~~~ Мое счастье! ~~~

~ ~ ~Мое счастье! ~ ~ ~

      Гарри поднимался по крутой лестнице в башню. После полета на крюквокрыле ему снова хотелось в небо, и он ничего не мог с собой поделать. С трудом дождавшись, когда Рон и соседи уснут, Гарри выскочил из комнаты и, прихватив мантию отца, побежал на выход из общей гостиной.       Прячась под мантией невидимкой и обходя миссис Норрис, он добежал до лестницы, и сейчас с нетерпением перепрыгивал ступеньки, но как только он почти подобрался к круглой башне с видом на ночное небо и Черное озеро, Поттер услышал тихие всхлипы. Башня была уже занята, кто-то там плакал. Первым порывом Гарри было побежать на помощь, вторым – уйти.       Гарри остановился, смутившись, краснея и не зная, что делать. Может кто-то не хотел показывать свои слезы и потому забрался ночью сюда чтобы поплакать в одиночестве, а Гарри ему просто помешает. Но гриффиндорская натура твердила, что если он просто уйдет, то совесть будет мучить его всю жизнь, что не помог или не выслушал хотя бы.       Переборов стеснение он, оставаясь сокрыт чарами невидимости решительно поднялся, чтобы просто ... Чтобы удостовериться, что с этим человеком все будет в порядке.       Каково же было его удивление, когда, преодолев последние ступеньки, он увидел белобрысую макушку и худенькие плечи под черной мантией, которые дрожали толи от с трудом сдерживающихся рыданий, толи от протяжного завывающего холодного ветра. Ступая так тихо, как мог, Гарри приблизился ближе, все еще теряясь в догадках и… не веря своим глазам.       Но нет, это и впрямь был Малфой! Левая рука его была обвязана бинтами, а правой он судорожно обхватывал свои плечи, упираясь острым подбородком в коленки. Из зажмуренных глаз текли слезы и казалось, они не собирались останавливаться.       Сердце Гарри пропустило удар. Увидев слизеринца в таком состоянии, он почувствовал растерянность. С одной стороны, это же Драко Малфой. Разве не он всегда подначивал и шутил над Гарри? Но с другой стороны… ну и что, что Драко? Он ведь тоже вполне себе человек, и лицо его, оказывается, тоже может выражать боль и обиду, а не только хладнокровное презрение.       Он сейчас выглядел таким хрупким и беззащитным, что казалось подуй ветер сильнее, и его унесет с этой башни в пропасть. Вниз, туда где плещется зловещими волнами море и на дне терпеливо дожидаются свою жертву русалки.       Сдержав порыв кинуться к мальчику и оттащить его подальше от края, Гарри вспомнил как эта же худенькая рука, что сейчас там трепетно сжималась в кулак комкая мантию, была протянута ему там в поезде на пороге волшебного и удивительного мира на пути к Хогвартсу, который позже стал его домом. И как он без сожалений отверг ее. А ведь мог же не слушать Рона и сходу обрубать ту ниточку возможно зарождавшейся дружбы, а подумать самому.       «Стой!» – Мысленно остановил себя он. – «О чем ты думаешь?! Друзья? С Драко!?». И снова словесный спор. «Он ведь здесь сидит совершенно один. И нет вечных подхалимов Креба с Гойлом или Панси с Забини. Никого. Совершенно пусто. И когда ты подымался, то верно подметил, что кто-то просто не хочет показывать свои слезы посторонним. А тут Драко. Верно. Вот уж кто точно не захочет показать свою слабость всем».       Даже друзьям? Гриффиндорцы всегда старались успокоить друг друга если кому было плохо, ну разве что над Невиллом сначала могли и пошутить. «Но было ли смешно самому Невиллу?» – вдруг подумал Гарри.       Да, и когда ему было по настоящему плохо, разве спешил он поделиться этим с Роном или Гермионой? Вопрос. Ответ не всегда очевиден – нет.       Драко сегодня на уроке ударило магическое животное. Наверняка больно. Да, Малфой сам виноват, ведь не поздоровался и без уважения кинулся на клюквокрыла, а он такое не любит вот и ударил в ответ. «Но, Малфой – все еще ребенок. И задача взрослых была уберечь его и других детей от подобного исхода. Хм». Нить внутреннего монолога ушла не туда. Ведь получается, что Хагрид поступил плохо, не уследив за магическим животным. Такой вывод Гарри совсем не нравился.       