Калейдоскоп

Следующие несколько дней в особняке Алва прошли достаточно тихо. Лионель Савиньяк вынужденно отлеживался, пил лекарства и морщился от вынужденного безделья — лекарь ему даже читать запретил, говоря что-то о неуместном напряжении. — Лежи и не брыкайся, — Эмиль только поддержал подобный запрет. — Рокэ разгребет крайние дела и будем выдвигаться. Они с Диком приходили к нему после пробуждения, завтракали так же. Рокэ пропадал во дворце, утрясая разного рода мелочи, уходил утром, возвращался обычно к ужину, морщась и ворча, что лично он предпочитает нормальную военную кампанию всей этой дворцовой пляске. Но деваться от нее было некуда. Дик с некоторым любопытством наблюдал за тем, как эр Эмиль пытался впихнуть в старшего старшего прописанную лечебную диету. И его не смущали грозные взгляды, недовольное сопение и речи на тему «Миль, у нас олень на гербе, но сами мы оленями не являемся, какого ызарга я должен есть эту проклятую траву?» Вот только на старшего младшего Савиньяка все недовольства брата действовали…никак. Исчезать от недовольного взгляда он не собирался, вино близнецу не давал, зато обещал напоить молоком, да еще положить кусок масла побольше. Дик с удивлением смотрел, как эр Лионель от такого заявления морщится, но сбавляет сопротивление. Проще говоря, начинает есть то, что ему дали. Книги же из библиотеки Алва они с эром Эмилем читают по очереди. Старший младший Савиньяк выбрал на свой вкус. От сказок они перешли к легендам, для Дика они представляли интерес, в конце концов, он знал только сказания собственной земли, а вот эр Лионель тяжело вздыхал, устраивался поудобнее на подушках и слушал, явно в очередной раз. — Вот это я понимаю, отдых, — довольно констатировал Эмиль во время обеда, когда они с Диком ели то, что подали, а брат кривился, вынужденно поглощая легкую и питательную кашу. — И лечебное питание. — Миль, — старший старший Савиньяк сверкал глазами и на время откладывал ложку. — Договоришься. Вот это вот варево полетит в тебя первым же броском, сразу как только появится достаточно для этого сил. — Вот именно. Пока, извини, Ли, ты безобиден. Ну максимум, ложкой попытаешься засветить, только все равно же не попадешь, — за беззаботным тоном Эмиль прятал тревогу. Дик слышал ее в голосе, видел в рваных, резких движениях, но в остальном старший младший Савиньяк держал себя в руках. Лионель сверкал глазами, морщился, вынужденно признавая правоту брата и вновь возвращался к «обеду», на который смотреть было невозможно, особенно с учетом тех запахов, что доносились с тарелки близнеца и собственного воспитанника. — Можно подумать, от каши сил прибавится, — Лионель прекрасно понимал, что выбора у него нет, но все же пытался оставить за собой последнее слово. — Лекарь что сказал? Легкое и необременительное питание вместе с полным отсутствием вина, — парировал Эмиль, уплетавший собственный обед за обе щеки и никак не реагировавший на мрачный взгляд близнеца. Если для здоровья Лионелю пропишут вареную морковь, он лично его ей накормит, игнорируя все возражения. Дик же с любопытством наблюдал за общением братьев Савиньяков. Он и до этого понимал, что они близки между собой, но вот только сейчас начал понимать, насколько. А еще они прекрасно понимали друг друга. И вся эта шуточная перепалка была таким вот неожиданным способом поддержать друг друга. Опустевшие подносы вызывали у того же Дика непривычное желание вздремнуть. Днем в Надоре он никогда не спал, а вот сейчас перебирался в кресло, заворачивался в плед и наблюдал уже оттуда за происходящим. Они уже успели понять, что безопаснее находиться всем вместе. Как оказалось, даже преданные лично Рокэ охранники не были гарантией, что в особняк не проникнут посторонние. Вот и перестраховывались они, надеясь выехать прежде, чем на кого-то снова попытаются совершить покушение. Эмиль смотрел, как постепенно засыпают после плотной еды Дик и Лионель и мысленно вздыхал с облегчением. Неудачное знакомство постепенно выправилось и теперь следуующие годы обещали стать далеко не столь сложными, как он себе рисовал до этого. А в Сэ их ждут матушка и Арно, которому еще как-то бы объяснить произошедшее с Ли и при этом сильно не пугать. Непростая задача, хотя они их заберут и сразу же двинутся в Кэналлоа. «Как минимум, Арно можно будет познакомить с Диком и немного отвлечь от Ли», — Эмиль расположился так, чтобы наблюдать за ними обоими. Слуги бесшумно появились, чтобы забрать пустую посуду и покинуть комнату. Сбежавший Штанцлер тоже занимал мысли Эмиля. За то, что тот едва не сотворил, его хотелось разорвать на ччасти собственноручно, вот только его