Калейдоскоп

В лагере мальчишек устроили в одной из палаток лазарета. Оборотни оборотнями но за ними сейчас стоило понаблюдать, чтобы понять, насколько серьезно для них закончилась история со съеденным существом. Было решено каждый час заглядывать в палатку кому-то из старших. Оскар Феншо с невозмутимым видом явился докладывать и выразительный взгляд в свою сторону предпочел проигнорировать. Здесь и сейчас никто не станет затевать драку, тем более, что повод был уже, в общем-то пройден. Первым остался с юнцами Рудольф Катершванц. Он же, впрочем, потом предложил Рокэ и Савиньякам подойти для разговора, как немного разгребут дела — армия, пусть и стоявшая пока без дела, все еще требовала внимания. Тем более в военное время. После взрыва их алтаря было непонятно, остались ли желающие продолжать военные действия. Рокэ не спешил праздновать победу, вполне возможно, что это все было лишь одним сражением, а главный бой намечался впереди. — После гибели их алтаря и жрецов прошло очень мало времени. Станет ясно в ближайшее время, остались ли те, кто захочет нам отомстить и начать боевые действия, — Рокэ закончил краткую речь перед заранее выстроенными людьми. Они наверняка слышали шум, пусть на таком отдалении ничего толком сказать и не могли. Вот и пришлось маршалу собирать людей и давать понять, что расслабляться не следовало. Эмиль успел заглянуть к своим, оставив брата в маршальской палатке. Лионель был совсем не против, недавнее сражение несколько вымотало, больше морально и вызвало вопросы, ответа на которые у него не было. И чутье подсказывало Лионелю не торопиться ихз задавать самому Ричарду, тот, скорее всего, сам не понимал, как ухитрился стать волком. За отсутствием Эмиля и других дел Лионель Савиньяк размышлял над этой неожиданной загадкой. А он еще думал, что его Придд удивил — нахохлившийся ястреб на заборе особняка выглядел, конечно, интересно, но на него с большой опаской смотрели и слуги в доме Савиньяков, и проходившие мимо горожане. Пришлось тогда Лионелю срочно посылать письмо герцогу Придду, чтобы забрал свое чудо. Явился тот быстро и одним движением клюва согнал недовольного подростка с его насеста. Юный Ричард Окделл переплюнул своего же однокорытника, который после первого же оборота ухитрился попасть явно не туда, где для него планировалось место отдыха. — Ну что, Ли, не успел тут заскучать? — влетевший в палатку Эмиль выглядел до неприличия довольным жизнью. — Разве только чуть чуть. Скажи-ка мне Эмиль, — голос Лионеля приобрел вкрадчивые нотки, Эмиль тут же обреченно закатил глаза, уже зная, к чему же все идет. — Как тебя, опытного оборотня и генерала умудрились поймать, да еще и нацепить такую гадость, как серебряный ошейник? — Ли, — тяжело вздохнул старший младший Савиньяк, старательно пытаясь не пятиться от надвигающегося на него брата. — Давай ты в следующий раз начнешь припоминать всю мою безответственность? «Ли, я понимаю, что ты волновался, но так получилось», — добавил он уже мысленно, спокойно выдерживая тяжелый взгляд старшего старшего. Иногда Лионель бывал невыносимым, но Эмилю к таким вспышкам было не привыкать. — Не думай, что я об этом забуду, — проворчал Лионель, прислушиваясь к происходящему в лагере. Ничего интересного — обыкновенная жизнь, кипевшая даже на стоянке армии. Кто-то разговаривал, кто-то готовил еду, кто-то, кажется, тренировался — дела были у всех, командиры отслеживали это очень тщательно, прекрасно понимая, что будет, если такая орда решит, что им скучно. О воинской дисциплине можно будет и забыть. «Мы обязательно поговорим, Миль. Подробно», — мысленно Лионель особенно выделил крайнее слово. Эмиль закивал, постаравшись состроить самое покаянное выражение лица. Не то чтобы он рассчитывал на что-то, память у его близнеца была отменная. Но все-таки стоило порадоваться хотя бы тому, что его удалось переключить. — Полагаю, что час уже почти закончился, — спохватился Эмиль, когда брат, кажется, чуть