Калейдоскоп

К большому облегчению Лионеля до кабинета его бывшего сеньора они все-таки дошли, не попав ни в какой переплет. Он бдительно следил, чтобы Эмиль и Дик двигались рядом, вторым глазом отслеживая движения герцогини. «Ли, косоглазие заработаешь», — нервно усмехнулся Эмиль, который, разумеется, заметил реакцию брата. «Лучше косоглазие, чем, не знаю, падение в какой-нибудь каменный мешок. Про тайны Надора бывший сеньор как только не расписывал», — парировал Лионель, ловя себя на ностальгии. После окончания службы он в Надоре не бывал. «Умеешь ты подбодрить», — вздохнул Эмиль, вновь переключаясь на Дика, который шел рядом и не собирался от них отходить. Он пусть и храбрился, но явно опасался герцогиню Окделл, привык, что она запрещала ему все, что только возможно, включая помощь другим. Это вообще в голове Эмиля не укладывалось, но пока он не торопился высказывать свое возмущение по данному поводу. — Нам сюда, — Мирабелла Окделл шагнула к знакомой Лионелю двери. — Ричард, хватит прятаться за гостей, открой ее, наконец, — неожиданно рявкнула она, заставляя юного герцога подпрыгнуть на месте, а обоих Савиньяков вздрогнуть от неожиданности. Дик шагнул вперед, за ним неотступно следовал Эмиль. Хватило одного его прикосновения, чтобы массивная дверь распахнулась, пропуская гостей и вдовствующую герцогиню, которая взяла пару камней, собираясь зажечь свечи самым медленным способом. Впрочем, в этот раз у нее все вышло с пятой попытки. Полумрак рассеялся, позволяя рассмотреть и слой пыли, и ставни на окнах, которые, кажется, были заколочены с момента гибели хозяина этого кабинета. — То, что вы ищите, здесь, — Мирабелла поджала губы и махнула рукой в сторону массивной шкатулки, стоявшей на столе. — У Ричарда родовое кольцо, он должен открыть. Я не вскрывала содержимое, поскольку все знаю и так. И меня оно не устраивало. Лионель озадаченно посмотрел на Мирабеллу Окделл, которая отступила в темноту и оттуда казалась почти потусторонним созданием. Такой прямоты он от нее не ожидал и это тревожило. Что от нее ждать теперь? — Вы же понимаете, что Дика мы вам не оставим? — он смотрел в упор на герцогиню, пытаясь просчитать ее дальнейший ход. — Я бы это отродье эгмонтовское вам отдала и раньше, от него одни проблемы, — раздраженно бросила Мирабелла. — Вот только сейчас легкой победы не ждите. Он все-таки действующий герцог и обязан находиться в Надоре, что бы там не придумал его отец. — В Надор он может приезжать, но не сидеть безвылазно, — парировал Лионель и заметил, как герцогиня сузила глаза. — Вы это прекрасно понимаете. И еще одно, эреа Окделл. Не смейте звать Дика отродьем, — Лионель и сам сейчас шипел не хуже какого-нибудь рассветного кота. В отличие от нее, он помнил ту церемонию, с маленьким еще Диком, в котором он признавался сыном Эгмонта Окделла и стало быть графом Гориком. Там еще его отец присутствовал, чем немало удивил Лионеля. Вымотанный Рудольф Катершванц тоже явился на торжество. Естественно, что присутствовали и все вассалы Окделлов. И ненавидящий взгляд Мирабеллы очень выбивался, как и посеревший, осунувшийся, но довольный Эгмонт и сияющий отец, подтверждавший кровь юного Дика. Свечку он держал, что ли, Лионель не знал, он тогда был слишком рад встрече с сеньором и родителем после почти трех месяцев сидения в Торке вместе с Росио. Любопытно теперь, помнил ли он ту церемонию, поскольку тоже присутствовал и что-то даже говорил. «Молодец, Ли. Так её», — поддержал брата Эмиль, который обнимал Дика за плечи и гладил по голове, успокаивая и не скрывая негодования в адрес Мирабеллы Окделл. — А это уже не ваше дело, граф Савиньяк. Я его бы назвала бастардом, родись он нормально, а не противоестественным путем, — Мирабелла Окделл и бровью не повела на явную угрозу в свой адрес. — Пожалуй, не буду вам мешать разбираться с бумагами. До встречи на ужине, — бросила она, снова бросив многообещающий взгляд на сжавшегося Дика. Она даже нашла в себе силы резко захлопнуть дверь, оставляя Дика и Савиньяков при свете свечей. От поднявшейся пыли Дик с Эмилем не удержались, чихнули, несколько раз. — На ужин мы точно оставаться не будем, — интуиция говорила Лионелю, что им стоило убираться из этого не самого гостеприимного места как можно скорее. Вот прочитают завещание, придумают, как прихватить его отдельно от этой даже на вид громоздкой и тяжелой шкатулки и покинут Надор. — Определенно, не надо, — тихо откликнулся Дик. — Я давно эреа Окделл в таком гневе не видел, думал, что она нас всех проклянет, как за ней водится. «Отродье Леворукого» это еще не самое страшное ругательство в мою сторону, — вздохнул он, непроизвольно поежившись. Дику хотелось узнать, как же именно он появился на свет, но Мирабелла Окделл отучила его достаточно болезненным способом, что есть вопросы, куда ему лучше не лезть. Например, о друзьях отца и собственном