Затянись мною в последний раз

Просыпаюсь от вибрации телефона, что лежит рядом. Глаза открываются моментально, я даже не уверена толком, спала я или просто прилегла и моргнула. Таймер, показывающий нули, все-таки говорит, что спала. Ровно два с половиной часа. К слову, прошедший сон не чувствуется абсолютно. Усаживаюсь, немного протирая глаза и разминая затекшие плечи и шею. Тело отзывается тяжеловато, ноющие мышцы обвиняют меня в том, что уже полутора суток я нещадно его эксплуатирую. Ничо, выдержишь, и не такое выдерживал, это, благо, не смертельно. Давненько я так не задерживалась на поисках ЛизыАлерт, последний раз был с пару месяцев назад, еще тепло было, не то, что сейчас. Этот выезд смело можно записать в список моих самых длинных, обычно дольше часов двенадцати за один раз я с ребятами старалась не проводить. Через открытый настежь багажник тойоты Ворона (обожаю, что в отряде у каждого свой уникальный позывной), который любезно разложил задние сиденья на манер спального места, смотрю на только-только поднимающийся рассвет. Он часто разрешал отрядным поспать пару часов у себя, а уж мне, под предлогом «ну не попрусь же я в ночь домой?» — тем более. Немногочисленный оставшийся в штабе народ снует туда-сюда, каждый занят своим делом и со стороны все это напоминает улей, настолько все налажено. Только родственники иногда влезают с волнением, но их тоже можно понять. Поиски милой бабульки с деменцией, которая ушла «чисто грибочки рядышком посмотреть» несколько затянулись. Изначально все казалось чем-то легким и обыденным, но вот уже и день прошел, и ночь, и утро — а ни бабки, ни следов. И волонтеров, которых и так было не много, со временем становится еще меньше, сегодня будний день и у многих работа-дела-личнаяжизнь. Я планировала уехать часов через пять после приезда, в планах в календаре и репетиция с группой, и репетитор по французскому, и консультации с преподом, но все было благополучно перенесено «на следующий раз». Оставить ребят я не смогла. Сейчас на утро план уже другой: буквально пять минут на привести себя в какое-нибудь подобие порядка, еще один квадратик прочесать, в надежде что, все-таки, найдем и шлепать домой, отоспаться. Если поиски все-таки свернут, прийти на репетицию не как забытая одинокая морковка из холодильника (я такая приходила и пиздюлей получала). А если еще будет штаб — то приехать и идти искать до победного. Еще вчера я хотела, чтобы Варвару Степановну (это наша потеряшка, милейшая старушка в платочке в горошек как с советского фильма со сказками) нашла именно моя Лиса, просто чтобы испытать это невероятное чувство эйфории и адреналин; надежда на то, что «спасли» в глазах найденного человека опьяняет покрепче наркоты, а радость родственников будто делится на всех нас. Ради этого здесь каждый, пусть даже многие и не признаются. Но спустя часов двадцати шатания по лесу уже все равно кто найдет, лишь бы просто нашли. — Выспалась, Пташка? Резко раздается сбоку от меня. Подскакиваю от неожиданности, роняя изо рта резинку и запутываясь кольцом в собственных волосах, которые до этого хотела завязать. «Пташка» — мой позывной в отряде. Ворон подошел как всегда вовремя, будто ждал, пока я проснусь, усаживаясь рядом и заботливо протягивая растворимый кофе в обычной походной алюминиевой кружке, слишком мило улыбаясь. Несильно толкаю его в плечо, возмущаясь тому, что он будто специально меня напугал. — Щас кофе не получишь, — говорит, а сам уже отдает мне в руки чашку, держа её сверху, так, чтобы я не обжигаясь взялась за ручку. Благодарю его, делая пару глотков. Без сахара. Забавно, что он помнит, мать вот сколько лет запомнить не может… — Как у нас дела? — поставив чашку между ног, зажимая её бедрами, все-таки делаю