Калейдоскоп

Дик старался сохранять самообладание. Осмотр, ничего страшного с ним сейчас не происходило, пожалуй, даже совсем наоборот. Вода непонятно каким образом убирала слабость. Может, конечно, на время, но и за это Дик был благодарен. До времени отхода ко сну продержится, а там можно будет свалиться в постель. Юноша и сам понимал, что пока старательно прятал голову в песок от проблем. Нужно было что-то решать с провинцией, как минимум, найти туда управляющего, раз он сам в Надоре в ближайшие годы не появится. Где искать — тоже было неясно, но нельзя все было пускать на самотек. Помимо этой, пожалуй, самой главной проблемы, стоило бы выбрать время и навестить Айрис и Константина. Айрис Манрик, вот кто бы мог подумать еще несколько лет назад, что такое будет возможно. По-хорошему, стоило бы пообщаться с ней, правда, неизвестно появится ли она в столице, а в Манрик в ближайшее время ехать не собирался уже сам Ричард. Третьей проблемой была, собственно, та, кого он звал матушкой. Теперь ее объявили государственной преступницей, в Талиге она не осталась наверняка. Зачем она вообще все это устроила? Пусть Дик сам виноват, притащил друзей и облегчил ей задачу по претворению планов в жизнь. Но это же зелье, оно явно готовится не пару часов. Получается, она планировала это все равно совершить, только как-то иначе? И один Создатель знал, что бы произошло при таком раскладе. Дик думал об этих проблемах, пропуская мимо ушей все, что говорили Вальтер и Валентин Придды. За себя он не волновался совсем. В конце концов, Кэртиана не пострадает от его безвременной гибели. Сын Айрис сможет унаследовать титул Повелителя Скал и вероятно, его способности, а сам Дик, наконец, мог обрести покой. Пусть и в Лабиринте. Съедят его там, как он надеялся, быстро — нужно было потерпеть совсем недолго. Впрочем, пока судя по всему, сбежать в Лабиринт ему никто не даст. Холод пока так и не уходил, хотя к нему Дик постепенно привыкал. Вода плотно облепила тело, прилегая, кажется, к каждому сантиметру кожи. Зачем это надо было, Дик не понимал, да и не слишком-то хотел вникать в чужие родовые особенности. «Потому что кто-то — тряпка», — прозвучал в голове недовольный голос из кольца. Дик ухитрился не вздрогнуть, но и никак не отреагировал, в целом, не желая общаться непонятно с кем. И без того настроение было отвратительным. А еще Дик поймал себя на мысли, что не хотел бы возвращаться в свою провинцию даже если все-таки придется подать в отставку. Воспоминания о доме были, мягко говоря, непростыми. Хотелось накопить определенные средства, купить маленький домик где-нибудь, подальше от Надора и жить там отшельником, постепенно обучаясь самостоятельному выживанию. Но и это было невозможно. Пока не было наследников, герцог Окделл обязан был заниматься родовыми владениями. И никого не волновало, что он понятия не имел, что с ними делать. Должны были обучить. — Физически никаких повреждений не наблюдается, вполне может продолжать службу. До следующего сюрприза, — прозвучал голос Вальтера Придда и вода вернулась обратно в купальню. Дик вздрогнул, не то от резкого ухода стихии, не то от слов супрема. Как жестко и точно прозвучало-то. «Следующий сюрприз» возможен в любой момент, учитывая, что кольцо успокаиваться не собиралось, плюс собственное везение тоже помогало влезть в неприятности. Хорошо бы только в этот раз одному, чтобы не причинять никому беспокойства. На то, чтобы вытереться и одеться у Дика не ушло много времени. Уши привычно горели, об них почти можно было зажигать свечи. Арно с энтузиазмом что-то говорил над ухом, но Дик его не слушал. Сейчас ему не было интересно ничего из вероятных предложений друга. Да и в целом, хотелось хотя бы на пару часов поступить, как в детстве, спрятаться под одеяло и поверить, что все страхи и проблемы внезапно растворятся. «Слабак. Еще Окделл называется. От кого только отец нагулял такого?» — снова зло рыкнули в голове. Дик едва не запутался в застежках колета от неожиданности. «Я не прошу тебя читать мои мысли», — огрызнулся он, искренне жалея, что не мог стянуть кольцо и плюнув на последствия, где-нибудь его утопить. Как минимум, он бы смог спокойно спать. Презрительное фырканье — голос исчез, оставив Дика наедине с собой. Приведя себя в порядок, он побрел вслед за Арно — кажется, тот его молчание принял за согласие. В коридоре их догнал Валентин Придд, закончивший что-то обсуждать с отцом. Как оказалось, Дик подписался на какой-то «камерный прием», как выразился Арно. С ними отправлялся Эмиль, проследить, чтобы добрались, а заодно и сам развлечься. Дику очень хотелось постучаться головой о стену, но делать было нечего, пришлось идти. Краем глаза Дик замечал, как весело трещащий Арно, бросал взгляды на Валентина и ловил себя на том, что очень хорошо друга понимал. Признаться в чувствах мужчине, это гарантировало в лучшем случае, насмешку и постыдный отказ, в худшем — полное прекращение общения. Так что почему Арно не рисковал, Дик понимал, он и сам почти по той же причине молчал. Плюс разница в статусах тоже напоминала о себе. Ну где он, мальчишка, только окончивший службу оруженосцем, и где — Первый маршал? Даже думать смешно. Ко всему прочему, от него было столько проблем, что будь Дик на месте своего объекта чувств, давно бы от себя избавился. Как оказалось, «камерным приемом» Арно назвал вечер в особняке у