***
Пенелопа спала со своим младшим братом Дэниелом почти два часа. Дэниел лежал в своей кроватке с защитными бортиками, а Пенелопа — на двухместном диванчике у окна. Нежно-голубые блэкаут шторы за её спиной были задёрнуты, чтобы комната могла погрузиться в целительное затемнение для двух маленьких спящих детей. Она проснулась от звука открывающегося снизу гаража, сразу же села и повернулась, чтобы отдёрнуть занавеску, заглянув в небольшую щель и увидев знакомый чёрный BMW iX3, стоящий на холостом ходу на подъездной дорожке. Её папа был дома. Её движения, когда она спрыгнула с дивана и забегала по полу в комнате Дэниела, разбудили её маленького семимесячного брата от его мирного сна; раздались негромкие возгласы, когда Пенелопа потянулась, чтобы открыть дверь. Прежде чем она смогла выйти, её папа преградил путь; в его в правой руке была радионяня, он собирался войти в комнату, чтобы проверить их обоих. — Папа дома, папа, — совершенно искренне объявила Нелли. — Он здесь, любовь моя. Можешь встретиться с ним в гараже. Скажи ему, что я только что налил ему чашку чая, она на столе, — произнёс Гарри с улыбкой, позволяя дочери пройти мимо него. Он вошёл в комнату, и зажёг лампу, стоявшую у кроватки Дэниела; взял его на руки, напевая тихую мелодию и покачивая ребёнка на руках. Нелли вышла из кухни, и вошла в гараж, когда Луи закрывал дверцу своей машины. Ремешок его рабочей сумки свисал с левого плеча. — Здравствуй, моя маленькая любимая букашка, — поздоровался Луи, как только увидел Пенелопу, входящую в гараж. Маленькая девочка бросилась навстречу, протягивая руки, чтобы поприветствовать отца. Она не смогла увидеть его сегодня утром перед отъездом, так как он рано отправился в больницу. Он физиотерапевт, в настоящее время работает в онкологическом отделении с пациентами всех возрастов, которые борются с раком. Часто это была эмоционально тяжёлая работа, но тем не менее она приносила удовлетворение. Луи предпочитал онкологическое отделение любой другой специальности, так как обнаружил, что большинство пациентов больных раком были намного более жизнерадостными и стремились к терапии и своим визитам. В начале своей карьеры он никогда не мог понять, насколько они довольны жизнью после постановки диагноза и лечения, но со временем, после бесед и изучения опыта своих пациентов, он осознал, что тем, кто пережил вероятную смерть, есть за что быть благодарными. Они принимали своё положение и принимали его с изяществом. Каждый из них ожидает, что очередной день будет прожит и прочувствован так, будто он может стать последним. Он очень сильно их всех уважал. Когда Пенелопа была рядом, он поднял её и прижал к своему правому бедру. Он до сих пор был одет в униформу, — тёмно-синее поло с логотипом больницы и вышитым на ней своим именем; подол рубашки заправлен в тёмные прямые брюки. Он прижал свободный палец к мостику оправы, чтобы вернуть свои очки в чёрной оправе на место, прямо над переносицей. — У папы на столе чай для тебя, — сообщила она, когда он нёс её через дверь гаража на кухню. — О, разве это не мило с его стороны? — Луи улыбнулся, заметив белую керамическую кружку, от которой исходили струйки пара, на его обычном месте, в заднем конце их деревянного обеденного стола. Конечно же, оставленной на подставке с изображением Микки Мауса. — Мы можем пойти покормить лошадок? — спросила Нелли, как только её опустили на пол. Луи сделал небольшой глоток чая, который был приготовлен идеально; пятиминутный настой с ложкой цельного молока, как он любит. Он издал стон удовлетворения, когда сделал свой первый глоток йоркширского чая. — Дай мне только закончить, потом я переоденусь, и мы пойдём. Пенелопа кивнула, глядя на своего другого папу, когда он шёл на кухню с Дэниелом на руках. Луи взглянул с улыбкой на Гарри, подошедшего сзади, и они обменялись поцелуями в знак приветствия. — Чай прекрасен, любимый. Спасибо. Гарри просиял от комплимента, он всегда любил похвалы. Особенно от мужа. Какими бы маленькими или большими ни были его «достижения», комплимент от его Луи всегда заставлял его радостно сиять. Он сделает абсолютно всё для своего мужчины! Луи протянул руки и взял Дэниела из рук Гарри. Ребёнок был крошечным в их руках, и его милое лицо просветлело, когда Луи наклонился вперёд, касаясь кончиком носа пухлой щёчки. — Как поживает мой малыш? Ты был хорошим мальчиком для папы? — проворковал Луи, оставляя маленькие поцелуи на лице малютки. Маленький мальчик засмеялся, его голубые глаза, такие же, как у папы и обеих его старших сестёр, заблестели от лёгкого прикосновения отцовской ласки. Услышав шум, София вышла из гостиной, где читала свою книгу «Гарри Поттер и философский камень». Она наконец выбралась из бассейна и была одета в одну из любимых футболок, одну из многих, на которых было изображено лицо Джастина Бибера, и тёмно-синие джинсы. — Привет, пап, — поздоровалась София.***