какое-то подобие хвоста, заправляя непослушные пряди за уши. — Ни-хе-ра, — с разочарованием тянет Ворон, подкуривая сигарету и выпуская с первой затяжкой дым кольцами. Невольно засматриваюсь на него, ловлю его хитро-довольную усмешку и быстро отвожу взгляд. — Грустно. — Ага. Завязывается ненапряжный разговор обо всем и не о чем, пока я рыскаю в рюкзаке в поисках обычного злакового батончика, который должен заменить мне завтрак на ближайшие пару часов. Ни я, ни Ворон не затрагиваем свои прогнозы поиска. Больше для того, чтобы не расстраиваться еще сильнее, чем из-за боязни «сглазить». — Ну, я поехал, — хлопает он по своим ногам, вставая с багажника и прокручивая ключи от машины на пальце, прежде чем схватить — Пташка, ты со мной? — Пас, — отвечаю, отрицательно мотая головой, сползая почти сразу за ним и утаскивая рюкзак, — Хочу еще раз сходить, вдруг повезет? — Слушай, это, конечно, не мое дело… Чуть закатываю глаза, но оборачиваюсь на него, ожидая, когда он закончит. Да, по моему выражению лица видно, что я понимаю о чем он и это правда не его дело. С другой стороны я снова за старое, где обещаю, что посплю и поеду с ним, а сама остаюсь, пользуясь тем, что он слишком хороший для того, чтобы взять и засунуть меня в машину. Или у него просто на это нет права. Хотя, что-то мне подсказывает, что он давно бы хотел это сделать. Ворон, он же Андрей, года на три меня старше и в отряде на пару лет дольше. В мой первый раз он был со мной в Лисе — шутил тупые пошлые шутки, что невозможно было не смеяться, и рассказывал о приготовлении идеального мяса; сейчас, можно сказать, что он мне практически друг. Вчера мы приехали с ним на поиск вместе, но он уже успел уехать домой, отдохнуть и приехать еще раз. Кажется, я единственная из всех в штабе, кто до сих пор не уезжал. — Мы все уже сменялись и отдыхали, ты одна тут без перерыва. Так нельзя, — в его тоне я не слышу укора, скорее некую грусть. Переживает за меня? Но он прекрасно знает, что его я не послушаюсь. Делаю слегка виноватый вид, оттягивая ремешки лямок рюкзака и смотря на него с улыбкой. Ругаться с ним не хотелось сегодня абсолютно, такое утро хорошее. — Буквально один раз квадрат, — обещаю ему, — Честно! Он захлопывает багажник, даже не складывая спальные места, как-то слишком агрессивно. Это заставляет инстинктивно вздрогнуть. После оборачивается, глядя на меня с недоверием и, будто, даже разочарованно. — Правда, честно, клянусь! — Ты неисправима, — вздыхает он, но сдается. Мы прощаемся, он обнимает меня и я уворачиваюсь от его поцелуя в щеку, просто хлопая его по плечу и делая вид будто меня окликнули. Андрей хороший, правда, возможно даже слишком и как друг — особенно. Он не представляет, как я его ценю. К другому пока я, увы, не готова. Слышу как заводится машина уже когда подхожу к столику Русалки, нашему координатору. Милая девчушка, но задачи ставит порой таким тоном, что бывалые мужики отряда не смеют перечить. А уж Ворона за его шуточки она гоняет только так. Восхищаюсь ею каждый раз, когда мы оказываемся на одном поиске. — О, ты как раз вовремя, — произносит она с улыбкой, тыкая в меня карандашиком, — Остаешься еще? — Может на один разочек. — Отлично, щас, тогда подожди с ребятами, я уложу всю инфу и выдам задачи. — Без проблем, — соглашаюсь с ней, оставляя на её рабочем столе маленький презент в виде найденной в карманах кофейной конфетки (думаю, ей это не помешает), ловлю радостное «о! спасибо» и отхожу к ребятам, что стоят недалеко и курят, так же ожидая задачи от координатора. Благополучно увиливаю от вопроса «а кто сколько уже здесь». Для отвода вкидывая очередные истории про клиентов с работы, предостерегая стоящего рядом со мной Миха не идти на очередного инфоцыгана, выступление