Мали
Мегатонна неизменно встречала гулом механических ворот и ветром, играющем на многослойно наставленных листах железа. А также добродушным роботом-протектроном Велдом. Условия жизни здесь по сравнению с Ривет-Сити были не ахти какие, однако тут было безопасно и работала водоочистная станция, а обитателю Пустошей, если вдуматься, большего и не нужно. Мали только вздохнула, осторожно спускаясь по наспех наброшенным половицам к кратеру, бывшем фактически центром города. Несмотря на то, что это поселение стало первым, в которое девушка попала, едва выйдя на поверхность, и дружелюбие с легким оттенком жалости, с коим отнеслись к ней местные, Мегатонна все равно вызывала не самые приятные воспоминания о первом дне, проведенном на поверхности. В помещении салуна ничего не изменилось, подметила про себя Мали. Гуль-бармен Харя все так же натирал стойку с мрачным видом, рыжая проститутка Нова молча кивнула вошедшим в знак приветствия. Мориарти, небось, снова торчал у себя в кабинете. Мали и Кросс присели за один из столов и заказали вермишель и по бутылке ядер-колы. Паладин устало откинулась на спинку стула, стараясь держаться бодрячком после практически бессонной ночи, которую они провели на ногах, уходя из Андейла на север. — Ты как? — тихо поинтересовалась Кросс, глядя на вяло жующую Мали. Та лишь неопределенно дёрнула плечом. — Бывало и лучше. Но главное, что живы. А ты? Паладин не сразу ответила и с тихим вздохом пробормотала: — Прости. Это моя вина. Не стоило так легко терять бдительность и уповать на собственные силы… — Анаба, ты не могла знать, что нас ждет, — Мали отложила вилку и взглянула на спутницу. — Просто… так вышло. Хорошо, что получилось сбежать. — Каков дальнейший план? — Кросс сделала глоток прохладной колы и устало покосилась на их сумку, в которую добавился разбитый пип-бой. — Ты так и не объяснила, зачем нам идти через Мегатонну. Мали задумчиво накрутила лапшу на вилке. — Этот пип-бой принадлежал человеку из моего убежища, — пробормотала она. — Я не знаю, что там произошло после моего ухода. Понятно лишь, что сбежал кто-то еще. Но оставшимся нужна наша помощь. — Не думаю, что это хорошая идея. Убежище могла разорить банда рейдеров, — Кросс нахмурилась и попыталась заглянуть в лицо Мали. — И даже если нет, и у местных проблемы, кому ты собралась помогать? Людям, которые выгнали тебя на поверхность почти без шанса на выживание? Мали упрямо покачала головой. — Когда мы подошли к Мегатонне, мой пип-бой поймал аварийную частоту убежища. Это послание от моей подруги Аматы, — она открыла вкладку на пип-бое и понизила звук, так, чтобы сообщение могли слышать лишь они с Кросс. А затем нажала на кнопку. «Это автоматический сигнал бедствия из убежища 101. Начало сообщения… — заскрипела механическая озвучка, а затем на смену ей зазвучал голос Аматы, который Мали, признаться, уже не надеялась даже еще когда-либо услышать. — Кажется, будто прошло уже сто лет с твоего ухода. Но я надеюсь, что ты еще нас слышишь, что я не говорю это в пустоту. После твоего ухода все стало хуже. Нам очень нужна помощь. Многие ранены, врачей нет, а моему отцу власть ударила в голову. Понимаю, что это звучит безумно, но, прошу тебя, помоги нам. Я сменила пароль на двери, теперь это мое имя. Если ты меня слышишь… и если тебе не все равно, ты вспомнишь, как меня зовут». Запись оборвалась. Робот оповестил об окончании сообщения. Кросс молчала некоторое время, а затем веско возразила, что они даже не знали точное время записи. Все могло обернуться тем, что помогать уже было некому. — Да пойми же ты, — Мали с мольбой взглянула ей в лицо, — если бы не Амата, я не смогла бы остаться в живых, не то, что сбежать. Я должна хотя бы узнать, что там произошло, понимаешь? Кросс устало вздохнула. — Хорошо. Но сначала надо отдохнуть и обязательно хоть немного поспать. Договор? — Договор, — Мали кивнула и поймала её взгляд, странно растрогавшийся. — Ты чего? Женщина лишь слабо улыбнулась. Снова тот же город, снова она опекает уже выросшую малышку Амаль, и снова они направляются в убежище. Только теперь Кросс сделает все, чтобы не потерять её во второй раз.***
Огромная дверь с шумом разгерметизировалась, едва Мали закончила вводить переданный в аварийном сообщении новый пароль, и отъехала в сторону. И первым, что бросилось в глаза, стали таблички с предупреждениями и всколыхнувшаяся от резкого движения воздуха черно-желтая лента ограждения, сиротливо свисавшая над лестницей у двери. И пустота. Ни единого жителя, ни охраны, что выскочила бы на шум разгерметизации. Мали с опаской переглянулась с Кросс и первой перешагнула порог, на всякий случай держа винтовку поднятой. Паладин поспешила следом, стараясь не сильно громыхать тяжелой броней. Однако, едва они поднялись по ступеням вверх, рядом с панелью управления обнаружилось тело. — Мали, — предупреждающе шикнула Кросс, но девушка не