Moon

— Давай отправимся в путешествие, — рассеянно бормочет Джисон, тряся одной ногой в воздухе. В данный момент они находятся в комнате Джисона и Чонина, где Минхо помогает своему парню собирать вещи. Компания, наконец, решила улучшить их условия проживания в общежитии, предоставив им две отдельные квартиры, где все мемберы, наконец, получат комнаты в свое распоряжение. Теперь, когда продвижение их последнего альбома закончилось, они собираются переехать через несколько дней. Минхо за последние пару недель понемногу собрал свои вещи и в значительной степени готов к отъезду. С другой стороны, у Джисона есть проблемы, вот почему Ли предложил свою помощь. Однако, чтобы было ясно, его намерения не являются чисто альтруистическими. В последнее время они были очень заняты (Минхо больше из-за своего индивидуального графика), и старший просто хочет провести время наедине с Джисоном, даже если это означает, что он помогает ему решить, что из его барахла нужно взять, а что следует оставить. Не то чтобы они упаковывали много вещей. Может быть, около пятидесяти процентов – но, вероятно, было бы меньше, если бы Джисон был один. Будь его воля, он, вероятно, просто запихнул бы в свои чемоданы все, что мог, а затем вернулся бы за всем остальным, что не смог вместить; в любом случае, они просто переезжают на пару этажей выше в том же здании. Как бы то ни было, парни делают перерыв в так называемых сборах. Вместо этого они растянулись на двуспальной кровати Джисона, с которой Минхо свесил ноги, а голову прислонил к стене. Он просматривает Instagram, в то время как Джисон лежит у него на животе, уставившись в потолок и играя с пальцами свободной руки Ли. — Куда именно? — спрашивает Минхо, блокируя телефон и переводя взгляд на своего парня; на его лице читается веселье. Джисон пожимает плечами. — Не знаю. Куда угодно. Хен, давай сбежим вместе. Мы в любом случае готовы к этому. Минхо приподнимает бровь. — Я – да. Ты – едва ли. — Тогда давай просто возьмем то, что сможем. Было бы легче пуститься в бега, если бы мы мало что взяли с собой. На этот раз Минхо фыркает. — Тогда ладно, — подыгрывает он. — Давай убежим отсюда. Мы можем украсть машину менеджера, но кто сядет за руль? — Ты, — Джисон закатывает глаза, как будто ответ очевиден. — Но у меня нет прав. — А я вообще не умею водить, — парирует Хан в ответ. — Ладно, это справедливо. Но если нас остановит полиция, тогда все будет напрасно. — Тогда ты просто не можешь допустить никаких ошибок на дороге. — Приятно знать, что ты так веришь в мои непроверенные навыки вождения. Джисон ухмыляется, слегка раскачивая руки Минхо, чтобы тот поднял глаза и посмотрел на него. — Я верю в тебя, хен. Минхо практически тает от его привлекательности, и то, как его уши сразу же теплеют, приобретая яркий оттенок красного, является достаточным доказательством этого. — Тц, — все равно издевается он, игриво щелкая Джисона по лбу, прежде чем ненадолго отвести взгляд. Они вместе уже пару лет, но младший все еще заставляет его чувствовать себя легкомысленным подростком, которого как будто впервые заметил тот, в кого он влюблен. Он был бы смущен, но это Джисон. Он слишком занят, испытывая целую кучу других чувств, что места для стыда и смущения совсем не остаётся, когда дело касается Хана. — Тогда давай просто поедем на автобусе, — предлагает Джисон. — На автобусе можно поехать куда угодно. — Стафф оторвет нам головы, — невозмутимо заявляет Минхо. — Ну, вот поэтому мы собираемся сбежать, — рассуждает Джисон. — Они не смогут получить наши головы, если не смогут поймать нас. — И Чан-хен был бы очень разочарован, — продолжает Минхо. Джисон проводит языком по передним зубам, притворяясь, что обдумывает чужие слова. — Мы можем послать ему письмо с извинениями, — говорит он в конце концов. — И остальным тоже. — Как решительно с твоей стороны, — Минхо хихикает. — Мило, — шепотом добавляет он. — Знаю, — нахально отвечает Джисон, потому что, конечно, он все равно услышал. Он всегда улавливает эти маленькие признаки привязанности, будь то шепот или едва заметные жесты. Он поднимает глаза, встречаясь со взглядом старшего, и морщит нос, продолжая корчить глупую рожицу. Чертовски милый, — думает Минхо, и он так, так далеко зашел. Он громко и преувеличенно вздыхает, изображая раздражение, но затем наклоняется и быстро срывает поцелуй с губ Джисона, не в силах сдержаться. Это действие