Все решится само собой

Вокруг было безумно темно. Только внезапные цветные вспышки света освещали лица незнакомых людей, танцующих в пьяном угаре. В помещении безумно шумно, душно и практически нет места, чтобы спокойно вздохнуть, но я здесь именно за этим. Последняя рабочая неделя прошла не так туманно и потеряно, как все остальные. Как только мне удалось достать билеты на какой-то местный рейв, всё рабочее и нерабочее время внезапно превратилось в его ожидание. Я жила исключительно мыслью о том, что наконец-то смогу получить толику эмоций и хоть на вечер отвлечься от вечной рутины. Конечно, я очень люблю свою работу, но последние пару месяцев она меня дико выматывает. Думаю тут дело не столько в скорых дедлайнах, сколько в новой стажерке, которую начальство с удовольствуем повесило на меня, а я не успела вовремя отказаться и теперь расхлебываю это. Новая напарница оказалась мало того, что не очень смышленой, так еще и жутко религиозной. Каждый свой косяк она оправдывала только одной фразой. «Пути Господни неисповедимы…» Иногда мне казалось, что она сама не до конца понимает что значит эта фраза, поэтому мне доставляло безумное удовольствие ловить ее на этом, задавая какие-либо дополнительные и уточняющие вопросы, после которых напарница сразу же сыпалась или, что хуже всего, просто сливалась и отходила от религиозной темы. В конце концов общение с ней 5 на 2 выматывало, уже к концу недели я чувствовала себя выжатой до последней капли. И вот наконец-то наступила долгожданная пятница, хотя, казалось, ещё вчера был понедельник. Прямо с работы я побежала на электричку и начала краситься в вагоне, который безумно раскачивало, из-за чего пришлось отказаться от стрелок, иначе бы пришлось отказаться от одного глаза. Мысль о том, что скоро я наконец-то смогу потолкаться в толпе людей и, если повезет, получить какие-нибудь легкие травмы, которые могли бы зажить до понедельника. Объяснять сотрудникам и начальству что со мной было и как я провела выходные, не было никакого желания, тем более, что их это мало касается. Сойдя на своей станции, я решила, что лучше всего было бы закупиться чем-нибудь до начала мероприятия, чтобы не переплачивать на концерте. Все равно я приехала на полчаса раньше открытия дверей. Я всегда все делаю заранее, даже на работу приезжаю за час до начала смены, чтобы успеть сходить за кофе, позавтракать и подготовиться к рабочему дню. На улице была мерзкая и противная осенняя слякоть, поэтому я поспешила забежать в местный магазинчик как можно скорее. Местность эта была мне незнакома, но к счастью он находился совсем недалеко от станции, с которой я только что вышла. На удивление было безумно пусто и тихо, только холодильники противно гудели и мешали спокойно выбрать нужное пиво. Выбирать пиво всегда сложно, особенно когда есть из чего. Стоит совершить ошибку и легкомысленно взять первую попавшуюся бутылку, как весь вечер будет испорчен к чертям собачьим, поэтому мне потребовалось минут десять, чтобы всё-таки решиться на грушевый Честер. Минута за минутой, и я уже у дверей в зал, мой билет сканируют, и я захожу внутрь. Благо досмотр был пустяковым и мою бутылку внутри блоковой тетради никто не заметил. Пусть на разогреве было практически нечего делать, я получала умиротворённое спокойствие от того, что пришла заранее и ничего не пропустила. Прежде чем начнётся всё веселье, было просто необходимо зайти в туалет, пока у него не собралась очередь. Заодно успею открыть пиво и приложиться пару раз. В идеале конечно допить до конца, чтобы не носиться с ней весь вечер и не переживать, что в неё что-то подсыпят. В туалете перед кабинками две девушки помогали друг другу привести себя в порядок, одна подтягивала колготки, а другая третировала баллончик с лаком для волос, пытаясь выудить из него последние капли. На секунду они отвлеклись на меня, но в итоге продолжили начатое, параллельно треща о чем-то своём, о девичьем. Протискиваясь между ними ближе к кабинкам, а случайно задела сумкой плиточную стену, из-за чего раздался приглушённый звон стекла. Девушка с лаком засмеялась и сказала, что они тоже подготовились и даже с удовольствием меня угостить. Я улыбнулась и вежливо поинтересовалась чем именно они собираются угощать. Слово за слово и вот мы втроём помогаем друг другу выглядеть сногсшибательно. Я протягиваю Тане свою тушь для