Опасные ошибки

      Наверное, не стоило совершать такую ошибку. Великолепнейшую, но всё же ошибку.       Покусывая губу, Гермиона улизнула из постели и осмотрелась в поисках одежды. Безуспешно. Скорчила страдальческую гримасу, повернулась к зарытому аврору в простынях, где проглядывалась лишь косматая копна растрёпанных волос.       Сириус Блэк, чёрт бы его побрал…       Список причин, по которым ей точно не стоило спать с ним, был ужасающим. Она повторяла их про себя каждый раз, как он пересекал её отдел с этой дурацкой смазливой физиономией и потрясающей задницей. Но прислушалась ли Гермиона хоть к одной из них, когда он, затащив её в угол того вонючего паба, тёрся бедром между её ног и лизался с ней до потери сознания?       Нет.       Конечно же, она к ним не прислушалась.       Всё ещё оставаясь нагишом, Гермиона бросила поиски и потянулась за чёрной футболкой, что была на Сириусе вчера вечером — и которую впопыхах отбросили в угол. Тело настигли чувственные воспоминания. Образы того, как она сорвала с него футболку через голову и оказалась на нём, обвив ноги вокруг талии, обрушились на неё. Она зажмурилась от ужаса.       Ключевой вопрос оставался один: когда же лишилась одежды она? Смутные воспоминания подсказывали, что девушка оказалась в лифчике и трусах, стоило им с Сириусом переступить порог дома.       Надев украденную футболку, Гермиона медленно открыла дверь и прошла по коридору на цыпочках. Вздрогнула, наткнувшись на лифчик, и сразу же прижала его к груди. Затем направилась прямиком на кухню: они аппарировали в небольшой палисадник снаружи и вошли через чёрный ход Гриммо. Значит, её джинсы и блузка должны быть где-то…       — Доброе утро, котёнок.       Гермиона замерла. Кровь похолодела и отхлынула от лица: она натолкнулась на Сириуса. И первым делом подумала — весьма неуместно, — насколько милым он казался даже взъерошенным спросонья. От его вида у неё пропал дар речи.       Она позволила взгляду скользнуть по голому животу, ведущей вниз дорожке чёрных волос, шумно выдохнула: пусть Сириус только-только застёгивал пуговицу на джинсах, ему всё же хватило ума не таскаться за ней в чём мать родила. Но, Мерлин, как же хорошо этот мужчина смотрелся в своих джинсах... Они сидели на нём так низко, что отчётливо демонстрировали острые кости бёдер, а также аккуратно выстриженную полоску чёрных волос.       — Доброе утро, — прохрипела Гермиона и проморгалась, чтобы прийти в себя. — Я как раз…       — Собиралась сбежать, — изогнул бровь Сириус, и, словно она была привязана к губам, его рот дёрнулся в ухмылке.       Гермиона вытаращила глаза, уставившись на него с отвисшей челюстью. Естественно, она обладала достаточным словарным запасом, чтобы объясниться. Но все известные ей слова предательски закончились, а язык налился свинцом и стал бесполезным.       Ухмылка Сириуса превратилась в оскал, он зашагал через кухню. С каждым шагом вперёд Гермиона отступала назад. Наткнувшись задницей на кухонный остров, она поняла, что угодила в ловушку. Обнажённая грудь мужчины коснулась её грудей, прикрытых лишь поношенной футболкой с принтом с какой-то группой.       Он высунул язык, облизнув пухлую нижнюю губу, вырвал лифчик из мёртвой хватки девушки и отшвырнул на стол позади. У Гермионы подогнулись коленки, она ухватилась за каменную столешницу, чтобы удержаться на ногах.       — А кто сказал, что мы здесь закончили?       — Сириус, это…       Слова запутались в голосовых связках, когда он поддел пальцем особо живучий локон, позволив тому подскочить вдоль её щеки, затем заправил его за ухо.       — Это рискованно. Прошлая ночь была ошибкой — очень опасной ошибкой.       Ну вот, она сказала это. Она уничтожила все шансы на то, чтобы и дальше трахаться с Мародёром, и единственное, чего она теперь желала, так это втянуть эти слова обратно в лёгкие. Но, кажется, Сириуса они мало интересовали: он пожал плечами и запустил пальцы в её кудри, массируя ей затылок.       