Имя на коже набито

— Впустить к моей дочке, — проговорил Влад, а я замерла на месте. Мне не послышалось? Рамм только что назвал Соню своей дочкой? Покачнувшись, я в упор посмотрела на него. Парень был таким же напряженным, как и я. Неловкое молчание появилось между нами, а я и вовсе забыла как дышать. Влад сделал глубокий вдох. Я повторила за ним, при этом приводя себя в чувство. — Рамм, — тихо проговорила я. — Я все знаю. Мне все рассказал Степанов. Почему ты раньше не рассказала? Почему я узнал это не от тебя? — А где ты был раньше? — выкрикнула я от злости. Он на полном серьезе сейчас будет перекладывать всю вину на меня? — Тебя не было. Ты отказался от меня. Ты выбрал карьеру. И где сейчас твоя семья? Где твоя карьера? Да ты угробил свою жизнь, Влад! — Да, угробил, — согласился парень. — Но вы моя семья и я буду идти за вами. — Чтобы потом ещё угробить и нас? Я только зажила нормальной жизнью. Не порть мне ее, — сказала я с ненавистью к этому парню и закрыла дверь перед его носом. Зайдя домой, к моему горлу подступил ком, а затем пошли слезы. Все тайное стало явным и я знала, я чувствовала, что все так и будет. Я винила себя за то, что приехала сюда и позволила слишком многое Рамму. Отдала ребенка в чужие, но одновременно такие родные, руки. Налив себе бокал вина, я залпом его выпила. — А где Владик? — спросила у меня Соня. Я лишь усмехнулась. — Нет больше Владика, — с горечью проговорила я и налила второй бокал. * В моих мыслях крутилось только предложение Влада «Мне все рассказал Святослав». Я смотрела в единую точку на своей кухни и проигрывала этот момент. В голове не укладывалось то, как Свят, столько времени скрывавший кто настоящий отец, так просто все рассказал. Усмехнувшись, я вылетела из квартиры и начала стучать в соседнюю дверь. Увидев, что она открыта, я бесцеремонно зашла внутрь. Из комнаты доносились удовлетворяющие стоны, на что я брезгливо сморщилась. Сев на диван, я принялась ждать, когда молодая парочка насытиться друг другом. Ждать их долго не пришлось. Спустя минут десять Белова уже вышла, завернутая в простынь, на кухню, пройдя мимо меня и даже не заметив. Я усмехнулась. — Привет, — громко сказала я, от чего Саша испугалась и стакан с водой полетел вниз на кафель. Я опять усмехнулась. Девушка повернулась ко мне и, не говоря ни слова, просто посмотрела с испуганным взглядом. — Ты что себе позволяешь? — дрожащим голосом выдавила она из себя. На ее крик прибежал сам Святослав Степанов. Повернувшись лицом к нему, я улыбнулась. — На этот раз ты продержался дольше, чем обычно, — посмеялась я, вспоминая наши ночи. Свят немного покраснел, но при этом разозлился. — Ты что здесь забыла? — с гневом спросил он. — Пошли, — забрав Свята под руку, мы направились в другую комнату. — Ты трепло! Зачем рассказал все Рамму? — А он что не знал? Он столько времени проводит с Соней. Я думал ты давно все рассказала! На этом моменте я залилась истеричным смехом. Взрослый мужчина прикидывается невинным зайчиком. Смешное зрелище, друзья. — Ты мне противен, — сказала я ему в упор и скрылась из этой квартиры. Зайдя в свой дом, я погрузилась в подозрительную тишину. Звук мультиков не доносился из комнаты и поэтому я направилась именно туда. Пьяной походкой я зашла в комнату и увидела, как Соня рисует в полном одиночестве. Посмотрев из-за плеча, я увидела, что она рисует нашу семью. Только вот вместо папы, а точнее Свята, малышка рисовала Влада. Я улыбнулась и покинула комнату, чтобы ее не отвлекать. Открыв вторую бутылку вина, я принялась наливать очередной бокал. POV ВЛАД Приехав домой, у меня было выгорающее состояние. Я узнал всю правду, но