ответила, потрясенно уставившись на мертвеца. Судя по внешнему виду, он лежал здесь меньше суток. А аккуратная дырка в виске с запекшейся вокруг кровью недвусмысленно указывала на то, кто так чудовищно оборвал жизнь этого тихого мальчика, с которым Мали в детстве играла в Грогнака-Варвара. — Джим, — пробормотала она, с трудом заставив себя оторвать взгляд от тела убитого одноклассника. Очевидно, парень пытался добраться до выхода. И судя по полученному сообщению Аматы, не он один. Еще один труп обнаружился в боковом помещении с электроникой, но был уже настолько обезображен, что разобрать, кто именно лежал перед вернувшейся Мали было невозможно. Кросс, морщась от неприятного запаха, кивнула в сторону технического этажа, и они с напарницей двинулись в ту же сторону. Все равно сделать что-то для мертвецов сейчас было невозможно. Паладин, строго взглянув на Мали, активировала винтовку и первой зашла внутрь. Та поспешила следом и тут же услышала знакомый голос. — А ну, стоять!.. — из-за угла на них с плохо скрываемым страхом смотрел поседевший офицер Гомес, направив на них пистолет. 10-мм ствол смотрелся смешно против силовой брони и энергооружия, и судя по голосу, мужчина отлично это понимал. — Не знаю, кто вы, и как вам удалось сюда добраться… — его взгляд замер на Мали, поспешно снявшей шлем, несмотря на протестующий окрик Кросс. — Постой… Амаль, это ты? Гомес с явным облегчением опустил пистолет. Мали с щелчком раскрыла броню и, выскочив из экзоскелета, рванула к нему. Охранник с улыбкой обнял девушку и отечески похлопал её по плечам. — Еле узнал тебя под этой пылью, — теплые сухие пальцы мазнули щеку смутившейся Мали. — Ну, теперь понятно, как удалось открыть дверь. У тебя в этом опыта больше, чем у всех нас вместе взятых. Взгляд мужчины поднялся на Кросс, тоже снявшую шлем, но все еще хмуро смотревшую на него и демонстративно не убиравшую винтовку. — Мне нужно найти Амату, дядя Герман, — пробормотала Мали, решив не растягивать ненужные любезности. — Я получила её сообщение и… — Амата отправила тебе сообщение? — резко перебил девушку офицер и понизил голос. — На твоем месте я бы об этом не распространялся. Если об этом кто-то узнает, у неё могут быть большие неприятности. Как и у меня, просто за то, что я говорил с тобой. Мали непонимающе уставилась на него и отстранилась. — Почему? Что здесь произошло? Гомес вздохнул и бегло оглянулся на дверь, ведущую в атриум, словно боялся, что кто-то мог вот-вот войти. — Той ночью, когда вы с отцом ушли, все пошло наперекосяк. Вылезли эти тараканы, потом по-видимому кто-то из этих тупых тварей разгрыз проводку, где-то коротнуло… Начался пожар, — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями и повторно горестно вздохнул. — Многие погибли. — Нет… — потрясенно прошептала Мали и сделала шаг назад, чувствуя, как ужас медленно охватывал её ледяными цепкими руками. — Этого не должно было случиться. — Когда все улеглось, некоторое время мы пытались жить, как прежде, но многие из молодежи начали задумываться о том, чтобы выйти наружу. Такого мнения придерживались некоторые из старших, но многие считали, что бункер нельзя открывать, — голос Гомеса становился все тише, приобретая все более холодный тон. — Говорят, кому-то особо отшибленному даже удалось как-то выскочить наружу. Контроль за дверью усилился в разы, всех пытавшихся подняться стреляли на поражение. После такого выжившие окончательно раскололись на два лагеря. И начался полный хаос. Он замолчал. Мали, кое-как осознав услышанное, попыталась стряхнуть первый шок и тихо пробормотала: — И что теперь? — По-хорошему, я должен арестовать тебя и отвести к Смотрителю, но я же не дурак, — взгляд офицера остановился на Кросс, затем перебежал на винтовку в руках Мали. — Если хотите, вы можете просто уйти. Я никому не скажу, что видел вас. Девушка оглянулась на паладина и покачала головой. — Я не уйду, — твердо ответила она. Гомес понимающе кивнул. — Тогда идем. Я отведу тебя к Амате. Мали вернулась в экзоскелет и торопливо зашагала вслед за офицером. Тот, то и дело бросая на броню заинтересованные взгляды, повел их в сторону атриума, в обход технических помещений. Кросс молча замыкала их маленькую группу, тем не менее готовая в любой момент рвануть в бой. Единственной фразой, которую произнесла паладин, стало тихий приказ надеть шлем, но Мали упрямо мотнула головой. Появившиеся из ниоткуда солдаты в полном боевом комплекте выглядели для обитателей убежища, как космические десантники и скорее спровоцировали бы их бежать или открыть пальбу. — Почему вам действительно просто не уйти, если в убежище почти не осталось жителей? — поинтересовалась Мали в спину Гомеса. — Тут рядом есть поселение. Вы же понимаете, что бункер обречен. — Видишь ли, наши бунтовщики не хотят уходить, — пробурчал в ответ Герман, неторопливо спускаясь и уводя своих спутниц все глубже в недра убежища. — Они