ресниц, пока та разливает абсолют по пластиковым стаканчикам, а Лиза приводит в порядок мои тонкие и ломкие волосы, такие же ломкие, как и я. Сегодня я не думала напиваться, поэтому от абсолюта отказалась и смакуя посасывала свой фруктовый Честер. Со временем музыка стала громче, и повеселевшая я оставила новых знакомых и свой номер телефона на раковине и выбежала в зал, боясь пропустить слем. К тому времени танцпол уже успел наполниться людьми до отказа. Играло что-то неизвестное мне до этого, но это было и не важно. Проталкивая свою полутораметровую тушку ближе к сцене, я пыталась рассмотреть то, на что рассчитывала. К началу дропа, уже собиралась стенка на стенку, и я успела как раз вовремя. Две могучие толпы столкнулись друг с другом, и я полностью отдалась их течению. Как листочек ясеня на речной глади меня волокло из стороны в сторону, стискивало между чужими потными телами и яростно швыряло и толкало в самый центр, пока это мессиво не рассосалось, оказываясь двумя или тремя безумцами с нескончаемой энергией. Только в этом я находила медитативное очищение и избавление от всей накопившийся ярости и агрессии. В физике говорится, что энергия ниоткуда не берётся и никуда не исчезает, я в это свято верю, ведь всё, что копилось снежным комом на моей работе изо дня в день, теперь изливалась в единый мощный организм под названием слэм, а я становилась снова девственно чистой и светлой, как монашка после исповеди. Под конец очередного слэма, я пошла искать брошенную где-то в углу зала вместе со всеми остальными сумку. С собой никаких ценных вещей у меня конечно же не было, только мелочь на проезд, ключи от дома и тетрадь на кольцах и ручка, всегда ношу её с собой на всякий случай. Даже телефон я с утра оставила дома, заранее зная, что могла бы вернуться без него. Любой, кто бывал в самом сердце слэма знал, что все, что туда попадает, живым не возвращается. Правда было очень непривычно не отвлекаться на игрушки на телефоне на работе, приходилось выходить покурить вместе со всеми, пусть и сама я никогда не курила и очень боялась заработать рак лёгких, но один день можно было потерпеть. Часов у меня не было, поэтому я обратилась к парню, стоявшему недалеко от меня со стаканчиком пенного напитка. — Привет. Не подскажешь сколько времени? Юноша на вид лет двадцати пяти характерно развернул запястье и постарался рассмотреть циферблат наручных. В мерцающих лучах я разглядела на нём белую футболку с очень странной надписью на японском. 神の子. «Сын Божий». — Без двадцати двенадцать, — парень улыбнулся и заглянул мне в глаза. Не люблю такое. Не люблю, когда незнакомцы пялятся в самые зрачки. Да даже от близких знакомых такое выдержать очень трудно. — Спасибо, — я кивнула и развернулась, но тут же задержалась и снова повернулась на парня. — Почему Сын Божий? — я пристально уставилась на надпись, стараясь избегать зрительного контакта. — А? — продолжая улыбаться парень наклонился, чтобы лучше расслышать меня. — Почему Сын Божий? — повторила я, темного отступая назад. Юноша снова широко улыбнулся. — Пойдём лучше покурим, а то тут слишком шумно. Он сразу направился в противоположную от выхода дверь, в итоге интуитивно направляя меня в небольшой узкий коридорчик, который вел на улицу. На бодрящую морозную от ночной прохлады улицу. Голова тут же стала трезветь, а в ушах позванивало от резкого контраста с шумным залом. Парень молча прикурил и выпустил в ночное небо первую затяжку. Надо отдать должное, он не начал разговор тут же, а дал ушам отдохнуть, за что я ему очень благодарна. Проводив ниточку дыма взглядом, я обратила внимание, что звёзд совершенно не было видно. Пусть мы и не были в центре города, световое загрязнение добралось и сюда. — Сын Божий… Мне её подарил друг, когда вернулся из Осаки. Нашёл её на каком-то прилавке в стоковом и вспомнил обо мне, — в перерыве между затяжками проговорил парень — Так ты верующий? — на предложенную мне сигарету я отрицательно замотала головой. — Не совсем. Я не верю в Бога, — тут он, как и я, посмотрел в небо. Оно не было черным или темно-синим, почему-то оно было грязно-персикового цвета, и только красная мерцающая точка, пролетавшая над нами, разнообразила этот унылый городской пейзаж. Хотя даже пейзажем это было трудно назвать. Высотки стояли по соседству с полуразрушенными пятиэтажками, а ларьки и круглосуточные разбавляли