Мятные конфетки

      — Можно выйти?       Дождавшись кивка преподавателя, Ксавье стремительно вышел из аудитории. От скорости его шагов коридоры школы размывались тусклыми красками перед глазами, но конечная цель казалась недосягаемой.       Парень надеялся никого не встретить по дороге. Все мысли заглушал грохот сердечного ритма. Он пару раз обернулся. Но тревога, растекаясь и пульсируя охровыми оттенками, не ослабевала. В кончиках пальцев, подрагивающих от нетерпения, казалось, случайно задержалось предвкушение.       Два щелчка.       Ксавье мимолетно погладил ворона по стальным крыльям и вошел в библиотеку «Белладонны». Прохлада комнаты смыла все мысли. Пусто. Здесь никого не было, лишь легкие пылинки фланировали в лучах солнца.       Беспокойство затопило сознание пурпуром и янтарем, пальцы напряглись и медленно сжались в кулаки. Не могла же Уэнсдей его разыграть? Это было в ее стиле — назначить встречу и устроить психологический эксперимент.       Прислонившись к двери, что дарила ощущение хоть чего-то стабильного в этой ситуации, Ксавье ослабил галстук и прикрыл глаза. Он глубоко вздохнул, вспоминая советы психолога, и разжал кулаки. Парень прошелся вдоль комнаты и вынул электронку. Первая тяга разошлась по горлу тяжёлым и холодным грифельным оттенком. Захотелось откашляться, задыхаясь и хрипя.       «Мятную бы сейчас» — эта мыль была странной, но вносила элемент рутины в хаос, что творился внутри.       — И не стыдно? — голос был самого холодного зимнего цвета — изморозь на стекле. От неожиданности Ксавье все же закашлял, однако сейчас это исполнившееся желание не принесло удовлетворения, лишь стыд.       — А сама-то? — хрипло ответил парень, отверчиваясь к окну. Девушка хмыкнула.       Она подошла к подоконнику и с легкостью запрыгнула на него. Вытянув из рук Ксавье электронку и глядя прямо ему в глаза, девушка вдохнула тяжёлый пар и поморщилась. Из бокового кармана жилета Уэнсдей вытянула конфетку, блеснувшую неотчетливой надписью на фантике цвета молодой травы, и закинула в рот.       — Понятия не имею, что ты там куришь, но лучше прекращай.       Ксавье неодобрительно хмыкнул, — нотаций ему хватало. Ситуация становилась напряженной, и он явно был в неудачной экспозиции. Его выдержки не хватало для подобных разговоров.       — Ты позвала меня сюда, чтобы отчитывать?       Девушка молча приподняла бровь, словно именно об этом они и договаривались. Тишина между ними натянулась струной, создавая неловкое и резкое напряжение. Ксавье не знал, как поменять тему разговора, а Уэнсдей не давала ему ни малейшего намека. В переписке они были откровенны, даже, возможно, чересчур, но здесь и сейчас парень не мог переступить черту, нарисованную разлукой, неловкостью и молчанием.       — Я пойду, наверное, — голос пришел в норму и даже покрылся лазурным холодом. Не таким, как у Уэнсдей, но достаточным, чтобы не потерять лицо.       Внезапное: «Стой!» — и цепкие пальцы девушки, успевшие схватить край пиджака, поймали парня в ловушку из надежды и отчаяния.       Парень повернулся и обнаружил, что Уэнсдей неожиданно придвинулась вперёд, оказываясь на расстоянии пары сантиметров от него. Нервно кусала губы, смотрела прямо своими антрацитовыми глазами. Это было странно и… Мило?       Он почувствовал, как кровь прилила к щекам, раскрашивая их в карминный. Он впервые находится так близко к ней, что чувствовал дыхание на своём подбородке, ощущал запах — необъяснимо свежий. Еле ощутимый, этот аромат дразнил, заставляя наклониться ниже.       Прикрыв глаза, девушка аккуратно коснулась его губ своими и отстранилась. Но Ксавье, шумно выдохнув, не дал ей отодвинуться и, притянув ее ближе, продолжил поцелуй. В этот миг он готов был поклясться, что ощутил вкус мяты. Горькая и колючая, она осела у него на языке, опьяняя, заставляя пробовать еще и еще.       Он чувствовал, как девушка приоткрыла рот, и язык скользнул внутрь. Пальцы сжимали ее талию с мягкой силой. После чего раздался рваный выдох, сопровождаемый дрожью во всем теле до радужных ореолов в глазах. Она обхватила его шею холодными пальцами, а второй рукой зарылась в волосы. Слабый стон терялся в губах. А Ксавье уже потерялся в ощущениях, в этой яркой близости, настолько необходимой, что оторваться казалось невозможным.       Но…       — И не стыдно? — Ксавье прижался к ее шее, прикусывает нежную кожу и тут же коснулся горячими губами укуса. Он спускался поцелуями ниже, к ключицам. Уэнсдей зажмурилась. Ее частое дыхание растеклось по библиотеке рубиновым и самым нежным оттенком розы. Ксавье счастлив, потому что ей тоже хотелось этого, и настолько давно, что было бы глупо даже пытаться вспомнить бесчисленное количество ночей в фантазиях.       — Издеваешься? — Голос Уэнсдей теплый, нежно-малиновый и, кажется, с оттенками брусники. Она бегло облизнула губы, поправила волосы, но взгляд выдал ее с головой. Искры взаимности вспыхнули в ночном небе ее прекрасных глаз.       Ксавье тихо вздохнул и посмотрел на девушку, что едва заметно улыбалась припухшими губами. Уэнсдей нежно скользнула щекой по его щеке и внезапно укусила его нижнюю губу. Парень прошипел от неожиданности и сжал ее талию чуть сильнее. Уэнсдей же снова поцеловала пронзительно нежно, не давая вдохнуть воздух, словно извиняясь за свой порыв.       От ее прикосновений кожа будто пылала киноварью. Кончики пальцев покалывало, а возможность прекратить это была подобна шагу в бездну. Было трудно вот так заставить себя отстраниться от Уэнсдей. Особенно от осознания, что она так же скучала, так же хотела этого, как и он. Влюбленность в нее стала данностью. Ксавье смирился с ней, как смиряются со смертельной болезнью. Он не хотел лишний раз тешить себя надеждами долгое время. Но именно сейчас он понял, что жив, что болезнь превратилась в исполнившуюся мечту.       Ксавье все же отодвинулся. Но, не удержавшись, прижался лбом ко лбу Уэнсдей и медленно выдохнул. Он не хотел смотреть на неё то ли от нежелания разрушить волшебный момент, то ли от страха, что это сон. На самом деле он боялся, что она снова окатит его презрительным взглядом и уйдёт, уточнив, что это был эксперимент и он провалился, что Ксавье всего лишь подопытный кролик. Но Уэнсдей молчала. Было слышно только сбитое дыхание.       — Давай сбежим? — Ее голос снова стал колюче-голубым.       На секунду Ксавье показалось, что перед ним не Уэнсдей вовсе. Он взглянул ей прямо в глаза, ища хоть какую-то подсказку на правильную реакцию.       — Куда?       — Я бы хотела взять пару образцов кладбищенской земли из Джерико.       Ксавье тихо рассмеялся и за это словил недоуменный взгляд девушки. Нет, всё-таки это была Уэнсдей.