Чайная церемония фей

Спустя 5 лет

Северус так и не был на похоронах родителей. Просто не смог. Ему хотелось запомнить их стойкими и храбрыми, когда они грудью защищали своего ребёнка от опасности. Экзамены сдал быстро и без проблем, всё-таки пройденная несколько раз программа сделала своё дело. С наследством также все быстро разобрались. Родственники не упустили шанса и забрали несколько кусков земель, принадлежавших семье. Снейп сидел в отцовском кабинете, который теперь принадлежал ему. Разумеется, он всё здесь поменял, избавился от излишней темноты в помещении да и во всём поместье. Во время ремонта дома тоже решил всё поменять. Хоть снаружи внешний вид остался таким же, но изнутри дом было не узнать. За основу было взято поместье Ларсенов, разве что только без искуственного света. Мужчина перебирал счета, пришедшие утром. Кто-то снова хочет от него денег… Внезапно в дверь раздался глухой стук, а затем дернулась ручка. — Пап, ты занят? — лохматая голова в очках вынырнула из маленького проёма. — Да, Гарри. У тебя что-то срочное? — спокойно ответил Северус, отложив бумаги в сторону. — Просто… маме опять плохо, — мальчик нервно сглотнул и подошёл поближе. — Можно я с тобой посижу? — Можно, — ответил отец и снова взялся за бумаги, только вот сосредоточиться не получилось; послышался звонкий дребезг стекла и следом женский крик. От этого звука дёрнулись оба. Гарри опустил голову и заплакал, старательно вытирая слёзы руками. Снейп же посадил мальчика в своё кресло и сказал оставаться в кабинете, но ничего не трогать. — С мамой всё же будет хорошо? — обеспокоенно спросил ребёнок, дёрнув отца за рукав. — Я сделаю всё возможное. Не переживай. После смерти всей прислуги пришлось нанять новую, и хотя долгий и кропотливый набор стоил того, однако сейчас всё же был риск потерять добрую половину людей. А всё дело в… — Джозефина! Немедленно прекрати! — рявкнул Северус, входя в комнату. Женщина стояла у комода в одной ночнушке, держа в руках очередную дорогую хрустальную вазу, которая вот-вот отправится к первой, лежащей осколками под ногами. Она часто дышала ртом, размазав по лицу слёзы вместе с макияжем, и напуганными звериными глазами смотрела на горничных, боявшихся сделать шаг навстречу. — Что ты себе позволяешь?! Гарри и так напуган дальше некуда! Более аритократичное имя ей дали, чтобы она стала достойна места супруги влиятельной семьи. — Да мне плевать на это отродье, — тут же в ответ плюнула женщина и хотела швырнуть вазу, но Снейп был быстрее. Мало того, что он остановил удар, так ещё и нанёс свой. Пощечина была громкой и сильной. Он надеялся на отрезвление супруги. — Это из-за тебя я в таком положении, — опять она за своё. — Из-за тебя от меня отказалась вся семья, а ты даже не в Азкабане! Где справедливость? А?! — Справедливость сейчас вершится, Джозефина, — ответил он. — Или уже забыла о своём преступлении? Так я могу напомнить. Ох, и не забывай о своём брате, ты ведь обещала быть паинькой… Правда о чайной церемонии фей вскрылась почти сразу после смерти родителей. Суд оказался долгим, и виновник был готов принять наказание в полной мере, но после показаний всех, кто в этом был замешан, Визенгамот пришёл к выводу об условном сроке с пожизненной выплатой удвоенных налогов. Видимо, Министерство Магии куда больше интересовал его кошелек, чем действительная вина, да и окажи такую великодушную услугу, правительство завербует ещё один источник сильных магов. Альбус Дамблдор под давлением влиятельных семей ушёл на пенсию, Северус слышал, что он помирился со своим братом и помогает ему с бизнесом. Частного врача, имя которого уже давно забылось, лишили лицензии, после статьи в Ежедневном Пророке о том, с какой жадностью он скрывал такой научный феномен, точнее, последствия обряда. Люциус Малфой, хоть и стал главой своей семьи, но сейчас не женат и видимо не собирается, ведь после случившегося Блэк расторгли помолвку и выдали свою дочь за какого-то графа. Что ж, бывший староста Слизерина заслужил, ибо после убийства родителей Снейп его так и не простил, хотя Люциус постоянно написывает ему письма с извинениями. Северус же их даже не открывает, просто складывает в