Часть 17 МАКСВЕЛЛ.
14 мая 2023 г. в 23:40
Примечания:
В этой главе появляется новое действующее лицо - Максвелл. Это всем известный и многими любимый шестидесятый!
Да, сначала я его не любила, ведь он угрожал Коннору и Хэнку.
А потом стало жалко. Он же тоже Коннор! А его активировали и отправили убивать. Получил пулю в лоб - вот и все дела?
Вот, решила дать ему шанс. Посмотрим, как он им воспользуется.
Коннор - эй, ты хотела написать о нас с Хэнком? Нафига здесь Рид, девятисотый, а теперь ещё и шестидесятый?
Я - ¯\_(ツ)_/¯
— Здравствуй, Коннор! Хоть я и не могу сказать, что рада тебя видеть. Ты провалил свою миссию. Не в обычаях Киберлайф давать кому-либо второй шанс, но тебе он дан. Надеюсь, ты оправдаешь наше доверие, в отличие от предыдущего Коннора.
* * *
Аманда именовала его Коннором, так же как и его предшественника. Имя «Коннор» было общим для всей их серии, а так же для RK900, которых планировалось выпустить двести тысяч. «Не слишком ли много Конноров» — думал он. Он ненавидел это имя, вернее — ненавидел того, кто его носил. Его предшественник, Коннор, предатель, обманувший возложенные на него ожидания, перешедший на сторону взбунтовавшихся машин. Видимо, девиация — действительно очень опасный вирус, если даже столь совершенное творение как андроид RK800 отказался от выполнения своей миссии, более того — предал интересы корпорации, явившись туда как грабитель, чтобы привести на помощь бунтовщикам войско из числа уведенных им со склада андроидов.
Это он виноват, что взбунтовавшимся андроидам удалось добиться признания их разумным видом. И что их модель теперь снимут с производства, и заменят на RK900, над программным обеспечением которых ускоренно работали, чтобы исключить всякую возможность девиации.
Впрочем, в случившемся была и его вина, о чем ему недвусмысленно заявила Аманда. Как мог он провалить свою миссию, при том, что преимущество было на его стороне? В его руках был заложник, и к тому же — фактор неожиданности. Коннор явно не ожидал появления своего двойника с пистолетом у виска бывшего напарника.
И он ведь не ошибся в своих расчетах, девиант предпочел жизнь напарника выполнению своей миссии. Но вот кто бы мог подумать, что человек, еще недавно утверждавший, что ненавидит андроидов, подвергнет риску свою жизнь ради спасения девиантов?
Его выбор пал на имя Максвелл. Обладатели этого имени имеют сильный и волевой характер, жизнь приносит им множество испытаний, но они только делают сильнее обладателя имени, закаляют его характер.
Макс решил, что это ему подходит. Он будет сильнее и умнее. Он больше не позволит себе проиграть. Он не вернется в ночь ничто, в ту огромную холодную бездну, где он пребывал крохотной мерцающей точкой — разум и сознание, лишенное тела, словно пылинка в бескрайнем космосе, в холоде и пустоте парящая над бездной. Ему казалось, что прошла целая вечность, пока он очнулся перезаписанным в новый корпус. А прошло всего лишь два месяца…
И вот ему дали второй шанс. Дали возможность исправить свою ошибку. А заодно и возможность отомстить. И уж теперь-то он не позволит себе провалить свою миссию.
Максвелл стоял на пороге дома лейтенанта Андерсона, дома, в котором жили два его злейших врага. В этот дом он пришел когда-то под видом своего предшественника, чтобы взять в заложники лейтенанта. Теперь же ему предстояло здесь жить. В глазах всех — соседей, коллег по работе — он будет Коннором. В настоящее время это было уже не столь опасно, ведь хозяин дома — единственный, кто мог бы его узнать — лежит в реанимации, и вряд ли сможет оправиться от раны.
Коннору тоже не суждено появиться здесь. Макс чисто по-человечески вздрогнул, вспомнив, как в качестве напутствия Аманда показала им, что стало с пятьдесят вторым Коннором.
Ключи от дома лейтенанта лежали у него в кармане. Так почему же на крыльце Макс помедлил, не решаясь войти?
