Калейдоскоп

Эгмонт Окделл вместе с Арно Савиньяком выпали с перехода практически в том же самом месте, где когда-то умудрились попасть в портал. Несколько южнее вывалились, но это для волка и вепря, привычных к длинным переходам, трагедией не было. Правда, первое, что сделали Эгмонт с Арно — наконец-то перекинулись. И сделали они это без каких-либо проблем, родная бусина тепло приветствовала обоих блудных сыновей. Они, правда, этого не слышали, в отличие от Лита, задержавшегося, чтобы хоть немного ввести обоих в курс дела. — Хорошо-то как, — Эгмонт потянулся, ловя себя на некотором смущении — одежда потрепалась, от обуви и вовсе ничего не осталось за время, что они мотались в чужой бусине. Прямо не герцог, а какой-то бродяга со Двора Висельников. — Согласен, — Арно и вовсе не обращал внимания на свой внешний вид. Ну остались от одежды практически одни обрывки? Вернутся — смогут переодеться. — Мы наконец-то дома. Именно в этот момент Лит напомнил о себе. До этого он стоял тихо, позволяя двум невольным путешественникам немного прийти в себя. И он нисколько не удивился, что Эгмонт буквально зарылся ненадолго ладонями в землю. Для него было в новинку воспринимать стихию, которая накрыла с головой. Арно тоже чувствовал что-то, но пока не пытался отделить эмоции от ощущений. Пока они шли, Лит кое-что им рассказал. В частности о том, что в их бусине вовсю раскрываются стихии, готовясь к Излому, который предстояло провести в будущем четырем Повелителям и одному Оллару, раз уж династия смогла продержаться на престоле полный Круг. Для магии это имело значение, а вот для людей — нет, они об этом, в большинстве своем, не думали. — Хочу вам еще напомнить, что здесь прошло время, — Лит дождался, когда оба мужчины повернутся к нему. — Ваши младшие сыновья уже оруженосцы, раскрыли свой оборот и не так давно помогли решить вопрос со стихиями, — о своем посильном участии Владыка Скал решил не рассказывать. Юнцы сами расскажут вернувшимся отцам все подробности, включая дорогу кубарем. На такие мелочи время тратить не стоит. Арно и Эгмонт выдохнули сквозь стиснутые зубы. Они понимали, что не смогут попасть в тот же день… но семь лет? Оба вспомнили счастливых Дика и Арно из другой бусины, которые так старательно вычесывали «эра Волка», что у того шерсть практически блестела. С «эром Вепрем» так не обращались, хотя тоже время от времени прохаживались гребнем по жесткой шерсти. Он уже не напоминал, конечно, спутанный ком, но блестел ровно вполовину меньше и посмеивался над другом и возлюбленным по этому поводу. Но семь лет… это оказалось неожиданно больно. Нет, хорошо, что они вообще вернулись при жизни близких им людей, а то могло быть и такое, что выпали бы они в родной мир в середине следующего Круга. Вот тогда было бы совсем тяжко. — Есть еще что-то важное, пропущенное нами? — нашел в себе силы нарушить повисшую было тишину Эгмонт. — Думаю, ты порадуешься тому, что теперь можешь спокойно разводиться. У тебя растет мелкая Эпине. Вернее, она ей является по крови, твоя супруга смогла найти кого-то, кто рассмотрел в ней женщину. Правда, с ним случилось ровно то же самое, что и с Вами, и в какую бусину занесло Арсена Эпине, еще пока не выяснили, — Лит говорил спокойно, он и выяснил этот факт абсолютно случайно. И осуждать Мирабеллу Окделл не стал, они с Эгмонтом едва терпели друг друга. Неудивительно, что у них из вообще-то, полагавшихся им трех дочерей, в итоге родилась только одна. А наследника Эгмонт выносил вполне самостоятельно, в его кровь была добавлена кровь Астрапа, пусть и младшей его ветви. Такое усиление должно благотворно сказаться в будущем. Эгмонт ошеломленно тряхнул головой, переваривая услышанное. Он даже порадовался за Мирабеллу, что она не стала изображать скорбь. А Эпине было жаль. Вляпался в какую-нибудь бусину без ипостасей и о гигантском черном коне слухи разлетятся разной степени сомнительности. — Она с Арсеном общалась? — поинтересовался Арно, понимая, что друг и возлюбленный переваривал неожиданные события. — Она знает только, что он исчез и это, скажем так, огорчило, — Лит поморщился. — Хорошо еще, что твоя супруга так относится к алтарям. Иначе, додумайся она представить мне малышку чужой крови, он среагировал бы однозначно. Унд когда-то настоял на принятии нами только прямых потомков. — Значит, нам туда необходимо попасть как можно скорее, — Эгмонт нахмурился и передернул плечами, представляя, что могла натворить Мирабелла от обиды и гнева, пытаясь превратить дочь из Эпине в Окделл. — Там уже находится твой сын, вместе с герцогом Алва и старшими братьями, — усмехнулся Лит, ловя на себе удивленные взгляды. — Герцогиня сначала зачем-то от него скрывала малышку, до его отъезда в Лаик, а теперь оглушит требованием признать его сестрой. И это при наличии потомка Анэма в качестве его сеньора и опекуна до конца службы. Эгмонт и Арно старший встревоженно переглянулись. Они оба хорошо знали Рокэ с его острым языком. Да и Дик большой вопрос как еще отреагирует на неучтенную сестру. Не зря Лит предупредил, все это попахивало скандалом и непростыми разбирательствами. — Я вам открою дорогу