Чистое безумие

— Если ты не поможешь Джону, то я и строчки не напишу, мать твою, больной ты ублюдок! — разъярëнно кричал журналист на сумасшедшего фанатика, совсем не думая, что любые его слова могут привести к ужасным последствиям. Егор держал приятеля за руку, что ускользнуло от глаз стоящего перед ними человека. Он до жути боялся потерять Джона именно сейчас, ведь он был одним из самых дорогих людей в жизни парня.       Элайджа же немного затормозил, после чего спокойно поставил поднос с чайником и чашками на старый деревянный столик и взял ружьë, с обезумевшим взглядом смотря то на испуганного Линча, то на истекающего кровью Джона, наставляя на последнего ружьë. — А может, Джон нам вообще не нужен?! А? Мистер Линч?! Я ведь могу убить его, и бровью не повести! — яростно проговорил фанатик, подставляя в упор дуло ко лбу писателя, который тяжело дышал и расфокусированным взглядом пытался разглядеть хоть что-то. Он особо-то и не соображал из-за ужасной боли в голове и из-за простреленной ноги. Он теряет кровь и вскоре может потерять и сознание. Этого только не хватало.       Решительный настрой Линча пропал в тот момент, когда Элайджа направил ружьё на лучшего друга. Сердце бешенно забилось из-за страха и волнения, и тот сильнее сжал в своей руке руку приятеля. Журналист смотрел на мужчину умоляющим взглядом, судорожно выдохнув и пытаясь оправдаться. Иначе писателю точно не выжить. — Прости! Стой! Не убивай его! Не убивай! Спокойно, пожалуйста.. просто.. Джон истекает кровью и он может умереть от потери крови. Умоляю, помоги ему хоть чем-то. — в конце просьбы черноволосый перешёл на шёпот, надеясь, что таким тоном он сможет сманипулировать этим сумасшедшим.       Но фанатик на секунду замер, засматриваясь на своего любимого кумира. Егор выглядел таким завораживающим: Зелёные глаза, что в страхе смотрели снизу вверх на Элайджу, подрагивающее от страха тело. Всë это так манило мужчину. Ему хотелось поскорее закончить со всем этим и перейти к другой части плана. Но сейчас слишком рано. — Значит, — сделал тот небольшую паузу, вглядываясь в черты лица журналиста, — Значит, такова его судьба. А вы, Мистер Линч, подумайте над своим поведением. — после этих слов длинноволосый поставил камеру так, чтобы обоих друзей было видно, и ушёл по своим неотложным делам, насвистывая по пути какую-то песенку. — Элайджа! Стой! Я напишу тебе книгу, только помоги Джону! черт! — в отчаянии кричал Линч вслед уходящему мужчине, надеясь на то, что всë-таки у него в сердце есть хоть капелька человечности. Но в ответ он услышал совсем не то, что хотел бы. — Я вам не верю, мистер Линч. — шаги стали отдаляться, и через несколько секунд прозвучал щелчок. — Джон, он ушёл. Давай дальше. Развязывай, приятель, давай. Ты сможешь.       Писатель старался развязать Линча, параллельно говоря о том, какой же он, черт возьми, невнимательный. Что сначала не понял такого простого знака о помощи в виде постукивания «SOS». А так же очки, которые были на Элайдже. Егор уже успел несколько раз извиниться перед тем и сказать, что они обязательно выберутся. — Не знаю, Линч. Мне кажется, я от потери крови быстрее подохну, чем мы выберемся. — верëвка наконец поддалась, отчего Егор сразу выпутался и в панике стал искать любую ткань, чтобы остановить кровь. И найдя какую-то тряпку, тот дал еë писателю. — Не говори глупостей, приятель. Мы выберемся и тогда сразу в больницу позвоним. всë будет хорошо. — голос предательски дрогнул, показывая тем самым сильное волнение.       Егор судорожно стал убирать бочку от окна, после несколько секунд раздумывая насколько сильным будет звук после того, как он разобьëт окно? Но от этих мыслей его отвел вид его друга, который и вправду постепенно начал терять сознание. И откинув лишние мысли, Егор резко выбил окно и вышел на улицу.       