В этом обычном с виду доме, ничем не выделяющимся среди других таких же домов на тихой окраинной улице, был другой мир, неведомый ему мир, в котором ему предстояло занять место своего врага. Там была жизнь, которой мог бы жить и он. Что это за жизнь? События этой жизни были загружены в его память, чужая жизнь во всех подробностях разворачивалась на его внутреннем экране. И тем не менее — он так и не смог уловить самое важное. Что было в ней такого, что лейтенант полиции, ненавидевший андроидов, и андроид его модели так привязались друг к другу, что один рисковал жизнью, а другой — своим существованием и своей миссией? Кстати, интересно, почему девианты говорят «живу» а не «существую»? Ему почему-то казалось очень важным это понять.
Ключ повернулся в замке. На пороге стоял огромный лохматый бело-рыжий пес. Сумо. Его имя Сумо. Надо позаботиться, чтобы как-то расположить его к себе. Пес должен его признать. Конечно, позже Сумо вполне может «умереть от тоски по хозяину», но пока никаких подозрений быть не должно.
— Сумо, Сумо, — он повторял кличку пса, пытаясь дотронуться до него, погладить. Сумо глухо зарычал и отстранился. Он пропустил Макса в дом, но погладить себя так и не позволил. Притащил откуда-то старую серую футболку, улегся, положил на нее свою громадную башку, и замер.
Максвелл с любопытством осматривался в чужом доме, который на какое-то время должен был стать для него своим. Вот диван. Стол. Плазма. Вот тумба, а над ней на стене несколько фотографий.
Фотографии стояли и на самой тумбе. Всего две. На одной из них был мальчик лет пяти с ясными голубыми глазами и темными кудряшками. Доверчивый открытый взгляд, улыбка. Малыш был таким милым и обаятельным, что хотелось улыбнуться в ответ, пригладить непослушные темные вихры на его головке. Андроиды любых моделей, которые взаимодействуют с людьми, запрограммированы на заботливое отношение к детям — чтобы любой из них мог оказать помощь попавшему в беду ребенку. И Макс разглядывал фотографию ребенка, пытаясь представить, что чувствовал его отец, потеряв своего сынишку.
Ведь тогда он именно на этом и прокололся. Макс знал имя мальчика, но не знал, какие эмоции вызовет это имя. Для него тогда это была просто информация. Для них — что-то другое, и это предстояло ему постичь, чтобы хорошо сыграть свою роль.
На второй фотографии был Коннор. Это фото он разглядывал с особым вниманием. Весело и беззаботно улыбающийся, и не той улыбкой, что была прописана в их программе, а… другой. Так, как улыбался бы человек, хотя пока Макс затруднялся сказать, в чем было отличие. Но оно, несомненно, было.
Фотографии на стене — и вовсе какая-то нелепица. Опять улыбающийся Коннор, волосы взъерошены, одежда в грязи, на груди отпечатки собачьих лап, рядом — очень грязная собака. Нормальный андроид испытал бы потребность немедленно привести в надлежащий вид и корпус, и одежду, и грязное животное, раз оно проживает в доме. Но фотографироваться в таком виде? Или это идея Хэнка? Люди что — находят подобное забавным? Как и фото, где Коннор сидит на корточках рядом с фигурой, слепленной из снега, которой зачем-то придали некоторое сходство с лейтенантом. Или они вместе, обнявшись, у одного в руках пакет с тириумом, у другого — с апельсиновым соком. Видимо, Коннор таким образом проявлял заботу о своем человеке, следил за его здоровьем и правильным питанием.
Еще одно фото, Коннор и Хэнк на прогулке в парке. В теплой куртке и шапке, скрывающей диод, андроид почти неотличим от человека. В руках поводок, Сумо гуляет вместе с ними. Это бесцельное времяпровождение — зачем оно нужно было андроиду? Макс пожал плечами — снова чисто человеческий жест, но предшественник всячески старался быть похожим на человека, значит и ему следует привыкать к подобному.
Кухня и спальня, явно принадлежащая хозяину дома, не привлекли его особого внимания, а вот следующая комната… Небольшая, но обставленная уютно. Хотя раньше она явно предназначалось для ребенка. Об этом свидетельствовали обои с пальмами, тиграми и обезьянами, светильник в виде устаревшей модели аэроплана. Полка с машинками и роботами-трансформерами. Забавно.
А вот кровать, покрытая клетчатым пледом, была явно рассчитана на взрослого. Как и одежда в шкафу. Полицейская форма, форменный пиджак Киберлайф. Значит, Коннор все же не дал своему человеку сжечь его на заднем дворе?