которого мы с командой сейчас продвигаем. Он все верит, что «денежное мышление» и новый распиаренный марафон обязательно сделают из него бизнесмена. Смешной. Краем глаза замечаю слишком знакомую тачку. «Бляяяяять» проносится в голове так протяжно. Вздыхаю, стараясь не подать виду, но пару раз воровато кошу взгляд на машину и вышедшего из неё мужчину, похожего на викинга, с такой же пышной бородой. Это Док, старший в отряде, я считаю его своим наставником. Безумно крутой и опытный дядька, обожаю его лекции и его самого, вот только… Только он видел меня в самом начале и ему я тоже обещала, что не буду долго тут. Но… Here we are. И, в отличие от Андрея, расстроить Дока я действительно боюсь; в отличие от Андрея я Дока в целом боюсь, как будто влепит мне отеческий подзатыльник и наказание «сидеть дома месяц без телефона и карманных денег». Накидываю капюшон на голову, в надежде, что он меня не заметит. Нас окликает Русалка, я радуюсь что он не успел дойти до нас и стараюсь затеряться между ребятами. Щас буквально получу задачу, свалю в лес и мое четвертование отложится на неопределенное время, а там может мы разминемся и никто ничего не узнает. Уже окрыленная таким раскладом, я делаю пару шагов к столику с картой, но чувствую, что кто-то хватает за ручку моего рюкзака, удерживая и не давая сдвинуться с места. Меня слегка тянет назад, как нашкодившего котенка за шкирку. Сука! — Ты куда полетела, Пташка? — слышу басистый голос. Заметил. Оборачиваюсь, смотря на него снизу вверх, делая максимально невинный вид, засовывая руки в карманы куртки. Вижу позади Ворона, сложившего на груди руки и смотрящего на нас и понимаю, что они успели перекинуться парой фраз, пока я крутилась с народом. Я даже знаю о чем (о ком) они говорили. Не то, чтобы я была «пуп земли», но что-то мне подсказывает, что все-таки это про меня, слишком подозрительно то, что Андрей еще не уехал. Отвертеться, что я была дома и тоже недавно приехала, тупо не получится. — Только не начинай, — прошу я, но Док меня перебивает тут же, без предисловий отчитывая, совсем по-отечески. — Помолчи и послушай сейчас. Я скажу один раз. Сколько ты на ногах? Только не ври про то, что уезжала, — щурится он, а молча кусаю внутреннюю сторону щеки, смотря на мыски кроссовок, — Вторые сутки пошли? Киваю, понимая к чему он ведет. Скажет ровно то же, что и Ворон, только в другой интонации. Нет, я понимаю рационально, что он сделал все правильно как минимум для ЛА — если со мной что-то случится, не я в первую очередь огребу, а отряд получит проблем. Не увеличить количество пострадавших — это самое важное. — Отправляйся домой, живо! Я скажу Русалке, что для тебя этот поиск окончен. И не перечь. Поднимаю на него удивленный взгляд. Всмысле?! В смысле окончен? До этого было максимум «давай, еще раз и чтобы я больше тебя не видел» и что-то в таком духе. Но не так… кардинально. Я стою, не понимая, хочу ли я возмутиться его решением или начать уговаривать отпустить меня в Лису всего один раз, но Док решает за меня и дальше. — Ворон! Ты ж в город? Забери её, — окликает он парня, а потом снова поворачивается ко мне, говоря тоном, которому не перечат, — Марш бегом, пока я не подумал о том, чтобы ты была первой, кого из отряда исключили. Поняла?! — Хорошо, — произношу тихо. Док хлопает меня по плечу и отходит к ребятам сам. Ранее приподнятое настроение и появившаяся от кофе бодрость резко покинули. Вместо этого пришла раздраженность и какая-то даже совсем детская обида, будто всегда прикрывающий старший брат сдал меня перед родителями и теперь я, совсем ожидаемо, получила втык. Перевожу взгляд с дороги под моими ногами на Андрея, стоящего ровно так, как и стоял, откинувшись на машину. Дожидается, когда я подойду ближе