Легенда о красной нити судьбы

В магазине интерьер выполнен в минималистическом стиле с гладкими черными прилавками и белыми стенами. Ювелирные изделия разложены на витринах, а освещение выдержано в ярких белых тонах, подчеркивающих блеск драгоценностей. Их встретил мужчина-бета, с дежурной улыбкой поприветствовал потенциальных клиентов, предлагая свою помощь в выборе. Такемичи пропустил слова этого человека мимо ушей, даже не стараясь вслушиваться, ведь перед взором представили множество чокеров. Одни были с большим количеством драгоценных камней, другие были с альтернативным дизайном. Выбор был настолько широк и разнообразен, что глаза разбегались. — М-Майки-кун, — восхищенно позвал имя своего любимого. Слишком много эмоций и обожания было в сияющих глазах, когда они смотрели на всю эту красоту. — Да, — не отрываясь, смотрел в изумительные глаза, что так искрились детской радостью. — Скажи мне, что мы просто пришли сюда поглядеть на такие дорогие вещи, — не веря в происходящее, сказал омега, еле как, отрываясь от этих безделушек, чтобы посмотреть на Майки и услышать «Да». Только этого не происходит. — Нет, — сразу отвечает альфа, глядя серьезным взглядом. В тоне не было и намека на юмор или шутку, и это пугало. Омега еще сильнее засмущался. Он до сих пор не привык получать излишнее внимание к себе, а чего говорить об ухаживаниях? Когда они еще были подростками, то практически сразу начали встречаться. Да, были какие-то неловкие недоухаживания со стороны альфы, но не более. А тут подарок в виде чокера — это же шаг к помолвке! А их отношениям еще и полгода нет! — Майки-кун! Такие вещи делаются обдуманно! — начал причитать Такемичи, даже не обращая внимания на рядом стоящего консультанта, что так тихо стоял рядом и наблюдал за парочкой. — Ладно-ладно, мы пришли просто посмотреть ~ — улыбнулся гонщик, потрепав по мягким волосам омегу Такемичи выдохнул с облегчением, но ненадолго. — Но я хочу посмотреть, как на тебе будет выглядеть чокер! — прошептал в самое ухо Сано, заставляя дёрнуться и вновь ставя того в неловкое положение. — Хорошо, — ответил хрипловатым голосом омега и слегка отодвинулся, сбегая от контакта теплого дыхания. Продавец терпеливо ждал, пока два покупателя перестанут заигрывать друг с другом, и, наконец, начал рассказывать о каждом из колье. Такемичи слушал в пол уха, пока его внимание не привлек один чокер. Он был простым и непритязательным, но что-то в его простоте привлекало внимание. В отличие от других, это колье не было до краев украшено блестящими драгоценными камнями или замысловатыми узорами. Напротив, был определенный минималистский шарм. Колье было сшито из черного бархата и украшено тонкой черной лентой в качестве одного из ремешков. Посередине украшал металл, что держал маленький белый кристалл. Такемичи не смог оторвать от него взгляда. Майки заметил, как пристально глаза омеги смотрели на этот чокер. — Давай примеришь? — предложил гонщик, не выдержав чужого желанного взгляда. Голубые глаза широко распахнулись, а глаза забегали. — Но я… — замычал Мичи, явно не зная, куда себя деть и как реагировать на такое. Ему не каждый день предлагают примерить помолвочный аксессуар. Продавец достал вещь, протягивая растерянному омеге, но Майки перехватил инициативу и взял сам. Его руки мягко легли на шею омеги, нежно и игриво скользя по его коже. Руки альфы ласкали гладкую кожу, не торопясь застегивать застежку. И будто специально задерживаясь подольше, там, где ставили метку. — Идеально, — любовался сзади омеги альфа. Такемичи посмотрел завороженно в зеркало и не мог оторвать взгляд от себя. Он почувствовал влагу на своих щеках и во внезапном порыве эмоций понял, что плачет. Никогда не думал, что когда-нибудь в своей бессмысленной жизни сможет примерить свадебное колье. Все казалось слишком сюрреалистичным и волшебным. Словно попал в одну из тех сказок, что когда-то читал в