Hawkeye & Bullseye

Нью-Йорк. Офис «OsCorp». Комната Елены. 17 апреля 2023 года. 21:00       Бен стоял у двери с цветами, пытаясь составить речь для того, чтобы извиниться за своё поведение. Парень ещё минут пятнадцать простоял, пока Елена не открыла ему и не пригласила войти. Блондин молча протянул ей букет, не находя слов. Меченому было стыдно за свою выходку, ведь он действительно не страдал как Белова. Подумаешь, какая-то ведьма покопалась в его мозгах, Елене почти всю жизнь мозги полоскали и мучили со всей изощрённостью. Декс посмотрел шпионке в глаза и заплакал, он не знал что делать, как объясняться с возлюбленной, с чего начать разговор? — На тебя невозможно долго злиться, иди ко мне! — сказала Елена, заключая парня в крепкие и тёплые объятия. — Лена, прости меня… Я вчера вел себя как истеричка, это… Меня словно наизнанку вывернуло. Прости… — запинаясь и всхлипывая говорил Бен, пока девушка не начала гладить несчастного по голове, успокаивая его. — Всё хорошо, я понимаю какого это, когда тебя запирают в кошмарах, мучают осколками прошлого, которые вонзаются в твоё сердце… — Да… Я жалею о некоторых совершенных поступках, они до сих пор отзываются эхом в моем сознании… — Ты… жалеешь об отношениях с Нерой? — осторожно спросила Елена, обнимая парня. — Ну… мы… Я любил её, но в какой-то момент, мои чувства к ней извратились, перерастая в извращённую смесь из ненависти, обиды и ревности. Было больно терпеть её выбрики, ведь я не знал, что её… завербовала Красная Комната. — едва сдерживая слёзы сказал Декс. — Она пыталась спасти тебя? Не думала, что она на это способна. — Ты знаешь, моя жизнь плотно связана с Красной Комнатой три девушки из четырёх, работали на русских… Хотя, у меня действительно больше общего со сломанными женщинами из шпионской организации, нежели с другими… — Ты расстроен от того, что знаешь меня? — опечаленно спросила Белова, прильнув к щеке парня. — Нет, моя сладкая… Ты лучшая из всех моих возлюбленных. Ты шикарна во всех отношениях. — нежно шептал Бен, целуя шпионку в шею. — Какой же подхалим… Но продолжай, мне приятно. — Ах ты… Самая лучшая девушка на свете, сейчас я зацелую тебя! — произнёс Меченый, впиваясь губами в тело Елены, которая хихикала и поглаживала его волосы. Россия. Тайный бункер Красной Комнаты. 18 апреля 2026. 10:00       В просторном зале заседаний с голыми бетонными стенами, местами украшенными красными занавесками, было жарко, несмотря на исправную систему кондиционирования. Причиной таких страстей, стала потеря семерых агентов, «обрабатывавших» высокопоставленных чиновников и чиновниц в американских органах власти. Собрание негодовало, ведь проблем стало больше, а решение вопросов с влиянием стоит решать как можно скорее. Штрукер недовольно прищурился, грозно посверкивая моноклем, ему очень не нравилось, что организация потеряла сначала Зимнего Солдата, а потом семерых агентов! Остальная масса в костюмах, которые им были на три размера больше, тоже пребывала в возмущении. Все жаждали крови Дрейкова, умудрившего профукать столько важных инструментов внешней политики. Востокова наблюдала за сборищем через камеры наблюдения, довольно ухмыляясь, ведь она победила, Иосифа порвут на куски, после чего заменят её человеком, которым брюнетка будет манипулировать. Всё просто.       