Hawkeye & Bullseye

Нью-Йорк. Манхэттен. Таймс-Сквер. 20 декабря 2025 года       Кейт бродила среди огромных небоскребов и рекламных экранов, ощущая себя ничтожеством. После смерти отца её частенько посещали подобные мысли, но сейчас это ощущение усилилось в сто крат, казалось, что город давил на девушку своим весом и величием. Ей стало трудно дышать, а ноги ощущались чугунными. Бишоп пыталась совладать с собой, но приступ головной боли заставил её упасть на колени. Тело сковал страх, несчастная не могла пошевелиться, а перед глазами всё поплыло. «Боже! Только не сейчас! Не здесь!» — думала Кейт, пытаясь выровнять дыхание, но ничего не получалось. Девушка с трудом ползла посреди людной улицы, не в силах подняться на ноги. Самое интересное, что люди вокруг либо смотрели на неё с презрением, либо предпочитали не обращать внимания.       Спустя какое-то время, боль ослабла, и Бишоп едва поднявшись на ноги, побрела в сторону ближайшей станции метро. Как она добралась домой, девушка не помнила. Лишь обрывки воспоминаний, которые были не особо информативными. Но было нечто любопытное, на какой-то миг в воспоминаниях периодически возникала фигура высокого блондина. Подобные видения можно списать на психическое состояние несчастной, однако этот парень казался слишком реальным.       Прийдя в себя, Кейт пыталась сложить мысли в кучу, она не может больше прятаться. Огонь ненависти просто сожжет её, а убийца отца так и будет ходить по этой земле. Зазвонил телефон, девушка неохотно подняла трубку. — Кейти, ты ведь не забыла, что сегодня благотворительный вечер? — спросил женский на другом конце провода. — Да мам, не забыла… — ответила Бишоп, мысленно матеря себя за рассеянность. — Это очень важный вечер, не забывай. — Да, да, да мама… Я понимаю. — Надень что-нибудь женственное… Если у тебя есть в гардеробе. — несколько холодно сказала Элизабет, намекая на несостоятельность своей дочери. — Конечно, давай пока! — раздраженно ответила девушка и бросила трубку.       Кейт взбесило то, каким тоном с ней разговаривала мать, будто с нерадивой прислугой, а не родным человеком. Янтарно-карие глаза печально смотрели на фотографию отца, обидно, что его память так быстро забыли… Элизабет Бишоп не явилась даже на похороны мужа, что не мешало ей использовать вдовство в своих целях. А полиция… Эти продажные уроды даже и не думали заниматься этим делом, так как важные люди уже занесли денежку кому надо. Девушка расстроенно посмотрела на лук со стрелами, единственное, что осталось от её любимого папы. Гнев, растекался по жилам, поражая каждую клеточку тела, лучница начала ощущать огонь в сердце, который не согревал, а выжигал сознание несчастной. Смириться с несправедливостью этого мира нелегко, хоть юная Бишоп и пыталась, однако её характер брал своё, причиняя много душевной боли.       Девушка открыла шкаф, в котором красовались брючный костюм, джинсы, разномастные пальто и одно красное платье, подаренное отцом. Кейт печально улыбнулась, она никогда не наденет это платье, если только не встретит того самого человека. Взгляд Бишоп переключился на постер с Соколиным Глазом, единственным её идеалом мужчины на данный момент… Нью-Йорк. Бруклин. Порт. 20 декабря 2025 года.       Бен стоял у причала и смотрел на переливающуюся сталью водную гладь, он думал о прошедших и предстоящих событиях. Голубые глаза печально смотрели теперь уже на серое небо со свинцовыми тучами, а холодный ветер трепал золотистые волосы. Погруженный в раздумья, Декс не заметил, как сзади к нему подкралась какая-то девушка. Однако, миг спустя, он резко развернулся и навел пистолет на незваную гостью. — Елена? Что тебя привело в этот холодный город? — не менее холодно спросил парень, опуская оружие. — Не поверишь, но ты… — несвойственно неловко для себя ответила Белова. — Ты не называешь меня сержантом и убить не пытаешься, что с тобой? Ты