хотят открыть убежище для контактов с внешним миром. Однако, это поставит на карту судьбы всех, кто уцелел. Ты-то наверняка знаешь, что там, наверху, далеко не все так радужно, как они себе воображают. И не факт, что кто-нибудь не захочет просто прийти и перестрелять нас всех, едва узнает, что здесь есть вода, надежные стены, фильтры, запасы еды и даже собственные небольшие теплицы. Мали кивнула, решив не пытаться обманывать офицера. Да и зачем? Вчерашние обитатели комфортного подземелья вряд ли протянули бы столько же, сколько она сама по счастливой случайности, повтори они путь девушки. Гомес тем временем вывел их в атриум. Мали в недоумении уставилась на школьные парты, уложенные в качестве баррикад и отделявшие выход на технический этаж и верхние жилые уровни от нижних, где также была расположена клиника Джеймса и класс мистера Бротча. Уже пожилой офицер Тейлор стоял к ним спиной, не заметив вошедших и громко кричал кому-то в противоположной стороне зала: — А ну вернись обратно к своим, сопляк! Не делай того, о чем мы оба пожалеем! Назад! — Вам нас не запереть в клетке! — прозвучал в ответ знакомый голос Фредди, отчего Мали в изумлении повернулась к смутившемуся Гомесу. — Мы здесь у руля, и рано или поздно добьемся своего! Тейлор, прицелившись, сделал оглушительный предупреждающий выстрел в дальнюю стену. Пуля с визгом срикошетила, а уверенный в себе мгновение назад бунтарь моментально с громким воплем скрылся в коридоре. — Чертовы пиздюки, — в сердцах крикнул ему вслед старик. — Тейлор, прекрати палить, идиот! — рявкнул побледневший Гомес, явно нешуточно испугавшийся за сына. Старик в сердцах обернулся, явно готовый высказать коллеге все, что думает о его неблагоразумном отпрыске, и застыл, завидев Мали. А затем хрипло вздохнул и сердито произнес: — Тебе что, ума не хватает держаться от нас подальше? Господи боже, откуда на тебе военное обмундирование? — Вы чуть не убили Фредди! — потрясенно воскликнула в ответ Мали, проигнорировав все вопросы. Черт возьми, ей было легче осознать собственное нахождение на поверхности, чем тот факт, что в её бывшем доме прожившие всю жизнь бок о бок люди всерьез готовы были переубивать друг друга. — Я не хотел стрелять! — Тейлор горестно потер седые усы. — Но он пер на меня с ножом. С этими повстанцами приходится держать ухо востро… Старик умолк на полуслове и попятился, завидев Кросс. Гомес в ответ лишь гневно сверкнул глазами, показывая, что разговор не закончен, и пошел дальше, уводя Мали и Анабу за собой. Они спустились еще ниже и прошли в обход «запретной» территории, через кафетерий. Внизу царил хаос куда хлеще, чем в атриуме. Под ногами хрустели осколки разбитого стекла, печально мигал поваленный музыкальный автомат. Гомес довел их до коридора, ведущего к клинике и классу, и остановился. — Дальше я не пойду, — мрачно буркнул он и кивнул в сторону лестницы. — Я бы проводил вас до Аматы, но наша молодежь нынче охрану не жалует. Удачи. Надеюсь, вы сумеете помочь как-то уладить этот кошмар, раз уж решили прийти. Офицер с досадой махнул рукой и вернулся обратно тем же путем. Мали взглянула на Кросс и двинулась вниз. Сердце на мгновение пропустило удар, стоило вспомнить, как они мчалась по этим же ступеням вместе с Бучем, спасаясь от охраны и пытаясь вырваться наружу. Тихая размеренная жизнь, где один день был похож на другой, оказалась перечеркнута в одну роковую ночь на семнадцатое августа. Еще нагромождения нелепых баррикад из школьных шкафчиков, которые они с Кросс с громыханием смели в сторону в силовой броне, как ненужный мусор. Мали замерла, завидев тень в конце коридора. Фигура в такой знакомой черной куртке отлепилась от стены, заслышав шум, и замерла, угрожающе подняв нож. — Эй! — все тот же наигранно уверенный тон, за которым Мали всегда точно угадывала, когда его обладателю было не по себе. — Вы кто ваще такие? Че происходит? Дыхание на мгновение перехватило от радостного осознания. Мали поспешно деактивировала броню, вновь открывая себя старым знакомым. — Буч! Парень ошарашенно замер, опустив оружие. А затем, не веря собственным глазам, зашагал навстречу улыбающейся Мали. — Да ладно! — воскликнул он и даже хохотнул, а следом схватился за голову, устраивая еще больший шухер на и без того взъерошенных неуложенных волосах. — Ты живая, заучка! Дурацкое детское прозвище сейчас казалось почти родным. Хоть и по-прежнему раздражающим. — Смотрю, тебя тоже не сожрали, Делория, — со смехом бросила в ответ Мали и в следующее мгновение оказалась в медвежьих объятиях бывшего соседа. — Охренеть! — Буч крепко прижал её к себе, но почти сразу же выпустил, ощутив заметные изменения в теле девушки. — Тебя там, наверху, чем откормили? Мали несильно пихнула парня в плечо в ответ. Тот слегка поморщился и перевел ошарашенный взгляд на оставшуюся позади Кросс. Та вздохнула и стянула шлем, решив, очевидно, не пугать