Да и гори оно, синим пламенем

— Азик, видит Богиня, я накрою дом куполом изоляции! Ты можешь хоть день без своего тик-тока? Как там у вас это называется? Диджитал-детокс? — преобразовательница застыла в шаге от обзора камеры. — Аль, ну, пожалуйста? Может запишем что-нибудь вместе, а? Тебе с твоими данными вообще можно просто улыбаться в камеру. — Помнишь, на заре нашего знакомства я как-то сказала, что у тебя не по делу болтливый рот? — она повела ладонью, действительно изолируя помещение, лишая небольшой домик на отшибе и так не слишком активной связи с внешним миром. — Кажется, там ещё было что-то про более полезные занятия? — он против воли оскалился, от Анктар пахло лесом и кровью, самый натуральный ведьминский запах. Преобразовательница вернула оскал, ехидной кошкой опрокидывая телефон экраном вниз. Аккуратно, так, чтобы не разбить, но тут же задвигая подальше от увлечённого своим делом блоггера. Уселась на стол, устраивая бледные ноги на мягком компьютерном кресле. Азазелло подцепил край выцветшего сарафана, не удержавшись от комментария: — Сильным женщинам трусы не нужны? — Потеряла, пока к тебе шла. Не заговаривай мне зубы, мой хороший. — Даже не думал, — он наклоняется к нежной коже чуть выше колена. Альхэ не знает, остатки ли это демонической сущности, или же какие-то выверты её собственного восприятия, однако язык Азика по-прежнему обжигает адским пламенем. Как-то среди разнообразия мест, поз и способов, опробованных за последние недели, такого очевидного варианта не было. Рот они оба, по умолчанию, рассматривали исключительно как средство оставления меток — даже поцелуи оба нелюдя признавали чем-то переоценённым. К том же мешающим партнёру кричать, что тоже не прибавляло им очков. И вот теперь они невольно вспомнили брошенные ещё демону слова. Заинтересованно наблюдающая Анктар сама потянула юбку вверх, обнажая ноги — и занимая беспокойные пальцы хоть чем-то, прежде, чем попытается перехватить контроль. Было интересно, что решит делать бесёнок. Горячий язык на влажном бедре надолго не задержался, Азик в целом какой-то терпеливостью не блистал. Выносливостью, когда приходилось подчиняться чужим правилам — всё-таки да, но, когда дело доходило до «что хочешь», слетал с тормозов. Язык у бывшего демона остался длиннее и подвижнее, чем у обычного человека, и Аль выдохнула чуть громче от первого прикосновения. Пальцы дёрнулись в попытке вцепиться в отросшую всё ещё заметно красную шевелюру, но она взяла себя под контроль. А после и вовсе отдала болтающемуся на спине артефакту команду спеленать её собственные запястья. Низ сарафана уполз, скрывая выражение лица Азика, но преобразовательница была готова поклясться, что до этого момента тот внимательно за ней следил. — Твою демоническую мать… — У меня только демонический бать, — отвлёкся парень, прежде чем получить неловкий, а от того не слишком сильный, удар пяткой по спине. — Какая нетерпеливая… — Кто бы тут говори-и-ил, — она дёрнулась. — Азик… Красноволосое чудовище — её собственное чудовище! — с ухмылкой неспешно вернулось к своему занятию. Уж не знает она, с кем тот получал опыт, но его вполне хватало, причём явно не теоретического. Впрочем, она тоже далеко не престарелая девственница, чтобы возмущаться этому факту. Хотелось свести бёдра крепче, но хватка Азика на миг стала странно крепкой, даже человеческие ногти будто обратились демоническими когтями. И преобразовательница позволила себе расслабиться, довольно скалясь от смеси запаха близкого леса и чужого возбуждения. Расслабиться в полнейшей тишине и спокойствии — в конце концов, наконец-то чей-то не в меру болтливый рот действительно работает к обоюдному удовольствию.