заболела? — Нет, я выздоровела. Доктор Петриков мне помог. — И где же он? — Ну… он мёртв… Это долгая история, но знай одно, я теперь свободна. — Это прозвучало крайне двусмысленно. — сказал блондин, и улыбнулся, когда собеседница немного покраснела от смущения. — Понимай это как хочешь! — обиженно процедила Елена, отвернувшись. — Мы же знаем, что не сможем убить друг друга… Ты стала многое значить для меня, даже слишком многое… — Ты… Может быть мы и не должны? — Ну я убил твоих сестёр, а ты моих братьев… Вроде бы рассчитались… — Теперь нас ничего не связывает? — расстроившись задала вопрос Елена. — Похоже на то… — откровенно ответил парень, добивая несчастную и ломая надежды. — Бееен! Чтоб тебя! Будь ты проклят! — прокричала шпионка и со слезами на глазах собралась уйти. — Стой! Ты слишком важна для меня! — сказал Декс, крепко обняв Белову сзади. — Так почему же ты говоришь, что нас ничего не связывает?! — Я не могу тебя отпустить. То, что я испытываю к тебе — не простая ненависть, это одержимость, странное стремление быть рядом!       Бен продолжал обнимать опешившую Елену, которая не знала как реагировать на такое признание. Но одно она знала точно, ей хотелось всю жизнь провести в объятиях этого блондина с потухшими голубыми глазами. Спустя время, девушка развернулась и посмотрела в печальные зеркала души Декса. Шпионке нравился этот измученный взгляд с легким оттенком мечтательности, ей казалось, что парень куда более чувственен, чем хочет казаться. — Не думал, что ты такая… — прервал молчание американец, глядя в серые глаза девушки. — Какая? Ну какая? — допытывалась шпионка, обнимая бывшего врага. — Такая живая, чувственная, мягкая… — Бен… Не надо, не начинай… Я убила много людей, мои руки по самые плечи в крови, а сердце тверже камня… Я плохая и знаю это. — со слезами на глазах ответила Белова. — Я тоже убивал… Но ты другая, не такая как я… — сбивчиво говорил парень, вытирая слезинки с глаз собеседницы. — А ты милый, когда страешься, наверное ни одна девушка в мире не устоит перед этим. — Мне нужна только одна… Которая имеет иммунитет к чарам, чей разум чист, а сердце свободно.       Елена смотрела на Бена, как на спасителя, героя и принца из сказки, которым он и не был никогда. Американец нежно коснулся своими губами губ блондинки, чей взгляд серых глаз обезоруживал. Он улыбнулся и погладил волосы Беловой, которая словно загипнотизированная смотрела на парня и не могла сказать и слова. Дексу нравилось властвовать над ней, ощущать себя главным, но больше всего, ему нравилась сама девушка, такая сильная и такая уязвимая, грубая, но в тоже время милая. Эта противоречивость слишком сильно манила к себе, заставляя забыть о том зле, что они друг другу причинили.       Бен едва дышал, Елена была слишком горяча, её тепло пробирало на каком-то особенном уровне. Девушка улыбнулась, ощущая изменение пульса американца, ей было приятна такая довольно красноречивая реакция. Шпионка впилась губами в шею парня, оставляя немного болезненный, но такой приятный засос. — Попался! Теперь я тебе не отпущу… — томно сказала Белова, прижимаясь к Дексу ещё сильнее. — Это ещё вопрос, кто попался. — ответил американец, наглаживая поясницу девушки, которая довольно улыбалась и гладила его по голове. — Этот город теперь не такой холодный… — Лена, я же знаю, что ты приехала в Нью-Йорк не ради обнимашек со мной. Что тебя привело сюда? — Вот умеешь ты порушить прекрасный момент! Да, я тут не только из-за тебя, но это не значит, что ты для меня менее важен. — обиженно ответила шпионка, демонстративно разомкнув объятия и отвернувшись. — Не увиливай от темы, Лена! Ты не умеешь врать. — с улыбкой на устах сказал Бен, развернув девушку к себе, и посмотрев ей прямо в глаза. — Ну хорошо… Я хочу убить Соколиного Глаза. — Это конечно уважаемо, но что тебя сподвигло? — Ну… Он… Это… Короче, эта гнида убила много моих