Делорию раньше времени. Буч с минуту стоял с открытым ртом, глядя то на паладина, то на оставленный в стороне второй комплект брони, а затем только обратил внимание на вооружение прибывших. — Мать вашу радтаракан, — пробормотал он и попятился, разом растеряв всю свою браваду. — Это че такое вообще? Снаряга Механиста? — Круче, — усмехнулась Мали, закидывая винтовку на плечо. Парень скромно убрал в карман складной нож, очевидно, решив не позориться своей «зубочисткой», как он сам раньше называл его. — Не знаешь, где Амата? — Идем, отведу, — Делория, не сводя глаз с Кросс, махнул рукой в сторону клиники. — А она… тоже с нами идет? — Обязательно, малыш, — фыркнула в ответ Кросс и, тоже убрав оружие, зашагала за своей спутницей. — Мали, броня? — Пусть стоит, — девушка махнула рукой и водрузила на экзоскелет свой шлем. — Сомневаюсь, что её хоть кто-то сдвинет с места. А пугать лишний раз ребят внизу ни к чему. Паладин недовольно нахмурилась, но перечить не стала, очевидно, тоже понимая уровень возможной опасности за дальнейшими дверьми. Судя по всему, у повстанцев из оружия были в лучшем случае дубинки и столовые ножи из кафетерия да выкидной нож Буча. Делория же, вновь оглянув силовую броню Кросс, затем униформу Мали и винтовки в руках обеих, покачал головой и с приоткрытым ртом поспешил вперед. — Охереть можно!.. — донесся до Мали его ошарашенный шепот. Знакомые до боли коридоры. Еще пара пролетов вниз до жилого блока, и по исхоженному сотни тысяч раз пути она дойдет до их с отцом комнаты. — Как твоя мама? — негромко поинтересовалась Мали, желая хоть чем-то отвлечь Буча от поминутного нервного оглядывания на угрюмо молчащую позади Анабу. — Уверен, сказала бы тебе спасибо за спасение от тараканов, но мы с ней сейчас типа не общаемся, — промямлил Делория и, вздохнув, пояснил в ответ на непонимающий взгляд девушки. — Осталась по ту сторону баррикад, рядом с теми, кто гнобил её всю жизнь. В общем, давай не будем о ней. — Как скажешь, — согласилась Мали. — Офицер Гомес мне немного рассказал о том, что произошло у вас… — Полный пиздец, — прервал её Буч, едва девушка упомянула охранника. — И единственный способ как-то покончить с ним — свалить отсюда на хрен. Мали приподняла бровь и скептически глянула на уверенно расправившиеся плечи Делории. — Как самоуверенно, — иронично произнесла она. — Ты ведь даже не знаешь, что вас ждет на поверхности. — Ну, ты ведь там как-то выжила, — фыркнул в ответ Буч. — Значит, не все так плохо, верно? Хотя мне уже плевать на остальных. Пусть как хотят по итогам, но я точно свалю из этой дыры, как только эти старперы из охраны в очередной раз прозевают. Кросс презрительно хмыкнула, но никак не прокомментировала столь опрометчивые высказывания. Мали отчего-то ощутила незнакомую неловкость за поведение другого человека и хотела была осадить бывшего лидера «Туннельных змей», но в этот момент лестница закончилась, и они оказались на небольшой площадке, ведущей к клинике и классу. Спорящие о чем-то поодаль Сьюзен Мак и Фредди Гомес разом замолчали и обернулись в их сторону. Сидевшая у стены Кристина Кендалл резко поднялась, а из помещения клиники вышагнула исхудавшая растрепанная Амата. — О, Господи, это ты, — пробормотала Альмодовар и крепко обняла Мали. Та даже не нашлась, что ответить, сжав плечи подруги в ответ, пытаясь игнорировать внезапно защипавшие глаза. В помещении на минуту воцарилась полная тишина. Взгляды собравшихся повстанцев один за другим переметнулись на Кросс, на фоне вернувшейся Мали выглядевшей стальным гигантом. Та лишь закатила глаза и с громким щелчком, от которого молодежь разом вздрогнула, деактивировала винтовку. Амата, отчего-то волнуясь, сбивчиво поведала Мали о случившимся. Все оказалось куда хуже даже, чем рассказывал Гомес. Как и боялся Джеймс, радтараканы и вспыхнувший пожар, а также отсутствие медиков унесло жизни такого количества людей, что вопрос об открытии бункера встал буквально ребром. Хотя бы в целях собственного выживания. Однако Смотритель и слышать не хотел о подобном, как и некоторые из консервативно настроенных обитателей. В основном среди последних были родители, потерявшие в пожаре и беспорядках своих едва успевших вырасти детей и оттого отчаянно не желавших никаких других сомнительных «новшеств». Охранники озверели окончательно, почуяв полную власть и уверенные в правомерности своих действий. Бунтовщики несколько месяцев втайне пытались разработать план побега, который по их мнению, должен был вынудить оставшихся людей открыть убежище миру, но тот с треском дважды провалился. После объявленных по радио трупах у двери бунт перерос в открытое столкновение, и вот уже около недели взъярившаяся против тоталитаризма Альмодовара молодежь во главе с Аматой забаррикадировалась здесь, на нижних уровнях, не теряя отчаянной надежды вырваться наружу. — Мой отец обезумел, это факт, — хмуро подытожила