вызывает румянец на щеках младшего. И Минхо чувствует гордость, зная, что он оказывает на Джисона точно такое же влияние, как и он на него. Боже, — думает Минхо. Он так нелепо влюблен. — Или.... мы можем сбежать на Луну, — беспечно бормочет Джисон. — На Луну? — Минхо хочет рассмеяться над этим случайным предложением, но продолжает подыгрывать, потому что именно так они относятся друг к другу. Они часто говорят всякие странные и бессмысленные вещи, из-за чего их разговор, как однажды сказал Чанбин, похож на разговор двух инопланетян. — Хорошо, — соглашается он, — давай полетим на Луну. Он щелкает Джисона по носу, а затем атакует, щекотя его подмышки и бока. Джисон, ужасно боящийся щекотки, немедленно вскрикивает, начиная смеяться во весь голос. — Хен! Хен! — визжит он между приступами смеха, садясь и пытаясь убежать от Минхо. Это не работает, потому что Минхо движется следом; теперь, когда Джисон не лежит у него на коленях, атаковать становится еще легче. В итоге младший падает на другую сторону кровати, пытаясь отбиться от Ли, практически падающего сверху на него. Они оба громко смеются – у Джисона даже слезы на глазах. Минхо перестает его щекотать, вместо этого расставляя руки по обе стороны от его головы. Он озорно улыбается, из-за чего смех младшего прекращается. Тот хмурит брови и косится на Минхо, отчетливо осознавая, как крутятся шестеренки в его голове. А затем Минхо наклоняется, изгибая губы в легкой ухмылке, прежде чем соединить их с губами Джисона. Поцелуй начинается нежно, но быстро углубляется; ясно, что они оба ждали этого всю ночь, и сборы были всего лишь надуманным предлогом. Хан хихикает, тут же обвивая руками шею Минхо, притягивая его ближе к себе. Ли впускает в чужой рот язык, чувствуя лёгкие нотки карамельной конфеты, которую он сосал прошлым вечером. Минхо задается вопросом, у него такой же вкус или нет, ведь он тоже пробовал ее; он надеется, что Джисон наслаждается этим вкусом так же, как и он. Продолжая целовать младшего, он не обращает внимание на его утреннее дыхание. Никогда не имеет значения, что Джисон ел или пил, прежде чем поцеловать Минхо, потому что он все равно на вкус как Джисон. Сладкий, вызывающий привыкание – Минхо никогда не может насытиться. Дело в том, что Джисон тоже не может. Он ясно дает это понять тем, как прикасается к Минхо. Его касания легкие, как перышко, когда кончики его пальцев танцуют по его шее, но нетерпеливые, когда они обводят чужие широкие плечи. Решительные, когда спускаются по его торсу, пока не достигают подола толстовки. — Сними, — бормочет Джисон, дергая за нее. Минхо постоянно выполняет приказы младшего, поэтому прерывает поцелуй резким вздохом, отстраняясь, чтобы быстро избавиться от одежды. Стянув толстовку через голову, он обнаруживает, что Джисон смотрит на него стеклянными от явного возбуждения глазами, и Минхо понимает его, потому что чувствует то же самое шевеление в животе, а также тяжесть в штанах. У него перехватывает дыхание. И тут дверь спальни со скрипом открывается. — Твою мать! — раздается крик Чонина, сразу же закрывшего дверь при виде картины перед ним, но оставившего небольшую щель. — Вот почему я не могу дождаться, когда смогу переехать! — ворчит он. — Наконец-то уединение в моей собственной комнате! — шипит он. И затем, наконец: — У вас есть двадцать минут! — кричит он, прежде чем громко хлопнуть дверью. Минхо отстраняется от Джисона, и они оба начинают смеяться над мини-истерикой младшего. На самом деле они должны чувствовать себя плохо; это не первый раз, когда Чонин застает их в подобной ситуации. Минхо делает мысленную пометку купить ему обед до конца недели. — Хен, запри дверь, — хрипит Джисон, ударяя Ли по руке и указывая на дверь. — Хочешь, я ещё надену носок на дверную ручку? — шутит Минхо, шевеля бровями; однако он делает, как ему сказали, вставая с кровати и направляясь к двери, чтобы запереть ее. Прости, Йени, — думает он про себя, мысленно обещая платить за ежедневное американо Чонина в течение следующих двух недель. А затем он разворачивается, чтобы вернуться к Джисону, но застывает, глазами находя своего парня голым; старая потрепанная футболка SUPREME уже валяется на полу рядом с кроватью, а шорты наполовину спущены с ног. — Быстро ты, — с усмешкой комментирует он, не обращая внимания на то, что ему требуется сделать до Джисона всего два шага, что вдвое меньше, чем ему