Когда совещание началось, Дрейков пребывал в очень мятежном состоянии, мягко говоря. Судя по лицам собравшихся, его линчуют прямо на месте без суда и следствия за такие проступки. Он осознавал, что натворил, но умирать Иосифу ой как не хотелось. — Ну что Вы скажете, Дрейков? — грозным тоном спросил некто Городищев, презрительным взглядом смеряя собеседника. — По-моему, тут и так всё ясно, господин Президент… — ответил мужчина, сокрыв свой взгляд зеркальными очками. — Я отстраняю Вас от должности директора Красной Комнаты! Ваши действия уничтожили тот прогресс, которого мы добивались годами! — Справедливо… А что будет с должностью? — Вам уже нашли замену. Дмитрий Лукин, преемник почившего доктора Карпова. Его новые тактики помогут нам вернуть утраченные позиции. А Вы, Дрейков, отправляетесь под домашний арест! Поблагодарите совет за такое неслыханное милосердие! — сказал Президент, жестами вызывая солдат, которые вывели Иосифа прочь. — От своего имени, я выражаю благодарность Совету, который поверил в меня. Я обещаю, что верну Красной Комнате её величие! — начал речь Дмитрий, когда его вызвали дать первое слово в качестве директора. — Это славно, но слова — вода, есть ли у Вас предложения об улучшении нынешнего положения? — спросил Штрукер, злобно царапая дубовый стол железной рукой. — Безусловно, Герр Штрукер. Мой план состоит в том, чтобы использовать детей-сирот в качестве «разведчиков» или точнее «городских партизанов»… За долгие годы нам удалось использовать технологию контроля Зимнего Солдата на лицах не достигших возраста шестнадцати лет без летального исхода в шестидесяти процентах случаев, как это было ранее. Теперь доля погибших составляет четырнадцать целых, пятьдесят пять тысячных процента. — Неплохо, а что насчёт боеспособности? — Новая версия сыворотки увеличивает выносливость и силу реципиента до значений, которых достаточно для физического противостояния взрослому человеку. К тому же, путём манипуляции с мозговыми сигналами, ослушаться юные солдаты не смогут. Мне удалось исправить уязвимости, которые были ранее в программах зомбирования вдов и Молота-Один. Исключив излишние проявления агрессии, вне выполнения программы, я избавил подопытных от их прежней личности, заменив её разветвлённой системой поведенческих рефлексов, способных заменить социальные функции. — продолжал Лукин, замечая, что его презентация имеет успех. — А когда проект будет запущен? — спросил Президент, переводя взгляд на нового директора. — Он уже действует, у нас не было времени на бюрократию. Пятнадцать единиц рассредоточены по всей Европе, чтобы нанести сокрушительный удар по нашим врагам! — Славно, а сколько наготове? — Тысяча новых солдат находятся в заморозке на базе в Симкарии, готовясь обрушить гнев Матушки России на её врагов! — Очень славно… Славно… — сказал Городищев, потирая свои очки. США. Лос-Анджелес. Неназванный склад. 18 апреля 2026 года 13:00       Бен сидел в фургоне и спорил с Америкой насчёт местоположения Тессеракта. Он не мог поверить, что столь могущественный артефакт могут спрятать настолько на виду. — Слушай, это похоже на бред. Если этот куб настолько охуенный, как ты говоришь, то какой идиот будет его прятать здесь? — продолжал Меченый осыпать вопросами девушку. — Ты заебал, честно. Сколько раз меня не спроси, ответ не изменится. — ответила Чавес, поправляя свои длинные чёрные локоны, спадающие с плеч. — Нам нужно всё проверить, только вот команда техников запаздывает. — Слушай, а за что ты не любишь Кейт Бишоп из своего мира? — Ты шутишь?! Она глупа, наивна и неумела! Ей надо в куклы играть или в песочнице! Она ребёнок, причём не самый умный. Может она эрудирована, воспитана и прочее, но пойти за Бартоном может только последняя… Фанатка, я хотел сказать. — ответил Декс, немного отпрянув от собеседницы, когда взгляд тяжелый Чавес направился на него. — Именно поэтому ты считаешь её «недостойной», да? — спросила девушка, буквально сканируя Декса. — Слушай, наивные дурочки долго не живут, а Бишоп — одна из таких. Я не должен беспокоиться за каждую такую «Кейт». — Именно поэтому ты её постоянно спасаешь, да? — Какого… Откуда ты это знаешь?! — Я не телепат, а вот данные взамен на Тессеракт помогли мне узнать о твоём мире много интересного. — Ты мне не