Амата, — но нельзя допускать новых жертв. Если прикинуть, почти все здесь в той или иной степени родня друг другу, и если будут очередные трупы, мы просто сожрем друг друга, как пауки в банке. — Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Мали, дождавшись, пока подруга не закончит. Амата перевела дух и на мгновение отвела взгляд. Но только на мгновение. Воли и упорства в этой девушке было столько, что их хватило бы, чтобы проломить ворота в Цитадель, а не только дверь-шестеренку на верхнем уровне. — Нужно поговорить с моим отцом, — твердо произнесла она. — Убедить его отступить. Быть может, он послушает тебя, узнав о жизни на поверхности, так сказать, из первых уст. Поговори с ним, но, умоляю, без крови. — Только я одна? — уточнила Мали, нутром почуяв нехороший подвох в этом деле. И не ошиблась. Амата опустила глаза и сжала кулаки. — Я бы хотела пойти с тобой, но Фредди передал от своего отца, что у охраны приказ стрелять в меня, — тихо произнесла девушка. — Не верю, что отец мог пойти… на такое. Ради своей жалкой власти. Теперь понимаешь?.. Тяжелая пауза. Мали осторожно положила ладонь на плечо подруги. — Понимаю. Я сделаю, что смогу. — Спасибо.***
— Что ж, с возвращением. Голос Смотрителя был удивительно спокоен для человека, весь мир и власть которого разбились вдребезги и рассыпались в неконтролируемом хаосе. Альмодовар выглядел уставшим, осунувшимся и вообще постаревшим лет на пять минимум с их последней встречи, однако, судя по тону, был все еще готов сопротивляться. Мужчина повернулся в сторону вошедшей Мали, не отходя от большого круглого окна, с которого просматривался весь атриум. — Что, надоела пыль и разруха Пустошей? — Смотритель, окинув взглядом девушку, неторопливо прошел к своему креслу и ехидно добавил, — больше не ищешь папочку? Решила незаметно просочиться домой, как подросток после бурной ночи? Мали молчала, старательно сдерживаясь, чтобы не наброситься на Альмодовара, который наверняка лишь того и ждал. Смотритель, видимо, расценив тишину в ответ по-своему, ухмыльнулся и добавил: — Что ж, я тебя огорчу. В этом убежище больше нет для тебя места. Оно для незапятнанных людей. — Незапятнанных? — повторила Мали, невольно сама подхватывая его ехидный тон и чувствуя, как ладони сами собой сжимаются в кулаки. — Вы будете мне что-то говорить после того, как приказали убить Джонаса? После застреленных людей на верхнем уровне, чьи тела ваши охранники даже не потрудились спустить в крематорий? Взгляд Альмодовара изменился с презрительного на оценивающий. Мали вдруг вспомнила, как стояла последний раз вот так перед ним, накануне побега отца, пытаясь донести жалобу на одного из распоясовшихся офицеров охраны, и жалко молчала, не в силах ничего возразить на громкие речи и явственно проскальзывающее перекладывание обвинений с агрессора на саму Мали. — Джонас и твой отец поставили под угрозу успех миссии убежища и безопасность его жителей, — резко возразил мужчина. — Жаль, что не вышло предотвратить эту ситуацию заранее, но я сделал то, что должен был. Мали криво усмехнулась в ответ и без приглашения опустилась на стул напротив, демонстративно положив лазерку на стол между ними. Брови Альмодовара чуть дернулись вверх, но он никак не прокомментировал подобную неслыханную по прежним меркам наглость. — А следом приказали убить меня, — злость, проснувшаяся изнутри, разгоняла кровь, с каждым словом придавая все больше уверенности. — Мне даже интересно, как вы бы оправдали наутро наши с Джонасом смерти? Свалили бы на радтараканов и беспомощность собственных верзил? — Так говорят лишь те, кому никогда не приходилось принимать трудные решения. Кому никогда не приходилось быть лидером, — спокойно возразил Смотритель, проигнорировав шпильку в свой адрес и бросив в ответ свою. — Джонас мог уйти вслед за твоим отцом. А затем захотели бы и другие. И так, не успеешь оглянуться, как все убежище опустело бы. И тогда наш дом — бастион последнего на земле генетически чистого человечества — выродился бы в горстку старых неудачников, потому что всю нашу молодежь перебили бы в первый же день на поверхности. Что, скажешь, я не прав? Наверху уже вовсю цветут зеленые деревья и американская демократия? Молодежь не понимает, что там, на поверхности, их не ждет ничего, кроме смерти. А мы, их родители, просто пытаемся сделать все, чтобы не потерять своих детей! Мали прищурилась и в упор взглянула на Смотрителя. Альмодовар, как всегда, мастерски пытался сменить тему, но сейчас даже доводы о безопасности звучали глупо. — Вы в любом случае выродитесь в горстку нежизнеспособных неудачников, потому что здесь осталось слишком мало людей, не связанных кровным родством, — громко перебила его девушка. — А если вы не остановите своих охранников и не уберете тела, то не дождетесь даже этого. Альмодовар потянулся к стоящему на столе графину с водой. Мали вдруг заметила, как мелко