Рокслеев. Дик проморгал и то, как Валентин с Арно договаривались его привести сюда, чтобы развеялся. Как оказалось, приглашение на несколько персон было именно у Валентина. И к ужасу Дика и к большому удовольствию Эмиля, они оказались на званом вечере, а не на приеме. Разница была в том, что здесь из развлечений были в основном общение, шуточные гадания и игры, впрочем, достаточно строгих правил, чтобы не уронить тень на чью-нибудь репутацию. В отличие от друзей, Дик сразу же нашел себе самый темный угол…после официального приветствия и комплиментов хозяйке дома и присутствующим тут эреа. Дик говорил максимально лаконично, не стремился поддерживать беседу и забился в самое дальнее кресло, какое только нашлось. «Сам виноват, надо было слушать», — злился на себя Дик, понимая, что следующие несколько часов должен был провести здесь. Арно с Валентином расположились сравнительно недалеко от Дика, поближе к центру. Вот там обосновался Эмиль Савиньяк, который судя по блеску глаз, собирался очаровывать всех присутствующих тут эреа. Дик мысленно вздохнул с облегчением. Граф Лэкдеми отвлечет на себя все внимание и никому не будет дела до него. «И как только вообще угораздило? И Арно, конечно, молодец, зачем-то потащил сюда», — Дик чувствовал себя откровенно не комфортно. Нет, на приемах ему доводилось бывать и раньше, но не на таких вот камерных, да и тогда он сопровождал своего эра. Сейчас же пришел практически самостоятельно. Разговоры, в общем-то, были вполне обыкновенными. Пересказывались столичные слухи, обсуждались помолвки и свадьбы, конфликты, дуэли и разные слухи о войнах. Дик не слушал, ему это все в принципе сейчас было не интересно. Он, пожалуй, порадовался, что не упомянули брак его сестры с Манриком. Вот где пришлось бы отбиваться от вопросов, как так получилось-то. А Дик и сам не знал, как. Он только надеялся, что если у них не сложится, Константин спокойно даст Айрис развод. К тому моменту, когда присутствующие дошли до игр, Дик практически задремал в кресле. Его не трогали — этого герцогу Окделлу было достаточно. Впрочем, веселый смех быстро выдернул его из сонной дремоты. Игра «правда или действие» не затрагивала серьезных вопросов или действий. Поцелуи, впрочем, в разряд запрещенных действий не входили, чем собственно, воспользовался Эмиль, перецеловав половину эреа, вызвав смущенный писк и дружеские подбадривания. Вопросы тоже звучали, но больше безобидного толка. Арно предложили теоретически оценить вкусовые качества насекомого или шляпы. Младший младший Савиньяк не подвел, рассказав целую историю, от которой зал сотрясался от смеха. Даже Валентин позволил себе улыбку. Один только Дик быстро потерял суть рассказа, ловя себя на начинавшейся головной боли. Он искренне не понимал удовольствия в таком вот времяпрепровождении. Игра «правда или действие» сменилась на шуточные гадания. Был принесен мешок, выбрана «гадалка» написавшая «предсказания» на следующий день. Желающие подходили к ней и доставали свой листок с надписью, которая с выражением потом зачитывалась. Потом пошли в ход стихи. Дик уже полностью потерял смысл происходящего, так что короткие декламации слились для него в один сплошной фон. Игры сменяли и различные перекусы под опять-таки, мало имевшие смысл, разговоры. Дик не понимал, почему с такой страстью обсуждался «модный» цвет, для него это было пустым и неясным. Впрочем, его не трогали, позволяя пережидать все в своем углу, так что Дик и не думал вмешиваться в происходящее. С трудом выждав положенные по этикету два часа и выбрав подходящий момент, Дик покинул свое убежище и вежливо попрощался с графиней Рокслей. Вежливые слова он говорил ровно и без запинок, не видя, как переглядываются между собой несколько расстроенные Арно и Валентин. Они наделялись задержаться здесь, но не собирались отпускать Дика одного. — Будем рады снова вас видеть, герцог Окделл, — усмехнулась Дженнифер Рокслей. — В другой раз вы не отвертитесь от участия. Сегодня вы очень выразительно молчали. — Благодарю, графиня Рокслей. Обязательно появлюсь, как позволит время, — уши и щеки Дика предательски покраснели. Поцеловав руку графине, согласно этикету, он спешно ретировался, искренне надеясь больше здесь не появляться. Вся эта жизнь была не для него. Появившиеся Арно, Валентин и Эмиль сильно удивили Дика. Им, кажется, атмосфера нравилась куда больше, так что он искренне полагал, что те задержатся до официального завершения «камерного вечера». Сам он прекрасно бы добрался до особняка на улице Мимоз, не беспокоя никого. — Хороший вечер, — Эмиль облизывался, как довольный кот, сверкая глазами.- Когда еще удастся сорвать столько поцелуев с невинных губ. Делиться впечатлениями старший младший Савиньяк начал, только когда они успели отъехать на почтительное расстояние от дома Рокслеев. Арно и Валентин усмехнулись, они тоже поучаствовали в этом, но далеко не так активно, как Эмиль. — Это не для меня, — Дик покачал головой. — Слишком много неуместного, — поджал он губы, невольно копируя герцогиню Окделл. «Ханжа», — фыркнули в кольце, но Дик никак на это не отреагировал. Физически он чувствовал себя неплохо, но эмоционально кажется, напоминал, готовое рассыпаться на части зеркало. И держался он на силе воли, никак не отреагировав на слова Эмиля, что он «просто не попробовал». Еще чего не хватало. Дику хватило и того, что он успел посмотреть.