Однострочники (IPL)

- Кричи, если тебе так хочется. Бакалавр всё равно на другом конце Города. Ева Ян, однако, была уверена, что докричалась бы сейчас и до одонгов в Степи. Этот страшный человек - иначе она его не называла ни при Данииле, ни в собственных мыслях - продолжал совершенно по-хозяйски заявляться в её дом на ночлег или по их с Данковским секретным антиэпидемическим делам. Гостеприимная девушка была совсем не против посетителей, даже наоборот. Но его боялась - до дрожи, до бессонницы. Потому и не могла не услышать тяжёлые шаги в темноте. - Придётся тащиться на второй этаж... - вслух сделал заключение Артемий, равнодушно глядя на занятую кровать и закрывшуюся простынями потревоженную хозяйку. Та затравленно смотрела снизу вверх на двухметровый силуэт. Богатое воображение мечтательницы добавляло горящие волчьи глаза и самые ужасные причины визита, не говоря уже о последствиях. Было всё это так или нет, но солоновато-металлический запах крови, пропитавшей рукава по локоть, спутать было невозможно ни с чем. Неудивительно, что Потрошитель устал этой ночью. - ...Впрочем, не придётся. - добавил он, обеими руками подхватывая край кровати. Ева, вскрикнув, скатилась на пол в одной шёлковой ночной рубашке. Кажется, впечатительная особа надолго потеряла сознание от избытка терпкого аромата смерти. Как всегда. Вот только окружающая обстановка была далеко не привычной. Нежная рука инстинктивно дёрнулась прочь от противно-липкой поверхности. Ян повернула голову и встретилась взглядом с серым лицом, обезображенным с одной стороны багровой язвой Песчаной Грязи. На крик отозвался Гаруспик: - Тише. Весь Город разбудишь. Он был занят. И он очень не любил, когда его отвлекали. Тем более, что нож и без того точился плохо из-за намертво присохшей к лезвию крови и лимфы. Но достаточно звучно, чтобы режущий по ушам лязг в кратчайшие сроки прогнал туман обморока из сознания Евы. - Что т-ты собираешься делать? - блондинка сжалась, приподнявшись на локоть и притянув к груди колени, и отодвинулась подальше от мертвеца, в груди которого темнели рёбра и кровавая пустота между ними. - Какой хороший вопрос. - съязвил Артемий. - Вдвое неочевиднее, чем "как держится Многогранник" и "почему Ева Ян оставляет дверь открытой". Передай-ка мне скальпель. - Зачем это всё?.. - истерическое состояние принесённой в заброшенный цех девушки лишь нарастало. - Ну... как бы тебе объяснить... слышала, должно быть, что цены в продуктовых лавках нынче никому не по карману... - менху явно был высокого мнения о своём своеобразном чувстве юмора. - М? От сердца отрываю. Причём в прямом смысле... Ева в слезах попыталась оттолкнуть его руку. Притворно обиженный этим Гаруспик играючи притянул её к себе, откидывая с белой шеи длинные светлые волосы. Холод плоской стороны лезвия исследующе проскользил по выступающей тонкой musculus sternocleidomastoideus. - Знаешь... куда интереснее препарировать живых в полном сознании, чем мёртвых. Тех оставим Рубину. Его прервал настойчивый стук в дверь. - Я всё объясню, ойнон. - Артемий помахал листком бумаги. - Нашёл в "Омуте". Твоя Ева хотела оставить эту предсмертную записку, а затем рано утром броситься с Собора. Пришлось временно изолировать, пока не дойдёт до твоего сведения. Бакалавр устало принял смятый обрывок, пробежал по нему глазами и поднял взгляд обратно на соратника. - Час от часу не легче. Спасибо хоть приютил эту импульсивную даму. Она здесь, да? Гаруспик утвердительно кивнул: - Здесь, здесь. Правда, немного разнервничалась из-за обстановки. В цехе царила сырая темнота, едва освещаемая керосиновой лампой у рабочего места. "Уж лучше пусть пока побудет тут, чем в моё отстутствие ещё что-нибудь учудит," - рассудил учёный. И развернулся, припоминая, где его ждали неотложные дела. Налёг на ручку. Толкнул старую обшивку. Толкнул сильнее. Дверь не поддавалась. У звеневшего ключами за его спиной Потрошителя тоже было немало планов на сегодня.