Чарующие глазки

– Хе-хей! Ну наконец-то! Настал этот день! – ранним утром бодро произнес По, вскакивая с постели и лихо хватая с пола штаны, которые он тут же натянул себе на ноги. Убедившись, что они сидят ровно, панда отодвинул в сторону дверь и выбежал в общий коридор. – Эй, народ, просыпайтесь, новый день настал, да и какой! Лучший день в вашей жизни! – воскликнул он, энергично размахивая руками. В ответ на это он услышал лишь несколько недовольных вздохов и сердитое ворчание. – Вы что, не слышите? – стучась к ним в комнаты, прибавил он. – Вставайте, говорю, и улыбайтесь! – Ох, По, ну чего ты так шумишь? Ведь еще только шесть утра, – вяло произнес Журавль, выглядывая наружу. – Ага, и завтрак начнут готовить только через час, – зевая, прибавил Обезьяна, не менее удивленно поглядывая на чересчур оживленного Воина Дракона. – А подавать и того позже, – присоединился к ним Богомол. – Да причем тут завтрак? Вы что, ребята, забыли, какой сегодня день? – воодушевленно произнес панда, вызвав у друзей недоуменные взгляды. – Сдаемся, По. Ну и какой сегодня день? – спросил наконец Журавль. – Сегодня к нам в деревню приезжает цирк! Прямо из самой столицы! И это будет грандиознейшее событие за последнюю неделю! Нет, месяц! Нет, год! – восторженно заговорил По. – Там будут акробаты, пожиратели огня, веселые клоуны и куча цирковых угощений, вроде яблок в карамели или медовых кексов. Не говоря уже о конкурсе по поеданию сладкой ваты. – Который ты ждешь гораздо больше, чем сами выступления, – хохотнул Обезьяна. – А в финале, когда полностью стемнеет, они выпустят в небо множество ярких фейерверков, которые примут формы древних мастеров кунг-фу! – не обращая на его слова никакого внимания, продолжил панда. – Вот будет круто! Обожаю цирк! И, сказав это, он тут же громко воскликнул: «Юху!» – Ай, ну чего ты так расшумелся? Где пожар? – в этот момент произнесла Тигрица, выходя из комнаты и разминая затекшую за ночь шею. – Нигде. Просто нашему Воину Дракона очень захотелось сходить в цирк, который приедет сегодня в нашу долину, – сказал ей Журавль. – О, понятно, и этот цирк будет здесь через пару минут? – спросила кошка. – Ну, вообще-то, нет. Они приедут к нам днем, а само выступление начнется ближе к вечеру, – немного поумерив пыл, робко произнес панда. – Что? То есть, ты разбудил меня рано утром, прекрасно зная, что у меня бессонница, чтобы сообщить о представлении, которое будет только вечером?! – нахмурившись, прорычала Тигрица, угрожающе приближаясь к нему. – Эм, ну да. Просто я хотел, чтобы вы все заранее были в курсе. Но теперь понял, что совершил крупную ошибку, и мне стоит побыстрее убраться отсюда, пока я ненароком не получил за это по своей очень мягкой и чувствительной заднице, – все тише и тише произносил Воин Дракона, по мере того, как к нему подходила разгневанная Тигрица, после чего резко развернулся и бросился прочь из общежития. Остальные мастера посмотрели ему вслед и разошлись по своим комнатам. – Ох уж этот По, – фыркнула кошка, кончиками пальцев массируя себе виски. – Эй, ты как? Все хорошо? – спросила у нее выползшая из комнаты Гадюка. – Да, все прекрасно, просто… – немного помолчав, ответила Тигрица. – Тебя опять мучила бессонница? – поинтересовалась змея. – Нет, что ты. Благодаря тебе, я сегодня спала как младенец. Вот только у меня почему-то побаливают мышцы, – потерев плечо, ответила кошка. – Мышцы? – испуганно икнув, переспросила Гадюка. – Да. Странное дело, но у меня такое чувство, словно я вчера целую ночь занималась усиленными тренировками, – задумчиво произнесла Тигрица, отчего по телу змеи пробежала легкая дрожь. – Может, на тебе сказалась наша недавняя вылазка? – робко предположила она. – Кто знает. Хотя я что-то не помню, чтобы во время битвы с разбойниками так сильно напрягала задние лапы и спину, – сказала Тигрица, отчего Гадюку затрясло еще сильнее. – Но с другой стороны, я и без того немало упражняюсь, так что, ничего страшного, – наконец произнесла кошка. – Да, верно, мы все в последнее время много тренируемся, – со вздохом облегчения кивнула змея. – Ладно, не бери в голову, это не так уж важно, – сказала ей Тигрица, подходя к дверному проему ведущему на улицу и вдыхая свежий утренний воздух. – И раз уж