Его губы находились болезненно близко от её губ. Она до сих пор помнила их на вкус: виски с корицей и сущий грех. Свободная рука ловко скользнула к её заднице, сжала в кулаке тонкую ткань белья, накрыв ягодицу.       Сириус впился зубами в нижнюю губу:       — Обожаю опасные ошибки. Я всё время их совершаю и должен отметить, что эта… — он прижался возбуждённым органом к её животу, — пока что моя любимая.       Пройдясь в приступе паники по Списку причин не спать с Сириусом Блэком, Гермиона осознала, что все они меркли в сравнении с тем, как до одури сильно ей хотелось не останавливаться на достигнутом и зацеловать этого болвана, пока в лёгких не кончится воздух.       — Да пошло оно всё! — выдохнула она и вскочила на носочки, сократив расстояние между ними. Она покрывала поцелуями его чеширскую улыбку, но вскоре он проник языком в её рот, упиваясь ею до последней капли.       По ляжкам разливался жар. Подол одолженной футболки задрался, пока пальцы Сириуса свободно блуждали по её голой попке.       — Без трусиков? Вот же развратница, — снова ухмыльнулся Сириус, прикипев к её шее с открытыми жадными поцелуями.       Её руки сомкнулись на его бёдрах, притянули ближе, когда он выманил из неё низкий глубинный стон:       — Я не нашла их, придурок.       Дрожь пронзила её: он мягко задел зубами пульсирующую венку на шее.       — Я порвал их. — Пальцы достигли промежности, провели кончиками по влажным складкам. — И в моих нечестивых планах остаётся разорвать все твои трусики, чтобы каждый раз ты была готова так же.       Со сбитым дыханием она дотянулась рукой до его растрёпанных волос, запуталась в волнах, в то время как он массировал её грудь через футболку.       — Чёрт, ты невероятный.       Он убрал руки и, прежде чем она успела раздражённо притопнуть, потребовав вернуть их обратно, схватил её за бёдра, легко поднял и усадил на край острова. Гермиона почувствовала задницей холодный мрамор, отчего по коже побежали мурашки.       — Ляг, — скомандовал Сириус. Она тут же подчинилась, но свела ноги вместе, чтобы не дать ему шанс разглядеть всё. Обхватив пальцами под коленями, он притянул её бёдра прямо к краю. Осознание того, что он собирался с ней сделать, прошибло её с силой бладжера. И стоило ему раздвинуть ей ноги, как у неё перехватило дыхание.       Сириус одобрительно хмыкнул, впившись пальцами в бёдра.       — Сколько раз я представлял себе твою киску, но должен признать… — он сделал паузу и просунул два пальца меж её складок. Девушка ахнула, выгнула спину над стойкой и раздвинула ноги перед ним. — Реальность в разы превосходит даже мои самые невероятные мечты.       Гермиона не успела переварить его заявление: он прислонился губами к клитору и ритмично заработал кончиком языка. Она раскрыла рот в немом крике, метнув руку к курчавой макушке, чтобы задержать его именно там.       Обвив бёдра по бокам обеими руками, он широко раздвинул ей ноги, проскользнул языком вниз по промежности и запустил внутрь. Немой крик мигом обрёл голос и раздался хвальбой, — даже если Гермиона могла чувствовать, как Сириус ухмылялся, прислонившись к её влагалищу.       Если бы она знала, что её ожидало всё это, то слила бы в унитаз тот проклятый Список причин ещё много лет назад. Девушка крутила бёдрами, пока два пальца внутри надавливали, скручивались и разгибались. Он втянул её клитор губами, провёл языком по бугорку, и она достигла пика блаженства, сорвавшись с него. Удовольствие разлилось по венам, затуманив глаза: Гермиона замерла, выгнувшись от последних прикосновений Сириуса.       Когда она обмякла от наслаждения и расслабилась, он встал и лениво задвигал пальцами вперёд-назад, глядя на неё сверху вниз.       — О, детка, ты не представляешь, как долго я желал этого. — Он провёл подушечкой большого пальца по чувствительному клитору, что заставило её дёрнуться.       От его слов и действий она возбудилась снова. Он вынул пальцы, схватил её за талию и стащил с тумбы, глубоко поцеловав. Гермиона прочерчивала руками новые дорожки по выступам и впадинам точёного пресса, погружаясь от страсти в бред.       Сириус резко прервал поцелуй, и их взгляды встретились. Она никогда не видела, чтобы его серые глаза так чернели: зрачки заполнили радужную оболочку, а сам он содрогался от тяжёлого дыхания.       Решительным поворотом запястий Сириус перевернул её и прижал бёдрами к холодному мрамору, припав к шее с новыми поцелуями. Схватил подол футболки и поднял вверх, обнажив набухшие соски.       — Открой, — твёрдо сказал он, постучав пальцем по изгибу её губ, пока она не разомкнула их. Он вложил тонкую ткань между зубов, Гермиона прикусила её. Сжала пальцы, когда до неё донёсся звук его расстегнувшейся ширинки.       Футболка заглушила её стон, когда он вошёл в неё и, шлёпая бёдрами, наполнил, уткнувшись лицом в шею. Одна рука скользнула вверх по её обнажённому телу до самой груди, оттягивая и массируя, пока он отталкивался, чтобы снова войти в неё.       Грязный, сладкий шёпот стекал по его губам к её уху, пока он ублажал её. Чередуя, он то прокручивал, то пощипывал её сосок. В какой-то момент она практически потеряла связь с Сириусом Блэком: восхитительные ощущения нахлынули на неё, заставив сильнее прикусить ткань, чтобы не вскрикнуть.       Он выпустил её грудь, положив ладонь ей на спину. Подтолкнул ниже, пока не прижал грудью к тумбе. Гермиона нагло согнулась там, где обычно он готовил завтрак, выпустила футболку из сжатых губ и ухватилась за край столешницы. Удерживая её за бёдра, мужчина начал жёстко толкаться в неё, осыпая глубокими вздохами. Она даже не почувствовала, как сильно край стола упирался ей в бёдра, потому что полностью отдалась ощущениям, которые дарил ей секс с Сириусом.       Он бродил по ней рукой, затем добрался до клитора и безжалостно закружил пальцами, пока она не прогнулась под ним и не содрогнулась от второго оргазма. Девушка забубнила похвалу и вжалась в него, поджав пальцы ног на холодной плитке пола.       — Ах, ч-чёрт, — простонал Сириус, вдалбливаясь в неё с новой силой. Запустив руку в её кудри, он совершил несколько резких толчков, после чего напрягся всем телом и рвано выдохнул. Дрожь пробежала у Гермионы по коже: каким бы развратным оно ни было, она готова была оставаться в таком положении всё утро, пока Сириус массировал её шею, пытаясь восстановить дыхание.       Он вышел из неё, поправил на ней футболку и развернул к себе, заключив в объятия. Сытая улыбка скользнула по её губам, она свела руки за его головой:       — Это было… — Гермиона прочистила горло и подмигнула, — необычное начало моей субботы.       Сириус раскатисто рассмеялся. Приподняв девушку, снова усадил на край тумбы и, обхватив её лицо, жадно целовал до тех пор, пока его улыбка не растянулась слишком широко.       — Позволь-ка угостить тебя завтраком.       Гермиона осознала смысл его предложения и вмиг почувствовала, как спина прогнулась под его весом.       — Сириус…       — Тс-с-с, — он перебил её быстрым поцелуем, соприкоснувшись с ней носом. — Не начинай. Сначала позавтракай, а весь этот шум в голове подождёт.       Она прыснула:       — Неужели ты умеешь готовить настоящий завтрак?       — Обижаешь, котёнок, — он ещё раз поцеловал её, прежде чем застегнул джинсы и повернулся, чтобы открыть шкафчики и приняться за работу.       Наблюдая за ним, Гермиона прикусила губу, едва сдерживая улыбку. Ведь, даже если теперь в её жизни поприбавится проблем, она поняла, что полностью согласна с Сириусом.       Эта опасная ошибка стала любимой и для неё.