Калейдоскоп

Лионель проснулся от того, что его трясли за плечо. С трудом сфокусировав взгляд, он лег на спину, чтобы посмотреть на Эмиля — никому другому и в голову не пришло бы его будить так рано. — Миль? — спросонку связывать мысли получалось плохо. Вслух спросить оказалось куда легче. Проморгавшись, Лионель отметил, что на самом деле не так уж и рано, как он поначалу было решил. Солнце вовсю светило, вот только кровать здесь располагалась так, что солнечные лучи не имели никаких шансов дотянуться. Его, вернее, располагалась. Милю так не повезло, а уж он решил организовать побудку обоим. — Нам стоит заняться поисками, Ли, — откликнулся брат и сказано это было таким тоном, что Лионель резко сел на кровати, окончательно стряхивая сонливость. «Что случилось?» — поинтересовался он, пытаясь взглядом найти какого-нибудь вестника. Случись…непоправимое, Росио бы отправил за ними воздушного ворона. Но в комнате ничего не наблюдалось. «Кошмар. Что мы не успеваем», — Эмиль отозвался не сразу. Лионель заставил себя спокойно дышать. Ничего еще не потеряно. Надо сосредоточиться, наконец, и расставить приоритеты. Для спасения Арно требовалось расспросить надорцев. «Собираемся и пойдем поспрашиваем. Без этого не обойтись. Начнем с разного рода торговых лавок, такие должны быть», — Лионель встал с кровати и сжал в ладони напряженное плечо брата. Гонка собачьих упряжек растворялась в памяти рассветной дымкой. Так и не удалось догнать, ни тогда, ни сейчас. Усилием воли Лионель отогнал непрошеные воспоминания. Не до того. На то, чтобы привести себя в порядок и поесть ушло некоторое время. После этого они покинули постоялый двор, чтобы осмотреться — Лионель уже не мог бы сказать, где и что здесь находится. Время изменило Надор. Эмиль был готов пробовать выбраться непосредственно в горы. И только брат останавливал его от попыток самостоятельных поисков. Внутреннее напряжение нарастало и Эмиль с сожалением ловил себя на том, что не знал, как дать ему выход мирным путем. Драка с местными точно не выход. — Подожди, я сейчас, — Лионель зачем-то направился в сторону не то оружейной, не то еще какой лавки. Вспомнилось вдруг, что сталь-то в Надоре не является редкостью и как минимум, ппрежде лезвия шпаг и мечей ковали здесь. Да и рукояти тоже. В последние годы в столице, да и на юге в основном закупали оружие, кажется, с Торки, Эмиль не вдавался в такие подробности. То, что Лионеля понесло зачем-то смотреть на лезвия его несколько удивило — с их собственными шпагами было все в порядке. Эмиль вздохнул, нахохлился и принялся рассматривать одно из ближайших зданий. На вид неказистое, оно было построено основательно — такое строение поди разрушь. Деревянными в нем были, похоже, только ставни, да и они были куда массивнее, нежели Эмиль видел в других краях. «На юге спасаются ставнями от жары, а здесь удерживают тепло», — от нечего делать думал Эмиль, переминаясь с ноги на ногу, как какой-нибудь застоявшийся жеребец. Только привязи и не хватало. — Не думал, что снова увижу тебя в наших краях, — когда на плечо опустилась рука, Эмиль с искренним удивлением повернулся и едва сдержал уважительное фырканье. Собеседник был, минимум, на полголовы его выше, основательный такой. Несколько портил его шрам на щеке, но надорец не думал его стесняться. — Эм, — вырвалось у Эмиля, который не знал, как реагировать на подобное дружелюбие. Он уже успел понять, что с надорцами не работают прямые вопросы. Ли его буквально увел от двух дам, которые недоверчиво смотрели и не спешили никак комментировать историю из легенд. — Вот это действительно неожиданно, — голос вернувшегося Лионеля спас Эмиля от бесплодных попыток вспомнить, где и когда он пересекался с данным надорцем. Не так уж и часто покидали они родные места, так что подобного сослуживца граф Лэкдеми наверняка бы запомнил. — Рад встрече, Эд. — Так значит, вот каков твой брат, — надорец с усмешкой посмотрел на Эмиля. — Витает в облаках. Что-то