и садится на водительское, молча хлопая дверями. Сажусь следом на задние, пересекаясь с ним взглядом через зеркало заднего вида — он недоволен точно так же. Вижу, как Андрей барабанит пальцами по рулю. Молчим и я и он. Спустя минуту, не выдерживает первым, поворачивается ко мне, губы сжаты в тонкую линию и он бегает глазами по моему лицу. — Яся, — я не знаю, что он хочет сказать мне, но слушать как-то не хочется. Мне не пятнадцать и я взрослая девочка, чтобы сама решать что делать. И советчиков я как-то не просила. — Поехали, — отрезаю я, перебивая его. Сейчас бы еще отвернуться и для полноты подросткового бунта наушники в уши сунуть. Я буквально подавляю этот глупый порыв — пусть и через жопу, но сделал-то от правильно. Как волонтер из отряда, но не как… друг. Еще с пару секунд он смотрит на меня перед тем, как отвернуться обратно и завести машину. Мы мягко выезжаем; Андрей тянется включить музыку, но почему-то передумывает. Едем в тишине, только из-за проселочной дороги немного потряхивает со стороны в сторону и деревья за окном мелькают, изредка задевая стекла ветками. — Тебя до дома довезти? — Нет, до метро. Там сама доберусь, — на самом деле я так и планировала, но теперь это выглядит будто я обижена. Хотя и это тоже. — Яся, ты серьезно?! — Андрей не может повернуться, чтобы посмотреть на меня, он ограничен только взглядом через зеркало заднего вида. А на заднем я, сидящая с лицом-кирпич. — Вполне, — киваю ему, отвечая будничным тоном, — А что? — Ты обиделась, да? — вздыхает, переключая передачу нервным движением. Или мне кажется, что это нервно? — Нет, — да, — С чего ты взял, — должно было быть с интонацией вопроса, но что-то как-то не получилось. — Яся… — но я его перебиваю снова, отвечая на свой же заданный вопрос. — Может потому, что ты решил, что можешь решать за меня и влезть в то, что тебя не касается? Какая разница, сколько я тут, на тебя это вообще ни коем разом не влияет, — бог видит, я не хотела это высказывать, — Хоть день, хоть два, хоть неделю. Это моя ответственность. Не твоя, Андрей. — Это банальная забота, — говорит он лживо-спокойным тоном, а у самого пальцы на руле сильнее сжимаются. Мы ни разу с ним не поднимали эту тему, он никогда не переступал черту и не лез в мои дела. — А я просила о ней? — А разве её нужно просить? Этот разговор мне не нравится. И пауза повисает достаточно напряженная. — Останови машину, — я говорю быстрее, чем думаю. Возможно, я сбегаю. — Чего? — Машину останови. Я выйду. — Яся, давай просто…. — Останови. Машину, — произношу с паузами. Да, я сбегаю. И это решение тоже будет только на моей совести. — И как ты доберешься?! — он закатывает глаза и тяжело вздыхает, словно ему предстоит справиться с истерикой маленького ребёнка, пока я молча смотрю вперед, сложив руки на груди. — На попутке, это же дорога, — пожимая плечами. Я и из худших мест до дома добиралась, а тут просто пройтись до трассы, поймать машину и попросить докинуть до ближайшего метро. Будет ностальгия первого курса. — Ты неисправима! — Ворон стискивает зубы от злости, и я вижу, как напрягается его линия челюсти. Он смотрит только на дорогу, не думая даже сбавлять скорость, — Док все правильно сделал и ты это знаешь. — Да, — соглашаюсь, но не уточняя с чем именно, — так ты машину остановишь? Ворон кивает, не желая дальше спорить со мной, выруливая к обочине и останавливаясь. Благодарю его, не скрывая сарказма, хлопая дверью и закидываю рюкзак на плечи, по привычке чуть подпрыгивая, чтобы распределить вес. — Напиши, как доберешься, — просит он. Киваю в знак обещания; пусть ссора и сейчас я видеть его не могу, но мы все еще друзья. Дожидаюсь, пока Андрей заведет машину, еще раз с укором и неким разочарованием посмотрит на меня, прежде