2035.
Старый Вилледор.
Тринадцать. Кровяное давление нарастает, в висках ощущается омерзительная пульсация. Двенадцать. Ноги налились свинцом и подчиняются все хуже и хуже, удерживать равновесие становится сложнее. Одинадцать. Призывный писк биомаркера разрывает тревожную тишину этого вечера. Дыхание учащается, боль в грудной клетке становится невыносимой. Десять... Где-то поблизости слышится шлепающий отзвук босых ног летуна, почуявшего добычу. Девять. Где-то внутри просыпается монстр. Он страшнее и опаснее... С надкушенных губ срывается первый тихий рык, переходящий в стон. Восемь. Чувство самосохранения все еще толкает вперед, но желание остановиться робко постукивает по сознанию изнутри. Семь... Ну же, еще чуть-чуть. Тело покрылось испариной, обоняние внезапно обострилось, а звуки мира... Не успели растерзать мужчину, потому что он добежал до спасительного островка света и, запнувшись об собственную пятку, рухнул на дощачатую дорожку, ведущую к небольшому домику. Демон, поднявший голову в районе солнечного сплетения, обиженно ударил по своей так и не открывшейся клетки и предупреждающе зарычал. Ничего... Не освободился сейчас, потом еще представится шанс. Потребовалось около пяти минут, чтобы восстановилось дыхание и утихла обжигающая боль как во всем теле, так и в районе висков в частности. Надо отдать должное многолетнему опыту и ежедневным тренировкам, ведь даже находясь на грани превращения, бывший Ночной Бегун сумел не только закрыть лицо руками, но и сгруппироваться, отчего падение на твердую поверхность не принесло увечий. Только новые синяки, но куда уж без них. - Блядский Вальц и его дегенераты, - прошипел Хакон, переворачиваясь на спину. Получилось это не с первого раза, руки словно зажили своей жизнью. - Еще чуть-чуть и я сдох бы... Он услышал неподалеку от себя негромкое рычание, переходящее в подозрительно знакомый стрекот. Это вынудило мужчину поднять голову. - Ой, блять, иди нахуй, а? Тут УФ-свет, тебе меня все равно не достать! - несмотря на уверенность и постепенно разгорающуюся злость, голос говорящего дрожал подобно осиновому листку на промозглом ветру. Монстр склонил голову и принюхался. Острое обоняние уловило запах крови среди множества ароматов и зловоний, а тонкие серые пальцы нащупали на земле алые капли. Почему-то это зрелище, такое отвратительное и мерзкое, зачаровало Хакона. Вместо того, чтобы проникнуть в дом через плохо запертую дверь, он уставился на тварь и открыл было рот, чтобы высказаться по этому поводу, но слова застряли в горле. Летун прострекотал что-то на своем наречии и в один большой прыжок перемахнул на соседнюю крышу, сжав при этом ладонь, которой ощупывал землю. УФ-свет сделал свое дело, демон внутри уснул. Давление опустилось, дыхание восстановилось, сердце перестало отбивать чечетку в районе кадыка. Но вместе с этим боль чуть выше уровня колена напомнила о себе. - Ах, ты ж... - поморщился любитель пощекотать собственные нервы. Скрипя зубами, он все же достиг нужной цели - зашел в дом, плотно закрыл за собой дверь и задернул шторы на окнах. Все это - очень медленно, изредка прихрамывая, но активно сопровождая бранью. Причем ни разу не повторившись в словах. Убедившись в том, что УФ-фонари не собираются гаснуть, а нежелательных гостей не намечается, Хакон скинул со своих плеч маленький жёлтый мешочек на ближайшую тумбочку и в нем тут же что-то весело бряцкнуло. Расстегнул и стащил с себя куртку, зашипев, сбросил обувь и тяжело опустился на матрас. Осознав, что для оказания первой помощи штаны будут мешать, зарычал не хуже летуна и откинулся назад, едва от злости не приложившись головой об ранее упомянутую тумбочку. - Ну, была - не была, - проговорил бывший спецназовец, расстегивая пуговицы, уже давно заменившие