Вскоре ему надоело просто стоять на одном месте, и он, стащив с себя мантию, неспешно приблизился к парапету.       Поздно заметив, что не один, Драко сначала дернулся, да так, что чуть не свершил то, о чем боялся Поттер.       Почти свалившегося Драко он ловил на тех же инстинктах, что и снитч – не думая, на голых рефлексах. Драко оказался таким легким в руках Гарри, казалось сожми сильнее и сломаешь, но он знал что это не совсем так просто. Драко был сильным духом, это Гарри точно знал. Удивится своим размышлением ему не дал сам Малфой.       – Поттер? – В ужасе прошептал Малфой. Глаза все еще жмурились и сквозь слезы было плохо видно, но мальчик где угодно бы узнал эти очки и неимоверно зеленые глаза за ними. Мгновенно оценив ситуацию, и поняв в каком положении оказался, Малфой сделал, как ему казалось, единственно верное решение, то что всегда делал – бежал.       Вскочив на ноги, он пошатнулся, но все еще державший его за плечи Гарри, снова удержал слизеринца от падения в этот раз не в пропасть, а просто на пыльный каменный пол башни. Совладав с равновесием, Драко попытался скрыть свои красные от слез глаза и, добавив столько презрения в свои слова, сколько был способен выжать из непослушного голоса, сказал:       – Что ты тут забыл Поттер? Неужто выгнали из комнаты? – Горло саднило и Драко с ужасом осознал, что этот полухрип-полушепот уж никак не походил на малфоевское презрение всех вокруг, кроме самих Малфоев. С трудом взяв себя в руки, он развернулся на выход, не дожидаясь ответа Гарри, но цепкие руки Поттера снова его перехвали. В этот раз неудачно зацепив больную руку.       – Ой, прости! Драко, я случайно, правда! – Глаза Гарри выражали искреннее сожаление и заботу, или Малфою показалось? Да, верно, просто неверный свет Луны, игры уставшего разума…       – Чего ты хочешь от меня, Поттер? – Сухо и, как-то трагически устало, спросил он, смотря на носки своих туфель. Неважно. Лишь бы не встречаться с таким пытливым сейчас взглядом Гарри. И почему он ТАК на него смотрит? Или все же глянуть на него еще раз, проверить, может, таки привиделось!?       Гарри же не мог понять причину своих поступков, но отпускать Малфоя сейчас казалось ему таким неправильным, почти кощунством. Почему? Он и сам не мог ответить себе на этот вопрос.       Mожет, всему виной состояние Драко? Весь его вид говорил об усталости и каком-то внутреннем опустошении. Высокомерные фразы (Гарри заметил, как Драко пытался звучать в своей привычной, колючей манере) вышли жалкими. Голос слизеринца видимо все еще сипел после продолжительного плача, а сам он дрожал под руками Поттера как осиновый лист или даже как капля дождя, что вот-вот сорвётся вниз.       Укрепившись в каком-то принятом решении – одному ему понятном, Гарри кивнул сам себе и, в этот момент, блондин перед ним решил-таки идти напролом. Пытаясь обойти гриффиндорца стороной, ведь он загораживал проход – выход из башни, Драко спешно подался вперед, стараясь ускользнуть от своего извечного недруга, но не тут-то было.       В этот раз заслоняя собой выход, Гарри схватил его чуть выше локтя, чтобы не задеть больную руку. Драко опешил и сразу же попытался вырваться, отбиваясь здоровой рукой, но куда там! Даже в лучшие времена Малфой не мог посостязаться с Поттером. Тот был выше и сильнее, хотя казалось оставался таким же худым, как и в начале их знакомства.       Но, если Малфой был аристократично худым, то Гарри был жилистым, когда вся еда уходит в силу и ловкость, в выносливость, чем сам Драко похвастаться увы не мог. Судорожно вздохнув, Малфой таки перевел взгляд на парня, смерив того злым взглядом. Его губы дрожали, будто все еще сдерживая рвущиеся наружу всхлипы.       – Что Поттер, не надоело еще, да?       – Что именно? – казалось в его глазах помимо жалости к нему проскользнуло удивление.       Жалость! Вот и все что он к нему испытывал. Драко стало больно. Еще больнее. Ведь раньше он мог хотя бы рассчитывать на злость или чувство соперничества, но обыкновенная жалость жгла посильнее любого раскаленного железа.       – Насмехатся надо мной! - Выплюнул слизеринец ему в лицо.       – Да с чего ты взял Малфой, что я над тобой насмехаюсь? – Воскликнул Поттер, чувствуя себя оскорбленным от такой реакции Драко.       – Ну как же, это не от твоих дружков я слышу ежедневные подколки, это не приколы от Фреда с Джорджем я постоянно нахожу у себя на парте, в котле или по дороге в большой зал? – Раздражение в голосе Малфоя набирало обороты.       Драко не хотел говорить все это, но куда хуже этого признания, были его красноречиво опухшие и покрасневшие глаза. Нужно сбить с толку и отвести внимание гриффиндорца, может он разозлится в ответ и наконец-то отстанет.       Глаза Поттера опасно сузились и потемнели. Казалось, сами воды Черного озера плескались в омутах потемневшей зелени. Гарри с трудом сдерживал свой первый порыв спуститься в общую гостиную своего факультета и набить им всем – таким придуркам – морды.       Неудивительно, что Драко так себя вел. Еще бы!? Слишком хорошо он помнил, как его самого травили дружки Даддли, как плохо и одиноко ему было. Как противно. А вот оказывается считай с его подачи в Хогвартсе происходило тоже самое! Руки незаметно сжались сильнее, несомненно сдавливая плечо блондина, хотя Драко и не подавал вида что ему больно. Гарри перевел взгляд на Малфоя, слегка-таки ослабив хватку, но не отпустив. Теперь он сам выяснит правду.       Драко почувствовал перемену настроения гриффиндорца, но не до конца осознавая, что послужило причиной. Малфой, казалось, сжался под хваткой Поттера, он продолжал вяло трепыхаться пытаясь освободиться, не забывая держать стандартное презрительное выражение лица.       Хотя Поттер видил с каким трудом ему это дается. Наверняка оставил синяки на его светлой коже. У него же такая тонкая кожа, что кажется почти прозрачной. Желваки заходили ходуном. Он снова сделал ему больно.       Быстро набрав воздух в легкие и собираясь с духом, Гарри боялся, что напуганный Драко таки сбежит. Поэтому, Поттер слегка повел рукой, плавно отводя замерзшего слизеринца чуть в сторону, подальше от выхода, но не слишком близко к обрыву. Да, стена напротив – самое оно, вот в этом углу ему некуда будет деться, и они смогут нормально поговорить.       – Драко, – сказал он и сам удивился как непривычно мягко звучит его голос. Светловолосая макушка слишком резко дёрнулась на голос Гарри. Малфой недоверчиво посмотрел на Поттера. До этого, он с таким же испугом и недоверием пятился к этой стене, не имея возможности ослабить его хватку.       Теперь же, застигнутый врасплох, Драко застыл перед Поттером, словно перед Василиском. Поттер с удивлением уставился на парня перед собой. Он не знал из-за чего там крутятся шестеренки в светловолосой голове Драко, но явно не о том, что на самом деле сам Гарри не собирается причинять ему вред.       Драко неверяще следил за Гарри. Что творилось в непредсказуемой гриффиндорской голове, Малфой мог только догадываться, но судя по спокойному взляду зеленых глаз («черт побрал бы этот странный лунный свет!»), причинять ему вред Гарри не собирался. Наверное!       Тишину нарушил спокойный но уверенный голос.       – Прости! – Просто произнес брюнет и выдохнул. Сказал. Серые глаза расширились в недоумении, а потом и вовсе вспыхнули недоверием и злостью. Рот приоткрылся высказать очередную колкость, но не дав ему это сделать Гарри снова начал говорить.       – Прости за то, что дурак. Прости, за вредилки. Хотя, это не я подкидывал их, и клянусь, даже не знал об этом… это сделали мои друзья... – тут он запнулся.       – Или я думал, что они мне друзья. – С горечью добавил он.        – Теперь мне не хочется их так называть. Честно, я терпеть подобное не могу и то, что они сделали – этому нет оправдания.       Гарри с удовольствием наблюдал смену выражений на лице Драко, которое всегда сохраняло вежливое безразличие с толикой превосходства, сейчас оно было таким живым. Гамма чувств от недоверия, обиды…надежды? Снова удивление, толика радости… а потом глаза Малфоя снова щурятся в попытке отыскать что-то на его лице. Правду? Гарри смотрел прямо, не отводя взгляд.       – И прости, что не протянул руку в ответ. Тогда. В поезде. И тогда у Малкин. Знаешь я только сейчас подумал, что поступил неправильно. В глазах Драко снова опасно заблестели слезы и он поспешил отвернуться, но поддавшись внезапному порыву Гарри протянул руку и удержал его лицо в своей ладони, слегка касаясь скулы.       Кожа и впрямь была мягкой, словно шелковистой и Гарри не удержавшись, провел большим пальцем по его щеке, которая тут же окрасилась в малиновый цвет. С удивлением Поттер посмотрел Малфою прямо в глаза. Те все еще блестели от непролитых слез, но теперь казалось это были другие слезы – слезы счастья? Не ожидав такой реакции, Гарри застыл словно пораженный молнией.       Драко сейчас казался таким хрупким и нежным, и этот его румянец, которым казалось покрылась даже его тонкая шея, от одного, его Гарри прикосновения, эти распахнутые глаза, наполненные лунным серебром и все еще дрожащие губы… Гарри медленно наклонился, чтобы не спугнуть этот момент и дать зверьку возможность отстраниться если... Что означало это «если» он совсем не хотел думать.       Когда их глаза оказались на одном уровне, а лица были в сантиметре друг от друга, Гарри продолжал неотрывно наблюдать за глазами напротив, как хищник, ожидая до последнего, когда Малфой прервет зрительный контакт и начнет вырываться. Но, все что он увидел – это не гримаса отвращения, а неподдельное чувство удивления, недоверия, и внезапно стремления к нему и… радости ?       Такой, которую боишься спугнуть одним неосторожным движением, вздохом. И Гарри боялся тоже. Боялся, что это, только что обретенное счастье вдруг испугается и убежит. Руки бережно обнимают хрупкие плечи – он все еще дрожит и хочется прижать его к себе сильнее и согреть.       Больше не дав ему время на раздумья, Гарри справедливо решил, что дал ему предостаточно, он наклонился ниже и срывает-таки поцелуй. Соленые от слез, но такие мягкие и податливые губы, слегка прохладные от ветра. Он целует Драко так мягко и нежно, как только может, учитывая, что опыта у самого Гарри было так скажем маловато, но сейчас он даже этому рад.       Ведь в это мгновение в его руках уже не вырывается его чудо. Клубочек мягкого теплого счастья, который расслабившись доверчиво прильнул к нему в обьятия сам, осторожно касаясь его плеч и Гарри так же осторожно жмется к нему, стараясь не задеть перебинтованную руку, чтобы не нарушить их момент безграничного единения.       Гарри прервал их поцелуй. Нехотя отрываясь от него, чувствуя, что его счастье с трудом глотает воздух и не может отдышаться, он снова заглядывает тому в глаза и видит там незамутнённое чувство удовольствия и.. искренней любви.       – Драко. – Позвал он.       – Поттер? – Словно возвращаясь в бренный мир восклицает Драко. – Ты... ты... ты что делаешь? – с трудом подбирает он слова, но поздно. Ведь Гарри уже заметил все промелькнувшие эмоции на его лице, в его глазах. Больше ему не спрятаться за маской величия и презрения, которую тот носил не снимая. Ведь Гарри видел. Он все еще видит и чувствует, ведь они так и не разомкнули своих объятий.       – Какой же ты у меня глупенький. – Смеется Поттер, нежно прижимая к себе слизеринца, а потом и вовсе берет Малфоя на руки и, осторожно как самое драгоценное сокровище, несет свою ношу вниз, далеко от башни и Черного Озера и того прекрасного неба, которое Поттер так и не увидел, ведь он смотрел только на Драко.       Он занес его в Выручай комнату, попросив у той самую уютную обстановку. Присев на диван возле камина, Гарри усадил несопротивляющегося Драко себе на колени и начал трепетно целовать его горячие от слез щеки. Его покрасневшие глаза и все еще холодный нос.       – Хватит. – Вяло протестует Драко, но на самом деле он вовсе не хочет, чтобы этот неугомонный гриффиндорец прекращал. Ему так нравится этот заботливый зеленоглазый и такой желанный Гарри, что где-то на периферии сознания он все еще думает, что это кто-то под обороткой так извращено решил над ним пошутить.       Ведь не может же этот вечно недостижимый Поттер сейчас выцеловывать дорожки по его щекам, подбородку, губам. Ммм, Драко определенно запутался, он просто не в состоянии сейчас выразить все свои чувства. Все что он мог это тихо стонать от его прикосновений. Этот Поттер просто не дает ему сосредоточиться отвлекая, когда, казалось бы, мозг старается ухватить ускользающую мысль.       – Поттер ...хватит... мм ... Гарри!       И Гарри наконец-то отпускает его лицо. Драко продолжает тянуться к нему неосознанно, словно лишаясь опоры, но потом, спохватившись, краснеет еще больше. Хотя казалось куда уж, но Поттер все равно заметил этот маневр и хитро так улыбнулся.       – Драко? Ты что-то хотел сказать? – Все еще улыбаясь Гарри, почти не моргая, смотрит на него, а Малфой наконец-то трезво оценивает в какую незавидную (или наоборот) ситуацию он попал.       Выручай комната превратилась в невероятно просторную гостиную. Вся комната оформлена в слизеринских серебристо-зеленых тонах, смешанных с теплыми цветами пастели и светло бежевых стен. Прямо перед ними потрескивает огонь в камине, без остатка пожирая дерево. Недалеко видна кухня и оттуда таки доносится аромат свежего мятного чая.       Стараясь прийти в себя Драко с особым интересом разглядывает интерьер, но вот взгляд снова возвращается к Гарри. Тот перехватывает его и словно насмехаясь, улыбается еще шире и он плавится под взглядом этих неимоверно зеленых глаз.        Малфой сидит у того на коленях в плену его горячих сильных рук без возможности выбраться или сопротивляться. Ох, видит Мерлин, он и не хочет! Но…       – Это несправедливо! – Все же отвечает ему слизеренец.       – И что же ты считаешь несправедливым? – Шепчет ему Гарри теперь уже прямо в ухо, которое и так красное - скорее всего от жара камина, да именно так.       – Я даже ничего сделать не успел, а ты ... – Задохнулся в этот раз от возмущения Малфой       – А ты хочешь что-то сделать, Драко? – И снова такой интимный шепот на ухо.       – Я весь твой! – продолжает наглый Поттер, и выражение его лица говорит, что это правда.       – Единственное, что я считаю несправедливым это то, сколько времени я упустил. – он смотрел на него, а в глазах стояла грусть       – Ты был рядом, пытался достучатся до меня, докричаться, а я…словно был за стеной! Я только сейчас понял, сколько боли тебе причинил. Я сожалею, Драко! Ты меня сможешь когда-нибудь простить?       А Драко не может не простить. Ведь его сейчас словно на кусочки разорвет от переполнявшего его счастья.       – Ты ... – он сглотнул, - правда…это взаправду? – Пытливый взгляд серых, как метал, глаз заставил Гарри немного вздрогнуть. – Ты сейчас искренне хочешь быть со мной?       – Да! – Уверенно в ответ. – Только с тобой!       В этот раз Драко сам тянется к его губам, сам обнимает его и путается пальцами в его непослушных волосах, очки уже давно потеряны в складках одеяла, но они и не нужны. Важны сейчас только они, только то, что они есть друг у друга, и весь мир перед ними и только их.