Калейдоскоп

Только через несколько дней Дик пришел в себя настолько, чтобы не клевать носом при каждом приеме пищи. Он еще пока с трудом мог осилить расстояния, но постепенно выправлялся. И прогулки больше не напоминали квест — «дойди вот туда, а обратно — на плечах у старшего из друзей». В роли такого старшего выступал Эмиль Савиньяк. Полноценных прогулок, впрочем, не выходило. Ситуация все еще оставалась напряженной, так что добавлять хозяевам хлопот Дик и Эмиль не хотели. По дому, благодаря Йоганну с Норбертом, они ходили, изучив, кажется, каждый коридор, но не более того. Дик же вынужденно служил переводчиком. Сам он говорил на бергерском, но с явным акцентом и не мог влет переводить сказанное сыновьями их гостеприимного хозяина. Впрочем, никто никуда не спешил и Эмиль спокойно слушал, о чем шла речь в недавнем диалоге или возникшей дискуссии, не принимая в них участия. Они ждали восстановления Дика, чтобы можно было провести их по тропе. Пока было понятно, что до Сэ юный Окделл не доберется, как бы он не храбрился. — А что будет дальше, эр Эмиль? — тихо спросил Дик после ужина, когда они вернулись в предоставленную им комнату и разместились в кроватях. Утром за ними придут Йоганн с Норбертом и день снова пойдет по накатанной колее. — Пошлем письмо Лионелю, а потом еще и Росио. В Надор тебе точно возвращаться нельзя, — Эмиль вспомнил атаку гостевой комнаты и потом их путешествие в карете и взъерошил себе волосы. По-хорошему, их спасло чудо в лице отца Дика, подсказавшего способ выбраться. Иначе бы погибли на территории Бергмана и тем самым произвели большой скандал в Талиге. И была большая опасность, что бергеры превратились бы из верных друзей во врагов — неизвестно, что бы устроил сошедший с катушек Лионель. — Я думаю, что в Надоре могут ждать появления войска маршала Алвы, — неожиданно поделился мыслями Дик, потирая нос. — Мы сбежали, но едва ли все дриксы погибли там в бою с рысью. Почти наверняка они уцелели и нашли способ передать весточку ма…герцогине Окделл, — едва не оговорился Дик. Было больно, но он понимал, что такое полностью перечеркивало родственные узы — мама защищает детей, а не отправляет их на верную гибель по непонятной причине. — Кстати, да, верная мысль, Дик, — Эмиль нахмурился, признавая правоту юного герцога. Дриксы точно нашли способ передать сообщение о побеге тем, кто находился в Надоре и пожалуй, даже Леворукий не мог бы сказать, какой будет реакция. Они могли испугавшись, сбежать, а могли напротив, подготовиться к обороне, объявив о взятии в заложники семьи Окделл. И тогда надорцы точно не станут штурмовать родовой замок исконных властителей этих мест. — Отец умел слушать родовую землю, а у меня не получается это делать. Нет, камни-то я слышу, а вот сам Надор, как делал отец…мне такое не дано, — вздохнул Дик. — Я когда к земле обращался, не был уверен, что она ответит. Не знаю, может, каждому Повелителю разно даны способности, мне сложно об этом судить. Но иногда кажется, что я какой-то неправильный Повелитель. — Ты еще очень юный Повелитель, — утешил его Эмиль, искренне надеясь, что это было правдой. Он не сильно разбирался в родовых способностях — у Савиньяков почти четыре поколения как они считались утраченными. Эмиль не жаловался, его все вполне устраивало — не приходилось учить массу несомненно скучных вещей. — Очень надеюсь, что это так. Но в принципе, я готов смириться и с тем, что просто бездарен — такое, судя по всему, случалось в моем роду, — припомнил Дик краткие упоминания своих предков. Его прадедушка тоже не был отмечен большими умениями, о нем говорили, что родовые способности угасают и скоро Окделлы ничем не будут отличаться от обычных знатных семей. — Ничего подобного. Вспомни, как ты протащил нас сквозь скалу, — Эмиль не собирался позволить мальчику погрязнуть в такой знакомой детской неуверенности в себе. У него-то был Лионель, который не позволял Эмилю повесить нос, а у Дика не было никого, кто мог бы поддержать. — И мы смогли выбраться живыми, что очень весомое достижение. — Вы правда так думаете? — Дик растерянно моргнул, кажется он и не думал о том, что сделал, как о подвиге. — Конечно, — Эмилю пришлось приподняться на локте. — Время и обучение сделают свое дело. — Но у меня нет наставника, — вздохнул Дик. — Отец погиб, а больше никто и не станет этим заниматься. Да и не сможет, я так думаю. — Возможно, другой Повелитель сможет показать тебе основы, — почесал ладонью нос Эмиль. — А в библиотеке Надора нет ничего? Подобные знания должны бы храниться именно там, как раз на случай, если наследник млишком рано стал герцогом. — Все, что было, уехало в неизвестном направлении по распоряжению герцогини Окделл. Теперь в библиотеке находятся ее родовые книги из Карлиона, которые мне не слишком-то сильно помогут — этих способностей я, кажется, не унаследовал совсем, — Дик пожал плечами, давно смирившись с этим. — Отец правда, всегда уверял, что я совсем не безнадежен и