Калейдоскоп

Эмиль покидал библиотеку Рокэ сильно впечатленным. Он только что рот не открывал на каждом третьем абзаце — писал предок друга мало того, что четко, так еще и подробно, давая инструкции, как не допустить подобного в будущем. Рокэ читал вместе с другом, морщился на фразах — «проявить понимание» и «оказывать искреннюю, без капли лжжи, поддержку» и явно брал на вооружение. — Очень надеюсь, что Оллария не увидит и трети того, что написано, — высказался Эмиль, тряхнув головой. — Мне определенно надо выпить. — Мне тоже. Но сначала — заглянем к потомку того Окделла, — Рокэ и сам не знал, какого ызарга он это сказал. Не то старые строчки так подействовали, не то понимание — привязывать мальчишку как-то нужно было. И наличие под боком Эмиля чуть упрощало начало этой задачи. — Можем предложить выпить и ему, — Эмиль вздохнул, зарылся пальцами в волосы, пытаясь отойти от красочных описаний дневника одного из герцогов Алва. То горное озеро представлялось теперь очень ярко и соваться к нему ближе необходимого не хотелось. — Сейчас ему это едва ли пойдет на пользу, — усмехнулся Рокэ, открывая дверь, ведущую в комнату оруженосца. — Добрый вечер, Ричард, — обратился он к самому жильцу, давая понять, что вошли они не с теми же намерениями, что недавний стрелок. — Добрый вечер, герцог Алва, — откликнулись из кровати, чуть слышно зашипели, что Рокэ счел хорошим знаком. Но больше никаких вопросов не последовало. — У твоего оруженосца темно, как в твоем винном погребе, — недовольно заметил Эмиль. — Надо бы это исправить. И да, Ричард, рад знакомству. Я Эмиль, — все остальные титулы Савиньяк намерено опустил. Во-первых, юный надорец наверняка учил генеалогию, как минимум, большинства знатных семейств Талига. Во-вторых, после прочитанного Эмиль намеревался хоть как-то помочь Рокэ, а все их родословные доверию не способствовали. — Здравствуйте, граф Лэкдеми, — последовало тихое приветствие. Эмиль чуть дернул плечом, ничуть не удивленный, что мальчишка проигнорировал его имя. С намеками такого рода у него все сложно, так что придется, видимо, говорить прямо и Рокэ намекнуть на это. — Зови меня по имени, — Эмиль нашел таки колокольчик, который вызывал слугу. Раненый до него добрался бы не иначе как чудом, если бы что-то потребовалось. Рокэ нарезал круг по комнате, взял ту свечу, что еще горела, не дожидаясь, пока принесут новых и склонился над своим же оруженосцем. Тот вздрогнул, но не пытался протестовать, когда до него дотронулись. — Ричард, позвольте узнать, что вы сделали с плечом? — поинтересовался Рокэ таким тоном, что Эмиль только тяжело вздохнул. Если тот будет всегда так разговаривать, ни о каком доверии и речи не будет. Юный герцог же понятия не имел, что для Рокэ подобные интонации как ширма. Так он маскировал собственные эмоции, считая для себя немыслимым делиться ими с теми, кто не входил в число немногочисленных друзей. — Просто почесал, — раздался спокойный ответ, даже, пожалуй, слишком спокойный. Эмиль честно вслушивался, но не уловил в голосе юноши хоть отдаленно напоминающее эмоции. Он просто констатировал факт. — Для первого ранения в порядке вещей, — вступился Эмиль, хотя и не мог вспомнить, что делал он сам, получив первую пулю. — Хорошо если так, — появившимся слугам Рокэ отдал короткие приказы. Скоро в комнате Ричарда были не только свечи, но и свежие бинты, мази и прочие необходимые вещи для обработки ран. Эмиль чуть сдвинулся, наблюдая, как Росио одним ловким жестом срезал пропитавшиеся бинты, небрежно отбрасывая их в сторону. Их позже уберут. Юноша почти не дергался, только вцепился здоровой рукой в простыню и губу закусил до крови. Не привык еще к подобной боли, но не орал, что, пожалуй, удивляло. И уставший взгляд, особенно с учетом прочитанного, тоже откровенно напрягал. Эмиль прокрутил в голове письма Арно из Лаик. Мог он упоминать Ричарда Окделла тогда, а он пропустил? Нет, вряд ли, Эмиль всегда внимательно читал письма брата. Тот старался отправлять их если не с первого дня, то практически с начала обучения. Поделиться ему было чем, как и рассказать появляющиеся собственные истории. Было похоже на то, что Ричард просто не привлек внимания Арно. Он не общался, пока с ним не заговорят, а может и так не спешил отвечать, подозревая окружающих непонятно в чем. И совершенно точно он не принимал участия во всех забавах, которые унары находили для себя, несмотря на все старания наставников загружать их с утра до вечера. — Похоже, нестандартная реакция на лекарство. Любопытно, — голос Росио отвлек Эмиля от размышлений о необычном оруженосце друга. Сам он не успел на церемонию, иначе бы взял Валентина Придда. Вот о нем Арно писал регулярно. — Это называется, не везет, — Эмиль подошел поближе и отметил, что рана-то выглядела неплохо, в отличие от покрасневшей и покрывшейся пупырышками кожи. — Мазь, насколько я знаю, хорошо унимает боль. — Понять бы, что за компонент вызвал такое, — Росио обрабатывал плечо оруженосца, который напоминал дерево. Или хорошо изготовленную статую. Хоть бы звук какой издал, честное слово — больно должно было быть зверски. Сам старший младший Савиньяк, оказавшись впервые в такой ситуации, орал и ругался всеми нецензурными словами, которые только успел узнать. Тут же было полное молчание и, похоже, насквозь несколько раз прокушенная губа. Странный надорский мальчишка, решивший, что его титул должен был стать его отражением. Неужели именно такие, молчаливые, отстраненные, могут срываться настолько страшно, как было описано в дневнике предка Росио? И не поверил бы. Невозмутимый, спокойный, без склонностей к забавам и авантюрам юности — может, характер такой. Ничего особенного в Ричарде Эмиль не видел, как ни старался. — Готово. Утром завтрак подадут сюда, — Рокэ закончил перевязку, обработав не только рану но и не то расчесы, не то еще чего — Эмиль во всех этих реакциях не разбирался. Выглядело не слишком здорово, но юноша на вид был крепким. Справится. — Как прикажете, монсеньор, — последовал такой же бесцветный ответ. Ричарда не интересовало ничего вокруг. И по спине Эмиля пробежали мурашки. — Заодно и поговорим, — Рокэ явно не собирался больше держать мальчишку в одиночестве. Эмиль пока плохо понимал, на что он рассчитывал, но с вопросами не влезал, предпочитая наблюдать. — Как прикажете, монсеньор, — Ричард не возмущался, не спрашивал, что конкретно интересовало его сеньора, не задавал любых других вопросов. Он молча соглашался на разговор, похоже смирившись с «предстоящим допросом». Ему в Надоре вообще не давали права выбора? Как ухитрились превратить в несомненно умную, но безликую куклу, которой было все равно, что с ней делают. Эмиль мысленно поежился, вспомнив недавний текст. И ведь не скажешь, что его что-то тревожит — взгляд спокойный, лицо ничего не выражало, губы дрожали от боли, но в целом, было видно — закрылся наглухо. Выковырять его в настоящий мир будет очень непросто. Ричард же вздохнул с облегчением только когда сеньор с другом, наконец, ушли. Он был благодарен за помощь с плечом, но не понимал, зачем надо утром разговаривать с ним. Дик бы прекрасно обошелся и без этого.