Наша прошлая ночь

      У Вани включился автопилот. На нём он ходил, ел и выполнял, что скажут. Дни стали скучными и тусклыми. Ничто не радовало и не отвлекало. Он был погружен в свои тучные мысли. Самым страшным для него было не то, что его бросили, а то, что с Пашей что-то могло случиться. И у Вани не было даже возможности узнать об этом. Петя видел его состояние и пытался подбодрить друга, но у него это совсем не получалось. Время тянулось очень долго, будто в сутках сорок часов. Он считал дни не «до», а «от». Пока у остальных было сто шестьдесят девять дней до дембеля, у Вани было тринадцать дней от ухода Паши.       Спортивный зал Аня рекомендовала пока не посещать. Хотя он исправно ходил на зарядку. Он не знал, чем занять себя в выходной день. Петя позвал его посмотреть фильм, но Ваня отказался — там все напоминало о нем. В принципе, как и везде. Это было тяжело. Он пошёл в небольшую библиотеку, что располагалась в части, в надежде отвлечься хотя бы так.       Внезапно появилось желание увидеть маму и как в детстве крепко обнять её, чтобы она отогнала от него все печали. У неё это всегда отлично получалось. Мама была у него замечательная. Она к нему не приезжала так часто, как другие родители. Он служил в полутора сутках от своего дома и просил её не напрягаться. Она взамен писала ему письма и отправляла посылки со сладким. Уже на подходе к библиотеке, к нему подбежал сослуживец.       — Меня попросили передать тебе, что к тебе мама на свиданку приехала. Ждёт на КПП, — запыхавшись, сообщил он.       Ваня обрадовался тому, как быстро его мысли материализовались.       — Как? — Ваня удивился. Обычно для такого нужно было выпрашивать у командира освобождение.       Солдат отмахнулся и пошёл по своим делам. Воодушевлённый Ваня быстрым шагом направился на КПП. Для свиданий там была отдельная комната — столы и стулья. Чем ближе Ваня подходил, тем быстрее был его шаг. Он так соскучился по ней, хотелось скорее её увидеть. Войдя в комнату, он обнаружил лишь дежурного и другого парня, стоящего спиной. И удивился — обычно в выходной здесь полно народу. Услышав шаги, парень повернулся и в нем узнался Паша. Ваня буквально за пару шагов преодолел расстояние между ними и запрыгнул на него. В ответ его крепко прижали к себе.       — Паша, где ты был? Почему не отвечал? — шептал быстро Ваня. Так много хотелось сказать, спросить. — Я так скучал. Не знал, что мне думать.       — Тише, тише все хорошо. Слышишь? Я здесь. — Паша успокаивающе погладил по спине. Он кивнул дежурному и тот с пониманием вышел из комнаты.       Так они простояли пока эмоции Вани немного не поутихли. Он встал и отодвинулся, чтоб убедиться, что не рехнулся, что он правда здесь. Паша, улыбался, но его улыбка сошла на нет, когда он увидел почти зажившие следы побоев на лице Вани. Он бегло осмотрел его лицо, нахмурился, сжал челюсть и сглотнул.       — Уже все нормально. — Ваня смутился и почувствовал свою вину — сказали же не отходить от старших. Паша серьёзно кивнул. — Как ты здесь оказался? Что с телефоном? Почему не написал письмо? — полились следом вопросы.       — Хотел увидеть тебя лично. — Он осторожно коснулся лица, приблизившись.       Ваня не выдержал и вновь кинулся его обнимать.       — Я не могу без тебя, Паш, — произнес он с болью в голосе. — Я думал, мне хватит простого общения с тобой, что я справлюсь. Но я… — он сглотнул вставший в горле ком. — Я думаю только о тебе.       Паша, не говоря ни слова, слушал его, медленно поглаживая по спине. О чём же он думал в этот момент? Жалел ли Ваню? Был ли с ним солидарен?       Он был тёплый и от него как всегда приятно пахло. От этого запаха кружилась голова. Ваня желал продлить этот момент настолько долго, насколько это было возможно. Но он резко дёрнулся и отстранился, вспоминая как здесь оказался.       — А мне можно тут находиться? Я ведь ни у кого не отпрашивался, — Ваня переживал, как бы ему не сделали выговор и не придумали наказание. Ему и его роте заодно.       — Не переживай. Я всё решил.       Ваня скептически поднял бровь. Что он там решил? Ему вообще сказали, что пришла мама.       — Держу связь с командиром, — пояснил он, видя непонимание. — Отвечаю на твои предыдущие вопросы. Я уронил телефон с моста в реку. Пытался достать твой номер, но его не было ни у кого с кем я общался. Один из офицеров обещал, что спросит у тебя лично, но ушёл на больничный и пропал, — сбивчиво пытался объясниться Паша. — Письмо бы дольше шло. Я решил сказать тебе об этом сам.       Ваня стоял, с распахнутыми глазами и не мог в это поверить.       — Паш, сюда ехать полтора дня.       — Я знаю. — Он стоял так близко и чуть склонив голову, смотрел нежным взглядом, от которого по спине бежали мурашки.       — Сколько у нас времени? — в ответ Ваня надеялся услышать большую цифру.       — Двадцать минут осталось, — сказал Паша, взглянув на наручные часы.       — Что? Ты столько ехал ради двадцати минут?! — Ваня был возмущён, но вместе с тем ему было так приятно, что ради него готовы проделать такой путь.       — Я переживал за тебя. Как бы ты не начал думать лишнего. — Паша выглядел спокойно, впрочем, как и всегда. Это вызывало восхищение и заражало спокойствием самого Ваню.       — Паш, ты… — Ваня не смог продолжить, и снова принялся его обнимать, пытаясь так выразить свои чувства. Это так его тронуло. Он порывисто вздохнул. Немного потряхивало от переизбытка эмоций. Его прижали посильнее. Он чувствовал себя в безопасности и комфорте. Весь окружающий мир отошёл на второй план, позволяя сосредоточиться на одном человеке. Плевать на побои, плевать на роту и командиров. Пока он рядом с ним — ничто не волновало.       Его мягко отстранили, а затем головокружительно поцеловали. Паша прижимал его к себе одной рукой, второй — мягко касался шеи, отстранялся, заглядывая в глаза, а потом снова целовал. У Вани подкашивались ноги, но он не боялся упасть. Он знал — его удержат, не отпустят. И не отпускали по истечении двадцати минут. Очень повезло, что они попали в такое время, что здесь никого не было. Можно было без страха выражать свои чувства так, как они хотели.       А после началась паника. Ваня часто задышал. Стало страшно, что он сейчас снова словит тот приступ, как две недели назад. Он попытался отстраниться, глаза забегали, вспотели ладони. Хотелось на воздух — здесь его не хватало. Начало трясти, появилось чувство, будто он сейчас умрёт. Всё вокруг расплывалось и смазывалось.       — Смотри на меня. — Паша обхватил его лицо, глядя в глаза. — Ваня, дыши со мной. Давай. Вдох. Выдох, — и так повторил несколько раз. — Ваня делал всё так, как ему говорят. Смотря в уверенные глаза напротив, постепенно становилось легче, пока совсем не отпустило. Он спокойно дышал в грудь Паше. Было неловко за свою панику, хоть он и знал, что его за это не осуждают.       — Тебе пора, — сказал он. Ваня поднял на него взгляд. — Ты сейчас пойдёшь служить дальше. Но, — он сделал акцент на последнем слове, когда Ваня хотел что-то сказать. — я буду ждать тебя. А ты вернёшься ко мне.       Попрощавшись на такой хорошей ноте, Ваня направился на обед. С глупой, но счастливой улыбкой он ковырял еду в тарелке. Петя тактично напомнил ему, что еду нужно класть в рот, а не просто смотреть на неё. Улыбочка не слезала с его губ весь оставшийся день.       С того дня время не пошло быстрее, но оно обрело смысл, появилась надежда. Теперь каждый день он знал, что его ждут, что он кому-то нужен. Он переписывался с Пашей почти каждый день. Иногда могли созвониться, и это были самые счастливые моменты его службы. Он удивлялся с себя, с того, как мало ему нужно. Просто услышать его голос и настроение сразу поднималось и всё становилось хорошо.       