до края Надора, иначе отсюда вы несколько дней бежать будете, — Лит заметил переглядывание мужчин и раскрыл тоннель, уходящий вниз. — Он выйдет за болотами, дальше доберетесь своими лапами. Может, успеете остановить то, что там намечается. Волк и вепрь в ту же секунду нырнули в открытый проход, явно собираясь обсудить дальнейшие действия уже на ходу, либо когда окажутся у цели. Оба и представить не могли, что дома окажутся такие вот неожиданные проблемы. Лит проводил обоих довольным взглядом, закрывая проход. За Надор можно было не беспокоиться. Астрапу теперь можно помочь, он ищет свою пропажу, но пока безуспешно. А среди погибших этой бусины Арсена Эпине точно нет, они проверяли. Его надо было искать в Ожерелье, что обещало быть крайне непростым делом, учитывая количество бусин. *** Ричард ничуть не удивился, когда обнаружил герцогиню Окделл на том же самом месте, где обычно располагался отец. Было бы странным, если бы она не воспользовалась своим правом жены и вдовы. В другое время Дик бы никак не среагировал, а сейчас у него запылали уши от смущения и злости. Его, наследника Надора, встречали как обыкновенного просителя. И в такой же ряд относили и гостей. — Держись, — кто из близнецов шепнул ему такое короткое, но столь важное слово, Дик не понимал. Но был благодарен обоим. Сдержаться становилось все сложнее. Теперь уже Арно отвлек прикосновением. Дик растерянно посмотрел на брата и получил выразительный взгляд в сторону постамента, на котором стояла герцогиня в неожиданно увеличившейся компании, и похолодел — по нему бежала трещина, извилистая и глубокая. Достаточно было одной неосторожной эмоции, чтобы ненароком устроить трагедию. Усилием воли Дик постарался успокоиться и сосредоточился на том, чтобы убрать трещины. А их, как оказалось, было больше, чем одна, пока эмоции брали верх и над собственной силой — стихия реагировала практически мгновенно. На всякий случай юноша бросил взгляд на потолок. Только рухнувшей балки или чего-то подобного и не хватало. Но там все, кажется, было в порядке. Только сами камни недовольно гудели, не одобряя что-то. Если сосредоточиться, Дик смог бы их услышать, но пропустить разговор он, увы, не мог себе позволить. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы не позволить стихии вырваться, Дик поискал взглядом Айрис. С немалым удивлением он обнаружил, что она придерживала на месте недовольную девочку, непонятно откуда взявшуюся, кстати. Ее не было, когда Дик уезжал в Лаик. Герцогиня взяла кого-то на воспитание? Поверить это было так же сложно, как в то, что в Кэналлоа пойдет снег. — Не могу сказать, что рада вас видеть, — первой заговорила, как и следовало ожидать, герцогиня Мирабелла. Она смерила Дика откровенно тяжелым взглядом, от которого юноша едва не поперхнулся. Он возмущенно засопел, но пока сдержался и не стал высказывать все, что накипело. Уподобляться той, кто так явно дала понять, что родной дом — чужой, он не собирался. — Вам не кажется, что вы забываетесь, герцогиня Окделл? — пока Дик пытался подобрать подходящие слова, в дело вступил Лионель. — Это наглость, конечно, знать бы только, что за ней стоит. Козыри в рукавах или обыкновенная чушь из категории «на правах жены я могу повелевать и указывать всем, кто попадет в зону досягаемости», — лениво прищурился сеньор Ричарда… Юноша только смог в его адрес бросить восхищенный взгляд. — Уходите, — прежде чем Мирабелла успела что-либо возразить, в разговор вступила девочка, которая, как оказалось, вполне сносно разговаривала на талиг, пусть и звучала сейчас больше как бергер. — Вы мешать…ай, — последнее вырвалось у ребенка потому, что Айрис больно ухватила ее за ухо, не давая возможности выбраться и добавить что-нибудь еще. Мирабелла смерила младшую тяжелым взглядом, от которого та съежилась быстрее, чем от руки Айрис. Ларита не понимала, что изменилось, но ее любимая матушка в последнее время почти к ней не заходила, а недавно еще и наказала за какую-то мелочь. Привыкшей к иному поведению матери девочке трудно было понять, что она сделала не так. И сестра заходила редко, предпочитая какие-то взрослые дела. — Я, кажется, говорила о пристойном поведении, юная леди? — от интонаций в голосе женщины у Дика побежали мурашки по коже. — Ты будешь наказана. А от этого Дик с Айрис практически синхронно передернулись. Герцогиня не церемонилась с ними. И маленькая девочка еще не подозревала, что на ней матушка может выместить гнев, обиду, боль и страх. Разговор только начинался и чем завершится, она понятия не имела. И в случае чего рассчитывать предстояло только на себя. Сбежавший Эпине был ей не помощник. — Не хотите ли вы нам представить очень дерзкую эреа? — поинтересовался Эмиль. Дик удивленно моргнул, у эра Рокэ этот вопрос прозвучал бы грозно и резко, а у его старшего брата — на удивление тепло и мягко. Девочка, недовольно сопевшая, тут же встрепенулась, с интересом глядя на Эмиля. Смех с трудом сдержал не только Дик. Судя по тому, как герцогиня Окделл поджала губы, этот вопрос удовольствия ей не доставил. Особенно когда от избытка чувств малышка взяла и перекинулась в белого жеребенка.