детстве и в которых мечтал побывать. Омега слегка ущипнул себя за руку, просто, чтобы убедиться, что это не сон. Если только, конечно, он не умер. — Ну все! Сними с меня его! — хныкал мужчина, вытирая ладонями свое покрасневшее лицо от слез. — Такемучи! — гонщик пугается не на шутку из-за состояния своей пары и снимает чокер с тонкой шеи. — Прости, я не хочу более находиться в этом магазине, — пулей вылетает из бутика, быстрым шагом удаляясь, прочь на улицу. Омега смотрит на ясное небо, без единого облачка. Голубое небо так и манило прикоснуться к нему и окунуться с головой в мягкую поверхность и забыться. Зря они зашли в этот магазинчик, а глупый омега забылся, позволяя себя завести сюда. Думал, что сможет сдержать свои эмоции, но просто-напросто не смог. Слишком долго находился в одиночестве и изоляции общества. Слишком долго себя уничтожал изнутри, чтобы всего за пару недель реабилитироваться психологически. Майки слишком торопиться, нельзя так просто надевать на него брачный чокер! Это же серьезно! По крайней мере, для него. Ханагаки прекрасно понимал: для многих омег чокер — ничего не значит. Ненужная безделушка, которую просто покупали для красоты или для понтов перед другими, ведь эти ошейники стоили намного-намного дороже золотых колец! Омега сильнее заплакал, громко захныкав на всю улицу, привлекая к себе внимание проходящих прохожих. Кто-то смотрел с сочувствием, а кто-то с раздражением, но не спешили подходить, оставаясь безразличными к ситуации. Майки вышел из магазина. Покрутил головой в поисках своей пары, наткнулся на плачущего и взлохмаченную омежку. Сердце вмиг закололо при виде этой картины. Причиной слез являлся он. И это удручало до глубины души. Хотелось рвать и метать. Гонщик аккуратно притянул за руку прекрасное создание, как можно ближе к себе, сжимая талию. — Ты был прекрасен с этим чокером, — искреннее сказал Манджиро, вдыхая природный запах своего возлюбленного. Он не знал, как успокоить и утешить свою любовь. Смахнуть его слезы, либо зацеловать заплаканное личико? А вдруг Такемичи не захочет и будет сопротивляться? — Майки-кун, ты придурок! Такое делают только те, кто хотят в брак вступить! — пробурчал куда-то в шею Ханагаки, оставляя на чужой коже влагу от своих слез и щекоча своими редкими ресницами. — Я знаю, — нежным низким голосом отвечает Сано, перемещая одну из своих рук на тёмную шевелюру. Омега вырывается из тёплых объятий неохотно. — Мы еще не так долго встречаемся, чтобы я носил такие вещи. Тем более наши отношения могут пойти под откос! Ты представляешь, какая это ответственность с этим чокером! — шмыгает носом полных соплей Ханагаки. Заплаканные глаза отблескивали на фоне солнца, передавая всю красоту голубизны. Даже в их подростковые годы его Такемучи прекрасно выглядел избитым, наверное, Майки ещё тогда открыл новый фетиш: заплаканный; избитый; сердящийся…. Его омега произведение искусства. Но и широкая, искренняя улыбка также завораживала сердце. Ничего не изменилось. Он и сейчас без ума от него в любом виде. — Такемучи, ты так завелся из-за чокера, но забываешь об одной вещи. Альфы и без чокеров ставят метки на омег. Сейчас чокер считается украшением, и многие его не воспринимают, как брачное украшение, — попытался успокоить разозленную омегу, но лишь сильнее заставил злиться. Такемичи громко засопел, недовольно зыркнул на того. Когда внутренний омега укусил альфу за хвост, тот издал громкое рычание, а затем взвизгнул, зализывая рану. Да, маленький зверек несмотря на своё положение показывал свой характер. — Я омега, и я буду воспринимать его, как брачное украшение! Тем более то, которое мы смотрели, оно точно брачное! Омега заметил, как альфа заметно погрустнел и поник. — Я слишком раскричался, да? Прости, я просто всегда хотел чокер от возлюбленного, — тихо произнёс Ханагаки. — А я не твой возлюбленный? — взглянул серьезно. — А… — он не знал, как