сестер, слишком. — неловко ответила Белова, всем видом давая понять, что причина слишком личная для того, чтобы её произносить вслух. — Сделаю вид, что поверю тебе. Личные дела, они такие… — с наигранным безразличием произнес Декс, поправляя воротник черного пальто собеседницы. — Как ты… Я имею в виду, с чего ты взял, что я… Что у меня другие причины? — Скажем так, желание убить Соколиного Глаза может возникнуть только, если он конкретно так тебе поднасрал. Ведь он герой, спаситель мира… — с плохо скрываемой обидой сказал парень, сложив руки на груди. — Ты, как я погляжу тоже не в восторге от него, потому спрошу напрямую, а ты то его за что ненавидишь? — задала вопрос блондинка, прищурившись. — Мы не настолько близки, чтобы разговаривать на такие темы. — холодно ответил Бен и отвернулся. — Не настолько близки?! Я приехала к тебе с другого конца мира, нашла тебя в этом миллионном муравейнике, а ты… Пошел ты! — прокричала Елена и убежала, пытаясь не расплакаться.       Блондин молча смотрел вдаль, понимая, что зря обидел девушку, но его боль принадлежит лишь ему, и делиться ею он ни с кем не собирается. Сердце сжалось, а в горле образовался комок, парень понимал, что причинил несчастной боль, но по-другому разговор было не закончить. На душе стало хуже, Декс начал проклинать себя за ужасный характер, ведь Белова пришла к нему со всем сердцем, а он… Что взять с социопата, да? Хотя, психическое состояние Бена — отдельная тема для исследований.       Ком в горле становился больше и мешал дышать, а на глаза наворачивались слёзы, сожаление мощным грузом обрушилось на блондина. Он ведь мог промолчать, но не сделал этого, да и вообще, стоило ли заводить разговор с этой шпионкой? Отрицать бесполезно, Елена начала занимать место Неры в сердце парня и это бесспорно. Казалось бы, так это хорошо, но всегда есть разные «но». Декса пугала тенденция влюбляться в своих мучительниц, одна пассия истязала его психологически, а вторая, физически. Стокгольмский синдром? Возможно. Да и тот факт, что они пытались убить друг друга, вносил ещё большую сумятицу. Конечно, она была под контролем Красной Комнаты, но шрам на груди в форме мишени это не выведет.       Раздумья прервало уведомление о том, что Элизабет Бишоп проводит благотворительный вечер. Бен понимал, что грядёт нечто страшное и что Кейт будет там. Почему он так решил? Ну Кейт прямая наследница миллионов отца, а судя по копии завещания, которую парень достал, ВСЁ имущество перейдёт к дочери по прошествии шести месяцев. Не надо быть гением, чтобы понять одну истину — деньги ссорят даже родных людей, статистика убийств за наследство не даст солгать. Декс направился к своей машине, чтобы проследить за всем, и по возможности незаметно помочь девочке. Нью-Йорк. Рокфеллер-центр. 20 декабря 2025 года. 21:00       Кейт стояла на улице, не имея никакого желания заходить во внутрь здания. Она поправила верный рюкзак с луком и колчаном стрел и проклиная всё на свете, таки зашла в пафосное фойе с пятиметровыми потолками, на которых висели огромные хрустальные люстры. Каблуки ботинок девушки цокали по мраморному полу, а она сама мрачно осматривалась вокруг, окружающая роскошь казалась чужеродной. Да и брезгливые взгляды окружающих не особо настраивали на веселый лад.       Юная Бишоп решила спрятать лук и стрелы в одной из подсобок, чтобы не вызывать подозрений. Прошмыгнув через служебные двери, девушка с трудом ориентируясь в коридорах, таки спрятала своё сокровище, но пройдя метров шесть её остановил какой-то мужчина. — Эй! Какого чёрта ты тут ошиваешься? — спросил, судя по поведению управляющий. — Знаешь что! В этих коридорах заблудиться, что нефиг делать! Так что не надо на меня наезжать, ладно? — импровизировала Кейт, наблюдая за подрастерявшим пыл лысоватым мужчиной средних лет. — Слушай, тебе платят не за прогулки по зданию, а за разнос напитков. В зале полно богатеньких хуесосов, которые хотят пить. Дуй туда! — нервно говорил несчастный, которого, судя по всему, скоро инфаркт хватит. — Хорошо, хорошо… — ответила девушка, поспешно ретировавшись в зал.       