произошло, Лин? Я ведь знаю, не появился бы ты у нас… — Случилось, — Лионель мрачно кивнул. — Идем, не тут же разговаривать. Миль, знакомься это Эдвард Талле, мы когда-то вместе служили. Его семья держит лучших упряжных этих мест, да подозреваю, всей Кэтрианы. Они двинулись вперед. Эмиль с нескрываемым удивлением слушал, как надорец обстоятельно рассказывал о вязках, щенках, тренировках собак и вздыхал, что для герцогини Окделл дело его семьи не более чем «неугодное Создателю развлечение». Выяснилось в процессе беседы, что несколько семей, занимавшихся тем же — выведением упряжных собак, перебрались в Торку, где их едва с руками и ногами не оторвали — там ценили собачьи упряжки, позволявшие проходить там, где не способны это сделать лошади, даже знаменитые надорские тяжеловозы. А Талле остались. Да, приходится нелегко, иногда хочется последовать примеру ушедших, но пока все же держатся. Не вина Надора, что у него сейчас такая герцогиня, которую не интересует ничего, кроме Эсператии, постов, молитв и, как говорят, мести. Лионель поморщился от этих слов. Похоже, придется все-таки вмешиваться. Но сначала все-таки дело. — Так что все-таки привело тебя сюда, Лин? — поинтересовался тот, когда были обговорены все незначительные, по мнению Эмиля, вопросы. Он не влезал в разговор, только потому, что старший старший мысленно шипел, как кот, которому наступили на хвост. — У нас есть еще один брат, Эд. Так вот — он покалечился, сильно. Лекари ничего хорошего ему не обещают, — Лионель внимательно посмотрел на собеседника. — Мы схватились за призрачную надежду с цветком. — Эх, Лин, — невесело хмыкнул тот. — Цветок так-то не легенда, тебя самого таким спасали. Вся беда в том, чтобы он обрел силу, его должен напитать Повелитель. Наш-то герцог Эгмонт с этим справлялся на раз, ему не нужен был эдельвейс, подходил любой. А нынешний герцог Ричард…его порой видят в той стороне, но он особо не общается ни с кем. Герцогиня запрещает, — надорец прошипел два последних слова, как проклятие. — Погубит она мальчишку, — внезапно добавил он. — Все настолько плохо? — нахмурился Лионель, пока Эмиль переваривал услышанное. — Хуже, чем ты думаешь. Герцог Эгмонт не чурался помогать всем, кто его просил. И цветков таких он мог если не десяток создать, то пять-семь за день достаточно легко. Нынче же никто и не думает обращаться с этим, герцогиня объявила все способности Повелителя неугодными Создателю и запретила о них упоминать, под страхом наказания. Так-то бы ее проигнорировали и все, но сам-то мальчишка этого сделать не может. Так и живет, сбегает вот иногда. Не умеет он ничего, Лин, — Эдвард вздохнул и печально покачал головой. — Жаль, пропадет он, когда вырастет. С такой-то герцогиней. — Спасибо, будем что-то думать. Эд, а если вывезти? — Лионель умудрялся удерживать Эмиля на месте и обдумывать ситуацию. — Может, еще не поздно для герцога. Попробуй, Лин, — вздохнул тот. — Возможно, что-то выйдет, если ему не будут полоскать мозги об Эсператии и Четверо знают, о чем еще. Они еще какое-то время поговорили. Лионель с трудом сдержался и отказался от визита в дом Талле. И без того тяжело вспоминать… А если сейчас увидеть малышей, которым только-только предстоит вставать в упряжь, совсем тягостно будет. Но когда-нибудь, если у них с Эмилем все получится, он обязательно заглянет. — И что теперь? — глухо поинтересовался Эмиль. «Почему я не знаю, что тебя спасали цветком?» — этот вопрос прозвучал мысленно и звучал недовольно. Так Эмиль прятал тревогу и страх от неожиданного известия. — Сначала попробуем подняться на тот склон, что указал Эд. Если не найдем там юного Окделла, придется отправляться в замок, — вздохнул Лионель. «Я и сам не помнил этот момент. Не переживай Миль, все осталось в прошлом», — как мог, успокоил он брата. Ради будущего Арно нужно договариваться с Ричардом Окделлом напрямую, без участия его неприятной матушки. Лионель искренне надеялся, что это у них получится.