способен преподнести сюрприз. Ребенком я ему верил, сейчас уже не получается это делать. Необученность до добра не доводит. — А какие родовые способности у бывшей эреа Карлион? — заинтересовался Эмиль, стараясь не представлять Мирабеллу Окделл в роди разрушительницы, к примеру, неживого одним прикосновением. Едва ли подобное возможно в принципе, но на фантазию Эмиль не жаловался. — Она, если я правильно помню, способна управлять почвой, вернее, только влиять на ее плодородие, а не полностью подчинять ее себе, — Дик несколько минут помолчал, вспоминая. — В Надоре она этим никогда не занималась, вернее, в Окделле и ближайших городах. Наоборот, насколько я знаю, урожаи уменьшились в ближайших к замку местах. По весне герцогиня всегда уезжала в Карлион и Айрис брала с собой. Сестра потом торжественно объявляла меня неудачным Повелителем. Уж не знаю, что они делали в родовых владениях герцогини, я о них в принципе, почти ничего не знаю. — Карлион же вроде, включен в состав Надора? — удивился Эмиль такому признанию. — Граф Лорак, кажется, брат герцогини Окделл, но несмотря на это, у него владения в другом месте. Да и титул тоже. — Так ма…герцогиня Окделл и граф Лорак родились от одной матери, но разных отцов, — Дик пожал плечами. — И дядя Эйвон всегда подчинялся воле ма…герцогини Окделл. Вероятно, у них какие-то свои договоренности, этого я не знаю. — Запутанности семейных историй можно не то ужаснуться, не то восхититься, — покачал головой Эмиль, взъерошивая себе волосы и переваривая информацию. Граф Лорак брат Мирабеллы Окделл…ну надо же. Он считал его родственником Дика по отцовской стороне, а тут такое. Не то чтобы это означало что-то, но все-таки удивляло. — Наверно, так положено. Хорошо, когда эти истории написаны и о них можно прочитать, — вздохнул Дик. — По отцовской стороне я знаю только имена предков и то, не всех. Разве что историю святого Алана учил до посинения. А за вопрос, почему он святой, если нанес предательский удар вместо вызова на дуэль, меня наказали так, что я потом еще неделю отлеживался. Спасибо, Айрис все-таки приводила кого-то из слуг, иначе, не знаю, справился бы я с лихорадкой или нет. И хорошо, что шрамов не осталось, а то было бы неловко показывать спину. Эмиль вздрогнул, слушая нехитрый рассказ. Для Дика эта история была пережитым прошлым, а он представил себе ребенка, лежащего весь день в кровати и знающего, что к нему никто не подойдет, как минимум, несколько часов. Это было страшно. — Может, просто твои предки не сильно жаловали мемуары, — предположил Эмиль, стараясь не озвучивать пришедшую в голову мысль, что все Окделлы погибали попросту рано — большинству и пятидесяти не исполнилось. Какие уж им записки для потомков, они и наследников то едва успевали чему-то научить толком. И с каждым новым поколением, Повелители Скал знали все меньше. — Наверно, — пожал плечами Дик. — Но выглядит как-то все очень печально, что большинство Окделлов сохранились в памяти одной строчкой в родовой книге. А то и просто упоминаниями, если это был младший ребенок в семье. -Здесь уже ничего не поделаешь, — Эмиль пробежался мысленно по галерее собственных предков. Да, они точно были упомянуты не одной строкой, кроме прапрадеда, оставшегося младенцем-сиротой и воспитывавшегося в чьей-то семье. Вот с ним были вопросы, но у Эмиля не хватало терпения разобраться с этим. Они еще некоторое время поговорили. Уже Эмиль рассказывал Дику о своей семье, старшем и младшем брате, матушке, которая и встретит их в Сэ, куда они отправятся, как только Дик окажется в состоянии встать на катершванцевскую тропу. — Обязательно все наладится, — заверил от души смеющегося мальчишку Эмиль. Для него все шалости, о которых он говорил, были точно из области недостижимого. Удивительно, что он еще не превратился в замкнутое создание, которому нет ни до кого дела. Такой бы выполнял чужие указания, лишь бы не бороться, не отстаивать себя, находил бы себе оправдания, постепенно умирая как человек. С Диком Окделлом этого, к счастью, не произошло. Он смог добиться того, что его стали активно пытаться устранить — всего-то попросив объяснений у герцогини по поводу показавшихся сомнительными документов. Одно небольшое, в общем-то, событие — Мирабелла Окделл могла легко вывернуться, а насколько все развернулось. Не попади ведь Дик на болота, Эмиль спокойно бы доехал до Олларии и уж точно не попал бы в Бергман. Скорее всего, был бы уже в Сэ, откуда потом вернулся бы в свой полк. Вместо этого же получилось целое приключение. И Эмиль о нем абсолютно не жалел, оно ведь разворачивало целую лавину событий, которые не позволят и Лионелю зарасти придворной грязью, встряхнут Росио, а сам Эмиль обязательно будет вести переписку с юным герцогом Окделлом. Он, конечно, надеялся, на их дружбу с Арно, но история с каретой и дриксами все-таки стала для обоих поворотной. Заснул Эмиль достаточно быстро, сном человека, у которого не было ни малейшего беспокойства о будущем.