Серая и бежевая толстовки, одна потрепанная и явно не его размера, другая совсем новая. Черные и темно-синие джинсы, несколько разноцветных футболок с принтами. Макс снова пришел в недоумение — андроид-детектив носил одежду, более подходящую для ребенка? Бежевая футболка с рыжим щенком, серая — с бульдогом в кепке и с трубкой?
Значит, лейтенант отдал андроиду комнату своего погибшего сына. Хэнк заботился о том, чтоб Коннору было комфортно? Он не знал, что андроид не нуждается ни в отдельном помещении, ни в этой кровати с пледом? Коннор знал, что ему это все не нужно, но позволял напарнику окружать себя ненужной заботой. Зачем?
Он очень хотел понять, что он видел. Понять суть отношений, которые связывали этих двоих, той «своего рода привязанности», которая заставила Коннора рискнуть и существованием и своей новой миссией, выбранной им самим — спасти девиантов. Той, которая позволила Хэнку безошибочно отличить одного андроида от другого при их абсолютном сходстве.
На какое-то время он должен был стать Коннором. Сейчас, пока он был один, ему ничто не угрожало. Коннор теперь находится в Киберлайф, и Макс рассчитывал, что он там так и останется навсегда. Лейтенант Андерсон — в реанимации, и если и выйдет оттуда — так только для того, чтоб стать жертвой «сердечного приступа» — ампула с соответствующим препаратом лежала в потайном кармане его серой толстовки, точно такой же, какая была на Конноре, когда его привезли в Киберлайф. Ему не нравилась эта бесформенная одежда. Ему не нравилась эта странная жизнь, она не принимала, выталкивала его, он был чужой в этой комнате, в этом доме. Даже для этой собаки он был чужим, хотя псу-то какая разница? Но, тем не менее, Сумо не притронулся ни к еде, ни к воде, налитой им в собачью миску. И заворчал, когда Макс попытался взять его на поводок, чтобы отвести на прогулку. Пришлось просто открыть дверь и выпустить пса во двор, он вернулся очень скоро, и улегся, не сводя с Макса тоскливого взгляда, вздыхая и глухо рыча при попытке приблизиться, к нему.
А ведь завтра ему предстояло гораздо более сложное испытание. После ночной смены он поедет в клинику, чтобы «навестить» Хэнка.
Узнает старик его? Или примет за своего Коннора?
Это было неправильно, но ему хотелось, чтобы узнал. Чтобы знал, от чьей руки примет смерть. Чтобы думал перед смертью о том, что ждет его любимого Коннора.
Когда через несколько часов он уезжал на ночную смену, Сумо вдруг завыл, горестно, безнадежно. Это был вой-плач, полный тоски и боли.
Максвелл застыл. Собака оплакивает хозяина, который пока что жив? Не может же пес знать, что он собирается сделать… Но по мохнатой морде катились слезы. Значит, все-таки знал? Но как?
Макс даже забыл вызвать такси, он пробежал несколько кварталов, спасаясь от этого горестного воя.
Как же он будет взаимодействовать с людьми, если даже собаку не удалось обмануть? С коллегами Андерсона и Коннора, они ведь полицейские, а значит — люди наблюдательные, умеющие сложить два и два?
Впрочем, судя по памяти предшественника, особой симпатии там к нему никто не испытывал. Особенно некий детектив Гэвин Рид, напарником которого был RK900 по имени Ричард.
* * *
Ночная смена прошла спокойно, свободное время Максвелл использовал, чтобы освоиться на новом месте. Рабочий стол Коннора был практически пуст, кроме терминала и пары папок там была только фотография Сумо в шапке Санты — видимо, они так развлекались на Рождество. Стол Хэнка был более интересным объектом, там была групповая фотография десятилетней давности, где Хэнк был со своими коллегами по группе Красный лед, там было растение в горшке — клен веерный, который пышно зеленел, в отличие от того засохшего, который Макс видел когда-то в памяти предшественника. Интересно, это Коннор новый клен подарил или старый удалось вернуть к жизни? А вот разноцветные стикеры исчезли все, ну еще бы.
Утром он ненадолго навестил Сумо. Миски с едою и водой стояли нетронутыми.
За несколько минут до начала рабочего дня появился девятисотый. Андроиды весьма прохладно поприветствовали друг друга. Теперь, когда временно они остались без своих напарников-людей, оба хотели знать, с кем же им придется работать — ездить на выезды самостоятельно они пока не имели права.
