а схожесть их детей только усиливает подозрения. — Привет, Астория, — здоровается подошедший вместе с Альбусом и Лили Гарри. — Давно не виделись. Как поживаешь? — Хорошо, — наконец произносит шатенка, не сводя глаз с Джинни. — А как Дафна? Слышал, она слегла после укуса рунеспура. — Целители делают всё, что могут. Лечение пока не помогает. — Незамедлительно приведите её ко мне. Я разрабатываю сыворотку на основе чешуи огневицы, в четырёх случаях из пяти она нейтрализует укусы различных видов змей. — Спасибо, Гарри. Я передам родителям. — Это твой сын? — Поттер замечает Скорпиуса. — Поразительно, но он очень похож на… — Вот вы где, — слух пронзает до боли знакомый Джинни голос. Из-за спины Поттеров появляется Драко Малфой. — Столько людей, еле вас нашёл. Тут Драко поворачивается и замечает бывшего однокурсника и бывшую возлюбленную. Первым порывом становится желание броситься её обнимать, вдыхать любимый запах рыжих волос, целовать родные спустя столько лет губы, сплести свои пальцы с её… Но он, конечно, сдерживается и старается не обращать внимание на пристальный взгляд Гарри. — Поттер, — едва уловимый кивок головы. — Малфой, — так же отвечает Гарри. — Уизли, — Драко изо всех сил пытается скрыть дрожь в голосе. — Привет, Малфой, — равнодушно откликается Джинни, хотя при виде его сердце предательски ёкает и ускоряет ритм. За годы брака с Гарри она хорошо научилась скрывать эмоции. Поттер всегда был влюблён в младшую сестру лучшего друга. Но Джинни оставалась для него недосягаемой. Сначала она встречалась с Майклом Корнером, затем на горизонте появился Дин Томас. Потом она полностью посвятила себя квиддичу, наотрез отказавшись от отношений. По крайней мере, она так всем сказала. Поттер был вне себя от ярости, узнав о её беременности. К слову, он единственный, кто в курсе, что Эйлин не его дочь. Когда же он обуздал чувства, то понял, что это его шанс заполучить желаемое. Он сделал ей предложение через Артура. Тот на радостях от излечения согласился, а Джинни, будучи уязвимой из-за тяжёлого расставания и болезни отца, и не возражала. Первые года три Гарри упивался своим браком. При любой возможности он вытаскивал жену на какие-нибудь встречи, приёмы, просто выходил с ней в общественные места, чтобы все увидели, что он своего добился. Так, в порыве всеобъемлющего желания следом за Эйлин появился Джеймс. Гарри был неимоверно счастлив: Джинни родила ему первенца, да ещё и мальчика, продолжателя рода. Не то что Эйлин, внешность которой с первых дней выдавала, что в ней совершенно нет поттеровской крови. Он пытался любить её как родную, веря, что чужих детей не бывает, но ничего не мог с собой поделать. Он перестал себя обманывать после рождения Альбуса, хотя и продолжал вести себя с Эйлин как прежде. Со временем равнодушие Джинни стало утомлять Гарри, и он начал изменять. Она знала о других женщинах и не устраивала истерик, ей было всё равно. Порой, глядя в зеркало, бывшая Уизли не узнавала себя. Она утратила свой огонёк, свободолюбие, неудержимость. Она стала такой… обычной. Женщина посвятила себя детям, на экваторе семейной жизни в круг её интересов добавилась работа в спортивной колонке «Ежедневного пророка». В присутствии детей ей было проще находиться в обществе мужа. Она старалась не думать о времени, когда младшая дочь Лили отправится в Хогвартс, и дом будет встречать холодной пустотой. Ведь Гарри никогда не был для неё тем, кто дарит тепло, не был родным. Он никогда не был Драко. — Она теперь Поттер, — с былым самодовольством заявляет Гарри. Поезд издаёт протяжный гудок. — Так, дети, быстро в вагон. Сейчас будет отправка, — командует Поттер. — Наконец-то, — шепчет Альбус, и наперегонки со Скорпиусом прыгает в вагон. — Альбус! — возмущается Джинни. — Ничего, мам. Я присмотрю за этими оболтусами, — заверяет Эйлин, и только сейчас Драко замечает её. Он не сводит с неё глаз, пока она окончательно не скрывается в поезде. — Эйлин ваша старшая? — спрашивает он. — Да, — бросает Гарри, собственнически обнимая жену за талию. — И какой курс? — Шестой. — Значит, ей шестнадцать, — не своим голосом заключает Малфой. — Нет. Только будет в декабре, — отвечает Поттер. Драко с силой сжимает зубы и пытается выровнить сбившееся дыхание. Он догадывается. И по его реакции Джинни это понимает. Не желая начинать болезненный разговор, она идёт вслед за отправляющимся поездом и не оборачивается. Через какое-то время её догоняет Лили. — Мамочка, папа сказал, что мы будем ждать тебя у портала. — Хорошо, милая. Я скоро приду. Девочка убегает, а Джинни продолжает стоять, боясь обернуться. Поезд скрывается из виду. Внезапно порыв ветра приносит знакомый запах одеколона. — У нас есть второй шанс, Львёнок. Я люблю тебя. Несмотря ни на что. Джинни больно слышать эти слова. Зажмурившись и поборов рвавшиеся слёзы, она тихо роняет: — Теперь это не важно. Она слышит, как Драко делает к ней шаг. — Мне пора, — кидает она и, не поднимая на мужчину глаз, спешит покинуть станцию. По дороге она встречается с Асторией. — Всего доброго, Астория. Была рада познакомиться, — не останавливаясь, бросает Джинни. — И я, — задумчиво тянет шатенка, а дойдя до мужа, интересуется: — Что это с ней? — Не знаю. Драко протягивает руки и заключает супругу в объятия. Астория «тает» и напрочь забывает о своих подозрениях. Драко же не сводит глаз с удаляющейся Джинни. В последний момент уже у самой стены, соединяющей два мира, она оборачивается. Даже на таком расстоянии они видят друг в друге отражение собственной боли из-за невозможности счастья, которое у них украли.