чем уехать. Точно надеялся, что я передумаю, перекурю и мы поедем вместе. Жаль только, что я заднюю никогда не даю, даже если решения, порой, хуевые. Хуевые, зато мои собственные. Закуриваю, шагая в сторону дороги и провожаю взглядом машину с наклейкой «ЛизаАлерт» на все заднее стекло. В жопу его. Было прекрасно утро, пока не стало паршивым. Солнце выглядывает из-за горизонта, вокруг такой чистый воздух, легкий утренний туман вдалеке и наслаждаться бы, но чот ни сил, ни желания нет. Добраться домой и уснуть — это да. Разгребать дела буду потом. Выхожу на трассу спустя минут десять пешей прогулки. Успеваю выкурить две сигареты и в целом, даже успокоиться, рационально объяснив самой себе правильность решения Дока. Ворон остался под сомнением, от него такого поступка я не ожидала, он наоборот, всегда прикрывал меня перед Старшим. Осталось поймать любую машину и попросить подбросить до города, благо я в толстовке с лого отряда — считай, плюс десять к удачливости. Не все готовы идти добровольцем в поиски по лесам, а вот подвезти волонтера может каждый и, вроде как, тоже «приложить руку» к общему делу. Голосую, остановившись и вытянув руку, видя едущий на меня автомобиль, однако он на полной скорости проносится мимо. Да сука!.. Пинаю камешек под ногами, медленно шагая вдоль трассы. Достаю телефон из кармана толстовки, мысленно уже прикидывая варианты, как можно вызвать такси на место «без адреса», но отсутствие интернета быстро пресекает такие идеи. И как назло не сохранено ни одного телефона операторов такси. Чертыхаюсь, упрямо продолжая просто идти дальше, больше машин пока нет, а ноги уже страшно гудят. Меня хватает минут на пятнадцать; в конце концов я сдаюсь. Спешить мне некуда, время еле-еле перевалило за полседьмого утра, поэтому, завидев недалеко сваленное дерево, иду к нему и усаживаюсь, доставая из пачки очередную сигарету. Где-то тут Ри должна сказать, что я много курю. Хорошо, что она не рядом. Спустя время снова слышу звук двигателя, встаю и поднимаю в воздухе руку, завидев черную машину, едущую по трассе. На счастье, она не сворачивает налево, а едет точно в нужную мне сторону. Замечаю, как при приближении тачка сбрасывает скорость и останавливается буквально в паре метров. Не особо разбираюсь в марках, но это явно какая-то из дорогих. В другой раз я б даже порадовалась поездке в крутой тачке, но сейчас настолько похуй (я согласна была даже на раздолбанный москвич, везущий с какой-то дачи говорливую бабульку с рассадой), главное чтобы подкинули. За тонированными стёклами не видно, сколько в машине человек, и если бы Ворон видел, куда я сажусь, точно бы надавал мне пиздюлей и запретил. Однако и его тут нет, а я уже закинула рюкзак, забралась на задние сиденья, захлопнула за собой дверь и уставши выдохнула. Гудящие ноги, если прислушаться, шепчут мне слова благодарности. — Спасибо. — Ты что тут забыла в такую рань? — раздаётся в ответ мне хрипловатый голос спереди с пассажирского. Я вижу его профиль: чел со щетиной и длинными волосами, в губах сигарета. Его внешний вид едва вяжется с крутостью этой тачки, он такой же помятый как и я. Ловлю внимательный взгляд слишком голубых (слишком знакомых?) глаз через зеркало заднего вида. Сегодня просто день переглядок. — Вас ждала, ребята, — отшучиваюсь, подвигаясь к центру сидений, ухватившись за переднее водительское, подтягивая себя немного, чтобы невзначай увидеть, кто сидит на месте водителя и в целом следить за дорогой. Ладно, водитель интересует меня больше, чем дорога. — Тебе куда? — снова тот же парень справа, но его перебивают. Теперь, по голосу и глазам понимаю — блондин из клуба, к которому практически не ушла Рената. Практически, потому что я не дала. — Чем закончился поцелуй с