Дэниел сидел, слегка откинувшись на спинку дивана. София сидела перед ним, показывая ему своего плюшевого мишку по имени Бамбл. У Бамбла был коричневый мех с жёлтой серединкой, окрашивающей выпуклость его набитого ватой живота. Она неуклюже прыгала по ковровому покрытию, взгляд её младшего брата следил за её движениями, его улыбка была широкой, из-за чего на верхней челюсти красовался единственный зуб. София издавала негромкие звуки, изображая медведя, идущего по лесу в поисках мёда. Пенелопа вбежала в комнату, на ногах у неё всё ещё были ботинки, поскольку она только что закончила кормить Дженнифер и Маргарет со своим папой. Она остановилась, когда увидела, что её братья и сёстры играют вместе. — Нелли, ты должна сначала вымыть руки, пожалуйста, — крикнул Луи, проходя через кухню, где Гарри готовил ужин. Куриное карри пахло божественно. Пенелопа поникла, но послушалась отца. Она вернулась на кухню, ожидая, пока Луи закончит вытирать руки насухо, чтобы помочь ей смыть лошадиную слюну и прилипшие крошки.***
— Как только я сказал ей, что ей нужно отдохнуть, перед тем как ты вернёшься домой, она, конечно, послушалась и уснула, прежде чем я успел уложить её в комнате Дэнни. Гарри был на взводе, обсуждая с Луи его день. Луи кивнул в ответ, зажимая пальцами нитку мятной нити между зубами. — Клянусь, ты её любимчик, Лу, — хмыкнул Гарри, прислонившись к противоположной стене, скрестив руки на груди и наблюдая за Луи через зеркало в ванной. Луи поднял брови, убирая пальцы изо рта. — Что? Вовсе нет, любимый. Нелли одинаково любит нас обоих. — Я так не думаю. Когда тебя здесь нет, всё, что мне нужно сделать, это упомянуть тебя, и она тут же подчиняется. Губы Луи растянулись в ухмылке, он повернулся лицом к Гарри. — Тогда используй это в своих интересах. — Это нечестно. Она всегда будет папиной дочкой. Бьюсь об заклад, когда ты с ней, а меня нет рядом, она не возражает. — Ты заблуждаешься, Гарри. Она скучает по тебе, когда тебя нет рядом, — ответил Луи уверенно и ободряюще, потому что это было правдой. Если бы Гарри пришлось уехать и отсутствовать большую часть дня, Пенелопа постоянно спрашивала бы Луи, когда папа будет дома. Гарри ничего не сказал, его голова наклонилась вперёд, чтобы посмотреть на свои ноги в носках. Луи заметил перемену в муже и осторожно шагнул к нему, чтобы взять его за руки. — О чём это ты, любимый? — спросил Луи, крепко сжимая ладони Гарри. — Что-то ещё случилось сегодня? Гарри покачал головой, он не знал точно, почему он так себя чувствовал, или даже с чего началась эта сторона их разговора. Да, он был тем, кто сказал это первым, но теперь, когда руки Луи переплелись с его руками, внутри него поселились комфорт и поддержка. В этот момент он понял, что ошибался. Он слишком остро реагировал, сам не зная почему, но его переполняли эмоции. — Прости, я не знаю, что говорю. — Гарри прикусил нижнюю губу. — Она любит тебя, детка, — напомнил ему Луи, его голос был таким же нежным, как и губы, которые он прижимал ко лбу Гарри. — Ага… — Гарри кивнул, его голос был хриплым, когда одна-единственная слеза скатилась по его левой щеке. — Вот что я тебе скажу, я быстро пойду проверю детей, и когда я вернусь, я хочу, чтобы ты уже запрыгнул в постель и был готов к объятиям, — проинструктировал Луи, теперь уже целуя Гарри в губы, прежде чем отстраниться. Гарри кивнул в ответ, и мужчина попятился, выходя из ванной комнаты. Оставшись один, Гарри уставился на своё отражение в зеркале мокрыми глазами. Он был без рубашки, одет только в пару тёмно-синих спортивных штанов. Его длинные пальцы потянулись к небольшой округлости внизу живота. Резко вдохнув он на мгновение закрыл глаза. Он наслаждался ночной тишиной их дома; любовью, которую ему так посчастливилось разделить с мужем и их тремя детьми. Гарри был благословлён, и иногда ему нужно было воспользоваться моментом, чтобы вспомнить о своей судьбе. За добрые благословения, которые уже присутствовали в его жизни, и за те, которые должны были прийти.