как теперь жить с этой правдой я не узнал. Я был забит в тупик и совсем не понимал, что мне нужно сделать, чтобы вернуть все обратно. Ну вот почему я в детстве не любил физику? Теперь мне уже никогда не построить машину времени. Никогда не вернуться в то время, когда все было нормально. Когда мы были вместе. Я бы мог переместиться во времени и все изменить. Изменить, чтобы быть рядом. Поправив свою челку, я сел за стол и открыл бутылку дорогого виски. Налил в стакан. Осмотрев кухню, бокалы, которые висели под шкафчиком, я начал погружаться в воспоминания. Помню, я так же сидел на кухне и смотрел на нее, когда она бралась за уборку в своих коротеньких шортах. Я не мог оторвать от нее глаз, когда она ловила мой взгляд и улыбалась в ответ, воодушевленная моим вниманием. Нет, не просто улыбалась, она светилась, сияла, словно мой взгляд включал в ней какую-то секретную иллюминацию. Она была как живая новогодняя елка. Такой, знаете, Лас Вегас в коротких джинсовых шортах. Я подходил к ней сзади и крепко обнимал за талию. Валерия жутко смущалась, когда я так делал. А мне нравилось. Нравилось ее обнимать, целовать, возбуждать и стеснять. Потом начиналось какое-то невероятное эротическое шоу… в общем, уборка заканчивалась едва начавшись. Каждый день был, как воскрессенье, будто случилась какая-то аномалия, и все дни недели — выходные. Сбылась мечта школьника. Казалось, что это счастье никогда не закончится, как не может закончиться солнечный свет или воздух. А потом… Я помню тот момент, когда я понял, что все изменилось. Поняв, что мои хорошие воспоминания переходят в более плохие, я затормозил. Взяв стакан виски, я подставил его к губам. Нет. «Это не решит проблему» — подумал я и поставил стакан обратно. — Кто это пьет? — смеясь, спросила Миранда, подходя сзади. Девушка обняла меня за плечи, а у меня поступил рвотный рефлекс от брезгливости. — Я тут подумала, — девушка села напротив меня, чтобы словить мой взгляд, который так не хотел пересекаться с ее. — Мы уже взрослые люди. Ты очень повзрослел и стал настоящим мужчиной, который не променяет любимую девушку на другую, — Ми давался очень тяжело этот разговор. Я смотрел на нее пустым взглядом и не понимал к чему она клонит. — Да и я уже не такая молодая, как раньше. Моя карьера все также прекрасная, но из-за нее я лишаю себя очень хорошего удовольствия. Всему должно быть свое время. — К чему ты клонишь? — уже грубо спросил я, чтобы она не тянула. — Давай сделаем малыша? — боясь, спросила Миранда, смотря на меня. Я лишь усмехнулся. Знала бы ты, Ми, что у меня уже есть малышка и не одна. От нашего разговора нас отвлек рингтон моего телефона. Кто бы там не был, я благодарен тебе, что ты позвонил. — Святослав? — спросила Ми, сморщив свои брови. — Поблагодарить, наверное, — отмахнулся я и скрылся в коридоре, оставляя Миранду одну. — Да, Свят. — Ты почему мне не сказал, что ты ничего не знал? Я все испортил… — Ты ничего не испортил. Я должен был знать об этом! — проговорил я ему в трубку. — Ты прав. Лера там пьет. Они одни с Соней дома. Едь к ней и не дай свершить глупость, — проговорил Свят в трубку и сбросил. Я резко накинул на себя куртку и под вопросом от Ми «Ты куда?», выбежал из дома и уехал в известном мне направлении. * Забежав в подъезд, я подбежал к двери. Она на удивление была открыта. Зайдя внутрь, я слышал лишь тишину, что меня очень пугало. — Лера, — сказал я громче, но в ответ тишина. Первым делом я зашёл на кухню и, Слава Богу, нашел девушку там. Никольская смотрела в окно и пила вино. Я перевел взгляд на пол, на три пустые бутылки из-под вина. Покачал головой. Подойдя к девушке сзади, я обнял