По поднял нас в такую рань, я бы не отказалась немного погулять в саду перед завтраком. Хочешь составить мне компанию? – Эм, нет, извини, я лучше еще немного полежу, если ты не против. Я вчера слишком поздно легла и хотела бы слегка покемарить, – тактично отказалась Гадюка. – О, понимаю. По себе знаю, каково это – не выспаться. Что ж, в таком случае увидимся за завтраком, – с улыбкой сказала ей Тигрица и, помахав лапой, вышла из общежития. – Ага, увидимся, – прошептала в ответ Гадюка, заползая к себе комнату. Закрыв за собой дверцу, она громко вздохнула и медленно поползла к своему носочку. «Ох, что же я делаю? Моя подруга и так слишком много выматывается и устает, а я ее еще и заставляю перенапрягаться, чтобы потешить свои гадкие фантазии», – мысленно произнесла змея, забираясь внутрь носочка и высовывая из него голову, после чего с ненавистью уставилась в тот угол, где у нее были спрятаны ее откровенные свитки. «Все это зашло слишком далеко, – вытянув вперед хвост и достав один из них наружу, подумала Гадюка, разглядывая нарисованную на нем тигрицу. – Я чересчур увлеклась собственными желаниями и совсем забыла о том, что действительно важно. Я забыла о своей лучшей подруге и предала нашу дружбу». Нахмурившись, она отбросила в сторону свиток и закрыла глаза. «Пора все это заканчивать, пока не стало слишком поздно, и перестать использовать Тигрицу как какую-то игрушку, с которой я забавляюсь каждую ночь». Она громко вздохнула. «Даже если это означает, что я никогда больше не смогу прикоснуться к ее теплому меху, упругой коже, милому влажному носику». Она на миг замечталась, представляя прекрасный облик Тигрицы и то, как она стоит перед ней с затуманенным взором и обнаженной грудью. Этот образ был слишком сексуальным и соблазнительным, чтобы просто так его отпустить, и какая-то часть Гадюки советовала ей никуда не спешить. – Подумай, что ты теряешь. Тигрица такая сочная и сладкая, а ты хочешь с ней расстаться, – прошептала ее темная сторона, похожая на нее саму, но с дьявольскими рожками и красными глазами. – Да, есть риск, что рано или поздно тебя поймают, но ведь до этого еще очень далеко. Так может, не стоит слишком сильно торопиться и отказываться от удовольствия, которое само пришло к тебе в хвост? – Конечно же стоит, – тут же вмешалась ее светлая часть, у которой над головой был нимб, а из спины росли крылышки. – Потому что Тигрица не вещь и не игрушка, с которой можно играть, когда тебе вздумается. Она живая и свободная девушка со своими желаниями и целями. Кроме того ты сама слышала, что она сказала: она мечтает о парнях, и было бы неправильно извращать ее и сбивать с пути. – Но тогда ты опять останешься одна, – возразила Тьма. – И лишишься единственного шанса заниматься любовью с настоящей красивой девушкой. Неужели ты готова так легко расстаться с ней и перестать удовлетворять свои сексуальные потребности? – Вот именно, свои, – сказала Свет. – Ты не должна зацикливаться только на себе. Подумай о Тигрице и о том, что ты можешь с ней сделать, если и дальше будешь эксплуатировать и развращать. Ты и вправду хочешь, чтобы она стала такой же несчастной и одинокой как ты? И всю жизнь страдала от последствий твоей похоти? «Нет, не хочу, – ответила Гадюка. – Я не хочу, чтобы Тигрица, так же как и я, прошла через все эти страдания и муки». – Тогда ты знаешь, что надо делать, – с улыбкой сказала Свет. – Ты должна отпустить ее. «Да, должна», – кивнула Гадюка и выбравшись из носочка, решительно произнесла: – А потому сегодня я положу этому конец и больше не стану эксплуатировать свою подругу как безвольную куклу. Я оставлю ее в покое. Однако ее темная часть не хотела просто так сдаваться и что было силы надавила на похоть Гадюки, отчего та чуть тише прибавила: – Но сперва я проведу с ней последнюю романтическую ночь, чтобы никогда больше к этому не возвращаться. – Да! – хохотнула Тьма. – Ох, – печально закрыла глаза Свет. Гадюка подползла к свитку и аккуратно убрала его обратно под настил. – И раз уж сегодня к нам приезжает цирк, то все наверняка захотят на него сходить. Кроме меня и, если повезет, Тигрицы, которая из-за усталости после вчерашнего опять решит пораньше лечь спать. И вот тогда-то я и устрою нам последнее свидание.