ответить. Такемичи любит Майки. Даже слишком. Он — помешан на нем. И то, что они сейчас встречаются, все время кажется каким-то сном или чудом. Не может же все быть так хорошо? А вдруг Майки в нем разочаруется? А вдруг разлюбит? Если все так и окажется, то чокер, подаренный Майки-куном, станет лишь проклятьем, которое будет душить израненную душу омеги. Майки ничего не стал говорить ему. Он понимал все — Такемичи ему до сих пор не доверяет. Оно и понятно, такой промежуток в двенадцать лет — не сократить за месяц и даже за год. К этому идти нужно маленькими шажками, но по характеру альфы было трудно сдерживаться. После они, особо не разговаривая, решили вернуться домой. Каждый пребывал в своих мыслях. Такемичи крепко держался за руку Манджиро, будто боялся потеряться или же потерять его самого. Когда они вернулись, омега внезапно обнял Сано. Альфа не стал сдерживаться, вместо этого он крепко обнял омегу. — Я испортил нашу прогулку последнюю перед твоей поездкой, — хрипло сказал Такемичи, сдерживая свои слезы из последних сил. Стало слишком обидно и больно, от того, как себя повел в магазине, поддавшись чувствам. — Ничего ты не портил, это была лишь прогулка, а свидание начнется вечером. Главное одень, что-нибудь теплое, будет ветрено, — успокоил альфа. — А? Хорошо, — смущенно улыбнулся омега, пряча свое лицо в изгиб шеи. Ближе к вечеру, когда Сано разобрался с вопросами, связанными с работой, он зашёл в спальню, где стоял Ханагаки перед зеркалом, прижимая торчавшие волосы и что-то недовольно проговаривал себе под нос. — Ты тепло оделся? — спросил гонщик, рассматривая с ног до головы свою пару. Такеимичи был в тёплом чёрном свитере и в своих брюках. На улице заметно похолодало, ветер так и пытался пробиться сквозь толщу стекла. — Да, а мы куда пойдем? — с интересом спросил омега, поворачиваясь полностью в сторону своего парня. Альфа был в том же, только отличался тем, что сверху он надел байкерскую куртку, что чертовски ему шла. Не зря другие омеги и не только омеги засматривались на одного из лучшего гонщика в Японии, да что Японии, всего мира. Альфа уже в свои двадцать семь лет успел поучаствовать на гонках мировой арены и вполне успешно. Ханагаки за это время успел прошурстить весь интернет, читая биографию о Сано Манджиро. Чего только о нём не писали. Желтые газетенки вообще ссылались на его грязные похождения и то, что у него есть ребенок, да и ещё не один, а от нескольких омег. Даже Такемичи в такую очевидную ложь не поверил. — Мы поедем на байке! Поэтому оделся же тепло? — нежно провел по торчащим волосам своего возлюбленного, умиляясь какой же всё-таки тот был очаровательным. — Да-да, — закивал Такемичи, словно болванчик. Как же давно он мечтал вновь прокатиться на байке вместе с Майки-куном… Разговаривать с ним ни о чем, пока тот их везет. Прижаться всем телом к твердой спине, насколько это позволяло и крепко-накрепко обвить торс, ссылаясь на страх упасть. И оба они понимали, что это ложь… А омега просто на просто смущалась сказать прямо. — Отлично, — широко улыбнулся Сано, кратко целуя в пухлые губы своего сокровища. Через пару минут они уже были на подземной стоянке. Между дорогими машинами стоял старенький байк, никак не вписывающий в эту картину. Естественно в этой многоквартирной многоэтажке жили люди далеко не бедняки. А парковка битком была набита машинами и байками явно выше стоимости квартиры в этом же здании. — Спустя столько лет ты до сих пор на нем ездишь? — искренне удивился мужчина, глядя на бабу. Несмотря на то, что байк был довольно старым, выглядел аккуратно, за ним явно ухаживали. — Конечно, это же подарок моего брата! И с ним столько воспоминаний, — радостно произнёс гонщик, его глаза по-детски засверкали. Воспоминания не только о брате, а об их с Такемучи… Альфа сел на байк и постучал по заднему сиденью, приглашая свою омегу наконец-то сесть. Такемичи покраснел, от чего-то