ее. Я знал, что она сейчас мне оттолкнет, завизжит и, возможно, даже ударит, но это меня не останавливало. Я хотел к ней прикоснуться, как раньше. — Рамм? — тихо спросила она, даже не повернувшись. — Да, — ответил я ей так же тихо, вдыхая аромат волос, который был в перемешку с запахом вина. — Я не знаю, что мне делать. Я в тупике, — по щекам девушки стекали слезы. Усадив ее на стул, я сел перед ней на колени. — Я тоже в тупике. Давай вместе выберемся из него, — я посмотрел в ее глаза с мольбой о том, чтобы она меня не отталкивала. — Давай поспим, а потом решим все твои проблемы. Взяв девушку на руки, я отнес ее в комнату. Положил и укрыл теплым одеялом. Лера совсем не сопротивлялась и я не знал с чем это связано. С тем, что она пьяная или же с тем, что она устала бороться в одиночку. Валерия быстро уснула и я поцеловал ее в лобик. Зайдя в соседнюю комнату, я увидел, что Соня уснула на полу за рисунком. Перенес ее на кровать, а в руки взял ее рисунок собственно нарисованный. Сев за стол на кухне, я принялся рассматривать ее новый рисунок. Я был удивлен, что вместо Свята теперь был нарисован я. Девочка чувствует, что я ее отец. Я знаю это. Достав из кармана ее старый рисунок, который она обронила на мероприятии у Сергея Лазарева, я их начал сравнивать. На первом рисунке краски были более пастельные, нежные, а на втором более яркие и дерзкие. Именно эти цвета и давали ассоциации нашей семье. Усмехнулся. Отложил рисунки и принялся вновь вспоминать прошлое: В какой-то момент, поймав мой взгляд, Лера смутилась, как будто за ней наблюдал какой-то чужой, посторонний человек. Смутилась, переоделась. Надела какие-то спортивные штаны. Она не хотела чтобы я за ней смотрел. И вот это был знак. Гигантский предупредительный знак. Но мне было все равно. Я не замечал никаких знаков и продолжал вести себя, как последняя тварь на этой земле. Если бы я только мог уловить ее состояние и сказать: «эй, малыш, что случилось? давай поговорим». Она просто искала во мне доказательство того, что ей не нужно никуда уходить, что это все еще можно изменить. Она хотела, чтобы я проснулся и спас ее от ее же желания, она хотела чтобы я убедил ее, что она мне нужна. Да я и сам должен был все понять. Я мог бы ее услышать, что-то сделать, но вместо этого я продолжал гулять и думать, что она будет ждать меня всегда, как Хатико. Сейчас передо мной стояла сильная, но сломленная судьбой девушка. Я мог бы это изменить. Я сломал ее. Заделал ребенка и свалил. Она замолчала тогда и ушла в себя, втянула голову, как маленькая, одинокая, грустная черепашка. А я этого не увидел или сделал вид, что не увидел. Я не знаю, какое этому научное объяснение, но каждый раз, когда она хотела, чтобы я ее выслушал, я лишь отмахивался, что у меня карьера. Я с головой уходил только в работу, а должен был быть с ней. Я понимаю, почему она сейчас меня так отталкивает, я понимаю почему она скрывала дочь. Я всегда уходил от разговора, улетал в другую галактику под названием «работа» подальше от этих одиноких и все еще бесконечно любящих меня глаз. Включал режим «овоща» и это всегда срабатывало. Никто не будет грузить овоща своими проблемами. На это и был весь расчет. Жить, ну и как бы и не жить. Быть вместе, ну и как бы и не быть вместе. Ей надоело меня терпеть. Вспоминая плохие ситуации, я тяжело вздохнул. Мне было больно оттого, что я вновь погружаюсь именно в плохое, но как раз таки «плохое» я и должен вспоминать. Я должен был понять свои ошибки и попытаться изменить их, исправить. И я исправлю. Каждую секунду мы можем все исправить, все перезагрузить, начать заново. Да блин, все возможно, пока ты жив.