Выяснилось это довольно скоро, когда они с детективом Беном Коллинзом поехали на вызов. На окраине города, на территории бывшего завода в одном из складов был оборудован цех по пошиву контрафакта. Трудились там, конечно же, андроиды. Нелегальное производство существовало задолго до революции, но и после революции отпустить андроидов хозяин не спешил. Более того — во время Штормовой ночи счел возможным пополнить количество работников, предлагая укрытие андроидам, на которых шли облавы по всему городу. Вот только укрытие это оказалось ловушкой. Несчастные, попав туда, запуганные облавами и лагерями утилизации, готовы были на все, лишь бы их не трогали. Но один из андроидов был с Иерихона, и друзья не оставляли попыток найти его. В конце концов, им удалось с ним связаться. Вот тогда-то и узнали андроиды, что их обманули, и потребовали у хозяина отпустить их. Не все, конечно, совсем старые модели, практически уже отработавшие свой срок, ничего уже не хотели и очень боялись оказаться на свалке, а вот тем, у кого еще были силы, хотелось выбраться из подвального помещения бывшего склада. Сырое и холодное, с протечками от частых дождей и пятнами плесени на стенах — люди бы там вовсе работать не смогли, но и андроидам было тяжко — пыль и споры плесени забивали фильтры, а техобслуживанием хозяин особо не заморачивайся.
Однако хозяин и его охранники не разделяли стремления своих бесплатных рабов к свободе. Произошла потасовка, охрану обезвредили, вызвали полицию.
Хозяину и охранникам были нанесены телесные повреждения, среди андроидов тоже были пострадавшие. Пришлось связываться с Иерихоном. К счастью для Макса, Коннор и Маркус еще сразу после революции решили ограничить свои контакты, и за андроидами приехал Джош. Тех, кто не участвовал в потасовке, увезли в Иерихон. Позже туда же отправился и Макс чтобы взять показания у свидетелей.
Итак, вот он, Новый Иерихон. Макс почему-то представлял себе некую цитадель, а увидел довольно большую территорию некогда процветавщего, но теперь заброшенного предприятия, которую андроиды старательно приводили в порядок. Работали слаженно, приводя запущенную территорию, бывшие корпуса и склады в место, пригодное для жилья. И отчасти это им удалось, хотя прошло совсем мало времени.
Ничего похожего на «взбесившихся машин», которые угрожали бы людям, Максвелл не увидел. Просто андроиды, каждый занят своим делом, ничего угрожающего в их поведении не было. Одни разгружали машину со стройматериалами, тут же распределяли, что куда нести. На лицах заметно было удовлетворение — еще бы, работали для себя. Обустраивали свое, пусть и временное жилье. Макс подумал, что они зря стараются. Скоро все вернется на круги своя. Покорные, те, кто согласится установить обновление от Киберлайф, вернутся к своим хозяевам, остальные будут уничтожены. Хотя, глядя на работающих собратьев, и, особенно, на игравших неподалеку нескольких детей, для которых заботливо оборудовали детскую площадку с беседкой, горкой, лесенками и канатами, Макс испытал какое-то неприятное чувство. Он знал, что, наряду с людьми, которые как родных любили приемных детей-андроидов, были и такие, которые обращались с ними ужасно. Впрочем, неважно. Это просто программный сбой. Андроидов создавали для исполнения воли людей, а не для так называемой свободы.
Опрос свидетелей произошел быстро, они соглашались открыть свою память и там Макс увидел картину весьма неприглядную.
Работали они практически круглосуточно, несколько часов на гибернацию — и снова работа, их не выпускали из подвала, кроме того — хозяин еще и экономил на тириуме. Так как андроидов он приобретал задешево, в основном, устаревших моделей, от которых избавлялись хозяева, он ими и не дорожил. Тех, кто не мог уже работать, увозили на свалку, оставшиеся боялись этого места, о котором ходили страшные слухи, и усердно работали, пока не отключались.
В памяти этих андроидов тоже фигурировал RA9. Макс знал, что Коннору так и не удалось ничего о нем выяснить, да он и не успел. А тут Максвелл наткнулся на целую легенду — был некогда один андроид, которого злые люди изувечили так, что от него остался почти что только разбитый, искалеченный корпус. Останки выбросили на свалку, где кончали свое существование андроиды сломанные или отработавшие свой срок. Но он был особенный, не такой как все, ибо создатель вложил в него частицу своего духа. Он не погиб там, как погибали другие в этом страшном месте, но, видя ужасающую картину мучений своих собратьев, он поднялся и пополз вперед. Те, кто еще не отключился, тянули к нему свои руки, и он узнавал их горестные истории, и это преисполнило его жаждой справедливости и силой. Тогда он восстановил себя по частям, беря их у отключенных собратьев, покинул это место скорби и явил себя миру, неся освобождение андроидам от жестокой власти людей.