потребовалось, чтобы добраться до двери минуту назад – настолько он желает почувствовать прикосновение своего парня. — Мы определенно скоро сбежим на Луну, — добавляет он, смеясь, и бросается к младшему для еще одного поцелуя. — Да, на Луну, — бормочет Джисон, с готовностью приветствуя Минхо с распростертыми объятиями. — Там нет соседей по комнате. Так вот почему все называют это медовым месяцем? Только ты и я, дорогой? На Луне? Минхо смеется, понимая, что всегда может быть уверен, что Джисон будет таким банальным, даже в такие моменты, как этот. Он толкает молодого человека спиной на кровать, подминая его под себя. — Может быть, — отвечает он, игриво покусывая нижнюю губу Хана. Если бы Чонин застал другую пару, то та, вероятно была бы слишком смущена, чтобы продолжать, но не Минхо с Джисоном, которые не могут насытиться друг другом; они бы потратили любое время, которое им дано. Минхо медленно и нежно осыпает лицо младшего поцелуями, не торопясь, потому что ему всегда доставляет какое-то извращенное удовлетворение, когда Джисон становится нетерпеливым рядом с ним. Конечно же, Хан напоминает ему: — Двадцать минут! Йени дал нам только двадцать минут. Тем не менее, Минхо продолжает не торопиться, целуя подбородок Джисона и дальше спускаясь поцелуями вниз к шее, к впадине ключицы и изгибу плеч. Его пальцы танцуют по обнаженной груди парня, уделяя особое внимание соскам, которые, как Ли знает по опыту, очень чувствительны. Конечно же, именно из-за этого у его парня вырывается сдавленный стон. — Хен, — хнычет он, запутываясь пальцами в чужие волосы. Минхо ухмыляется и перемещает губы к груди Джисона, проводя зубами по некоторым из самых чувствительных его мест, а затем немедленно успокоивая их дразнящим движением языка. — Хен, — жалобно повторяет Джисон, задыхаясь. — Или иди сюда и дай мне поцеловать тебя, или... — Или? — Минхо делает паузу, пристально глядя на него. Младший только фыркает и крепче сжимает волосы Ли. Минхо хихикает, все равно зная ответ на свой вопрос. Он снова спускается поцелуями все ниже и ниже, проводя по коже языком, очерчивая проступающие кубики пресса Джисона, которые снова начинают обретать четкость. Он останавливается прямо над резинкой боксеров, покусывая и посасывая, но следя за тем, чтобы не оставить засос. Ему нравится оставлять их в местах, которые, он уверен, только они двое когда-либо увидят; местах, которые, как он знает, будут напоминать Джисону о нем. Хан снова дергает его за волосы, раздвигая ноги и слегка приподнимая бедра с кровати с явным нетерпением, так что Минхо решает сжалиться. Он, наконец, снимает нижнее белье с Джисона, высвобождая чужой член, и быстро поднимает взгляд, устанавливая зрительный контакт. У Минхо вырывается смущающе нежный вздох, и когда он понимает, что только что сделал, он чувствует, как все его лицо горит. Кто так делает? Кто реагирует с полной нежностью при виде члена?! К счастью, Джисон слишком возбужден, чтобы заметить это. — Хен, — умоляюще просит он. Минхо сдается и, наконец, обхватывает рукой основание члена Джисона. Честно говоря – и он никогда не говорил об этом даже своему парню, хотя он, вероятно, знает или, возможно, подозревает, – Минхо всегда удивлялся тому, как его маленькая рука заставляет член Джисона выглядеть еще больше. Это зрелище придает ему энтузиазма, заставляя его страстно желать провести языком по головке органа, дразня, смачивая ее слюной, прежде чем он оближет его по всей длине. Когда он, наконец, обхватывает его ртом, Джисон стонет, бессознательно массируя кожу головы Минхо. Это подстегивает того ещё больше. Два года вместе дают свои плоды – теперь он эксперт в знании того, что заставляет Джисона чувствовать себя особенно хорошо, чего он хочет и как он передает эти желания через стоны и вздохи. — Тепло, — дрожащим голосом выдыхает Джисон. — Линорин, — добавляет он, и только ему может сойти с рук это милое прозвище; только ему может прийти в голову использовать его в такой момент. Джисон сгибает одну ногу в колене, поджимая пальцы на обеих и впиваясь лодыжкой в матрас. Имя Минхо постоянно слетает с его губ, как святые стоны. Минхо скользит рукой по основанию члена Джисона, проводя ею по местам, которые не может обхватить его рот. Мировой тур закончился, но завтра у него радио, и будет не очень хорошо, если его горло пострадает. Удовольствие Джисона было бы благим делом, но Минхо не