молнию. Подсобрался. Согнул здоровую ногу в колене. Нашел подходящий упор для пятки. Закрыл глаза. И приподнял тазовую часть тела. В два коротких движения стащил с себя штаны - сначала с задницы, а потом и ниже уровня коленей. Глупо? Возможно. Зато рана предстала в своей истинной красе. - Это ж надо было так напороться... - бедро свело осуждающей судорогой. К счастью, это не первая травма, полученная в Пути. Так что буквально в шаговой доступности, в коробке возле матраса, есть все необходимое. Уже через двадцать минут, Хакон оказал себе помощь и тяжело повалился на мятую и видавшую виды подушку. Сил на то, чтобы подтащить к себе одеяло уже не осталось и он провалился в тревожный сон. Темнота. Такая манящая и ласковая, и одновременно с этим такая пугающая и удушающая. - Эй, Хакон, ну чего ты там стоишь! Водка стынет же! А-ха-ха! - знакомый до боли голос, который за минувшие годы не потерял ни своего задора, ни громкости. Голос человека, который видел мир до падения и уже тогда считался взрослым. - Да, Хакон, не стой столбом, а то тебе ничего не останется! - второй говорящий гораздо младше первого, но такой же озорной и подначивающий. - Эй, а где он? - Где Хакон? - задался вопросом третий. В отличии от первых двух в его словах не было ни баловства, ни праздности. Только легкий оттенок паники, в скором времени обещающий перерасти в истерику. Звук помех... Откуда? Если это диалог присутствующих в одном месте людей. - Хакон! Где же ты?! - Я здесь... - мужчине не нужно открывать глаза, чтобы понять - перед ним башня VNC. А внутри... Внутри ОНИ. Его друзья. Те, кто зовут его ночь от ночи вот уже столько лет. Зовут... Да дозваться не могут. - Помоги! - визгливый голос женщины, переходящий в предсмертный хрип. Она прошла посвящение всего за неделю до смерти... Хакон помнил ее голос, но внешность истерлась из воспоминаний. - Ради всего святого, спаси! - мужчина средних лет, но с широкой проседью в волосах. Он кричал дольше и громче всех. Двое детей остались сиротами. - Киллиан! Киллиан! Я заблудился! Помоги! Хакон! Хоть кто-нибудь! - пацану только исполнилось восемнадцать, он так долго и упорно готовился к вступлению, что слушался и подчинялся беспрекословно, но почему-то в тот день встал на дыбы и отправился в башню, хотя должен был остаться в закусочной. - А-А-А-А! - нет слов, только крики, хрипы, стоны, звуки чавканья. - Простите меня, - сколько раз уже повторил эту фразу Хакон за минувшие годы? Сколько раз падал на колени и кричал так пронзительно и неистово, словно ему отрубали конечности? Не счесть... Как вырваться из этого кошмара?! Ноги прочно прилипли к земле, пока нагрудная рация разрывается от воплей и захлебывается чужими мольбами. Где найти спасение для собственной души и рассудка? Хотя... Душа теперь навсегда заперта в той треклятой башне. Вместе с ними. А вот рассудок с каждым новым таким кошмаром, который меняется лишь мелкими деталями ночь от ночи, все больше воспаляется. Пробуждение оказалось резким. Все женщины, с которыми в последние годы знакомился Ночной Бегун, рано или поздно отсеивались сами собой, будучи не в состоянии слушать жаркий шепот и резкие вскрики с соседней подушки, тем более, что те нередко сопровождались судорогами. Неужели им так сложно было помочь?! Разбудить... Поговорить... Просто рядом помолчать?.. Никто из них не спрашивал о том, с чего вдруг появились ужасы во сне, а все потому, что реальная жизнь и кошмары в ней интересовали мадамок больше. И сами они нередко страдали от подобных явлений. Так что... Не зря же говорят, что своя рубашка - ближе к телу. - Никто и никогда тебе не поможет. Смирись, - дрожащим голосом проговорил Хакон, пытаясь разжать пальцы правой руки, которые свело то ли в процессе сна, то ли уже после пробуждения.