дрожат его пальцы. — Как ты, возможно, успела заметить, я уже не так контролирую службу безопасности, как раньше, — наконец, скомкано произнес мужчина, сделав пару глотков из граненого стакана. Девушка с легкой усмешкой покачала головой, вспомнив выцветший плакат в атриуме с надписью «Thank you, overseer», висевший аккурат под окном кабинета Смотрителя. Чья-то злая рука сорвала его, оставив висеть на одном уголке, и черным маркером поверх благодарности размашисто вывел «Пошёл ты, смотритель!». Было сложно представить, что охрана не смогла предотвратить это мелкое хулиганство. Если только среди них не было тех, кто сам втайне поддерживал бунт. — Однако, за головой Аматы они согласились отправиться без возражений, — презрительно бросила Мали. — Что, собственной дочерью тоже можно так легко пожертвовать во имя своей «миссии»? Последняя фраза вырвалась быстрее, чем девушка успела её обдумать. Мали даже наклонилась вперед, оперевшись одной ладонью о стол, и внезапно поймала себя на мысли, что адресовала этот вопрос не только Смотрителю. Что ответил бы Джеймс, будь он тоже здесь? — Что?.. Альмодовар замер, потрясенно уставившись на Мали. В глазах мужчины промелькнул неподдельный страх. Он поспешно поднялся на ноги и нервно сделал пару шагов в сторону окна, словно и впрямь верил, что был способен что-то контролировать, глядя на превращенный в поле боя атриум. Затем медленно провел ладонью по затылку, вцепляясь в короткие серые от седины волосы, и глухо пробормотал: — Нет… Они не посмели бы… Я запрещал силовые решения… Мали поднялась вслед за ним и, взяв винтовку, остановилась за спиной Смотрителя. Тот медленно обернулся к ней, глядя на девушку опустевшим взглядом. — Решайтесь сейчас, мистер Альмодовар. Вы еще можете спасти это убежище.***
Потрясенный Альмодовар вынужденно признал, что утратил власть над собственными силовиками и в итоге ради безопасности Аматы согласился публично передать ей свою должность по радиовещанию, а заодно (пусть и нехотя) объявить о неприкосновенности пришедших в бункер наземников. Люди стекались в атриум, шокированные неожиданной развязкой. Мали, оставив радостных одноклассников позади, спустилась в дальний жилой отсек. В их с отцом комнате ничего не изменилось со дня побега. Девушка печально обводила взглядом оставленный ею же бардак, который она устроила, спешно швыряя в рюкзак все подряд. Мазнула взглядом по обоям, затем по мебели. Судя по всему, сюда никто не заходил. Что ж, тем лучше. Наконец, можно было расслабиться, привести себя в порядок еще после Андейла и поесть чистой нормальной еды. Горячий душ немного расслабил подрагивающие от напряжения мышцы, а привычные запахи мыла и шампуня, по которым девушка успела соскучиться, навеял приятные воспоминания о 112-м убежище и слабую улыбку. Закончив с водными процедурами, Мали оделась и вышла из душевой, мечтая поскорее оказаться в собственной родной кровати и спать до тех пор, пока не забудется во времени. Кросс, судя по всему, разделяла её мысли, но вызвалась первой подежурить, не доверяя местным. — Уверена, что остаться — хорошая идея? Если все эти люди разом решат убить нас, как опасных мутантов с поверхности, нам даже бежать будет некуда, мы в самом низу, — с сомнением произнесла паладин, явно нервничая от нахождения столь глубоко под землей. Мали лишь махнула рукой и опустилась на кровать. Знакомый запах заставил зажмуриться и крепче обхватить подушку. Выжившие в ближайшее время будут слишком заняты собственными распрями и примирением, да и невооружённым глазом было видно, как они боялись Кросс. Темнота тяжелым одеялом накрыла усталое сознание девушки, унося все дальше в сонное забытье. …Свет ламп над головой знакомо мерцал на ровном чистом потолке. Тело было приятно отдохнувшим, не было уже ставшего привычным ощущения ломоты после сна на жестком армейском матрасе. В ногах сбилось чистое белое одеяло, вокруг до боли знакомые предметы. Вон папины заметки, разложенные в одном ему понятном порядке на журнальном столике, вон висит над комодом сувенирная медалька Амаль за победу в школьной викторине. Вон мамина любимая цитата из Библии, аккуратно вырезанная и вставленная в рамку на стене. Старый пыльный комикс, подаренный Аматой на десятилетие, лежащий под самоучителем арабского и романа о Гэтсби, который она брала накануне в библиотеке. И только лазерка, лежавшая рядом с подушкой, возвращала из этой ностальгической идиллии в жестокую реальность. «Нужно сменить Кросс и заодно поговорить с Аматой», — вяло подумала Мали и, окончательно проснувшись, поднялась на ноги. Подруга долго беседовала с Мали в приведенном более-менее в порядок кафетерии. Альмодовар подробно расспрашивала о происходящем на поверхности. Некоторые из повстанцев молча присоединились к ним, внимательно слушая. Мали честно рассказала о всех трудностях, встреченных снаружи. О радиации и препаратах, выводящих