Холодок сразу же пробежался по всему телу, заставляя невольно содрогнуться. Бежать было труднее из-за отсутствия одного ботинка на ноге и глубокой царапины, готовой вот-вот открыться. Пробежав к окну, парень заметил, что фанат входит в подвал. Паника тут же охватила его. Тело перестало слушаться и направилось быстрыми шагами ко входу в дом. Открыв дверь, взгляд прошёлся по помещению и заметил на кухонном столе револьвер. Без лишних слов журналист схватил его и, даже не проверив, есть ли патроны, открыл дверь в подвал, где увидел длинноволосого фаната с ружьём, направленным на Джона.       Момент истины. Нажав на курок, выстрела не было. Глупо было надеяться на то, что Элайджа оставил там патроны.       Громкий хлопок. Дым идёт из дула ружья. А голос Джона резко прервался. Руки задрожали и выронили оружие. Растерянный взгляд был устремлён на фаната, что с безумной улыбкой на лице направил ружьë уже на Линча. Он вдруг почувствовал, как сердце болезненно заболело от внезапного острого удара.. или глубокого пореза, из которого будто начала течь обжигающая кровь. Дыхание сделалось тихим и холодным, а тело пронзил отвратительный холод, заставив почувствовать, как ноги подкосились, пока голос в голове громко кричал «Беги!». И парень побежал.       По щекам скатывались слëзы горя от потери лучшего друга, а адреналин делал своë, заставляя бежать и бежать, несмотря на всë то же отсутствия одного ботинка. — Джон, черт возьми! — душераздирающий крик прошёлся по округе, дав фанату понять, в какую же сторону нужно дальше бежать, чтобы поймать наглеца.       Линч ощущал невероятную боль в сердце. Могло же быть столько вариантов побега без варианта, где Джон умрëт. Он вполне мог написать эту чёртову книгу, и Элайджа отпустил бы их.. или.. или надо было сразу в него стрелять ещё тогда, на улице. Почему же он такой идиот? Почему позволил остаться Джону наедине с этим.. сумасшедшим ублюдком? Почему.. почему он вообще взял его на это дело.? Надо было и вправду ехать одному. Это всë его вина. Его и только его. И ничья больше.       Адреналин потихоньку начал отступать. Линч, как оказалось, был на середине дороги, вымотанный, разбитый и уставший. Он просто-напросто свалился на заснеженный асфальт с желанием, чтобы его переехало много машин, которых, к сожалению, не то чтобы было мало, их вообще не было. Через несколько секунд веки стали слипаться, и он провалился в объятия темной неизвестности. Тёмной, но такой спокойной.       Но продолжилось это спокойствие недолго. Глаза стали потихоньку открываться, и первое, что увидел Линч, был Элайджа, стоящий прямо напротив кровати, на которой лежал, собственно, он сам. Попытка встать не увенчалась успехом. Ноги были связаны, а руки привязаны к изголовью кровати.       «Что.. что, черт возьми, происходит?» — всплыла мысль в голове журналиста, после чего нагнетающую тишину разрушил спокойный голос ненавистного фанатика, что глядел на Егора всë это время. — Я смотрю, Вы уже пришли в себя, мистер Линч. Сказать честно, я разочарован Вашим поведением. Не очень вежливо вот-так вот сбегать, — поднос был поставлен на тумбочку, — На улице холодно, да и в Вашем состоянии Вы навряд-ли могли сбежать от меня. А представьте, что было, если бы я Вас не нашёл. Вы бы замёрзли и умерли от холода. Так Вы хотели закончить свою жизнь? — спокойный голос эхом раздавался в голове журналиста. Егор хотел было повернуть свою голову в сторону этого ублюдка и высказать всë то, о чем думает, но быстро останавливается, осознавая, что голова тоже привязана и при этом верёвка неприятно сдавливает горло. Парень постарался резко освободить запястья от цепких верёвок, но попытка не увенчалась успехом и лишь разозлила стоящего перед кроватью человека. Или чудовища.       Элайджа выглядел по-настоящему угрожающе. Сердитый взгляд карих глаз под очками погибшего писателя направлен на полу-голое тело журналиста, бесстыдно рассматривая его. Где-то за спиной красовалось заряженное ружьë. Некогда завязанные в хвост волосы были распущены и удобно расположились на плечах мужчины. Красная рубашка была растегнута, а белоснежной майки под ней не было. Виднелся лишь голый, чуть поднакаченный торс. Но самыми страшными во всей этой картине были руки, которые по локти были обмазаны бордовой кровью и в которых находился револьвер Джона.       