***

Позже, этим вечером. – Ты точно уверена, что не хочешь пойти? – спросил у Тигрицы По, собираясь вместе с друзьями (и насилу уговоренным мастером Шифу) спуститься вниз и посмотреть на выступление циркачей, которые вот-вот должны были начать. – Говорят, там будут фокусники, пожиратели огня и множество вкусных угощений. – Точно, По. И пусть все это звучит очень соблазнительно, сегодня я немного устала и хотела бы просто лечь спать, – ответила ему кошка. – Так что, извини. Может, в другой раз. – Эх, ладно, как знаешь. Но ты столько всего пропустишь, – сказал панда и, попрощавшись с ней, побежал к остальным мастерам, которые уже ждали его у ворот. «Прекрасно, наконец-то они ушли, а значит, сегодня мы будем в Нефритовом Дворце совсем одни», – подумала следившая за ними из-за деревьев Гадюка. Этим вечером она чувствовала себя немного напряженной. И не только потому, что знала, что это их последняя встреча с Тигрицей, но и потому, что хотела сводить ее в одно особенное для себя место. Как только кошка направилась в сторону общежития, змея быстро выскочила из укрытия и поползла к себе в комнату, где для вида усевшись на подушечку у стола, терпеливо стала ждать, когда появится Тигрица. Через пару минут в комнату Гадюки постучались, и в дверь вошла ее прекрасная подруга. – Привет. Ну как, ты готова еще раз помочь мне уснуть? – спросила она. – Конечно, – с грустным видом отозвалась змея. – Уже прокручиваю у себя в голове, что мне надо сказать и как лучше всего сконцентрировать свой взгляд. – Прекрасно, – улыбнулась кошка. – А то я что-то сегодня слишком утомилась и хотела бы пораньше лечь спать. Тут она заметила, как печально смотрит на нее подруга. – Что с тобой? Все в порядке? – спросила Тигрица. – Да, все хорошо. Просто я немного задумалась, – с неуверенным видом соврала змея. – Задумалась? О чем? – Да так, о своих змеиных делах. Тебе меня не понять. Да и наверняка не захочется, – отмахнулась Гадюка. – Напротив, твои проблемы для меня чрезвычайно важны и, если это в моих силах, я бы очень хотела тебе помочь, – решительно сжав лапу в кулак, сказала Тигрица. – С тобой что-то произошло? Тебя кто-то обидел? «Ага, я произошла. И обидела себя я», – мысленно ответила на ее вопросы Гадюка, после чего выдавила из себя жалкое подобие улыбки и сказала вслух: – Нет, со мной правда все хорошо. Не волнуйся. Давай лучше пойдем к тебе и займемся гипнозом. – Ну ладно, как скажешь, – пожала плечами Тигрица и вместе с ней вышла в общий коридор. – Но если все же что-то случилось, ты можешь смело обо всем мне рассказать. Не забывай, я твоя лучшая подруга. – Конечно, и я это очень ценю, – тихо прошептала змея. «Хотя и не заслуживаю твоей доброты», – опустив взгляд, мысленно закончила она, приближаясь к комнате Тигрицы и заползая внутрь. Дождавшись, когда кошка сядет на кровать, она приподнялась на хвосте и стала творить свою змеиную магию. Несколько расслабляющих слов, пара десятков неторопливых движений ее маленькой головы, и Тигрица начала стремительно погружаться в транс. Вскоре ее рот открылся, а глаза рассеянно уставились на Гадюку. Она снова была под гипнозом. Снова принадлежала змее. – Ну вот, ты опять стала моей. А значит, пришло время для нашего последнего свидания, – дрогнувшим голосом произнесла Гадюка, подползая к двери и отодвигая ее. – Следуй за мной, Тигрица, я хочу тебе кое-что показать. Кое-что очень важное. – Слушаюсь, госпожа, – ответила ей кошка, наверняка даже не понимая, что именно ей сейчас говорят, и просто выполняя приказ. Выйдя из общежития, они направились по гравийной дорожке в сад для прогулок, где углубились в растущие на дальней стороне пышные кусты. Там Гадюка провела Тигрицу немного вперед, пробираясь сквозь плотные заросли, пока они не вышли к обрыву, где раскинулся маленький цветущий садик, в центре которого росла высокая яблоня, делавшая это место необычайно