Калейдоскоп

Лионель Савиньяк появился после окончания завтрака. Алан, успевший снова перебраться к кровати зевающего Дика, смотрел на него оттуда, отмечая явную усталость пришедшего. Похоже было, что все его попытки найти и поймать Августа Штанцлера закончились ничем. В общем-то, Алан ничуть не удивился. Он знал, как мастерски наставник мог не просто притворяться, но и подбирать для себя убежища. Алан еще с детства знал, что то поместье, в котором он раз, было всего лишь одним из многочисленных укрытий. — Граф Штанцлер скрылся, это я могу точно сказать, — заговорил старший старший Савиньяк только после того, как утолил голод. Для Алана все было удивительным. Герцог Алва и граф де Лэкдеми могли бы уйти в кабинет и забрать с собой графа Савиньяка, но они этого не сделали, позволяя им с Диком слушать. Это было странно, но в то же время, Алан ловил себя на том, что ему все нравилось. Не приходилось висеть на окне, добывая информацию. — Что и следовало ожидать от этого…- последовал такой набор слов, что Алан растерянно моргнул, пытаясь увязать в единое целое все то, что было произнесено на кэналлийском. — Он непременно объявится, вопрос только где. Алан подумал и положил голову на кровать. Дик почти дремал, так же держа его за рууку. Было неожиданно и приятно. А Августа Штанцлера точно стоит найти, пока что-нибудь не случилось. Что именно — Алан не знал, но в умении наставника наносить удары исподтишка не сомневался. — Он мог залечь на дно где-нибудь в Олларии? — почесал нос Эмиль, бросив взгляд на дремлющих Алана с Диком. Вот им бы, после всего выпавшего на их долю, восстановиться и потихоньку вернуться к спокойной жизни, чтобы больше не приходилось ждать удара. — После поместья, где жил Алан, могу сказать, что да, — Лионель потер переносицу. — Но где именно? Оллария по сути, может, при необходимости спрятать кого угодно. И где угодно. — Учитывая, как себя позиционировал наш бывший кансильер, скрываться на окраинах едва ли станет, — задумчиво бросил Рокэ. — И этим он неприятно непредсказуем. О чем говорили герцог Алва, граф Лэкдеми и граф Савиньяк Алан уже не слышал. Он провалился в сон, толком и не заметив, как это получилось сделать. Раньше не всегда выходило заснуть даже в собственной постели. С какого-то момента все изменилось. Дик поправлялся не сказать чтобы очень быстро. Или Алану так казалось? Во всяком случае, спустя три дня, он все еще вынужденно лежал в постели и пока мало на что был способен. Но это не мешало ему рассказывать Алану про собственное детство, с отцом и без него, про Надор. Как оказалось, их родная провинция была нисколько не серой и скучной, как ее обозвал граф Штанцлер. Алану бы хотелось однажды посетить его, прогуляться по лесам, переночевать под одним из деревьев, попробовать местные ягоды. Дик рассказывал интересно, Алан мог только жмуриться, да вот облизываться иногда. Их сеньоры уже второй день покидали особняк, толком не рассказывая о своих делах. Алан подозревал, что они все-таки пытаются найти Штанцлера, но у них ничего не получалось. На пятый день только Дик начал осторожно вставать. Алан подставлял плечо, помогая брату не падать от нескольких шагов, доставляя того в постель. Такие вот совместные упражнения помогали младшему Окделлу отвлечься от мысли, как ему самому будет без Дика. Ведь графу Лэкдеми нужно будет уехать, он не мог жить в Олларии, в особняке у герцога Алвы, постоянно. Алан не мог называть по имени никого, кроме Дика. Вот он — да, сразу и безоговорочно, даже когда они не были знакомы. Для всех остальных у него были титулы. — Тебе просто нужно время, — сказал Дик, когда Алан поделился с ним этой проблемой. — Вот увидишь. Постоянно применять титул, особенно в военных действиях, очень неудобно. Алан только кивнул, признавая правоту брата. Впрочем, он пока не был ни в одном сражении, так что мог лишь догадываться, как оно могло происходить. Дик, правда, рассказывал про Варасту, так эмоционально и искренне, что Алан слушал, затаив дыхание. Все прекрасно представлялось через слова. На пятый день они смогли выбраться во двор особняка на улице Мимоз. Дик очень соскучился по свежему воздуху, а Алану было, в общем, все равно, где находиться — в особняке или на улице. Спускались не спеша, Дик очень хотел сам одолеть лестницу. Алан почесал нос, подставил плечо и перехватил одной рукой за талию, чтобы точно уж избежать падения. Дик хотел прогулки, значит, она все-таки будет, правда обратно, вероятно, придется нести брата — Алан видел, что тот не настолько бодр, как пытается это демонстрировать. Ближайшая скамейка была сравнительно недалеко. Именно туда Алан и довел — практически дотащил, — измученного брата. Дик с нескрываемым облегчением вздохнул, положив голову на плечо Алана, позволяя себя обнять. На них не обращали внимания. Алан отмечал, что кэналлийцы, те, кто ничем не занят, регулярно тренируются друг с другом. И наблюдать за этим было очень любопытно не только ему. У Дика горели глаза, он не отрываясь следил за разминкой подданных герцога Алвы. — Как восстановишься, вернешься к тренировкам, — Алан постарался подбодрить брата. Когда это произойдет, было непонятно, но рано или поздно случится. — Разумеется, — Дик энергично кивнул. — Монсеньор меня раскатывает с такой легкостью, что я часто задумываюсь, а с того ли конца умею браться за шпагу. — А почему именно шпага? — Алан озадаченно моргнул. — Всегда, кстати, хотел узнать, почему дворяне выбрали именно шпагу для универсального оружия. — Оно легкое, опасное и в то же время, достаточно серьезное — с наскока шпагой не овладеть, — подумав, ответил Дик. — Впрочем, мне великим фехтовальщиком стать едва ли грозит, — уныло вздохнул он. — Это не беда, — Алан потрепал брата по голове. — Теперь уж точно. Может, просто шпага не твое оружие? — Или просто я очень неуклюжий, ведь толковой основы у меня не было в Надоре, осваивал фехтование в Лаик и чувствовал себя страшнейшим неучем, — вздохнул Дик и прижмурился, когда Алан подул на его макушку. Вот он сам не видел в этом ничего удивительного. Если с детства не было уроков, то и во взрослом виде умений не прибавится. — Посмотрим, когда-нибудь попробуем фехтовать. Когда окончательно оклемаешься, — спешно добавил Алан, жмурясь на солнце. Он уже успел понять, как сильно Дик не хочет быть слабым, даже если эта самая слабость обусловлена объективными причинами. — Наверно, в твой следующий приезд, — вздохнул Дик куда-то в шею. — Когда уедешь с эром Эмилем, пиши. — Обещаю, — тихо откликнулся Алан, которому некому было писать, для Штанцлера было главным научить его не просто составлять письма, но и разбираться хоть как-то в шифрах — на всякий случай. А просто письмо для души для наставника не существовало. Теперь все точно будет иначе. Алан в этом не сомневался. И чей-то непонятный взгляд на затылке предпочел проигнорировать, зная, что позади них с Диком — высокий забор. Не мог же Август Штанцлер смотреть сквозь него? Это было не под силу человеку. Близнецы грелись на солнце около часа, после чего Алан увел Дика обратно в спальню. Старшие в особняке отсутствовали, разбираясь с многочисленными делами. В их числе была и освободившаяся должность кансильера — непонятно, кого на нее планировал король, вернее, кардинал. Получить кого-то в духе Августа Штанцлера Рокэ и Савиньякам не хотелось совсем.