От одного только взгляда на вещь, что когда-то принадлежала его самому дорогому человеку, в сердце нарастала тупая душащая тоска и боль. И ведь оставь Эванса в живых, Элайджа бы получил свою книгу, а потом Егор убил бы его. Но, увы, история не всегда заканчивается хорошо. Например, сейчас Линч находится в не самом лучшем положении у не самого лучшего человека. И нужно учитывать то, что этот самый человек может сделать с ним абсолютно всë, что душе угодно.       Через несколько секунд мужчина подходит поближе и садиться на кровать, встречаясь с гневным взглядом зелёных и пустых глаз журналиста. Он проводит рукой по щеке кумира, оставляя на ней кровавый след. В нос сразу же ударил трупный и металлический запах.       Отвратительно. Пальцем тот надавливает на нижнюю губу, заставляя тем-самым немного приоткрыть рот. — Мистер Линч, знали бы вы, как хорошо выглядите сейчас, — с хитрой ухмылкой на лице проговорил мужчина, после чего впился в губы того горячим влажным поцелуем, а похотливые руки стали бесстыдно расхаживать по телу парня. Егор на секунду застывает, всё ещё надеясь, что это дурной сон и он сейчас проснётся. Но этого не происходит, и он пытается отстранится, когда любые прикосновения фаната будто пачкают его, вызывая самые дурные чувства, заставляя ощущать себя беспомощно. Мужчине это, естественно, не нравилось, поэтому он стал покусывать пухлые губы журналиста, а руки стали царапать его нежную кожу, от чего из уст пленного стали выходить болезненные постанывания, которые Элайджа принимал за стоны наслаждения.       Просто с такими мыслями фанатику было приятнее целоваться со своим предметом обожания. Не прошло и нескольких секунд, как омерзительный поцелуй был разорван, но нижнюю губу мужчина прикусил и чуть оттянул. Из образовавшейся ранки потекла алая струйка крови, которую он стал слизывать, не упуская не единой капельки, сполна наслаждаясь вкусом самого Егора Линча.       А блогер тем временем пытался отдышаться, ещё более испуганно смотря на кареглазого, чем вызвал только больший восторг у Элайджи, который видел его таким уязвимым. — Вам нравится, мистер Линч? —фанатик наконец соизволил отстраниться от губ любимого, вновь засматриваясь в его очаровательные изумрудные глаза, в которых читалось отвращение и растерянность, а также придерживая подбородок пальцами, что не оценил Линч, и резко вздрогнул, совсем чуть-чуть повернув голову, тем самым сумев убрать от себя руку сумасшедшего. — Ни капельки. Это отвратительно! — внезапно сорвались с уст парня эти слова. Но осознание сказанного пришло не сразу. Взгляд Элайджи сменился на до жути холодный, а тело мужчины застыло на пару секунд, после чего он отошёл на несколько шагов от кровати, начиная смотреть в окно, держа руки за спиной. Такое поведение сильно настораживало Егора, заставляя чувствовать ещё больший дискомфорт.       Но в голове промелькнула мысль: Что если Элайджа прислушался к словам Линча и остановился? Что если в нём и вправду осталось что-то человечное?       Но парень не сразу среагировал, когда Элайджа резко сорвался с места, вновь хватая того рукой на подбородок, сильно сжимая щеки кумира. Больновато. — Тогда, думаю, вам стоит расслабиться. Или вы хотите, чтобы вам было больно, мистер Линч?! — грубо и отрывисто прокричал мужчина, схватив того за чёрные волосы, заставляя смотреть прямо в свои глаза, в которых читалось чистое безумие. По румяным щекам стали скатываться слëзы, ведь именно в тот момент всплыли воспоминания о Джоне, как бы напоминая, в какой же безвыходной ситуации он находится. Грубые руки вытерли солёные, но такие горькие слëзы, а губы вновь слились в поцелуе, только уже более жестоком и безжалостном.       Длинноволосый сел между ног того и стал нежно поглаживать их, не прерывая поцелуй и обводя шершавыми пальцами каждый маленький шрамик. Линчу от этих прикосновений было максимально отвратительно, отчего он вновь стал дёргаться. Только вот руки Элайджи вцепились в ноги ногтями, оставляя неглубокие, но болезненные царапины. Кровавые следы, которые отпечатывались после прикосновений, дополняли всю эту сумасшедшую картину. Придавая ей более жуткий оттенок.       