После ухода дедов, стало не так страшно. Бывшие духи стали более уверенные. Начали показывать себя с новых сторон. Ваня вспомнил свой первый день здесь, в частности случай в столовой. Маленькие как таракашки, глупые несмышлёныши старались держаться друг друга, чтоб не стать жертвой какого-нибудь деда. Ваню это не спасло. Относя после еды, грязную посуду на мойку, он обо что-то запнулся. Стакан полетел на пол и разбился. Послышался смех нескольких человек и крик повара. Ваня, обернувшись увидел смеющихся дедов, один из которых убирал ногу под стол. Никаких позитивных эмоций он тогда не вызвал. Только неприязнь и злость, а со временем прибавился ещё и страх.       Вспоминая те моменты, Ваня с уверенностью мог сказать, что прошёл бы тот путь ещё раз не раздумывая, если бы результат был бы таким же.       Созвониться удавалось редко, но в такие моменты Ваня заваливал его вопросами. Его успокаивающий голос хотелось слушать, и слушать, и слушать… Не пропустив ни единого слова, ни единой нотки, прижимая мобильный плотно к уху. Паша рассказывал, что поступил заочно на психолога, успев попасть на недобор, что хочет купить машину не в кредит, поэтому придётся сейчас хорошо поработать. И работу нашёл, но не по профессии — промышленный альпинист. Работа не очень интересная, но зато не скучная. Он много о ней рассказывал, иногда как сказки перед сном.       Ваня уже спал, когда почувствовал вибрацию на телефоне. Он достал мобильный, посмотрев на экран. Пришло сообщение от Паши: «С днём рождения, Ванечка». Время было 00:00. Четырнадцатое декабря. Он улыбнулся и ответив, закрыл глаза, вновь погружаясь в сон.       Утром, каждый из друзей подёргал его за уши по девятнадцать раз. Потом приехала мама. Он заранее позаботился об увольнении на весь день. Мама забрала его в город. Он уже забыл, что такое просто ходить по городу в повседневной одежде. Они гуляли, общались, заходили в кафе. Она спрашивала его про сослуживцев, нашёл ли он друзей среди них. Ваня, конечно, много рассказывал о Паше, умалчивая подробности. Мама рассказала, что познакомилась с хорошим мужчиной. Будто бы предупреждала, чтобы не было неожиданностей после службы. Время с ней прошло быстро, но богато на эмоции. Это был первый день, после ухода Паши, когда он чувствовал себя по настоящему счастливым.       Перед сном ему позвонил Паша и снова поздравил. Спрашивал, как прошёл его день. Ваня быстро пытался рассказать о том, что делал и что видел. Он прыгал с мысли на мысль. Многим хотелось поделиться, разделить с Пашей свои ощущения. Тот в свою очередь тоже рассказал, как прошёл его день.       — Сорвался сегодня с девятого этажа, — поделился Паша. — Один трос оборвался. Хорошо, что запасной всегда есть, — посмеялся он в конце.       Ваня не понимал как над этим можно смеяться. Это такой подарок он мог бы ему оставить на день рождения? Стало очень страшно за него. Он попытался уговорить его сменить работу, но тот бы непреклонен.       — Опасности везде есть, — вздохнул он. — Даже сидя в офисе можно умереть, подавившись горячим кофе.       Он прекрасно это понимал, но страх никуда не делся, а наоборот усилился. Ему ведь даже не сообщит никто, случись что. Паша ещё долго его успокаивал, пока он не заснул, под звучание тихого родного голоса.       Ваня чувствовал, как открылось второе дыхание и служба начала протекать быстрее и интереснее. Завербовав Петю, он ходил с ним в спортивный зал, чётко выполняя наставления Паши. И был очень рад заметив первые результаты. Он уже представлял, как тот удивится и обрадуется, увидев его с новым подтянутым телом.       