блондиночкой? Играли в переодевания? — он смотрит на меня ожидая, что же я отвечу на этот выпад. Ему, походу, тоже не дали. Усмехаюсь с отсылки на тот самый трек, который играл в клубе, когда мы с Ри устроили небольшое веселье. Хах, еще бы о не запомнил. — Кунилингусом на моем диване, — отвечаю почти слово-в-слово строчкой из трека так буднично и нарочно делаю языком характерные движения между двух пальцев. С некой внутренней победой отмечаю, как он немного напрягся. Что, смутила? Не думал, что я так отвечу? Его друг то ли подавился, то ли усмехнулся, переводя взгляд от него на меня и обратно, наверное ожидая каких-то объяснений. Я приятельски похлопываю блондина по плечу, говоря шутливо «прости, но она выбрала меня», на что он нервно скидывает мою руку. Поднимаю ладони в жесте «сдаюсь», а он на это закатывает глаза. Тебе что, никогда не отказывали? — Мне к ближайшему метро, если что, — отвечаю я на предыдущий немного потерявшийся вопрос и вижу кивок-согласие от водителя. Его такой расчет более чем устраивает. — А вы, я так понимаю, знакомы? — спрашивают справа; он докурил сигарету и теперь сминал ее в пепельнице. Последние пару минут, пока мы «играли» в переглядки через зеркало, брюнет в упор смотрел на парня из клуба, походу и формулируя этот вопрос. Ну, что ответишь? — Ага, эта та, что расхерачила мне руку ногтями и не извинилась, — снова этот взгляд на меня и потом сразу на царапины на моей щеке, а я в ответ вскидываю голову, усмехаясь и хитро прищуриваясь. Судя по всему, что-то о той ночи он уже поведал другу, но вот рассказал ли он самое интересное? — Нет, это та, что увела у тебя девчонку, — складываю руки на груди, победно откидываясь на задние сидения. — Так это ты?! — на выдохе то ли утверждает, то ли спрашивает парень справа. — Так это я. Слышу вибрацию в кармане и потом через секунду уведомление о пришедшем сообщении. Достаю телефон, разблокируя и проверяя, кому я нужна в начало восьмого утра в четверг. Ворон: Ты поймала машину? Ворон: Все хорошо? Ворон: Яся, не молчи, ответь Ворон: Я волнуюсь Слегка закусываю губу, задумываясь что ему ответить и вообще хочу ли я это делать. Не влезал бы со своей заботой, не пришлось бы волноваться. — Что, тебя потеряла блондиночка? — с сарказмом спрашивает блондин. — Да, вот пишу ей, что ты плачешь и признаешь поражение, — с таким же тоном отвечаю ему. Наш вектор отношений стремительно минул обычные «привет-пока» и сразу вышел на уровень обоюдного подъеба, а я даже не знаю, как его зовут. Открываю диалог с Андреем, все-таки решая ему ответить, отправив короткое «Все в порядке, машину поймала, еду домой.». Ответ от него приходит тут же. Ворон: Отпишись, как будешь дома. Ворон: Пожалуйста. — «Да хорошо», — не замечаю, говорю это вслух или про себя. Машинально проверяю еще и соцсети, мало ли, что по работе написали, но там тишина, а на глаза попалась ориентировка как раз на нашу потерявшуюся бабульку. Видимо, поиск решили сворачивать, раз по местным пабликам пошли картинки. От этого на пару секунд стало грустно, я так некстати подумала о том, как она и что с ней сейчас, жива ли она… Но порыдаю в подушку о несправедливости я как-нибудь потом. — Слушай, — привлекаю я внимание парня справа, открывая на весь экран картинку-ориентировку с фотографией старушки и большой надписью «Помогите найти человека», — Не видели её? Наклоняюсь чуть вперед, чтобы передать телефон в руки. Шансы на то, что они её видели равны даже не нулю, а минус десять, но мало ли. Вдруг будет такое же совпадение, как и то, что меня подвозит тот парень из бара, удержавший меня от драки с Алиной-блядиной? Он сначала смотрит сам, внимательно так, я уже думаю что может быть «вот оно, видел же, скажи что видел», но он молча показывает телефон