расслабился. — Тебе не интересно, о чем хочет поговорить барон Катершванц? — Очень надеюсь, не о том, насколько ядовито существо с другой бусины, — Лионель нахмурился, не скрывая беспокойства. — Молодежь от души нахваталась, хотя мы и пытались сдержать. Подозреваю, это была их первая чужая кровь и сырое мясо, в качестве еды. Не самый лучший выбор жертвы, прямо скажем. — Другой такой они не найдут, а неприятные ощущения научат, что не все стоит тянуть в рот, как бы не требовали инстинкты, — согласился Эмиль. — Но я надеюсь, что речь зайдет о чем-то ином. Кто, кстати, меняет Катершванца? — Курт Вейзель, — откликнулся Лионель. — Потом его уже меняет Хорхе Дъегаррон, потом Росио, ну и мы замыкающие. И так на несколько дней, после чего вы с Росио продолжите воевать, ну а мы вернемся обратно, не сидеть же здесь до посинения. — Смотри, Ли, — усмехнулся Эмиль, довольный тем, что удалось избежать головомойки. — Сидеть, как ты выразился, в Варасте тебе может очень понравиться. Скептическое фырканье Эмиль проигнорировал. Они покинули палатку, чтобы направиться к условленному месту сбора. *** Дик и Арно сразу же перекинулись, как оказались в палатке. Рудольф Катершванц только головой покачал, вот это они не предполагали, когда принесли их сюда. Его собственные дети в человеческом облике делили одну кровать и старались не шевелиться, чтобы не вызвать неприятные ощущения в желудке. Волчата же свернулись тугими клубками, тесно переплетясь друг с другом и не чувствуя никаких неудобств, за исключением неприятной тяжести и желания спрятать нос в чужую шерсть. «Вот, так лучше», — Арно вздохнул почти счастливо, устроив морду так, что перестало казаться, что лед вокруг них. «Согласен. Как же холодно», — Дик мерз, как и Арно. Они и перекинулись в надежде на тепло, подозревая что самый обычный плед все-таки не даст необходимого тепла. «Хорошо бы прошло поскорее. Ну кто же знал, что это мясо такое вот на вкус…несъедобное, вот. Хотя жевать, вроде бы, было вкусно», — Дик попытался вспомнить, как жевал эту гадость, но не получилось ровным счетом ничего. Инстинкты знали свое дело, вот только обоих это утешало слабо. «Не думал, чтобы первая добыча получится такая. Я то рассчитывал поймать себе, как минимум, свой герб», — мысленно простонал Арно, радуясь, что их с Диком сейчас все равно не слышат, занятые другими делами. «Я вообще думал, что охотиться и есть не получится. Но где там», — вздохнул Дик, пытаясь зарыться в теплую шерсть друга, чтобы спрятать упорно мерзнущий нос. Оба тихо заскулили от очередного неприятного желудочного спазма — в волчьем облике недавний прием пищи воспринимался сильно иначе. И оба синхронно дернули ушами, когда погладили по спинам. Мягко и одновременно уверенно, словно кому-то привычно было гладить гигантских волков. — Знаю, что неприятно. Терпеть, — в голосе Рудольфа Катершванца слышалось сочувствие. — Скоро проходить. Попробовать перекинуться в человека. Дик с Арно так и сделали и снова свернулись на полу, на этот раз в человеческом облике. Повозившись, они так и остались валяться — так было теплее и надежнее Рудольф погладил их по головам, качая головой, кажется начинал на ровном месте у юнцов подниматься жар. . — Плохой признак, — пробормотал он себе под нос. Рудольф по собственному опыту знал, что жар у оборотней случается крайне редко. Зверюга из другой бусины оказалась более вредной, чем они все предполагали. — Мы в порядке, — вяло откликнулись мальчишки, ухитряясь не стучать зубами. А Рудольф то еще собирался рассказать Рокэ Алва историю Дика, чтобы тот не ломал себе голову на такой мелочи. Хотя, «мелочь» едва ли это, оборот по роду второго отца происходил тогда, когда ребенок рождался на землях последнего. А Ричард родился в Сэ, Эгмонта оттуда Рудольф так и не смог увести, на радость старшему Арно и Арлетте. И все его аргументы по поводу того, что таким образом они всю их конспирацию выдадут, разбились о три непрошибаемо счастливых лба.