Всё прошло гладко, но предчувствие твердило, что случится нечто плохое. Кейт выдохнула и побрела к матери, не особо надеясь на тёплый приём. Минуя толпы богатеньких снобов, девушка ловила на себе их брезгливые взгляды, пока не дошла до Элизабет. Женщина была одета в чёрное длинное платье в пол с длинными рукавами, на шее красовалось золотое ожерелье ценой «ты столько и за девять жизней не заработаешь», а на ушах висели серьги из белого золота ценой настолько неприличной, что и говорить не стоит. Вдова явно не была в скорби по мужу, что бесило юную Бишоп, которая не особо то и скрывала гнев в своих янтарных глазах. — О, Кейти! Как я рада тебя видеть! — насквозь фальшивым тоном сказала Элизабет, отпивая шампанское из бокала. — Привет, мама… Я вижу ты не особо то и скорбишь, да? — ответила девушка, разочарованно рассматривая родную мать, которой было плевать на свою дочь. — Прошу прощения, нам с дочерью надо отойти. — извинилась перед гостями женщина, поставив бокал на поднос. — Знаешь, я не удивлена. Ты никогда не любила папу, но можно хотя бы сделать вид, что ты скорбишь по нему? — с явным раздражением спросила Кейт, отойдя с матерью подальше от посторонних глаз. — Мне по твоему, нужно каждый день посещать могилку Дерека и рыдать, как это делаешь ты?! — Хотя бы, мне иногда кажется, что смерть папы неслучайна! — Неблагодарная! Я тебе купила квартиру, устроила в университет, а ты смеешь такое говорить?! — А как ещё объяснить твоё поведение? Ты даже не притворяешься! Сколько ты заплатила за его смерть?! — в отчаянии спросила девушка, получив в ответ хлесткую пощечину. — Дрянь малолетняя! Ты бы сейчас жила на помойке, если не я! Где уважение?! Я тридцать лет вкалывала на этого Дерека, едва восстановила «Bishop Shipment», зарабатываю деньги, чтобы ты, неблагодарная сука могла жить нормально, а в ответ получаю лишь бредовые обвинения от родной дочери! — повысила тон Элизабет и осуждающе посмотрела на Кейт. — Наконец-то, ты это вспомнила! А что же ты даже не позвонила, когда инопланетные корабли и ракеты наших военных равняли город с землёй?! — Я уже всё сказала!       Ссору прервал странный шум, после которого погас свет, минуту спустя прозвучали крики на русском, а в зал ринулись толпы вооруженных людей в красных спортивных костюмах. Девушка ломанулась в подсобку, чудом избежав патрулей бандитов. Найдя свои пожитки, Кейт глубоко вздохнула, вот её шанс, бенефис, как борца с преступностью. Осталось лишь решиться, сделать шаг… «Так, Бишоп! Возьми себя в руки! Именно для этого ты тренировала себя, мучилась болью в мышцах и не только! Ты сможешь, ведь миллион раз ты пускала стрелы в яблочко, тут такой же принцип» — уговаривала себя девушка, пытаясь угомонить бешенно колотящееся в груди сердце.       Все сомнения улетучились, когда прозвучали первые выстрелы. Кейт обмотала лицо шарфом, взяла в руки лук, повесила колчан со стрелами на спину и отправилась в зал. Мужчины в спортивных костюмах уже вовсю грабили местный бомонд, каким-то чудом эти гориллы никого не пристрелили… Пока. Девушка стоя в тени, вслушивалась в странный говор, который ей был непонятен, но всё стало ясно, когда самый крупный из выродков достал пистолет и намеревался застрелить какого-то старика. И если картина ограбления богатых индюков радовала глаз Бишоп, то дальнейшее зрелище, скорее пугало её.       Лучница хорошенько прицелилась, натянула тетиву и начала ждать момента. Когда было ясно, что бойни не избежать, девушка отпустила тетиву. Стрела со свистом пролетела через половину зала и впилась громиле прямо в запястье, державшем пистолет, который выпал. Зал озарился первобытным рёвом боли, а остальные бандиты насторожились. Девушка достала две стрелы, чтобы провернуть трюк, который она делала миллион раз. Кейт натянула тетиву и выждав немного отпустила. На сей раз, снаряды впились ублюдкам в ключицы, которые вновь наполнили зал воплями.       