нравишься, я не люблю тех, кто лезет в мою биографию. — ответил блондин, закрывая глаза и опираясь о стенку фургона. — Слушай, ты же неплохой человек, почему ты корчишь из себя злодея? — спросила Америка, положив руку на плечо парня. — Ты хоть читала мой послужной список, а?! Какой нахер хороший?! У меня руки по горло в крови! Я головорез! На моей совести сотни жизней! — сорвался Бен, схватив собеседницу за куртку. — Слушай, в контексте мультивселенной количество твоих жертв смехотворно. Тем более, ты осознаешь свои минусы. — Давай не будем, у нас миссия, а не ликбез на тему моей моральности. — Ладно, только мы могли бы уже сто раз вынести Тессеракт и отдыхать в Нью-Йорке. — А если там растяжки, мины и сигнализации?! — Ну и зануда же ты!       Когда специалисты с оборудованием прибыли, Декс взял сканер и вошел в тёмное помещение склада. Если детектор взрывчатых веществ молчал, то датчик аномального излучения начал попискивать, заставляя блондина идти вглубь мрачного и пыльного помещения. Пробираясь через коридоры, оповещение об аномальном излучении стало звучать всё громче и громче. Меченый постепенно добрался до огромного ящика, который «фонил» сильнее всего. Блондин осторожно поставил сканер на пол и открыл ящик, внутри которого находился тот самый светящийся куб, внутри которого Декс рассмотрел камень. — Меченый, Патриоту, посылка у меня, повторяю, посылка у меня, какие будут указания, приём? — доложил парень, перекладывая артефакт в особый контейнер. — Патриот, Меченому, направляйтесь к исходной точке, конец связи. — ответил Осборн, после чего отключил коммуникатор. Нью-Йорк. Неназванное шоссе. 18 апреля 2026 года 14:30       Броневик, транспортирующий заключенных гнал на полной скорости, пронзая пространство. Внутри находились один водитель, четыре охранника и заключенный. Чёрт его знает, зачем М.Е.Ч передал Батрока полиции и перевёл его в тюрьму общего режима, но Хейворду виднее. Всё было более-менее спокойно, пока бронеавтомобиль не добрался до черты города. — База?! База ответьте, приём? — попытался выйдти на связь водитель, наблюдая аварию на пути следования. — Джонни, по ходу мы уже в жопе, подкрепление нам не понадобится… — сказал охранник в кабине, когда заряд РПГ прилетел в броневик, опрокинув его. Воздух сотрясла канонада из выстрелов, когда подъехали серые легковушки с головорезами в белых масках внутри. Охранники заняли оборону, не торопясь открывать двери, и прицелившись в сторону выхода. Когда нападавшие взорвали замок и открыли створки, спецназовцы открыли огонь, убив одного из бандитов, до того как взорвал светошумовую гранату. Автоматная очередь успела ранить ещё троих «беломасочников», последний из которых таки послал светошумовую в цель. Головорезы добили охрану, схватили оглушенного Батрока и потащили в свою машину. Нью-Йорк. Тайный склад. 18 апреля 2026 года 16:00       Жорж очнулся от приступа головной боли, словно в его мозг вонзились раскалённые спицы, а из-за мешка на голове, было трудно дышать. Вокруг люди что-то обсуждали на английском, пока кто-то не снял с его головы мешок. Свет ламп сильно бил в глаза, а головная боль всё никак не унималась. Вокруг стояли бандиты в белых масках и с оружием, само помещение было сложно рассмотреть, так как верёвки впивались в запястья и голени. Шум унялся, когда появился силуэт в белом, который неумолимо приближался к пленнику. Остальные «масочники» расступались, когда неизвестный или неизвестная подходил (а) к ним. Когда силуэт стоял перед глазами Батрока, он заметил женщину в пальто и маске, одна половина которой, была выкрашена в белый, а вторая, в золотой. — * Мсье Батрок, позвольте представиться, меня зовут Мадам Маска. И я могу помочь Вам в обмен на услугу. — начала разговор Нефария, подойдя к собеседнику. — * Чего Вам от