дальний ящик. Какой смысл в прощении, если это ничего и никого не вернёт? Джозефина молча стояла и таранила своим взглядом Снейпа, но вроде бы начала приходить в себя. В последнее время её вспышки гнева становятся всё чаще, видимо, скоро придётся принимать меры. Подвергать опасности Гарри Северус не хотел, ведь как знать, вдруг ваза прилетит не в горничную, а в сына? После появления ребенка внутри что-то изменилось и, наверное, в лучшую сторону. Снейп надеется, что в лучшую. Постепенно с Гарри боль от потери дорогих людей начала притупляться, нет, она никуда не исчезла, но болеть стало гораздо меньше. Единственная проблема назревала с бывшим Джеймсом Поттером. Раньше удавалось держать женщину под контролем, используя в качестве давления Сириуса, но несколько месяцев назад она начала становиться неуправляемой. Сначала он грешил на обряд, вот только за Эйлин такое никогда не наблюдалось. Поэтому проблема была в самом Джеймсе Поттере, и чтобы она не смогла никому навредить, в том числе и себе, Снейп забрал её палочку, а прислуге запретил оставлять рядом с ней колющие и режущие предметы. — Для начала оденься и спускайся в обеденную, мне есть о чём с тобой поговорить. И давай без неожиданностей, — приказным тоном отчеканил Северус, после чего поднял за локоть супругу и отвел до кровати. — Оденьте её, как подобает выглядеть жене главы семейства, и смойте этот кошмар с лица. — Да, сэр! — почти хором ответили рядом насторожившиеся горничные, чтобы в ту же минуту замельтишить около Джозефины. Слава Мерлину, та не сопротивлялась. Через полчаса женщина уже была в указанном месте и медленно ела завтрак. Напротив неё сидел Гарри и с острожностью уминал запечённые овощи, постоянно косясь на мать, словно выжидая её одобрения. — Молодец, ешь больше, — внезапно произносит Джозефина и натягивает улыбку. Мальчик же, получив желаемое, улыбается в ответ и по-быстрому доедает всё, что осталось в тарелке. — Не торопись, а то подавишься. Снейп одобрительно кивает, и тоже приступает к еде. Она не осмелится в его присутствии оскорблять мальчика или пугать. — Всё хорошо, мам! Главное, чтобы ты не плакала! — довольно отвечает Гарри и спрыгивает со стула, который пока ещё ему высоковат. — Я уже почти взрослый. — В таком случае, у взрослого сейчас начнутся занятия, — напомнил Северус. — И взрослому стоит поторопиться. — Да, папа! — воодушевленно отвечает мальчик и, взяв за руку подоспевшую няню, уходит на занятия, напевая себе что-то под нос. В обеденной воцарилась напряженная тишина. Джозефина еле-еле запихивала в себя еду, морщась от каждой порции. — Итак, в чём дело? — недовольно спросил мужчина, топя подступающую злость в глотке вина. — Долго ты ещё себя так собираешься вести? — В чём дело спрашиваешь… — она сжала вилку с затупленным ножом и опустила голову. — Сколько ещё будет продолжаться этот спектакль в счастливую семью? — Столько, сколько мне потребуется, — сразу ответил глава семьи и выдохнул. — Тебя что-то не устраивает? — он поднял бровь, смотря на супругу. Она хотела возразить, как Северус опередил: — Ребекк! Деборр! — крикнул мужчина и в обеденную сразу же зашли двое дворецких-близнецов. — Давайте пройдём на нижние этажи нашего поместья и возьмем с собой на прогулку Джозефину. Подчинённые кивнули и взяли под руки сопротивляющуюся супругу. Она вырывалась, как могла, но это было бесполезно. Семья Пасторе почти сразу же прислала своих людей, когда узнала о случившемся. На смену Генри пришли братья, они оказали не только неоценимую помощь в восстановлении дома, но и помогали справиться с тяжелым моральным состоянием Северуса в первые месяцы. Но всё-таки, как же они оба были похожи на своего отца, вплоть до внешности и поведения. Поправив слегка распустившийся галстук, он прошёл вперёд братьев и направился к подвалу поместья. Здесь было сыро и запах плесени забивался в нос. Однако пришлось освещать путь, чтобы Ребекк и Деборр не упустили женщину. Прохлада обдавала лицо всё с большим напором по мере спуска. Джозефина перестала сопротивляться, видимо, приняв свою участь, и просто молча шла за мужем. — Эх, давненько мы здесь не были, да? — голос Снейпа эхом раздался по тёмному коридору. Хоть