Руки проскользнули чуть выше, а именно к тонкой талии парня. Приподняв край белой майки, руки просто стали бесстыдно лапать подрагивающее тело. Журналист закатил глаза, но такая реакция была не из-за удовольствия или каких-то приятных чувств. Совсем нет. Лишь безысходность и страх — вот что ощущал парень. Поцелуй резко перешëл в покусывание шеи. Острые клыки прокусывали кожу до крови, вновь слизывая еë.       Зеленоглазый сжимал зубы и сдерживал себя, как только мог, дабы стоны не вырвались наружу. Элайджа стал кусать и облизывать ореолы сосков, надеясь услышать от своего кумира хоть капельку приятных для ушей звуков, так как редкое мычание совсем не устраивало его. Поэтому совсем скоро правая рука забралась под боксёры Егора, начиная медленно поглаживать головку члена, после уже проводя и по всей длине. Реакция последовала, но не совсем такая, которую ожидал фанат.       Парень попытался выгнуться в спине, и с его стороны наконец-то послышался сдавленный стон, а после шёпот, жалостливо говорящий: «Нет-нет-нет.. пожалуйста..».       Мужчина заворожено прислушивался к каждому вздоху, удоволетворенно закатывая глаза и постепенно наращивая темп, приступая уже к снятию одежды с себя. Рубашка сразу же полетела в сторону, а вот с брюками и боксёрами пришлось повозиться. И, наконец, ненужные предметы одежды полетели туда же, куда и рубашка, но брюки остались на кровати.       А возбудить Егора оказалось той ещё проблемой. Он был слишком скованный и совсем не хотел расслабляться, что окончательно вывело из себя сумасшедшего фаната. — Раз вы так холодно относитесь ко мне, значит, моë отношение к вам будет таким же, Мистер Линч, — длинноволосый снял все оставшиеся вещи с блогера, сначала просто несколько минут любуясь прекрасными частями тела столь любимого человека. А Егор на все эти действия лишь молчал, прикрыв глаза, чтобы не видеть весь этот ужас.       Два окровавленных пальца резко и грубо вошли в плотное кольцо мышц, отчего со стороны зеленоглазого послышался болезненный вскрик. Линч тяжело задышал, при этом всхлипнув и начиная извиваться. Глаза закатываются от невыносимой боли, плечи дрожат, а губы сжимаются в тонкую полосу. Элайджа продолжал растяжку, хоть это и было сложно делать из-за сухих и тугих стенок ануса, которые еле раздвигались из-за отсутствия смазки. Церемониться фанат не собирался вовсе. И поняв то, что без какой-либо смазки это затянется надолго, длинноволосый достал складной ножик из кармана брюк, которые остались лежать на кровати, и резким движением сделал глубокий порез на бедре Линча, из которого полилась алая густая кровь.       Егор снова запрокинул голову назад. Боль прошлась дрожью по всему телу. Парень почувствовал, как пальцы выходят из него, и издал расслабленный вздох, после которого Элайджа смазал пальцы кровью, лившейся из раны, и снова вошёл ими. Сделать это было уже гораздо легче, но не менее больнее для журналиста. Этот идиот вообще понимает, что может занести инфекцию?       Фанатик второй рукой схватил парня за подбородок, заставляя тем самым смотреть на себя. Хрусталики слëз скатывались по щекам, а самому Егору лишь оставалось терпеть эту боль, не издавая звуков, что получалось плохо. Элайджа то и делал, что задевал ту самую точку указательным пальцем, специально надавливая на неë, отчего блогер был просто вынужден изредка постанывать. От боли, конечно же. Вскоре обычные пальцы просто наскучили Элайдже, поэтому он взял револьвер Джона. Холодное дуло приставлено к отверстию. Фанат поднял голову, смотря на реакцию любимого. В глазах Егора читался страх, боль, непонимание, ненависть и унижение. Унижение. Именно этого и добивался Элайджа. Он хотел унижать Линча, сломать его, чтобы журналист был в полном подчинении, в полной власти. Чтобы он написал эту чёртову книгу. И чтобы перестал думать о писателе.       Ствол револьвера постепенно входил, царапая сжавшиеся стенки ануса, и из этих самых царапин начали выступать небольшие капельки крови, которые одновременно и травмировали, и делали проход чуть менее сухим. Взор фаната был устремлëн на красное заплаканное лицо любимого блогера, что продолжал извиваться, словно бабочка, попавшая в паутину кровожадного паука.       