меня надо? — спросил Жорж, ощущая себя неуютно в компании жуткой женщины в маске. — * Люблю деловой подход. Вам нужно расправиться с двумя лучниками, которые далеко зашли… Нью-Йорк. Бруклин. Порт. 18 апреля 2026 года 19:30       Кейт изучала местность, пока не заметила толпу головорезов из пяти человек, она молниеносно достала из колчана особую стрелу, натянула тетиву, прицелилась хорошенько и пустила снаряд. Стрела при соприкосновении с землёй сгенерировала мощную ударную волну, которая раскидала бандитов в разные стороны. Клинт, стоявший на соседней крыше жестами дал понять, что девушке нужно подобрать стрелу, а он прикроет её. Когда Бишоп подобрала боеприпас, к ней начали приближаться ещё одна толпа бандитов. Лучница не растерялась и схватив три стрелы пустила их в головы выродкам. Бандиты начали стремительно сокращать дистанцию, но ещё три стрелы от Бартона остановили навсегда оставшихся уродов. Но с другой стороны на неё мчало уже семеро ублюдков. Кейт пустила в одного из них стрелу со слезоточивым газом, которая впившись в плечо, выпустила из древка облако, затормозившее их. Когда выродки попадали на четвереньки и закашлялись, Клинт методично вырубил их всех максимально болезненными способами.       Мститель собрал стрелы и передал Бишоп, после чего, возлюбленные встали спина к спине, в ожидании противника. И этот самый противник не заставил себя долго ждать, появление Батрока было крайне позёрским: ненужное сальто, выпендрежная походка и абсолютно показное выбрасывание пистолета. Кейт недолго думая, пустила в клоуна стрелу, но он увернулся от неё, к вящему удивлению лучницы. Клинт едва успел заблокировать удар ногой француза в голову Бишоп своим луком, после чего вступил в бой. Бартон едва успел ударить дегенерата своим луком, после чего тот выбил это оружие из рук Мстителя, которому пришлось блокировать серии ударов руками и ногами от Жоржа. Лучник выжидал нужного момента и когда Батрок нанёс очередной удар, Клинт от него увернулся и ударил противника со всей силы в кадык. Головорез схватился за шею, что дало возможность Бартону молниеносно нанести ему удары в солнечное сплетение, пах и лицо. Когда Кейт намеревалась добить француза, тот внезапно бьет Клинта по больному колену, но ловит стрелу в плечевой сустав. Пока Мститель лежал на земле и корчился от боли, Бишоп в ярости напала на Батрока, предварительно пустив ему стрелу в колено, а потом заехав луком по морде. Пока французский дегенерат вставал на ноги, крича от боли, Кейт надела кастеты и с кровожадной ухмылкой приближалась к противнику. Первый удар пришелся Жоржу в пах, второй по его тупой физиономии, которая стала ещё уродливей, а третьим ударом, девушка вонзила стрелу поглубже в колено, причиняя головорезу адскую боль. — * Скажи «Оревуар» своим французским яйкам, лягушатник! — произнесла Кейт, доставая из колчана електрошоковую стрелу и нажав на древко активировала разряд. — * Американская сука, без своих стрел ты бы уже отсасывала у меня! — прорычал обессиленный Батрок, но удар током в пах заткнул его. Девушка так долго била бандита разрядами, что тот вырубился, а из его брюк шел черный дым. — Кейти, это ты его так приложила? — спросил Бартон, с трудом поднимаясь на ноги. — Да, ты в порядке? — поинтересовалась девушка придерживая возлюбленного, а её глаза источали беспокойство. — Всё нормально, собери стрелы и поедем домой. — Да, мой хороший. Сейчас соберу. Пригород Нью-Йорка. Тайное убежище Клинта. 