её лица и не было видно, но он мог предположить, какую гримасу страха она сейчас скорчила. — Прошло сколько… пару месяцев? Они спустились к семейному склепу, где, если пройти ещё чуть дальше, можно наткнуться на несколько тюремных решеток, которые поставили здесь ещё несколько столетий назад. И Северус нашёл им примение. В самой дальней как раз и находился источник страха супруги. Снейп немного посвистел, отчего послышался собачий рык. — Сириус, разве так должны встречать хозяев? — Прекрати, — дрожащим голосом сказала Джозефина и остановилась на месте, но близнецы тут же пихнули её вперёд. — Зачем? Лучше подойди и напомни себе, что может случиться с тобой, — усмехнулся Северус. — Поставьте на колени перед решеткой. Дворецкие подчинились приказу и женщина ударилась коленями о холодную землю. Красивое новое платье послужило мягкой подушкой, поэтому ушиба и синяков не будет. С Блэком случилось то, что даже Снейп не предполагал. За вечную покорность от Поттера он пообещал спасти жизнь Сириуса, рассказав, кто на самом деле является отцом ребёнка, ведь тест на отцовство оказался отрицательным. Но чтобы завершить обряд фей, нужно было обручиться с тем, от кого девушка была беременна. Вот только когда Блэк узнал правду, то отказался от брака, постоянно твердя, что никогда не будет носить фамилию Петтигрю. Вот тогда Джеймс и встал на колени, умоляя спасти брата и Северус спас его, найдя лазейку в обряде — если постоянно находиться в облике не человека, а например, животного, действие ритуала приостанавливается. А ребёнка он отдал в приёмную семью, которой ежемесячно высылает деньги. — Итак, причина, по которой «спектакль в счастливую семью» продолжается, сейчас перед тобой, — привычка, устоявшаяся за долгие годы, берет своё, и он тянется в карман, доставая пачку сигарет. — Ты сама просила меня спасти ему жизнь, и я великодушно спас. — Один из дворецких зажигает на конце палочки маленький огонек и подносит хозяину, чтобы тот прикурил. — Но не таким же способом… — глаза женщины краснеют, а через секунду дорожка слёз стекает по лицу. — Это даже не жизнь. Северус приседает рядом с супругой и выдыхает дым с черничным привкусом ей в лицо. — Так убей, прекрати страдания. — Что? — Раз тебе кажется, что это не жизнь, то прекрати страдания, — он скалится и смотрит на пса, который сидел у решётки и внимательно наблюдал за происходящим. — Или ты снова решила спихнуть всё на меня? — Ты монстр, — бросает она и озлобленно переводит взгляд. — Которого создали вы, — тут же отвечает Северус и делает ещё одну затяжку. — А если Гарри будет угрожать опасность в виде тебя, то посажу в одну клетку с псом. Как думаешь, он вообще помнит тебя? — Заткнись. — Лучше ты помолчи и послушай, — он схватил подбородок Джозефины и рывком притянул к себе. — Если это ещё раз повторится, я перестану кормить Сириуса, а спустя пару дней засуну тебя в эту клетку, — он мотнул головой. — Как думаешь, животному, которое голодало несколько дней, будет дело до родственных связей? Не забывай, ты осталась одна и если ты умрёшь, никому не будет до этого дела. Женщина ничего не ответила, лишь покорно опустила голову, уперевшись руками в пол. — Даю тебе полчаса поболтать с Сириусом. Потом Деборр и Ребекк заберут тебя, — он сделал паузу, туша окурок о стену. — И когда я снова тебя увижу, то ожидаю увидеть супругу главы семьи, а не сошедшую с ума девку. До ответа ему дела не было, все и так ясно, и она прекрасно знала, что Северус сдержит своё обещание. Но тут она неожиданно встала и отряхнула платье. — Я прошу меня простить за неподобающее поведение, — Джозефина взяла края платья и склонилась в реверансе. — Впередь такое неуместное поведение больше не повторится. Позвольте мне переодеться и вернуться в поместье. — Ты приняла верное решение. Снейп вернулся в рабочий кабинет, снова садясь за бумаги. Дверь оставил открытой, ведь напротив занимался Гарри. Он усердно что-то читал с нанятым преподавателем, а когда увидел отца, начал работать ещё усерднее, постоянно косясь на мужчину. Тот в свою очередь одобрительно кивал, тем самым подбадривая сына. «На этот раз я защищу то, что мне дорого. А ты смотри и жди меня, Амелия»