Калейдоскоп

Пожалуй, эта церемония Фабианова дня была самой напряженной, на памяти Ричарда. Не то, чтобы он часто на них бывал, но по рассказам Валентина давно составил собственное мнение. «Раньше не было непонятных зубастых тварей, собирающихся съесть столицу, вернее, ее обитателей», — напомнил себе Дик, старательно пытаясь не зевать при сборе. В дом Приддов доставили подобающую придворную одежду. Не то Валентин позаботился, еще когда был трезвым, не то он сам успел дать распоряжения, в чем Дик сильно сомневался. Он с трудом смог встать с утра, чтобы написать письмо Рокэ обо всех нынешних событиях. Оно было написано и вероятно, вот-вот будет отправлено — Ричард отдал его слуге, прежде чем начать приводить себя в порядок. Вот уже сколько лет он не был оруженосцем, казалось бы, должен научиться пить. Но увы, это умение в должной мере генерал Окделл так и не освоил. Отвар горичника помог, головная боль потихоньку отпускала, но, похоже, потребуется время, чтобы несколько прийти в себя. «Утром можно будет взяться за прослушку столицы. Сегодня праздник, почти нет шансов, что удастся наткнуться на гнездо этих созданий», — Дик почему-то не сомневался, что подобных тварей достаточно много, вот только днем они не торопятся высовываться из укрытий. И вот тогда как раз их можно отследить. Камни не обмануть спячкой или намеренной неподвижностью. Ну вот что могло пойти не так? Ричард возился с колетом и решил, что эту мысль лучше не озвучивать вслух. Во-первых, нюансов в плане хватало, ну а во-вторых, слишком мало они знали об этих созданиях. Вдруг после трапезы у них открываются еще какие-то умения? Вряд ли, конечно, но Дик поймал себя на мысли, что слишком привык к неприятностям и пожалуй, удивился бы, если в этот раз все ограничится тем, что есть. Дик покачал головой. Рокэ бы непременно что-нибудь сказал по поводу его самоуверенности и безрассудности. Внутри вдруг как-то мучительно заныло, его любимый человек остался далеко отсюда и теперь поди разбери, когда снова встретятся. Особенно, если с этими тварями что-то будет не так. «Хорошо, что они собираются здесь. Плохо, что мы не знаем причины, почему они это делают. Связано ли это с Повелителями или нет? Непонятно», — Дик в очередной раз застегнул колет неправильно, зашипел, и вынужден был больше внимания уделить предмету одежды. Когда-то юный Дик страшно гордился своими родовыми цветами. Сейчас же он предпочитал обходиться обычной формой, жаль, что не всегда удавалось выкрутиться таким нехитрым способом. С каких пор родовые цвета стали несколько стеснять герцога Окделла, Дик и сам бы сказать не мог. Сейчас же, то и дело одергивая колет, он отмечал, что это произошло не в один момент. Багрянец и золото начали резать глаз постепенно, год за годом. Вот и сейчас, то колет не застегивался, то едва не забыл шпагу, ведомый каким-то странным, непонятным предчувствием — что-то произойдет. Возможно, не сейчас, может, даже не здесь. И от непонимания происходящего Дику все сильнее становилось не по себе. Даже на Изломе такого невнятного беспокойства не было. На всякий случай, Дик прислушался к камням. Не то чтобы он многого ждал от дома Приддов, но надеялся хоть немного прояснить ситуацию. Вот только стены этого особняка ничем своему не помогли, скорее, чуть отвлекли рассказом о довольстве и благополучии. — Доброе утро, Дик, — голос вошедшего Арно отвлек герцога Окделла от попыток выяснить причины непонятного беспокойства. Вроде бы все было в порядке. Вот и друг знакомо зевал, явно не до конца выспавшись. А родовые черно-алые цвета Арно носил с той легкостью, которая отсутствовала у самого Дика. — Добрый утро, — следом появились довольные Йоганн и Норберт. — Мы не проспать. Они не собирались в этом году кого-либо брать, но вот посмотреть церемонию хотелось обоим Катершванцам. Все-таки «с другой стороны» им видеть ее еще не доводилось. Вот и выпал момент это исправить. — Попробовали бы мы это сделать, — усмехнулся Арно. — Тино бы всем головы открутил и сказал бы, что так оно и надо. Так что горичник всем нам в помощь и все бодры, веселы и готовы к Фабианову дню. Дик не удержался от улыбки. Валентин вполне мог именно