местонахождение по-прежнему было неизвестно. Поиски велись медленно, комендант не пылал служебным рвением. А может, как и многие, был чем-то обязан, ныне бывшему кансильеру, этого Эмиль не знал. Но почти наверняка Штанцлер сбежал и оставался вопрос — куда именно. «Вряд ли, конечно, тот останется в Талиге. Если конечно, у него не появился абсолютно безумный план», — Эмиль морщился, словно в рот попало что-то кислое. Он никогда не считал себя политиком, интриги раздражали, поэтому он с удовольствием держался в стороне, предпочитая заниматься исключительно своим делом. Но здесь наступил такой момент, когда было невозможно быть простым боевым генералом. Впрочем, пока Эмиль особо ничего не мог сделать. А голову отрубить Штанцлеру, по всем раскладам, должен бы палач, предварительно подержав его в Багерлее. Рокэ Алва в данный момент времени снова сидел напротив кардинальского стола в кабинете и ловил себя на том, что непроизвольно прислушивался, подсознательно ожидая зова. В прошлый раз Дик Окделл позвал его как раз, когда он находился здесь. Повезло еще, что сам владелец отошел, дать распоряжение о порции шадди. Тогда Рокэ ретировался без объяснений. Сейчас же молча созерцал горькую жидкость, которую кардинал, похоже, собственноручно сварил, иначе бы запах так не резал нос. Некстати вспомнилось, как маленький Арно несколько лет назад решил, что настоящий эорий обязан уметь все. А раз так, то он освоит готовку и непременно накормит братьев с друзьями, чтобы продемонстрировать взрослость и самостоятельность. Рокэ потом очень хотелось спросить, кто пустил десятилетнего мальчишку к кухне. Уж на что его приучал отец к ядам, но тот пирог свалил непрошибаемого, в общем-то, кэналлийца на две недели в Сэ. Питаться пришлось исключительно легкими супами и кашами, про вино пришлось забыть…а он съел всего один кусок, честно давясь и не выкидывая кусочки, как это делали Лионель с Эмилем. Вот тогда ему хотелось одновременно ругаться и смеяться. То, что не смогли сделать недоброжелатели, сотворил мальчишка с отчаянным желанием порадовать. Арно все эти две недели честно сидел с ним все свободное от уроков время, виновато сопел и читал вслух приключения из какой-то книги. Вот это самое шадди в исполнении кардинала доверия не внушало. А вот опасения — очень даже. Рокэ не собирался снова свалиться на пару недель, им требовалось срочно уезжать в Кэналлоа. Ветер тревожился. Рокэ хмурился, встревоженный столь явным предупреждением от стихии. Ветер почти требовал брать своих и отправляться в Кэналлоа, не объясняя, в провинции ли что-то не так, или Оллария готовилась преподнести некий сюрприз. Теперь бы еще сбежать из этого кабинета. В принципе, Рокэ догадывался, к чему идет перечисление всех его титулов. Кардинал, когда хотел предложить что-то совершенно неприемлемое, начинал с хорошего знания этикета. — Насколько вы знаете, должность кансильера, хвала Создателю, освободилась, — погрузившийся в свои мысли Рокэ едва не прослушал завершение речи. — Вы же понимаете, к чему я клоню, Рокэ? — Мой ответ нет, — вежливо улыбнулся Рокэ. которого обдало ледяным холодом от возможных перспектив. — Я не намерен отказываться от должности Первого маршала ради поста кансильера. Алву ничуть не удивило, что Сильвестр поморщился и потянулся к очередной кружке шадди. Как он мог пить это, Рокэ не уставал удивляться на протяжении всех лет их общения. Отец, кстати, тоже джаловал шадди, к недоумению тогда еще младшего Алвы. Сочетать настоящее выдержанное вино из Кэналлоа и шадди дурной варки — в голове это укладывалось плохо. Рокэ не постеснялся высказать это отцу в приватной беседе, на что тот как-то странно усмехнулся. — Горечь этого напитка перебивает воспоминания. Ты еще слишком молод, чтобы понять, — вот и все, что сказал тогда соберано Алваро, прихлебывая из чашки шадди. Рокэ не понимал тогда, но и спустя годы ясности в этом вопросе у него не прибавилось. При том, что вино он по-прежнему ценил и любил. — Очень жаль, — разочарованно вздохнул кардинал. — Рокэ, вы напрасно упорствуете. Пост кансильера открывает массу возможностей. — Меня устраивает быть Первым маршалом. Никакой войны в ближайшее время не намечается? — Рокэ чуть склонил голову влево, наблюдая, как прожженный политик морщится, точно распробовал, наконец, вкус своего напитка. Разговор, как и следовало ожидать, завершился ничем. Рокэ пообещал прислать кардиналу ящик вина из нового урожая по возвращении, прежде чем покинуть, наконец, кабинет. Не слишком-то хорошо выезжать на ночь, но Рокэ склонялся, чтобы это все-таки сделать. Лионель с Диком смогут спать и в экипаже, а дорога чуть успокоит стихию.