её. Об особенностях и агрессивности местной фауны. О Мегатонне, Ривет-Сити и обитателей Пустошей, которые только рады надурить неопытных убежищных. О Вашингтоне, гулях и супермутантах. О рейдерах и работорговцах — умолчав лишь о личных подробностях. О Братстве Стали и в двух словах о проекте отца, не желая оставлять в этой дыре ложное представление о Джеймсе. Амата кивала, беспрестанно делая для себя заметки. В качестве доказательства собственных слов об опасностях внешнего мира Мали отдала новому смотрителю найденный в Андейле пип-бой и, стараясь подбирать уместные выражения, рассказала, в каких обстоятельствах нашла его. Весь разговор вышел таким длинным, что некоторые из присутствующих даже устали слушать и разбрелись, а в конце рассказа к ним присоединилась Кросс, очевидно, так и не сумевшая расслабиться дольше, чем на пару-тройку часов. — Мне жаль, что твоего отца больше нет. Кто бы что ни говорил, он был хорошим человеком, — произнесла Амата, услышав о смерти Джеймса, и добавила, — спасибо, что предупредила о том, что нас ждёт… там. Надо все тщательно обдумать прежде, чем отправлять первых добровольцев. — Вам нужно вооружение, — Мали провела ладонью по столу, мельком даже удивляясь его гладкой и целой столешнице. — И обученные люди. Убежище недолго будет безызвестным, поверь. Рано или поздно за вами придут желающие отобрать, а не торговать, а 10-мм патрон на поверхности далеко не самое мощное. — Тогда что нам делать? — слегка растерялась Амата. Кросс кашлянула, привлекая к себе внимание. — Заключить договор с Братством и получить гарантированную защиту будет лучшим выходом для всех здесь, — негромко произнесла она, в упор глядя на Мали. Та не стала спорить. И хотя девушка предпочла бы направить ресурсы убежища в Ривет-Сити, умом она понимала, что служба безопасности авианосца не сможет обеспечить бункеру тот уровень защиты, который им понадобится. Да и быстро перебросить людей при необходимости не выйдет. Кросс, дав понять, что беседа подошла к концу, предложила выходить в ближайший час. Мали согласилась. Признаться, ей уже самой хотелось побыстрее выйти на воздух. Амата распорядилась выдать им чистой воды в дорогу, еды и гигиенические принадлежности. — Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся, — произнесла Альмодовар, глядя на Мали. — Даже не верится, что ты сама так рвешься туда. — Мне есть к кому возвращаться, — девушка затянула горловину рюкзака и улыбнулась. Черт, да! Ни на какие блага и безопасность она не променяет ставший таким родным Ривет-Сити. — Только не говори, что у тебя там кто-то появился, — недоверчиво усмехнулась Амата. Мали промолчала, продолжая загадочно улыбаться. Усмешка сползла с лица Альмодовар. Сидевшие с ними Сьюзи и Кристина одновременно уставились на бывшую одноклассницу с широко раскрытыми глазами. — Да не, — первой очнулась Кендалл, жуя найденный в буфете пончик. — Гонишь! Там же все мужики наверняка мутировавшие в лучшем случае наполовину. Мали, не выдержав, прыснула в голос, все еще не глядя на девушек. Те в ответ повскакивали на ноги и встали по обе стороны от наземницы, показывая, что не собираются никуда отпускать её без ответов. Кросс, стоя уже у двери, с усмешкой наблюдала за ними. — А об этом ты не рассказала, — с азартом воскликнула Амата и со смехом пихнула подругу в бок. — Ну же, кто он? Улыбка рвалась наружу так, что, казалось, еще чуть-чуть и порвет ей щеки. Мали попыталась отмахнуться, но так просто отвязаться от девчонок не вышло. — Он бывший военный. Глава охраны в одном поселении, — наконец, решилась девушка. — В каком? — нетерпеливо перебила её Кристина. Мали приподняла бровь и упрямо поджала губы, ясно давая понять, что не собирается раскрывать личность своего избранника. Амата раздраженно шлепнула Кендалл по руке, призывая притормозить. — Заткнись, Крис! Как его зовут? Тоже не скажешь? Мали отрицательно качнула головой, вновь борясь со смехом. — Ну, хотя бы расскажи, какой он, — с интересом протянула Сьюзи. Девушка смущенно потянула себя за выбившуюся вьющуюся прядь и закрыла глаза. Хитрый взгляд и усмешка Харкнесса так ярко возникли под веками, что при желании она могла легко вообразить его сидящим за соседним столом и с интересом слушающим их разговор о самом себе. — Он… он потрясающий, — тихо вздохнув, пробормотала Мали, чувствуя, как щекам становится горячо. — Очень умный, сильный, внимательный, заботливый… — Как он выглядит? — с придыханием поинтересовалась Амата. Небось мысленно уже успела перебрать всех их одноклассников и понять, что ни один не подходил хотя бы по двум названным пунктам одновременно. Мали открыла глаза и вдруг вспомнила о снимке, бережно убранном в один из потайных карманов униформы вместе с посланием. Кросс говорила, что это не лучшая идея — бумагу легко могла повредить пуля или вода, но девушка просто не смогла оставить его в клинике Цитадели. Мысль о