их одиночество, приветливо поблескивая вывесками. Единственным, что связывало их вместе воедино, были фонарные столбы и их провода-щупальца. « Даже небо в проводах, » — пронеслось у меня в голове. — Я не верю в Бога, как в персону, от которой зависит всё в этом мире. Я верю в единую энергию внутри каждого человека и в то, что все люди по своей сути братья и сёстры. Все мы от одних предков, так что это не далеко от правды. А раз мы все вместе одна семья, то должны жить в гармонии и мире. Разве я не прав? — юноша отвлекся от неба и снова заглянул мне куда-то на дно глаз. Я тут же отвернулась и промычала что-то согласное. Выходит, что жизнь снова свела меня с религиозным фанатиком. И что же ими всеми движет? Религия всегда маскирует настоящие проблемы, превращает людей в абсолютно слепое и тупое стадо. Она не помогает. Она ослепляет. — Мы все несем ее в этот мир, и нам просто необходимо прочувствовать эту энергию в себе и научиться ей пользоваться. Отдавать и принимать. Это наше предназначение, — тут он притих, задумчиво всматриваясь в грязь под ногами. Я все еще не знала что на это ответить, но… Я ведь и сама частично разделяла его позицию. Действительно в людях есть энергия, пользоваться ей в своих интересах вряд ли возможно, не если бы это было правдой, я была бы не против. Ежедневный выматывающий практически рабский труд действительно словно забирал у меня все жизненные соки, как бы высасывая энергию, оставляя после себя только бесконечную агрессию и злобу на весь живой мир. После неловкого молчания он продолжил: — Я Сын Божий, как и все вокруг, но Бог не в небе, Бог это и есть мы. Я Сын этого Мира. Я, как и все, способен менять как свою Судьбу, так и чужие Судьбы, принимая и отдавая энергию. Никогда в жизни я не слышала такое представление о мире. Раньше мне казалось, что все верующие на одно лицо и твердят о едином боге, о его непостижимости, о священных писаниях. Но этот человек был сам для себя священным писанием. Кажется, что прошло неприлично много времени с момента, как мы вышли на свежий воздух. Мой собеседник уже давно выкурил свою порцию никотина и думал, чем бы занять себя дальше. Расходиться мы оба не хотели, да и было понятно, что разговор еще не окончен. У меня была масса вопросов к этому чудаку, но решиться задать хоть один из них я боялась и не знала к чему бы подступиться. — Так ты… Умеешь управлять своей энергией? — Немножко. Но я практикуюсь и с каждым днем получается все больше и больше… — на душе стало немного спокойнее, похоже у меня получилось поддержать разговор и не слиться в осуждение верующего человека. Почему-то портить отношения именно с этим человеком мне хотелось меньше всего. То ли от рейва, то ли от протрезвевший головы, то ли от получения внезапного знания о том, что я тоже Божья Дочь, наделённая энергией, то ли от пассивного курения, я почувствовала, что у меня закружилась голова. Глубоко вдохнув, я начала медленно выдыхать через нос, стараясь хотя бы частично сбросить с себя все плохое. Мой странный собеседник заметил это и тихо усмехнулся. Но разве я сделала что-то смешное? Парень преодолел расстояние между нами и сочувствующе осмотрел мое измученное лицо. — Разрешишь помочь? Думаю, немного медитации тебе бы не помешало. Тут я почувствовала мерзкую щемящую боль в солнечном сплетении. Опять этот взгляд, пытающийся докопаться до самых косточек… Как бы я сейчас хотела просто уйти, исчезнуть и отказаться от всего на свете, но какой-то внутренний животный страх заставил меня легонько кивнуть. Намного проще перетерпеть весь этот религиозный цирк и со спокойной душой уйти домой, чем лишний раз создавать очередную неловкую ситуацию. Получив мой слабый утвердительный кивок, юноша бережно взял мои напряженные руки и развернул их ладонями к небу, в котором должны были сиять звёзды, приподнял голову за подбородок и попросил закрыть глаза. Я очень недоверчиво отнеслась к этой просьбе и пару секунд нахмурившись пялилась в небо, но все же мне пришлось послушаться, иначе бы это продолжалось до самого утра. В душе я боялась, что сейчас произойдет что-то ужасное, но с другой стороны… Пусть случается то, что должно случиться. — Вдохни поглубже. Осознанно вдохни, прочувствуй свое дыхание. Его пальцы соскользнули с моих рук и отпустили их. — Чувствуешь? Как твои легкие расправляются, голова становится легче, а все вокруг