смутившись, но принял любезно приглашение. Обойдя железного коня, омега сел на его излюбленное в прошлом место и крепко прижался к спине Сано. Байк бешено заревел, трогаясь с места, унося Такемичи в неизвестное для него направление. Омега утыкается между лопаток, вдыхая дымный запах дерева… Байк набирает скорость, пролетая по городу. Ханакаги смотрел на мелькающую картинку перед глазами, глядя прямо на исчезающие задние фонари. Он уже понял, куда они поехали. К тому самому океану… Дорога была до боли знакомой. Они выехали вдоль океана. Манджиро наконец-то сбавляет скорость, давая чуточку выдохнуть своему попутчику на заднем сидении. Холодный морской ветер, обдувал лицо, принося ощущение полной и абсолютной свободы, прямо навевая ностальгию того самого времени. Хотелось, как тогда разомкнуть руки и развести их в стороны, вдыхая морской воздух полной грудью. Океан, как обычно, встречал их своим спокойным настроением, словно их ждал. — Ну все приехали, — удовлетворенно объявил гонщик. Он заглушил свой байк и помог своему парню слезть. Картина была знакомой. Перед ними предстал тот самый бескрайний океан. Манджиро чувствовал, как его рука крепко держалась за бледную и худощавую руку. Он посмотрел на омегу и его блестящие глаза, в которых искрилось восхищение и счастье. Для него это было слишком прекрасно. Такемичи потянул на себя альфу, утаскивая ближе к воде. Они остановились, рассматривая спокойную гладь океана, что отражал в себе глубокий темно-синий, почти фиолетовый цвет. Он не изменился. Омега отпустил руку альфы, чтобы потрогать поверхность воды. Сел на корточки, опуская свою руку. Она оказалась ледяной. — Бррр, — Такемичи дернул резко руку и быстро затряс ею, избавляясь от остатков влаги. Майки улыбался, глядя на эту сцену. Слишком сильно его сердце стучало от любви к этому человеку. И теперь он его точно никуда не отпустит, создаст для него тепличные условия, настолько устроит комфортные условия, что эта омега не посмеет сбежать. И в какой-то мере он понимал, насколько ужасны, являлись его мысли. Но ничего поделать не смог. Альфа по природе своей жуткий собственник. — Такемучи, подойди ко мне, — мягко подозвал к себе любимого. Такемичи послушался, встал с корточек. Сделав пару шагов, оказался рядом. — Что такое? Омега заметил в руках Майки маленькую коробочку. Когда он успел ее достать? Он недоумённо взглянул на Майки, пребывая в немом шоке. Майки опустился на одно колено и открыл коробку. Внутри было то самое колье, которое Такемичи понравилось в магазине. При виде этого чокера сердце омеги забилось быстрее, и он почувствовал, как его охватывает волнение. Подарок, от которого у него перехватило дыхание, на миг заставил забыть, как дышать. — Я знаю, что ты еще не полностью доверяешь мне, но позволь мне, Сано Манджиро, полностью посвятить всего себя тебе, — уверенно сказал альфа, глядя прямо в широко раскрытые голубые глаза. Такемичи молчал, альфа продолжил. — Я хочу, чтобы ты считал эту вещь тем, что нас с тобой свяжет, подобно красной нити судьбы, о которой ты мне рассказывал в юности. Она будет прямым доказательством моей любви к тебе. Я хочу, чтобы ты носил это, чтобы все знали, что ты принадлежишь мне. Я… Люблю тебя, Ханагаки Такемичи, — ласковым тоном произнёс альфа. Из глаз омеги потекли слезы. Такемичи настолько был потрясен и тронут, что почувствовал, как его чувства переполняют его тело, и он не мог сдержать слез. Слишком много он плакал за этот день. — Ты… П-правда на это готов? — тихо спросил у него, своим охрипшим голосом. — Я был готов к этому двенадцать лет назад, — кивнул Сано. Такемичи замолчал. Его разум словно заволокло туманом, а все тело наполнилось легкостью и спокойствием. Мир вокруг него казался немного расплывчатым, но в то же время казалось, что оно прекраснее, чем когда-либо прежде. Он не мог молчать слишком долго. Все нутро хотело сказать «ДА». Он также хочет быть