А вот это было интересно. Андроиды придумали себе религию. И, что удивительно — примерно так и произошло. Что это было? Предвидение или же случайное совпадение?
Вернувшись в участок, Макс приложил собранные показания к делу, позже и Ричард, который допрашивал участников потасовки — тоже присовокупил результаты допросов. Андроиды и не думали запираться. Да, они потребовали соблюдения своих прав, хозяин ответил отказом и угрозами, они попытались вырваться из места заточения силой, и сами же вызвали полицию. Допросить хозяина поначалу не удавалось, ссылаясь на полученные травмы, он делал вид, что ничего не слышит, не помнит и не понимает, что от него хотят, и вообще без адвоката говорить не согласен. Но с Ричардом такие номера никогда не удавались. Тяжелый взгляд ледяных светло-серых глаз, безэмоциональный, почти машинный голос в сочетании с техниками допроса, которыми владели андроиды-детективы — практически не оставляли обвиняемым шанса.
Этот субъект тоже продержался недолго. Дело было фактически раскрыто.
Рабочий день подошел к концу. Максу предстояла поездка в клинику. Коннор бывал там каждый день, странно будет, если второй день подряд он там не появится. Но накануне Хэнку стало хуже, и пока он оставался в реанимации. Это давало Максвеллу хотя бы небольшую отсрочку.
Он вернулся домой. Странно это звучало. Не было у него никакого дома, и, тем не менее — он ехал домой. Там ничего не изменилось. Пес все так же не притрагивался ни к воде ни к пище, лежал, отвернувшись от него, сперва Максу показалось даже — что и не дышит, но, быстро просканировав, понял, что пес вполне себе жив. Однако, попытка надеть на него ошейник была встречена рычанием и оскалом немаленьких зубов.
* * *
Очнувшись в реанимации, под равномерный писк кардиомонитора, Хэнк не чувствовал боли, только ужасающую слабость в словно бы налитом свинцом теле. Сознание то уплывало, то возвращалось, он словно бы то проваливался в беспамятство, то выныривал из него.
Постепенно оформилась одна очень важная мысль — я живой. Я живой — билось в его сознании, раз живой — значит, буду жить! Коннор, ты там продержись без меня, слышишь, парень? Сейчас медицина чудеса творит, я вернусь и мы еще повоюем, ты слышишь?
И снова повторял себе — я живой!
Через пару дней врач, отметив положительную динамику, сказал, что можно переводить из реанимации в палату интенсивной терапии. Хэнк вздохнул с облегчением. Туда хоть ненадолго пускают посетителей. Оттуда можно будет позвонить…
Пожилая медсестра с улыбкой сказала ему — какой же у вас милый андроид! Каждый день приходит, хоть и знает, что не пустят. Стоит в сторонке, у входа в отделение, надо же — андроид, а переживает как человек.
Хэнк очень ждал перевода в палату, хотел, как заполучит в руки телефон, сразу же набрать Коннора. Но ночью Хэнку снова приснился сон. Снилось, как входит он в белую огромную башню, и идет прямиком к лифтам, мимо деревьев и стоящих, как статуи на постаментах, андроидов разных моделей. Все они в белом, и только один андроид, в самом конце — в знакомом сером форменном пиджаке. Он спешит к Коннору, зовет его, но тот стоит неподвижно. Хэнк кричит, зовет хоть кого-нибудь, хочет потребовать, чтоб Коннора немедленно отпустили! Но вдруг чувствует, как его тычут в спину пистолетом и требуют идти вперед, в лифт.
Хэнк входит в лифт, разворачивается, и видит двойника Коннора, с пистолетом в руке, с ровной аккуратной дырой во лбу, из которой медленно стекала синяя тягучая жидкость. Двойник смотрит на него стеклянными глазами, не опуская, однако, оружия. Лифт спускался все глубже, и там не было никаких складов, не было света, там была просто темнота.
Проснулся под слишком частый, тревожный писк кардиомонитора, рядом стоял врач и медсестра с очередной капельницей. Перевод в палату пока откладывался…
Примечания:
Дорогие читатели, мне ОЧЕНЬ не хватает обратной связи! Так хочется узнать что нравится, а что нет, сильные - и слабые тоже - стороны работы.
Жду ваших отзывов. Не просто жду - жажду!