Кровавые лилии

Чувствуется что-то неприятное и колючее. Колючее до боли в груди, которой так тяжело дышать. Темный мрак пробрался под кожу и стучит своими маленькими металлическими молоточками.

«Тук, Тук, Тук.»

То ли сердце бьется, то ли эти самые молоточки отбивают свой постоянный ритм. Не разберешь. Голова ноет, сжимается от переизбытка мыслей, что невыносимой силой впиваются в черепную коробку. Больно.Больно до скрежета зубов, до искорок в глазах. Но выбора нет: терпишь. Терпишь, черт возьми, в который раз! Вдруг похолодало. Света тут и видано не было, но стало холоднее, чем было до этого. Легкий морозный ветер заставил трепыхать нежнейшие цветы лилий. Приятные воспоминания повеяли за собой эти бесподобные бутоны. Руки в белоснежных перчатках потянулись к цветам. Пальцы коснулись хрустально хрупких лепестков, но спустя время тут же были отдернуты. На лилии отпечатались следы крови. Алая жидкость была везде. Она плыла по своим рекам-венам, отдавая себя полностью. Она отбивалась в сердце, помогала мозгу. А еще она была на перчатках Уильяма. Эту кровь не отмыть. Она навсегда прилипла к душе Мориарти, не желая покидать его. Но вдруг ослепляющий свет озаряет поле кровавых цветов. Свет тянет руку, зовёт Лиама пойти с собой. Смотрит своими темными, как беззвездное небо глазами и зовёт жить.Жить по новому, совсем незнакомому сценарию. Нет никаких злодеев и героев. Есть только они: свободная птица, открывшая новую сторону жизни загнанному ангелу. Пусть и с запятнанными руками, но ангелу. Надо же. Гениальный ум, любимый брат, криминальный лорд, Лиам.Мысли смешиваются, расслаиваются и снова смешиваются в паутину своих собственных грехов, но именно это, как кажется, совсем нетактичное звание, будто выплавили самым дорогим и ярким золотом под черепной коркой. Из его уст его имя звучало совсем не так, как звали его другие. Оно звучало с незнакомой нежностью и преданностью. Будто так и говорило: «Я навеки, отдайся мне!». И Лиам отдавался. Отдавался без остатка, позволяя себя целовать во время очередной мимолетной меланхолии. Мимолетной, потому что Шерлок больше не позволит. Больше не позволит быть одному, быть неразгаданной загадкой на его сердце.