не имеет никакого значения для тебя. Почувствуй, как твое тело наливается энергией. А теперь выдохни… Дальше я практически не слышала его, только какие-то обрывки его фраз где-то далеко от меня. Я словно действительно отключилась от этой реальности, уходя глубоко в свои мысли, стараясь абстрагироваться от этой безумно стремной практики. Мило, конечно, что он старается мне помочь, но единственное, что я сейчас испытываю, это чувство непреодолимого испанского стыда. Наверное, ему настолько больно и тяжело жить, что единственное утешение для себя он нашел в медитациях. Насколько же одинок и потерян в себе этот человек, раз вместо того, чтобы обсудить свои проблемы с близкими, придумать как их решить и… И тут я поняла, что на самом деле описываю себя. Я и есть тот самый одиночка, затерявшийся в рутине, изо дня в день мучительно проживая одно и тоже. Я заложница собственного образа жизни, собственных эмоций и одиночества. А человек напротив меня не выглядел таким уж неблагополучным, даже если и правда был глубоко несчастным. Возможно медитация действительно не такая плохая идея? И я почувствовала. Я чувствовала, как принимаю эту энергию от звёзд, которых не вижу, Луны, отражающей солнечный свет, от тёплых кончиков пальцев, которые держали мои ладони и направляли их к Небу. Я почувствовала энергию всей Планеты, на которой мы мчимся по бескрайнему Космосу, каждый день неосознанно совершая один и тот же ритуал вокруг Солнца. Черная дыра. Вся Галактика. Всё это есть и во мне.

Я Божья Дочь. Я Сестра. Я Энергия.

Внезапно нашу медитацию прервала резко распахнувшаяся дверь, но будто бы только я от неё отвлеклась. Мой напарник по погружению в нирвану, так и продолжал читать собственную мантру и смотреть куда-то вверх, словно не замечая, что кто-то нарушил наше с ним одиночество. Наверное, в глазах только что пришедших людей, мы выглядели двумя укурышами. Тут мне пришлось спуститься обратно на Землю. На секунду я и правда поверила, что мне удалось почувствовать свою «энергию», Я мягко похлопала своего проповедника по плечу, и юноша открыл свои глаза. Кажется, он без слов понял, что я хотела сказать, кивнул и очень светло и невинно улыбнулся. Он так много улыбается. Казалось, что теперь я знаю о нём всё, даже не зная его… Имени? Наверное это и не было нужно, раз он представился Божьим Сыном, пусть им и остаётся, — Как ощущения? Я даже не знала что ответить, ведь не понимала как ощущаю себя. Это было абсолютное очищение и обновление, будто бы из самого тёмного угла моей души вырезали злокачественную опухоль и теперь я совершенно точно здорова. Наконец-то я открыла глаза и увидела в какой же залупе я жила изо дня в день и больше ни за что не вернусь к прежнему укладу. С этого момента я решила дышать полной грудью. — Живая… Теперь я живая. — Это хорошо, — парень только посмеялся. Похоже, что он был собой доволен, — Осталось только научиться её отдавать. Юноша убрал руки в карманы и словно засветился от радости, направляясь в сторону двери, из которой мы оба вышли полчаса назад. Но я не была готова просто так отпустить его. Он слишком много показал мне, чтобы просто так взять и исчезнуть. — Покажи мне ещё. Я хочу знать больше, — моя рука оказалась на его предплечье, останавливая парня и притягивая его обратно. Как же много я не знаю в этой жизни. Как же мало я знала о себе. Насколько же я была слепа до этого дня. Живя в ежедневной душевной боли, настолько привычной и глубокой, что отчиститься от её было невозможно без помощи посторонней помощи. Словно мне на неё открыли глаза. Каждый день я была рабом собственного графика, возвращаясь домой поздно, а ложась спать ещё позднее из-за телека перед сном, ужина и различных вечерних ритуалов, даже несмотря на то, что вставать через пять часов. И так каждый день, пока не наступят мимолётные выходные, — Тогда поехали ко мне, — в лучах уличного фонаря глаза Божьего Сына казались поблёскивающими и манящими, словно у Змея Искусителя из Библейских приданий, его взгляд словно красочно выражал, что к этому предложению и шел весь вечер. Но отказаться я не могла. Отказ означал вернуться к тому, с чего мы начали, а допустить это я не имела никакого права. Сейчас я поняла, что моя прежняя жизнь, вовсе не была жизнью. Это был какой-то особый изощрённый круг ада, из которого мне показал дорогу никто иной, как ангел. Божий Сын.