Калейдоскоп

Дик проснулся сильно позже привычного для себя времени. Видимо, благодаря лекарствам ему ничего этой ночью не снилось. Но и чувствовал он себя много лучше, чем накануне. «Непростой вчера был день», — Дик лениво потянулся, позволив себе еще и передернуть плечами. Они с Джастином никак не ожидали, что придется сначала убегать от неизвестных, потом разгонять местных, желающих поживиться, а потом еще и бежать от толпы, напуганной происходящим. Кем бы ни были те нападавшие, они очень легко обернули ситуацию себе на пользу. «Нам повезло, что кэналлийцы во главе с реем Мануэлем были недалеко, иначе неизвестно, чем бы все закончилось. Интересно, почему люди так себя повели?» — Дик почесал нос, поежился, вспоминая собственный страх и растерянность. Позволив себе поваляться в кровати еще минут пять, Дик решительно уселся, а потом решительно покинул кровать. Как оказалось, сделал он это определенно зря, ноги подвели и он непроизвольно пролетел на несколько шагов вперед. Хорошо, что удалось схватиться за спинку стула, а то совсем бы нехорошо получилось. Дик озадаченно заморгал. Ноги все еще дрожали, стоять он мог только вот опираясь о стул, так удачно подвернувшийся под руки. Тело ощущалось словно бы как не свое, дикая слабость напоминала о себе, хотелось хотя бы сесть прямо на пол. «Таких ощущений не было, когда полетел с лестницы», — вспомнил Дик предыдущий опыт своего лежания в кровати. Наверно, надо было бы добраться до колокольчика, но Дик решил, что не стоит отпускать свою надежную опору. Так он хотя бы стоял, а не валялся. Неужели это последствие использования своих сил? Вспомнился Джастин, который разогнал шайку, вытянув из-под земли воду. Ему это стоило явно дорого, он почти сразу побледнел, на лбу блестели капельки пота, плюс закусил губу, чтобы, видимо, сосредоточиться. Как он там, кстати? Неплохо было бы его навестить, Дик знал, где его комната, но пока он и от стула оторваться не мог без падения. А ведь, когда садился, он не испытывал таких вот неприятных ощущений. И был искренне уверен, что поправился после вчерашнего. Но, как оказалось, вскакивать было рано. Дику сейчас очень хотелось рассмеяться от несуразности всей ситуации в целом. Он честно попробовал пошевелить стул, но сдвинуть его даже чуть в сторону оказалось сейчас не под силу. Вот, оказывается, как действовало именно магическое истощение. Можно было, наверно, сползти на пол, или подождать, пока кто-нибудь заглянет в спальню к нему, но очень не хотелось делать ни того, ни другого. В конце концов, он сам попытался вскочить, сам должен был бы вернуться обратно. Неизвестно до чего бы додумался Дик, вынужденно вцепившийся в спинку стула, если бы дверь не открылась, пропуская к нему Лионеля Савиньяка. — Доброе… Дик, ты чего творишь? — мгновенно среагировал старший старший Савиньяк, оценив ситуацию. — Хотел встать, — Дик зажмурился, позволяя перенести себя в кровать и виновато засопев. — Не ожидал, что будет такая слабость, — вздохнул он, вытягиваясь в кровати. — Это последствие использования твоих сил, насколько я знаю, — Лионель поправил на Дике одеяло и улыбнулся, расположившись рядом. — У Юстина то же самое, лежать вам в постели, минимум, неделю, пока не восстановитесь. — Сколько? — Дик совсем не хотел выдавать свое удивление таким вот образом, оно получилось само собой. Некстати вспомнилось недельное пребывание в постели после падения с лестницы. Потом были молнии. Теперь вот очередной постельный режим. — Это не так уж и много, — Лионель с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, очень сейчас Дик походил на Арно, оказавшегося в подобной ситуации. — И тебе скучать не дадут. Вчера приехали моя матушка и младший брат, Арно. Честно говоря, я немного удивлен, что появился у тебя первым, мелкого, видимо, матушка перехватила, чтобы не будил никого. Дик слушал и ловил себя на том, что внутри разливается тепло. Он искренне не любил постельный режим, по Надору помня, как это было тяжело. Здесь все было иначе, но все же, не хотелось валяться, особенно когда только начал узнавать новое, что на занятиях с эром Вальтером, что занимаясь с эром Лионелем. — А еще сюда добрался еще один мой брат, Эмиль, он начнет учить тебя верховой езде, — принялся рассказывать примерные планы старший