18 апреля 2026 года. 22:00       После мучительного путешествия на старом «Жуке», Бартон и Бишоп едва ввалились в дом, бросив свои луки и стрелы на пол. Девушка помогла Мстителю разместиться на диване, после чего пошла на кухню делать кофе. Лучник потирал больное колено, раздумывая о том, как всё могло сложиться, если бы рядом с ним не было Кейт? Этот француз мог спокойно его убить, но именно помощь девочки по имени Кейт спасла жизнь лучнику. Кто бы мог подумать, что именно это дитё сможет спасти жизнь Мстителю в самый экстремальный момент? Клинту было стыдно за свою выходку с поцелуем, хотя они зашли так далеко, что стыдиться стоило бы совсем иного. Их отношения слишком рано перешли черту дозволенного, но поздно сожалеть о том, что давно произошло, верно? — Клинт, тебе принести кофе? — спросила Кейт, вырывая лучника из пучины раздумий. — Нет! Я уже иду! — ответил Бартон, встав и прихрамывая добираясь до кухни. — Точно всё хорошо? Ты какой-то расстроенный. — Всё нормально, моя хорошая… Я просто задумался. — Не пытайся меня обмануть, Клинтон! Я всё вижу и чувствую. — поначалу «строгим» тоном сказала девушка, а потом взяла ненаглядного за руку. — Кейти, наши отношения, они… Как бы это сказать… — попытался объясниться Мститель, наблюдая за тем, как лицо Кейт мрачнеет. — Клинт, я… Я… тебе не нравлюсь? Совсем? — Дело не в этом… Просто, все девушки, которых я любил умирали. И только одна из них пала от руки моего брата. — Клинт, что ты хочешь сказать? — спросила девушка, не понимая, что хочет сказать её возлюбленный. — Я потерял много любимых из-за своей работы… Мафия в спортивках, Красная Комната и прочие приложили руку к гибели близких мне людей. — мрачно сказал Бартон, приложив руку Бишоп к своей груди. — Но Клинт… Я же могу постоять за себя, или ты нашел повод бросить меня? — Кейти, со мной слишком опасно. У меня слишком много врагов… — Без тебя мне будет в миллиард раз хуже! Пойми уже! — сорвалась Кейт, чуть не перекинув чашку с кофе. — Я не хотел тебя обидеть… Просто я не хочу думать, что держу тебя насильно. — виновато сказал мужчина, опуская голову. — Клинт, я сделала свой выбор ещё тогда. Я буду с тобой до конца, знай это! — Ты уверена, что это не юношеские порывы? Ты точно этого хочешь? Ты… — продолжал Бартон, но крепкий поцелуй от Кейт заткнул его. Нью-Йорк. Офис «OsCorp». Жилой сектор. 18 апреля 2026 года. 21:00       Бен зашел в комнату Елены, но её не было на месте. Парень устало выдохнул и едва не заплакал. Шпионку снова послали на задание, и опять чёрти куда. Блондина это уже не удивляло, Осборн целенаправленно разлучает их, но легче от этого не становится. Неужели вина Беловой в том, что она «русская»? Хотя, Норман имеет основания ненавидеть её, ведь влияние шпионки на Декса было и остается беспрецедентным. Чёртова любовь… Хотя какая может быть любовь между двумя агентами вражеских государств? Они пытали друг друга, дрались до смерти, причиняли боль, как из этого может вырасти любовь?! — Она на задании. Опять… — сказала Мунстоун, стоя позади парня. — И конечно же, как обычно, ты не знаешь где она… — устало ответил Декс, не торопясь поворачиваться к девушке. — Бен, я правда не знаю, Осборн не считает необходимым информировать меня об этом. — Эх Карли… Если бы ты знала, как я устал… Я теряю почву, основу… — Слушай, ты живешь лишь возмездием, пытаешься заполнить пустоту в своей жизни кровью. Я не верю, что ты любишь Елену. — сказала Софен, развернув парня к себе. — Думаешь, она для меня что-то вроде эмоциональной заглушки, да?! Ты это хочешь сказать?! — уязвлённым голосом переспросил Меченый, схватив Карлу за её блондинистые волосы. — Ты сам это сказал. Тем более, что тебя с ней может связывать? Взаимная ненависть, переросшая в одержимость? — А что тебя связывает со мной? Может то, что ты нашла такого же морального урода, как и ты сама? Иначе с чего ты так радостно пробивала грудные клетки людям? — Честное замечание, не скрою. Ты молодец, бьешь прямо в яблочко. — спокойно ответила Мунстоун, держа лицо, но в её глазах затаились крупицы боли и обиды. — Так чего же ты учишь меня жить, раз сама не лучше? Это… как-то