что отвинтить голову, причем не прибегая к оружию. То, как словами мог пройтись герцог Придд было известно и врагам, и друзьям. Лично Дик предпочитал не связываться с другом, когда у того плохое настроение, а он бывал в зоне досягаемости. К счастью, такое случалось нечасто. — Все готовы? — сам хозяин дома появился последним, оценил внешний вид друзей и кивнул, явно оставшись довольным. — Идем, лошади ждут внизу. Дик ожидал праздничную атмосферу, взволнованный гул горожан и веселую суматоху — в этот день бывшие унары частенько отмечали встречи в том или ином заведении Олларии. А юные выпускники прощались друг с другом перед началом своей службы. Вот только столица гудела, но явно не по праздничному поводу. Кажется, нападений ночью произошло куда больше, чем предполагалось. И жертв тоже оказалось неприлично много. И никто ничего не знал, стража отмахивалась от горожан, а гвардейцам было не до этого — столицу продолжали прочесывать на предмет незваных гостей. Дик только успевал крутить головой. Камни гудели, но пока не слишком-то много было беспокойства. Людские заботы и дела редко их интересовали по-настоящему, Дик к этому почти привык. Их пропустили во дворец без досмотра. Собственно, так, вероятно и полагалось, Дик точно не знал. Впрочем, их могли проверить и на глазок — способ не слишком надежный, но не ущемляющий ничью честь. После всех событий, желающих сменить короля путем убийства не находилось, к большому облегчению нынешнего капитана королевской охраны. Прибыли они за десять минут до начала церемонии. Пришлось обмениваться ничего не значащими словами с придворными, которые с непонятным Дику удовольствием обсуждали последние события с существами. Кажется, численность убитых в их пересказах возрастала вдвое, а то и втрое, но это никого из них не смущало. Дик невольно отметил, что этот выпуск был относительно немногочисленным. Четырнадцать человек, занявших свои места перед троном, заметно волнующиеся, все, за исключением Юстиниана Придда. Хотя и тот тоже нервничал, Дик судил по манере плотно сжимать губы — у Валентина была такая привычка, когда он нервничал. «Теперь главное, вовремя выйти вперед и назвать нужное имя», — Дик с неожиданно появившимся весельем представил картину двух сеньоров на одного оруженосца. Такого, конечно, не случалось уже давно, лет двести, примерно, а прежде такие случаи происходили. Тянуть слишком долго Дик не стал. Дождавшись, когда двоих юношей заберут сеньоры, Ричард выступил вперед. Нужные слова сорвались с губ сразу же. Новоявленный оруженосец принес свою клятву и оказался у Дика за спиной. Ближайшие три года предстояло следить, чтобы выжил в возможных передрягах рядом с ним. «Везучесть» Дика знали все, только Валентин был уверен, что его сын благотворно повлияет на склонность генерала Севера находить проблемы на собственную шею. Теперь предстояло выяснить опытным путем, кто из них был прав. «А в следующем году, кажется, племянник отправится в Лаик», — Дик вспомнил сестру, вполне неплохо живущую в браке с одним из бергеров. Не по любви, но по взаимному уважению. С Альберто Салиной, однокорытником Дика, у сестры не сложилось — оба не готовы были разговаривать и высказывать претензии. В результате — болезненный разрыв, в котором Дика едва не перетягивали как старое знамя в разные стороны. Только благодаря Рокэ вся эта некрасивая история со временем сгладилась. Берто нашел себе супругу в Кэналлоа, почти перестал выбираться в Олларию и другие части Талига, обходясь письмами. Друзья понимали и не давили. Когда церемония подошла к концу, Дик вздохнул с облегчением. Впрочем, не он один — Валентин тоже чуть заметно нервничал, прислушиваясь к чему-то «Неужели, стихия дает о себе знать?» — Дик настороженно прислушался и сам, но ему камни ровным счетом не сказали ничего. На всякий случай, он прослушал ближайшие пустоты — все было, вроде бы, в порядке. Лионель перехватил всю компанию сразу после церемонии. Никто и не думал возражать, переместившись в кабинет кансильера. Разве только Валентин вздохнул, за Диком как приклеенный, следовал Юстин, явно не собиравшийся оставлять сеньора. И приходилось теперь делать скидку на него.