старший Савиньяк. — Вот он как раз, подозреваю, что спит без задних ног. В принципе, пусть, у вас уроки начнутся, когда ты на ноги встанешь и сможешь присоединиться к Арно. И примерно тогда же возобновятся уроки с Вальтером Приддом. Зигфриду Катершванцу матушка должна была только сегодня отправить письмо, так что про него пока Лионель не стал говорить. Ему было важнее переключить мальчишку с событий вчерашнего дня. Они уже успели пообщаться с Джастином Приддом и его рассказ не порадовал ни самого старшего старшего Савиньяка, ни Рокэ Алву, который с утра отправился к пока еще коменданту. — Все вчера получилось абсолютно неожиданно, — Дик вздохнул с искренним сожалением, что оказался снова выведен из строя. — Юстин уже успел кое-что рассказать, — кивнул Лионель и потрепал юного герцога по голове. Рассказать бы ему новости, но матушка обещала сделать это сама и Лионель уступил. У нее получится все объяснить так, чтобы он не надумал себе лишнего. Дик зажмурился от нехитрой ласки. Он не знал, за что именно эр Лионель так его побаловал, но решил не уточнять, лишь мысленно поблагодарил его за это. В Надоре к нему и Айрис после гибели отца ма…эреа Карлион старалась не прикасаться лишний раз, готовя к гибели во имя высокой цели. «Вот только сама предпочла побег плахе», — зло подумал Дик, ловя себя на том, что не испытывал по этому поводу стыда. Эреа Карлион предала их, легко отказавшись, словно от ненужных вещей. Эр Рокэ и эр Лионель отнеслись к нему гораздо добрее, чем та, кого он столько лет называл матушкой. Поначалу Дик растерялся, но сейчас потихоньку привыкал к этому. — Я так и не понял, чего хотели нападавшие, — признался Дик, устраиваясь поудобнее — им доставили сюда завтрак. Лионель помог закрепить неожиданный поднос прямо в постели — за столом Дик сейчас есть бы не смог. — Возможно, их целью было похищение, возможно — убийство, — Лионель не стал прятать от мальчишки правду. — Обязательно выясним, что именно они хотели. Дик доверчиво кивнул, заметно расслабившись и приступил к завтраку. Лионель про себя вздохнул с облегчением, ребенок не концентрировался на прошедшем нападении, доверив решать эту задачу им. Это радовало, так оно и должно было быть. Лионелю отдельно принесли шадди. Сам он успел перекусить, прежде чем направиться сюда. Потом его ждал дворец и едва ли получилось бы пообщаться с Диком вечером. За едой обсуждали землеведение, одно из последних занятий. Когда Дик поинтересовался, всегда ли Надор жил так, как он его помнил, Лионель задумчиво почесал щеку. Вот это он точно не знал, но справедливо предполагал, что нет. До бунта налоги, как минимум, были меньше. — Чуть позже я уточню этот момент, — пообещал старший старший Савиньяк, довольный тем, что Дик начал задавать интересующие его вопросы, не зажимался, как было в первое время. — Добавки? — Нет, спасибо, — Дик, съевший за раз больше, чем на завтрак и обед дома, хлопал глазами и зевал. Вот только уснуть и не хватало. — Отдыхай, позже к тебе зайдут матушка и Арно. Их не стесняйся, как и Эмиля. А мы пообщаемся, вероятнее всего, уже завтра, — Лионель потрепал Дика по голове, переставил поднос на стол — слуги позже заберут, и покинул комнату. По дороге старший старший Савиньяк встретился с матушкой, коротко обрисовал ей дела Дика и отправился во дворец. Он искренне надеялся, что Рокэ удастся решить вопрос с комендантом, поскольку то, что сейчас называлось стражей, не могло решать вопросы по защите жителей. Они попросту опаздывали всюду, что было недопустимо. Когда Лионель покинул особняк на улице Мимоз, Арно и Эмиль еще не проснулись, утомленные всеми событиями вчерашнего дня. Арлетту это ничуть не удивило, это самый старший ее ребенок просыпался с рассветом, остальные, когда позволяло время, предпочитали спать практически до обеда. Но и ложились они потом, опять-таки, от клюющего носом графа Савиньяка, поздно, глубоко за полночь. Рокэ Алва после разговора с практически бывшим комендантом, отправился к кардиналу. Он пребывал в не самом лучшем настроении, слишком уж бездарно пришлось потратить несколько утренних часов. Собеседник в упор не видел того, что творилось в столице, искренне недоумевая, чего пытался добиться герцог Алва. И что было причиной — скудоумие или любовь к деньгам, Рокэ так и не понял.