Лучница вовремя сменила позицию, так как головорезы начали палить в сторону, откуда предположительно по ним стреляли. Прошмыгнув в очередную тень, она достала стрелу и «зарядила» в лук. Янтарные глаза бегали по местности, анализируя ситуацию, из десяти горилл трое были обезврежены, ведь попадание такого казалось бы архаичного снаряда в тело было отнюдь не безобидным. Бишоп пустила ещё стрелу, угодившую бандиту в левый бок, но его дружки включили подствольные фонари, заставив девушку бежать прочь, пока злосчастные лучи света не раскроют её, и град пуль не обрушится на юное тело не знавшее мужской ласки.       Выбежав в другой зал, Кейт нарвалась на троих головорезов, она едва успела заехать луком по лицу гада и уйти от линии огня его дружков, которые вместо противницы изрешетили своего товарища. Надо было бежать прочь, но когда по меньшей мере, восемь вооруженных русских горилл в спортивках знают о твоем местоположении, то задача эта усложняется в геометрической прогрессии. Бишоп пыталась прятаться, но слепота — явно не порок её противников, которые начали стрелять, заметив как она кралась к выходу.       Девушка начала отчаянно отстреливаться, но стрелы летели хаотично, иногда вонзаясь в ноги, руки бандитов, но в основном в стены. Едва забившись в укрытие, Бишоп осознала, что колчан пуст, а врагов достаточно, чтобы переселить её в уютный домик на глубине два метра под землей. Но Кейт будет драться до последнего, она крепко сжимала лук в руках, готовясь к бою. Вдруг, странный свист пронзил пространство, за которым последовали глухие звуки падения и ругань на русском. Лучница, собрав волю в кулак, вышла из укрытия, её взору предстали парализованные, но однозначно живые тела, из которых торчали стрелы.       Недолго думая, Кейт рванула на улицу, она бежала со всех ног, не оглядываясь. Когда беда казалось бы миновала, несчастную угораздило оказаться рядом с фургоном, на котором написано «Trust a bro». Из машины вышли головорезы в красных спортивках, которые окружили девушку. Лучница понимала, что в лучшем случае её пустят по кругу, а в худшем могут и продать в сексуальное рабство. Она слышала немало историй об этом, но становиться их героиней Бишоп явно не желала. Она приготовилась к бою, опять, но на этот раз её никто не спасёт. Сжав ладони в кулаки, девушка двинула в пах первому противнику, едва успев отобрать у него биту, которой она выбила зубы второму из шести головорезов. Но удача не могла длиться вечно, мощный удар по почкам повалил несчастную на холодный асфальт, заставив выронить трофейное оружие.       Мерзкий гогот давал понять, что выродки довольны такой легкой победой. Девушка предпочла притворяться бессознательной, чтобы не тратить силы зря и придумать хоть что-то. Как назло, любые мало-мальски действенные мысли предательски покинули голову. Бандиты переговаривались меж собой, и ежу понятно, что именно они собирались сделать. Кейт не хотела терять надежду, она это чувство само хлопнуло дверкой, не попрощавшись. Вот её подняли на ноги, запах спирта бил в нос, но лучница всё еще неплохо имитировала бессознательное состояние. В какой-то момент, несчастная ощутила, что её раздевают, притворяться было всё труднее… На землю упал пиджак, рубашку эти животные сорвали в мгновение ока. Надо было что-то делать, понимая, что терять нечего, Бишоп резко открыла глаза и ударила урода головой со всей силы. Большая ошибка, мощный удар в живот подтвердил это слишком быстро. «Ну и зачем я качала пресс, если также больно?» — подумала Кейт, пытаясь подняться на ноги под мерзкий хохот ублюдков. Когда надежда уже была на границе Миннесоты, прозвучал выстрел...