Со временем звонки стали ещё реже, как и сообщения. Ваня их написывал, а Паша даже не всегда отвечал, оправдываясь работой. И он верил — сказал же, что будет ждать. Иногда обижался, но быстро отходил. Надумывал разное, но после очередного сообщения усмирял свои мысли.       «Сообщай хотя бы, когда приезжаешь домой, чтобы я не волновался» — написал как-то Ваня перед сном, не получив ответа на утреннее сообщение.       В ответ пришло лишь сухое: «Ок. Дома.»       Потом полночи не мог заснуть, думая о том, что же между ними сейчас происходит. После далеко не самых хороших мыслей ему приснился ужасный сон. Будто Ваня вернулся домой и тут же направился к Паше. Во сне он точно знал, где тот живёт. Предвкушая встречу, он был взволнован. Он так долго ждал этого и сейчас увидит его. Дверь ему открыла симпатичная девушка в мужской рубашке на голое тело.       — А вы к кому? — спросила она с улыбкой, придерживая дверь.       — Я, — Ваня растерялся, при виде неё. — Я к Паше.       Она оглядела его с ног до головы.       — А-а, — протянула девушка, и повернувшись в сторону коридора выкрикнула. — Паш, тут к тебе.       Спустя пару секунд вышел Паша и его взгляд был испуганным.       — Ваня? — Он его явно не ждал. — Ты вернулся уже?       Девушка, стоящая рядом, спросила у Паши, кто это.       — Да, так, сослуживец, — сообщил он ей. Она что-то невнятно промычала и ушла вглубь квартиры.       Ваня не верил своим ушам и глазам, он не понимал как на это реагировать. Просто сослуживец?       — Паш, кто она? — решил он задать вопрос, после недолгого молчания.       — Жена, — ответили на выдохе. — Прости меня.       — Ты всё это время был женат? — спросил Ваня безэмоционально.       Паша стоял опустив глаза в пол. В квартире негромко заиграла музыка и потянуло чем-то вкусным.       — Да, — сказал он тихо.       Стало больно. Он выбежал из подъезда и, роняя слезы, не останавливаясь бежал, не зная куда. В груди мучительно ныло. Он запнулся и, ещё до того как столкнулся лицом с асфальтом, проснулся.       Он долго не мог отойти ото сна. Боль была как настоящая. Он схватил телефон, хотел набрать Паше и поделиться этим, но увидел от него сообщение. «Доброе утро». Стало легче.       Близился новый год. Командир дал задание нарядить ёлку и украсить казарму, а также нарисовать плакаты и развесить по части. Когда послышалось негодование со стороны солдат, он пригрозил, что есть ещё выбор нарядиться Снегурочкой на праздник. Тогда вся рота единогласно проголосовала за плакаты. Ваня был в числе тех, кто рисовал, получив разрешение не ходить на занятия. Несколько дней перед новым годом они активно рисовали и украшали помещения, а тридцатого числа поставили ёлку.       Командиры, наученные опытом, тридцать первого числа запрягли всех тяжёлой работой, долгим марш-броском и уборкой. Всё это делалось для того, чтобы уставшие солдаты особо не буйствовали в праздник. Вечером был накрыт большой праздничный стол. Пришёл офицер, наряженный в Деда Мороза, Снегурочкой была одна из поваров. Они поздравили, желая всех благ в новом году и ушли. Утром им можно было подняться на два часа позже, чем обычно. Не было никаких занятий и даже физзарядки.       После нового года дни понеслись с бешеной скоростью. Январь, февраль, в марте день рождения Паши и вот Ваня уже не заметил, как наступил дембель. За последние полгода службы, они ещё сильнее сблизились с Петей. И, пообещав друг другу, что будут общаться дальше, разошлись.       После долгожданной встречи с мамой дома, первым делом он позвонил Паше. Тот ответил с третьего раза. Конечно, Ваня тут же предложил встретиться, но ему отказали — он был в другом городе по работе. Немного расстроившись, Ваня решил увидеться со своими друзьями, отметить возвращение. Кто-то из них до сих пор косил от армии, кто-то учился, и Ване очень захотелось поступить в институт в этом году. Паша получал уже второе образование, а у него даже первого нет. Очень хотелось ему соответствовать, чтобы он тоже гордился им. Подал документы в институт и заодно в автошколу. Занятия в автошколе начались сразу же. Ваня прикидывал, что осенью он уже получит права, если всё пойдёт хорошо.       