красивым. Присев возле нее, Гадюка вдохнула восхитительный яблочный аромат, переплетающийся с запахами ночи, и расслабленно произнесла: – Ну вот, мы и на месте. Я всегда хотела привести тебя сюда, – сказала она стоявшей возле нее Тигрице. – Это мое любимое место в саду, которое я случайно нашла, когда ползала неподалеку. До сих пор помню, как оказалась здесь в первый раз. Это было словно вчера. Я вслепую пробиралась под кустами, думая, что двигаюсь в сторону Нефритового Дворца, а потом внезапно забрела в это место и была поражена его красотой. Здесь так тихо и спокойно. А еще отсюда видна вся наша долина, на которую я иногда смотрю, когда мне бывает очень грустно и одиноко. Она взглянула на Тигрицу, которая никак на это не отреагировала. – Потому что здесь мои проблемы уже не кажутся мне такими большими, – еще немного посмотрев на нее, печально продолжила змея. – Особенно когда я вижу, насколько огромен наш Китай и как мы все ничтожно малы по сравнению с ним. Она тихо вздохнула. – Знаешь, когда у меня бывает хорошее настроение, я люблю иногда помечтать о том, как однажды найду себе прекрасную и любящую девушку, которую приведу сюда, чтобы она смогла увидеть красоту и величие этого места и почувствовала то же самое, что и я. Ведь ей, так же как и мне, наверняка было непросто жить со своей ориентацией. И когда это случится, нам двоим уже не будет так одиноко. Не будет больно оттого, что мы не такие как все. И вот я наконец-то сделала это. Я привела тебя сюда, но… – она почувствовала, как по ее щеке скатилась слезинка, – …мне по-прежнему очень одиноко. Она отползла от яблони и посмотрела на свою подругу, безмолвную, бесстрастную и ничего не понимающую. – Ведь ты даже не знаешь, что я привела тебя сюда, не видишь окружающей тебя красоты, и просто смотришь на нее своими пустыми глазами. Она приподнялась на хвосте и прикоснулась щекой к лицу Тигрицы. – И как бы сильно мне того ни хотелось, я знаю, что ты не моя девушка. Ты просто жертва извращенной, похотливой и одинокой змеи, которая жестко использует тебя ради своих эгоистичных желаний. Она замолчала, не зная, что еще ей сказать. До этого момента она думала, что если приведет сюда подругу, то ей станет немного легче. Однако, оказавшись тут, змея поняла, как сильно она заблуждалась. Ей не стало легче. Наоборот, она почувствовала себя как-никогда несчастной. На какое-то мгновение Гадюку охватили сомнения, и она захотела прекратить все прямо сейчас и отпустить Тигрицу, пока не стало слишком поздно. Но, посмотрев на яблоню, на долину и свою подругу, которая стояла перед ней, она быстро передумала. – И все же, я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была здесь рядом со мной в наш последний раз. А после я оставлю тебя в покое, – наконец сказала она и с горькой страстью поглядела на кошку. – Давай, сделай это! Возьми меня! Займись со мной сексом! – Слушаюсь, госпожа, – сказала ей Тигрица и, подхватив змею лапами, прижала ее к стволу дерева и принялась ласкать своим шершавым языком. Гадюка зажмурилась. Ей стало очень хорошо. Однако это продлилось всего несколько мгновений. Чувство стыда тут же закралось к ней в душу, и на смену удовольствию пришла невыносимая боль и мучение. Впервые в жизни она испытывала странную смесь радости и страданья и от этого не могла в полной мере насладиться теми нежными ощущениями, которые дарила ей кошка. – Нет, я так не могу, даже сейчас, когда все вот-вот должно закончиться, – внезапно отодвинув от себя голову подруги, сказала она. – Прости меня, Тигрица, я не должна была этого делать. Ни тогда, ни сейчас. Она высвободилась из лап Тигрицы и спустилась вниз. Из ее глаз на землю упало несколько слезинок. – Как же низко я пала, раз решила допустить это, – прошептала она, чувствуя угрызения совести и не желая больше издеваться над своей подругой. – Я зря все это затеяла и должна