с этим человеком. Снова дарить любовь и быть любимым. Засыпать вместе с одной кровати и просыпаться каждое утро с ним. Ходить на свидания, весело проводя время. Делить все горести и невзгоды до самого конца их жизни. Внутри все клокотало, и он не мог этого сдерживать. — Х-хорошо! Я согласен принадлежать тебе, Сано Манджиро, но, а ты же принадлежишь мне! — громко ответил омега, утирая остатки своих слез рукавом своим свитером. — Конечно, — широко улыбнулся счастливый альфа. Поднимаясь с колена, притянул расслабленную омегу поближе к себе. Их губы слились в нежном и чувственном поцелуе. Майки не хотел останавливаться на этом, и осторожно провел по его нижней губе языком. Он начал играть с его губами, облизывая и покусывая их. Сильно, страстно, крепко прижимая омегу к себе, отрубая все пути к отступлению. Но он и не собирался этого делать. А вместо этого прижался с ответной страстью, отвечая на поцелуй, как его и учили. Его омега быстро учился таким вещам, полностью отдаваясь их любви с головой. В голове обоих будто вспыхнул фейерверк, в животе летало сотни тысяч бабочек, щекоча своими крыльями внутренности. Мысли сбились в один ком, мир остановился, в нем существовали только они. На что это было похоже? На любовь? Или извращенную версию любви? То, что они пережили вместе, было болезненным, но в то же время наполненным безумным томлением их разлуки. Но разлука не ослабила их чувств, а наоборот, сделали их только сильнее. Омега оторвался от столь долгого поцелуя, чтобы вздохнуть хоть капельку воздуха. Без лишних слов альфа обошел прибывающего в эйфории возлюбленного, чтобы надеть аксессуар. Колье выглядело так, словно было сшито специально для него, черный бархатный ремешок подчеркивал его бледную, как снег, кожу. У Такемичи перехватило дыхание, когда чокер застегнули у него на шее. — И еще! — резко подал голос Мичи, прижимая свою руку к материалу на шее. — М? — Я как-то не г-готов к свадьбе… — смущенно предупредил того с покрасневшими щеками. — Такемучи, для свадьбы я еще тебе не подарил кольцо, — засмеялся гонщик. — А? Ты мне разве не предложение сделал? — удивленно спросил, поворачиваясь лицом к альфе. — Я сделал так, чтобы ты принадлежал мне. Теперь, когда на тебе этот чокер, ты всегда будешь знать о подтверждении моих чувств к тебе. Считай это помолвкой. Насчет свадьбы… — резко остановился Сано, но тут же продолжил, тихим голосом. — Я прямо сейчас хочу поставить метку на твою шею, но ты еще не готов из-за проблем со здоровьем. Ты же понимаешь, что метка крайне много забирает энергии из омеги, чтобы наладить связь? — Получается, таким образом, ты… — Я знаю, что для тебя значит чокер, и я показываю этим свои серьезные намерения в отношении тебя. Да, не хватает лишь кольца для свадьбы, но даже с ним, уже все будут понимать, что ты занят. А также ты сам, всегда будешь знать о моих чувствах к тебе, глядя на эту вещь, — притронулся к чокеру. Внутреннее звериное чувство альфы-собственника по отношению к омеге с каждым днем становилось все сильнее и сильнее. Ему хотелось заклеймить окончательно этого человека, привязать к себе как можно сильнее, чтобы даже имел мысли сбежать от него, но из последних сил сдерживал свой порыв. Только это усилилось за последние дни. Майки боялся не сдержаться. Безумно боялся показать свои истинные чувства. Не знал, куда их дорога к счастью по итогу приведет. Они сели на берегу и стали наблюдать за океаном, крепко держась за руки. Вид океана всегда вызывал чувство умиротворения у них обоих. Шум набегающих волн и запах соленого воздуха — сочетание, которое успокаивало альфу. Наблюдая за Майки, Такемичи на долю секунды заметил кое-что. Казалось, что их мизинцы соединены некой красной нитью. А может все же легенда о красной нити судьбы правдива? О этот безмолвный океан, пусть это окажется так. Что дефектный омега повстречал свою судьбу. И ничего им не помешает, не так ведь?