Одна рука переместилась на грудь Егора, начав вновь поглаживать и сжимать еë, пока другая проталкивала револьвер глубже. Минуты через две ствол оружия уже было полностью внутри журналиста, неприятно задевая простату. Слëзы застыли в разбитых зеленых глазах и просто скатывались по бледным щекам, оставляя мокрые дорожки, которые охотно стал слизывать Элайджа.       Вскоре почувствовались толчки, которые вновь заставляли Егора прорезать голос. Но, не дав сделать и вдоха, его губы накрыли чужие, опять завлекая в этот чёртов поцелуй, из-за которого блогер агрессивно пытается сопротивляться, но в ответ лишь получает грубый толчок, а затем пощёчину.       Элайджа не жалеет сил. Толчки стали быстрее раза в два, поцелуи стали грубее и жёстче. А из носа текла густая кровь, благодаря многочисленным ударам. — Вы выглядите очень завораживающе, Мистер Линч… Кровь вам к лицу, — прошептал прямо на ухо мужчина, поцеловав мочку, после опаляя лицо парня горячим, тяжёлым дыханием.       Верёвка на ногах начала потихоньку ослабевать, потому что еë начали развязывать. Конечно, Линч бы мог пнуть Элайджу по лицу, но что бы это дало? Кроме как разгневанных криков и новой порции боли — ничего, да и вырубить его не получиться, ведь фанат находится на достаточном расстоянии. Постепенно тело начало привыкать к инородному предмету, находящемуся внутри, и той ноющей боли уже не ощущалось.       Элайджа будто почувствовал, что кумир привыкает к этому, поэтому резко вытаскивает револьвер, слыша жалобный писк. Ладони оказываются на бёдрах парня, снова и снова начиная их гладить. Такая процедура заняла всего-навсего минуты две. Послышалось шуршание одежды. Видимо, началась самая интересная и болезненная часть сегодняшнего вечера.       Поджав ноги, парень снова прикрыл изумрудные глазки, полностью осознавая и подготавливаясь к дальнейшем действиям Элайджи. — Не стесняйтесь, Мистер Линч. Вам понравиться. Это не больно, наверное. — нагло издевается, пока аккуратно приподнимает худые ноги и через несколько секунд грубо входит, тихо шикнув.       Член стал резко и быстро проталкиваться между стенок ануса. Боль волной прокатилась разрядами обжигающего тока. С каждым толчком Егор ощущал лишь ненависть. Презрение. Отвращение. А из сильно зажмуренных глаз брызнули слëзы отчаяния. Темп постепенно увеличивался. Линч даже начал привыкать к этому. Конечно, парень всеми силами пытался вырваться, но, как и говорилось раньше, это было бесполезно.       Фанатик, в очередной раз толкнувшись в худое тельце журналиста, издал тихий стон и кончил. Выходя из своего любимого, он увидел, как из отверстия вытекает белая жидкость вперемешку с кровью. Это действительно завораживало. Особенно этот пустой взгляд Егора. Пустой и сломленный, смотрящий в одну точку. Прекрасно. Великолепно.       Подняв тёплое одеяло с пола, Элайджа обнял засыпающего Егора за талию, тихо шепча всякий бред про вечную любовь, пока в голове журналиста была всего лишь одна мысль: «Чтобы ты сдох, ублюдок».       И настала темнота. Умиротворяющая темнота. Никаких забот, смертей, насилия и прочего. Спокойствие.       Час, день, неделя, месяц, полгода. Время тянулось ужасно долго. Егор уже и не помнил, когда в последний раз бывал на улице и дышал свежим воздухом. Тёмные коридоры, старые комнаты — единственные места, где он бывал. Иногда, конечно, Элайджа позволял выйти тому на кухню, но это редкий случай. Абсолютно все окна плотно заколочены досками. Сбежать не было никаких шансов. Чувство тоски по прежней жизни каждый день посещало истерзанную душу журналиста, который потихоньку начинает вводить себя в глубокую и отчаянную депрессию.       Он так устал. Жить совершенно не хотелось. Вся эта нескончаемая пытка однажды довела того до попытки самоубийства. Но фанат, к сожалению, оказался рядом в тот момент и смог предотвратить желанную смерть. Тогда Линч долго кричал, бился в истерике, а после словил паническую атаку, отчего Элайдже пришлось прибегнуть к силе и вырубить неугомонного парня. Голова тогда адски болела.       