остановиться, пока еще есть время. И, обернувшись к застывшей в ожидании Тигрице, она тихим голосом произнесла: – Идем обратно в твою комнату, я уложу тебя спать. – Слушаюсь, госпожа, – произнесла кошка. Однако теперь эти слова не возбудили, а наоборот очень больно укололи змею в самое сердце. Словно она впервые по-настоящему поняла, какой ужас все это время творила. – Прошу, не называй меня так, – попросила она и первой поползла в сторону кустов, обратно в сад для прогулок. – Нет, я не такая как Тай Лунг. Я гораздо хуже, – пока они шли обратно в общежитие, говорила Гадюка. – Тай Лунг был, конечно, злодеем, но он не играл с чужой волей и вершил зло без какого-либо притворства. Я же хотела замаскировать его, прикрыв благородными мотивами и жалостью к себе. А потому мне нет прощения. Наконец они вышли из сада и направились по дорожке в сторону их дома. – И все же, я очень надеюсь, что для меня еще не все потеряно, и я смогу когда-нибудь исправить свою ошибку, – продолжила змея, тревожно оглядываясь по сторонам, словно боясь, что ее кто-нибудь услышит. – Но возможно ли это? От того что я совершила нельзя отмыться. Я пала слишком низко и вряд ли достойна быть прощенной. Тут она остановилась и посмотрела на застывшую в ожидании подругу. – Тигрица, я хочу тебе кое-что сказать. Понимаю, что ты ничего из этого не запомнишь, но я хочу, чтобы ты знала: мне искренне жаль, что я все это затеяла. А еще, что я использовала тебя и играла тобой как куклой, заставляя себя удовлетворять. И не важно, что я себе там придумала как оправдание, мне нельзя было так поступать. Прости меня. Знаю, что ты этого не слышишь, но все равно прости. И еще… Тут она поднялась на хвосте и в последний раз решила поцеловать Тигрицу. – Прощай, моя прекрасная подруга. Спасибо тебе за все те чудесные моменты, что ты мне дарила. И она, наклонившись к лицу кошки, прошептала ей свой последний приказ: – Прошу, поцелуй меня. Тигрица так и поступила, и их губы медленно сомкнулись. По лицу змеи потекли слезы. Она понимала, что это их последняя ночь и последний поцелуй и хотела запомнить его, пусть не как что-то хорошее, но хотя бы как то, что раз и навсегда разделило ее жизнь на до и после. «Вот и все, – подумала напоследок Гадюка. – Конец истории с гипнозом». – Девчонки! Эй, девчонки! – внезапно раздался неподалеку возбужденный голос По, из-за чего обе девушки вздрогнули и обернулись на звук. – Ох, вот вы где, – заметив их, сказал немного запыхавшийся панда. – Как же все-таки трудно поднимать по этим ступенькам. А, не важно. Я вас повсюду ищу. Знаю, что вы решили не ходить сегодня в цирк и все такое, но там сейчас продают удивительные сувениры, а я немного потратился, покупая сладости, а потому хотел бы попросить у вас в долг… эм… Тут он наконец-то заметил, в какой непривычной позе находились Тигрица и Гадюка. И что их губы были очень близко друг к другу. – Упс, виноват. Не знал, что вы тут немного заняты… эм… своими собственными невинными шалостями. Что ж, в таком случае я, пожалуй, уйду, и сделаю вид, что ничего не видел. Пока-пока, – тут же растерянно произнес По и необычайно шустро для существа его размеров испарился у них из вида. «Ох, как же ты не вовремя, По», – в отчаяньи подумала змея, понимая, что ее тайна теперь раскрыта и все отныне будут знать, что она лесбиянка. Однако не это было самым страшным, а то, что его громкий крик вывел Тигрицу из транса. Кошка несколько раз встряхнула головой и словно впервые увидела перед собой Гадюку. – Что? Что происходит? – спросила она, удивленно уставившись на змею, у которой сердце буквально соскользнуло в самый низ хвоста. – Что мы… Она еще раз посмотрела на них и на то, как их лица находятся близко друг к другу, и тут же произнесла: – Ох. Так значит, это был не сон, – наконец сказала она. «Ну все, я пропала», – испуганно подумала Гадюка, с ужасом глядя в глаза своей подруги.