рождении, она точно не собиралась ничего рассказывать. Впрочем, сейчас перед ними стояла шкатулка. Может, тут есть хотя бы какие-то ответы на вопросы. «Не об этом бы думать, а о стабилизации цветка до нужного состояния», — Дик не забывал о самом главном деле, ради которого эр Лионель и эр Эмиль вообще прибыли сюда. Он осторожно коснулся камнем родового перстня углубления в шкатулке. Раздался легкий щелчок, массивная крышка тут же открылась, открывая взглядам два запечатанных свернутых листа плотной бумаги. — Что ж, начнем, — Лионель потянулся к тому из них, который больше напоминал завещание. — Я буду читать вслух, располагайтесь в кресле, — стоять всем Лионель не видел смысла, а кресло Эгмонта прекрасно вместило Эмиля и Дика, который заметно смущался, расположившись на коленях у графа Лэкдеми. Впрочем, скоро некоторая неловкость ушла, Дик откинулся так, чтобы можно было положить голову нак плечо. Не баловали его здесь в Надоре заботой после гибели отца. «Надо было раньше заглянуть сюда», — вздохнул Лионель, распечатывая, наконец, лист бумаги и зачитывая вслух полный титул Эгмонта, перечисляя заодно и все то, что Дику предстояло наследовать. Это и так было известно, но стоило соблюдать порядок. — До достижения совершеннолетия я назначаю опекуном Ричарда Окделла Лионеля графа Савиньяка, последнего ближайшего старшего родственника по отцовской линии, — чем больше читал Лионель, тем больше недоумевал. От официальных терминов сводило челюсть, он и не знал, что его сеньор мог работать с бумагами по всем правилам. С одним из Манриков он ругался до дрожи здания, приходилось уводить, пока не рухнуло на рыжего представителя почтенного семейства что-нибудь увесистое. — Графиня Савиньяк уведомлена и подтвердила согласие на опекунство, — Лионель встряхнул головой, откладывая завещание. — Проще говоря, матушка в курсе и дает добро на то, чтобы я стал твоим опекуном, — перевел Лионель для растерянно хлопавшего глазами Дика. — Брр, канцелярщина еще та. Но вот насчет родственных связей-то что, — подал голос Эмиль. — Тут еще есть письмо, в завещании об этом ни слова, что вероятно, предполагает — «спросите у матушки», — почесал нос Лионель, пребывая в полном недоумении. И ведь не спросить теперь, что бывший эр имел в виду. Удивил он, по правде сказать, Лионеля — ни к единой строке не придраться. С Приддом консультировался или с кем? Очень уж все грамотно составлено, не зря Мирабелла Окделл не захотела его открывать — ей-то полагалось воспитывать исключительно Айрис и то, «до совершения неблаговидного поступка». И уж точно не герцогине Окделл было распоряжаться доходами провинции, эр Эгмонт свалил это все на Лионеля. Похоже, был уверен, что его бывший оруженосец разберется с не таким уж и легким хозяйством. — Спросим, конечно, но не сразу с порога, — почесал нос Эмиль, в то время, как Лионель углубился в чтение письма. И с каждой прочитанной строчкой брови его все сильнее взлетали вверх. — Ну, что я могу сказать, спасибо, эр Эгмонт, — заворчал Лионель. — Ну вот как, скажите мне пожалуйста, я мог додуматься заглянуть к Катершванцу за копией этого всего? И уж тем более за подтверждением родства сунуться к фок Варзову? А намекнуть как-то? Хотя бы, чтобы кто-то из них прислал письмо? — Ты сейчас о чем? — Эмиль удивленно переглянулся с Диком и оба озадаченно перевели взгляд на старшего старшего Савиньяка. — О том, что копии завещания в шкатулке до востребования у Катершванца Рудольфа и фок Варзова. Там же подтверждение того, что Дик Окделл сын Эгмонта Окделла и Арно Савиньяка старшего. И ни одного намека для меня, — Лионель полюбовался вытянутыми лицами, как оказалось, обоих своих братьев и вздохнул. — Если эр рассчитывал на порядочность Мирабеллы, то он просчитался. — Мягко говоря, — отмер первым Эмиль, осторожно обнимая испуганно застывшего Дика. — Мы и не знали…теперь все точно наладится, — погладил он начавшего шмыгать носом совершенно точно младшего младшего Савиньяка Окделла. Дик бы, может, позволил себе, слезы, но тревожная песня камней заставила его вскинуться и прислушаться. Кажется, они снова недооценили Мирабеллу Окделл. — К нам кто-то направляется с оружием, — испуганно сообщил он мгновенно подобравшимся близнецам. — Надо отсюда уходить как можно скорее. Бумаги были сунуты Лионелем в карман колета. Прихватив свечу, в темноте выбираться было бы крайне неудобно, он метнулся к двери — время у них еще было. Кабинет Эгмонта Окделла покидали в спешке. Беглецам буквально на десять минут удалось разминуться с отрядами, посланных Мирабеллой Окделл для спешной организации «несчастного случая». Для подобных скользких поручений у нее имелись верные люди, преданные лично ей, обученные и воспитанные в Карлионе. Для них герцог Окделл ничего не значил, являясь бастардом бывшего владельца замка и провинции. И его жизнь не имела никакого значения.