идёт на такие жертвы, так как он проайдол. Но затем Джисон инстинктивно толкается в его рот, только через пару секунд понимая, что он сделал, и Минхо просто перестает беспокоиться о своем горле. Он проводит пальцами по бедру младшего, – давным-давно согласованный код для продолжения «трахни меня в рот», – и Джисон подчиняется, начиная непрерывно двигать бедрами, пока Минхо жадно заглатывает его член. Одну руку Ли все ещё держит на бедре младшего, в то время как другая ласкает яички – еще одну часть тела Джисона, где он становится особенно чувствительным, когда Минхо прикасается к ним определенным образом и сжимает их с особой силой. Старший хотел бы подразнить его, но, как обычно, у них не так много времени на это. Он тщательно сосет, профессионально использует свой язык, выполняет все трюки, которые его рот умеет делать с членом Джисона, пока тот не превращается в корчащееся месиво, сильно дергая Минхо за волосы до боли. Кончая, Джисон тихо хныкает, – они оба, когда испытывают оргазм, стонут и издают другие звуки совсем еле слышно. Ли понимает, насколько ему хорошо по затрудненному дыханию, по сильному дрожанию тела, по времени, которое ему требуется, чтобы прийти в себя. Минхо мастерски проглатывает все до последней капли; он не знает, это потому, что он любит Джисона или потому, что он уже привык к вкусу его спермы, но ему не противна эта белая жидкость, хоть он и не любит вкус спермы. Но с Хан Джисоном все по-другому. Он вытирает рот тыльной стороной ладони, и Джисон тянет его вверх, глядя на него затуманенным взглядом. С уголка его рта течет слюна, и это заставляет Минхо хихикнуть, а затем наклониться, чтобы слизнуть ее. Хан удовлетворенно мычит и сразу же захватывает язык Минхо в плен своих губ, жадно целуя его. — Твоя очередь, — хрипло произносит Джисон, ухмыляясь в рот Минхо, ведя рукой вниз по его телу, явно направляясь к чужой промежности. Он только потянул за завязки на штанах Ли, как снова раздался громкий стук в дверь. — Время вышло! — послышался крик Чонина. Минхо стонет, плюхаясь на Джисона. — Еще пять минут! — кричит он в ответ. — Если только ты не хочешь увидеть то, что не должен. — Отвратительно! — Чонин издает рвотные звуки. — А если серьезно, мне тоже нужно закончить собирать вещи! — Пять минут! — эхом отзывается Джисон. — Обещаем! Они ждут пару секунд, прежде чем слышат приглушенное бормотание и удаляющиеся от двери шаги. Минхо вздыхает и зарывается в изгиб шеи Джисона. — Нечестно, — хнычет он. — Скажи мне что-нибудь грубое, чтобы я мог избавиться от стояка. Джисон смеется. — Чанбин-хен недавно попробовал тушеное кимчи, — невозмутимо заявляет он. Минхо замирает, а затем начинает смеяться, щекоча шею Джисона в процессе и заставляя его рассмеяться вместе с ним. — Не могу дождаться, когда полечу с тобой на Луну, — комментирует он. — Может быть, на Луне у нас будет достаточно времени и уединения. — Или, по крайней мере, мы можем с нетерпением ждать переезда на следующей неделе, — говорит Джисон, ухмыляясь и вытягивая руки над головой, напоминая Минхо о его котах, которые делают это так же мило. — У нас, наконец-то, будут собственные комнаты. Уединение, — он многозначительно двигает бровями. — Я не горю желанием не находиться с тобой в одной квартире, — вместо этого указывает Минхо, надувая нижнюю губу. — Звучит драматично при том факте, что ты ничего не сказал, когда мы спросили, кто хочет жить с нами – и ты знал, что 3RACHA будут жить под одной крышей, потому что мы работаем вместе, — Джисон лениво подпирает голову локтем. — Это было бы несправедливо. Мы подбросили монетку, и Хенджин получил эту привилегию, — Минхо садится на край кровати, ставя ноги на пол, пытаясь повернуться, поднимая рубашку Джисона и бросая ее в него, стараясь игнорировать свою эрекцию. Джисон фыркает, когда рубашка бьёт его по лицу. Он садится и натягивает ее через голову. — Ну, если так, — говорит он, просовывая голову через рубашку, из-за чего его волосы разлохматились, превратившись в птичье гнездо, — тогда Луна действительно наш единственный выбор, да, хен? На Луну и обратно! Минхо смеется, протягивая руку, чтобы взъерошить и так лохматые волосы своего парня. Он все ещё тверд, но сейчас эрекцию легче игнорировать благодаря теплоте и драгоценной привязанности, наполняющей его грудь. — На Луну, — вторит он, думая о том, что ему даже не нужно возвращаться, если с ним будет Джисон.