том, что так шериф был хоть чуточку ближе к ней, грела сердце в дороге. — Он очень высокий, да? — Сьюзи расценила поднятый к потолку взгляд слишком буквально. — У него пять или шесть пальцев на руках? — поинтересовалась Кристина и поспешно добавила, поймав сердитый взгляд Аматы. — Чего? Я слышала, от радиации и не такое бывает. — Не неси чушь! Кросс, стоя у порога, уже откровенно смеялась и даже скинула тяжелый рюкзак на пол. Мали расстегнула разгрузку и аккуратно извлекла карточку. Бережно взяла за края и развернула к Амате, но не дала фото в руки. Девчонки, едва не стукнувшись лбами, моментально сгрудились над ним. — Да ладно! — первой воскликнула Сьюзи, переводя взгляд с одного человека на другого на фото. — И твой папа с ним знаком был? — Ничего такой, — протянула Кристина тем самым своим тоном, по которому раньше сразу было понятно, кому из обсуждаемых парней она отдала бы предпочтение. — Я думала, с родителями знакомят только перед свадьбой, — с удивлением добавила Амата. Мали убрала фото обратно, чувствуя, как смех с новой силой рвется изнутри. — Он сделал мне предложение, — сказала девушка, с удовольствием глядя на реакцию подруг детства. — Ты серьезно? — Как это было? Вопросы сыпались один за другим, веселя лишь сильнее и сильнее. Мали практически хохотала, понимая, как для них будет выглядеть чистая правда. — Это было на… на празднике. Прямо перед его семьей и моим отцом, — девушка оперлась ладонями о стол и слегка наклонила голову вбок, ностальгически улыбаясь. — Он не вставал на одно колено, как в кино? — Боже, нет, — Мали вытерла выступившие от смеха слезы и вновь закатилась, едва представив, как на той пьянке Харку пришлось бы ползти под стол для такого маневра. — Но хоть за руку держал? — Обнимал, — Мали сцепила ладони вместе. — И смотрел прямо в глаза. Сьюзи фыркнула, но ничего не ответила. Амата и Крис переглянулись между собой и атаковали Мали с новой силой. Кросс, кое-как отсмеявшись, покачала головой и скрылась в коридоре. — А как у вас вообще все завязалось? — Он получил тяжелое ранение, я его зашивала, — во взгляде Аматы промелькнул неподдельный ужас. — А потом он спас меня от работорговцев. — Это было с первого взгляда, да? — вдруг громко поинтересовалась Моника, младшая сестра Кристины, все это время заинтересованно слушавшая у дверей. Мали опустила глаза, вспоминая их с Харкнессом самую первую встречу на мосту. — Скорее нет, но… — девушка тихо хихикнула, вспомнив, что произошло уже на следующее утро. — Он долго не выходил у меня из головы. — А у него есть брат или хороший друг? — брякнула старшая Кендалл, своим вопросом вызвав полную тишину на несколько секунд, а затем очередной взрыв хохота в несколько голосов. Сквозь смех прорвался голос вернувшейся Кросс. — Не переживай, наверху хороших парней вам всем хватит, — усмехнулась паладин, явно намекая на своих салаг из Братства, и подчеркнуто официально позвала Мали, старательно сдерживаясь, — доктор Харкнесс, вы знали, что у нас образовался «хвост»? Девушка резко посерьезнела и непонимающе уставилась на напарницу. — В смысле, «хвост»? Амата с приоткрытым от удивления ртом повернула голову к подруге. — С каких пор ты Харкнесс?***
Сноп громкого хохота, то и дело раздававшийся из кафетерия, приятно скрашивал однотипные серые коридоры бункера. Кросс, покачав головой и все еще улыбаясь, вышла из уборной и зашагала обратно на шум. Мали наверняка скучала по подругам, да и тема поднялась слишком интересная, чтобы прерывать, но и дольше тянуть не стоило. Чем быстрее они отыщут ГЭКК, тем скорее смогут вернуться домой и покончить с Анклавом. Женщина проскользнула мимо ряда рабочих помещений, расположенных буквально через одну дверь от кафетерия, и внезапно услышала имя своей напарницы, произнесенное уже знакомым самоуверенным тоном. Кросс замерла, не доходя до проема. — С меня хватит торчать в этой дыре, — Буч чем-то шуршал, затем тихо взвизгнула молния. — Я ухожу. — Чего же в тот раз с Амаль не ушел? — насмешливо поинтересовался второй голос, обладатель которого, судя по всему, был не старше Делории. — Вы же вдвоем наверх дернули. — Просто не вышло, понял? Я дал ей возможность вырваться первой и почти добежал до двери, но этот ублюдок Мак достал меня в последний момент, — огрызнулся Буч и самодовольно добавил, — а теперь, как видишь, она вернулась за мной. Потому что «Туннельные змеи» своих не бросают! — Она же не была никогда в нашей банде, — удивился кто-то третий. Делория раздражённо засопел. — Отвали, Фредди. И вообще, как я могу отказать девушке, которая сама так ко мне тянется? Ну, вы понимаете, пацаны… Соберу свою банду там, наверху. Ну, если захотите, вас тоже к себе возьму. Кросс хихикнула и поспешно натянула шлем прежде, чем пройти мимо распахнутой двери. Под матовым визором хотя бы не было заметно, как она веселилась, представляя лицо парня при виде первого встреченного кротокрыса.