Паша долго был в другом городе. Общения будто стало ещё меньше, чем когда он был в армии. Ваню это пугало, он чувствовал, будто что-то не так, но долго не решался сказать об этом. В один из их созвонов он осмелел и решил поделиться этой мыслью.       — Черт, — выругался в трубку Паша. — Я не могу больше врать тебе. Я уже давно вернулся.       — Что же тогда происходит? — с насторожённостью спросил Ваня. — Ты передумал?       Ладони вспотели. В голову пришла мысль, что Паша и в самом деле женат, а в армии просто развлекался от скуки. И эта мысль не казалась ему идиотской. Он вспомнил свой сон.       — Я изначально не планировал это, — раздался холодный голос. — Я увидел твоё состояние тогда и мне стало страшно за тебя. Было глупо с моей стороны давать тебе надежду, но я верил в то, что со временем ты сам всё захочешь прекратить. Прости за то, что так вышло, — в концу его тон смягчился.       Ваня молчал, он стоял посреди комнаты и не верил своим ушам. Он пытался что-то сказать, но у него не получалось. Он открывал рот, но слова не произносились.       — Вань? Ваня? Ответь хоть что-то, — голос с той стороны был тревожный.       — Ты врал мне, — он хотел добавить «о своих чувствах», но вовремя вспомнил, что о чувствах-то Паша никогда даже не заикался. Стало обидно.       — Я хотел, чтобы ты жил нормальной, счастливой жизнью. - Он говорил уверенно, но казалось, что в голосе была дрожь.       — Но я счастлив с тобой, — сделав акцент на последнем слове, возмутился Ваня. — Почему ты за меня решаешь? — В груди кольнуло. Он не знал, как донести до него то, что у него происходит внутри. — Неужели ты не чувствуешь… — Ваня прижал руку к сердцу, будто бы его видели. — это?       — Чувствую, Ванечка, — так нежно он произнёс, что дышать стало тяжелее. — Я чувствую.       — Почему тогда?…       — Я же объяснил, — Паша перебил его. — Я не хочу тебе такой жизни.       — Тогда я снова спрошу почему ты решаешь за меня? — В ответ ему молчали. — Давай встретимся? — Он надеялся, что, глядя в глаза, он сможет дать понять, что Паша значит для него. А что если Ваня для него ничего не значил?       — Нет, — резко отрубил тот, без возможности на то, чтобы его уговорить.       — Что мне теперь делать? — Ваня сел на кровать, уткнувшись в колени и простонал.       В ответ была тишина. Хотелось выть от безысходности. Почему именно ему это досталось? Как это вытерпеть?       — Давай договоримся? — спустя пару минут более бодро сказал Паша.       — О чем? — заинтересованно спросил Ваня, и сел, выпрямившись, готовый слушать.       — Скоро ты пойдёшь учиться, — начал он. — Там будут новые знакомства и эмоции. Учись хорошо, найди новых друзей, девушку. — Ваня усмехнулся так, что Паша его услышал. — Попробуй, Ваня. Попробуй пожить так, как будто меня не было никогда. А если не получится, я буду тебя ждать.       — Обещаешь? — Ваня хотел бы сказать, что эти слова он уже слышал и больше в них не верит, но он верил. Каждому его слову.       — Обещаю. Только пытайся изо всех сил, пожалуйста, — его тон был мягкий. Он не требовал — просил.       — Хорошо, — Ваня сдался. Он понимал, что если Паша решил, то он не сможет его переубедить. А тот, судя по всему, был настроен серьёзно.       Они оба молчали, не зная, что ещё сказать. Паша, не попрощавшись, сбросил звонок первый. Телефон выпал из рук. Ваня завалился на кровать и сильно прикусил кулак, чтобы начать чувствовать не душевную, а физическую боль.