Занятие у Линча было одно — писать чёртову книгу. Этот стол, на котором отчётливо виднелись потëки засохшей крови от многочисленных ударов лицом по нему, которые делал Элайджа периодически, если не видел хоть капельки проделанной работы, эта печатная машинка, которая казалась орудием жесточайшей пытки, этот деревянный, дряхлый, местами поломанный стул — всë это было тюрьмой для Егора. Из которой он не выберется.       Сейчас он сидел на кухне и ел что-то похожее на тушёнку, только в три раза отвратительнее. Да, Элайджа не умел готовить, поэтому приходилось есть то, что было под рукой. Еда не лезла в горло, поэтому Линч почти ничего не ел. Лишь пил остывший чай, смотря в пол, чтобы не пересекаться взглядами с ним. Да, длинноволосый сидел прямо напротив того, наблюдая за всеми малейшими действиями. — Мистер Линч, почему вы не едите? Вам не нравится? — в ответ было лишь молчание, из-за которого Элайджа разозлился. — Как хотите, мистер Линч. Можете ничего не говорить. Я съезжу за продуктами в город и приготовлю что-нибудь. Но помните: вам не выбраться отсюда, даже не надейтесь. — встав из-за стола, мужчина прошёл к двери и стал одеваться.       Уже после того, как дверь закрылась и прозвучал звук ключей, Линч резко встал с места, начиная осматриваться. Хоть что-нибудь, пожалуйста. Любая вещь, которая поможет выбраться. Что-нибудь.       Полки, шкафы, тумбочки. Егор обшарил всë на первом этаже и втором. На чердак проход закрыт. Хотел было Егор сесть на пол и зарыдать от безысходности, как на глаза попался светильник на одном из столов. Там он не проверял. Как-то неровно он стоит. Аккуратно подойдя к столу и подняв вещь, на глаза попался ключ. Но не от двери, скорее всего от подвала. Да! — Если.. если он не заколотил окно в подвале, то у меня есть шанс выбраться. — прошептал потрескивающимися губами бывший блогер, схватив ключик. Тёплая одежда была найдена в одном из шкафу. Свитер, то самое пальто Линча и большие штаны. Но их нужно было просто завязать верёвкой или ремнём, чтобы они не спадали. Так парень и сделал.       И надев первые попавшиеся ботинки, Егор подошел к двери от подвала. Момент истины. Ключ в скважине. Поворот. Дверь открылась! Бегом спустившись вниз, Егор не смог сдержать счастливого смеха. — Элайджа, какой ты идиот! Не заколотил окно.. хах.. это просто.. — в нос резко ударил отвратный запах разлагающихся трупов. Взглянув в угол, Линч тут же отвëл взгляд. Видеть тело друга, дак ещё и в таком состоянии было невыносимо. Чувство вины и боли затмило всë, заставив на секунду застыть и осмыслить свои действия. — Прости, что я не смог спасти тебя, приятель. Скоро всë закончится и мы похороним тебя должным образом, и твоя душа успокоится. Прости. прости. прости.       Не долго думая, Егор решительно отодвинул бочки и вылез из чертового дома. Как только запах свободы ударил в нос, по щекам стали скатываться слëзы настоящего счастья. Вот она — свобода. Еë он ждал всё эти долгие 6 месяцев в заточении.       Блогер, не задумываясь, побежал по дороге, но только рядом с лесом, чтобы если что, спрятаться от проезжающей машины фанатика.       Долго. Очень долго шëл Егор. Ноги почти что онемели от холода, а руки уже сильно замерли. На удивление, ни одной машины тут не было. Даже возвращающегося из города Элайджи не наблюдалось. Хотя вдруг, откуда-то сзади, послышались гудки, заставляющие парня повернуться.       Улыбка. Глупая улыбка расцвела на синем от холода лице парня. Машина остановилась. Вот оно — спасение. — Эй, парень, тебе помощь нужна? — Да. П-пожалуйста. Отвезите меня в город, желательно в полицейский участок.. умоляю вас..       Получив положительный ответ на просьбу, Егор, наконец-то почувствовав свободу, сел на заднее сиденье и тут же заснул под нудный голос радио.       И лишь через несколько часов будет известно, что популярный блоггер, наконец, вышел на связь спустя столько времени. И лишь через несколько дней по телевизору будут показывать новости, где какой-то длинноволосый мужчина выехал с обрыва и разбился насмерть.       В конечном счете, неважно, как все закончилось, лучше бы этого вообще не случалось.