лицемерненько. — продолжал Бен, наматывая волосы собеседницы на кулак. — Мы из одного теста, верно, но я хочу тебе помочь. — Нет… Ты просто хочешь меня, я вижу это в твоих глазах, губах… Скажи мне, что будешь делать, когда мы переспим? — Что же ты за человек такой? Почему ты так ведёшь себя? — томным голосом спросила Карла, а её губы находились в опасной близости от губ Меченого. — Я плохой парень, но вы же любите таких. — ответил парень, одернув от себя Софен за волосы. — Какой же ты дурак, Меченый… Думаешь я полюбила тебя за «плоховость»? — Мне не понять женщин… Откуда мне знать о твоих заскоках? — Даже когда несносен, ты продолжаешь мне нравиться. — ответила Мунстоун, облизвая губы напарника, предварительно схватив его за волосы. — Ого, я никогда не ощущал себя так… — вырвалось у Декса, которому понравился такой ход событий. — Ты любишь ощущать себя жертвой, так иди ко мне, я сделаю тебе больно, а затем приласкаю. — Только не в комнате Лены… Только не там… — Как скажешь, пирожочек. — ответила Карла, подняв парня на руки и облизав его ухо, после чего, понесла к себе.       В комнате Мунстоун, оба словно сошли с ума и слились в страстном поцелуе, отпустив все свои ограничения. Бен хозяйничал языком во рту подруги, не особо стесняясь, а девушка тёрлась о него, ощущая перемены в брюках партнера. Блондин сорвал с Карлы пижаму, обнажив её сочное тело. Декс сладострастно впился губами в ключицы злодейки, иногда вгрызаясь зубами и наслаждаясь её прерывистым дыханием. Девушка старалась не стонать, чтобы заставить Меченого хорошенько поработать. Бен спускался ниже, совмещая поцелуи с укусами, он отчаянно ласкал плоть Мунстоун, которая подняла его за волосы на уровень лица и укусила за нижнюю губу. Декс начал целовать шею девушки, иногда покусывая, что заставило её проронить стон. «Причини мне боль, а затем приласкай!» — сказал он, одурманенный страстью. Карла нежно осыпала поцелуями блондина, который грубо ласкал её, выпуская наружу свою темную натуру. Когда он прижал злодейку к стене, она сорвала с парня одежду и прижала к себе. «Теперь тебе не уйти, ты весь мой!» — произнесла вспотевшая Софен, прижав Бена к стенке. Скинув остатки пижамы с себя, Мунстоун сама прижалась к любовнику. Ощущая жар от тела соблазнительницы, Меченый застонал и попытался погладить волосы девушки, но она прибила его руки к стенке и поцеловала. Карла беззастенчиво доминировала над парнем, то тёрлась о него, то облизывала его шею, оставляя затем на ней засосы. Сам Бен постанывал от такой интенсивности ласк, он никогда не был в таком положении, но это было так волнующе, что ему понравилось. Софен осторожно приспустилась на уровень груди блондина и поцеловала в ключицу, вызывая фонтаны эмоций. Её поцелуи такие мощные, страстные и властные, что буквально сводило с ума Меченого, который хотел ещё и ещё.       Когда Карла расслабила хватку, Бен прижал её к стенке, словно вампир впился ей в шею, реализовывая все свои тёмные и грязные фантазии. Обездвижив руки девушки, Меченый вошел в неё, а затем укусил в губы. Комната залилась довольными стонами девушки, после чего, парень продолжил фрикции, попутно лаская её плечи и шею. Мунстоун казалась неприступной, а это очень сильно раззадорило Декса, который стремительнее входил и выходил из неё, наслаждаясь моментом. Софен высвободила левую руку, которой принялась поглаживать огненно-золотистые волосы парня, который таки смог найти особо чувствительную точку. Карла постанывала от нахлынувших на неё ощущений, натиск Бена наконец-то ощущался в полную силу. Девушка прижала Меченого к себе и крепко поцеловала, что заставило его ускориться. Спустя десять минут, Карла таки ощущает облегчение внизу живота и блаженство. — Ну что, дружочек? Ещё раунд? — с улыбкой на устах спросила Мунстоун.