блондину, когда тот вопросительно кивает ему «что там?» — Это кто? — Человек потерялся, может видели где у дороги, пока ехали? — как говорится, надежда умирает последней, но ребята отрицательно машут головами, — Жаль. — У тебя тут зарядки процентов пять, — показывает он мне на мигающий значок батареи, на что я киваю, соглашаясь и чуть пожимая плечами, мол «ну, бывает, да», — Если хочешь, можно поставить тут на зарядку, пока едем… — Было бы просто супер, спасибо. — Меня кстати Вова зовут, но на всякий случай со своей девушкой знакомить тебя не буду, — он усмехается и я тоже. Это парень начинает мне нравится. — Как меня зовут ты, думаю, знаешь, — бросает парень за рулем, но таким тоном, будто я должна его знать. Бля, ну конечно же, ага. Мой вопросительный взгляд ему ответом, на что он сначала смотрит на меня чуть подозрительно, но потом все же представляется, — Кирилл. — Яся, — протягиваю ладонь Вове, он коротко пожимает её, а я, кажется, слышу «я знаю» от Кирилла и замечаю его хитрую усмешку. Откуда?.. А, точно. Наедине с ним была Ри и одному богу известно, что она успела растрепать про меня и вообще. — Так ты в лесу бабульку искала? Одна? Ты маньячка? — блондин сосредоточен на дороге, но пытается не упустить нить разговора. Присматриваюсь к нему, отмечая что он тоже малясь «усталый» в это утро, только на белой футболке это не слишком заметно. — Конечно, — я не могла не разогнать эту шутку, — А в рюкзаке у меня кляп, веревки и циркулярная пила. Вова сперва ржет, а Кирилл вопросительно поднимает бровь, типа «я не просил выступление стендапа». Уже собираюсь объяснить, что такое ЛА, но меня опережают. — Она из этих, ЛизаАлерт, вроде благотворительной организации, так что вряд ли одна там шарилась, — говорит Вова, а я улыбаюсь тому, что он знает про отряд. Скорее всего, заметил нашивку на рюкзаке, но это не важно. — Волонтер, да, — киваю, продолжая тему. Люблю говорить об этом своем «хобби», — Поисково-спасательный отряд. Кто-то же должен искать потерявшихся в лесу бабушек, верно? — Слушай, а вы всех находите или как? Бывают же случаи, когда человек как сквозь землю провалился? — Вова чуть оборачивается на меня, усаживаясь полубоком. — Иногда находим мёртвых, а иногда… — я пожимаю плечами, закусывая губу и так некстати вспоминая поиск, который окончился не «Найден. Жив», — Не находим вообще. Тогда идут в ход листовки, соцсети и большая огласка. Но это грустно… Каждый такой выезд слишком запоминается, не так, как закончившиеся хорошо. Всегда начинается анализ «а все ли Я сделал? Может я мог бы сделать чуть больше, и тогда…?». Не знаю, как справляются с этим другие, а я стараюсь на один плохой поиск «закрыть» потом три хороших, чтобы со статусом «НЖ» и с радостными обнимашками всех в лагере, кто искал и координировал. — Наверняка их похищают инопланетяне, — Вова меняет интонации, говоря чуть задумчиво, Кирилл рядом тяжело вздыхает. А мне думается, он просто разрядил обстановку, не давая уйти разговору в то, неприятное, русло. — Давай не начинай, — просит Кирилл, но друг лишь отмахивается и продолжает тему дальше. А я усаживаюсь так, чтобы внимательно его слушать и укладываю подбородок на ладонь, локоть уперев в колени. — А мне интересно, между прочим, — вставляю я и усмехаюсь, видя закатанные голубые глаза. «Да пожалуйста» слышу, как тихо бубнит он и делает вид, что обстановка на дороге и уведомления на телефоне важнее. — Я вот думал, они их изучают, ставят какие-то эксперименты, а потом, когда наберут достаточно информации, они нападут на Землю и захватят все человечество, если конечно наше правительство не скрывает от нас подобные же эксперименты над инопланетянами... — он воодушевленно рассказывает свою теорию, по реакции нашего «водителя» понятно, что такие темы для него не редкость и что они его знатно подбешивали. — Веришь, что на других планетах тоже есть жизнь? — поддерживаю эту беседу, во-первых когда бы я еще могла о таком поговорить будучи абсолютно ненакуренной, а во-вторых, возможно, тот факт, что Кирилла это бесит, мне нравится. — Почему нет? Мы много не знаем, от нас многое скрывают, — кивает Вова. — Ого, ты нашёл себе брата по разуму, — отшучивается Кир, полностью переведя внимание на дорогу, переставая слушать то, о чем мы говорим. В какой-то момент, когда диалог зашел на тему о том, что Марк Цукерберг и не только он, вполне мог бы оказаться рептилоидом, Кир отвлекается на телефонный звонок. Краем уха слышу, как он обещает какой-то девушке «мы уже едем, все под контролем, Ликусь», а также просит не напоминать лишний раз о том, что он и так знает. Совершенно не вслушиваюсь в его диалог, мне вообще неинтересно, куда соглашается заехать по пути и какие у него ближайшие мероприятия в следующую среду, где точно пройдет все отлично, он же обещает. Я определенно не ловлю себя на том, все это время смотрю только на него. — … Так вот, мне кажется, это все обычный всемирный заговор, и пришельцы давно уже среди нас, — продолжает Вова, аккуратно стряхивая пепел в пепельницу в машине, а не куда-нибудь в окно. Отмечаю про себя, что он все больше комфортный. — Я вроде даже видео такое на ютубе видела, — киваю ему, — Там такие факты находили, что не поверить тупо невозможно. — Поделишься? — просит он, а Кирилл в очередной раз вздыхает от нашего разговора. Утомили бедняжку? Ты же там говоришь с какой-то «Ликусей», так вот и говори. Я же не ною, что водитель за рулем отвлекается на очередных баб. — Блин, оно называлось так… , — задумываюсь, пытаясь вспомнить, — Вот буквально только что я помнила, еще ж хотела так быстро сказать, — стучу пальцами о край водительского сиденья, будто это поможет мне сформулировать то, что никак не хотелось складываться в слова. Вова пытается накинуть какие-то варианты, которые, по его мнению, могли бы подойти, но я отметаю все из них. — Не вспомню, — сдаюсь, — Но оно точно должно было остаться в истории браузера. Вроде. — Кинешь ссылку? Я добавлюсь к тебе. Соглашаюсь, кивая на свой телефон, намекая, что он может это сам сделать. «А у тебя что, нет пароля…?» спрашивает он, но сам же видит ответ на свой вопрос, когда без проблем разблокирует рабочий стол. Вова поворачивает телефон так, чтобы я видела что он делает и открывает инсту, вбивая себя в поиске, подписываясь и отправляя смайлик пришельца в чат с ним. Улыбаюсь ему, попутно объясняя, почему терпеть не могу все эти блокировки экрана и графичные ключи и отпечатки, которые вечно в нужный момент зависают и бесят, но обрываюсь на половине фразы. Под визг шин и протяжный звук клаксона машина резко тормозит, уходя вправо. Я не успеваю выставить руку, неприятно ударяясь головой о подголовник водительского сиденья и тихо постанывая в слово «блять», которое вырывается непроизвольно. — Ты вообще ахуел блять?! — орет Кирилл в окно, зло хлопая ладонью по рулю, и нервно выкручивая тот, возвращая машину из заноса. — Что за…? — Вова, видно, тоже нихуя не понял, что только что произошло. Он, в отличие от меня, сориентироваться успел, но и его, пристегнутого, трухануло. Я усаживаюсь снова посередине, потирая ушибленное место. — Да долбоеб на форде решил что он в танке, — огрызается Кирилл, а потом переводит на меня взгляд через зеркало заднего вида, — Ты в порядке? — Жить буду, — аккуратно ощупываю голову, морщась на одном месте. Шишка будет, скорее всего. Он замечает это. — Точно нормально? — я определенно слышу легкое волнение в его голосе. Он быстро оборачивается на меня, но я только киваю, еще раз подтверждая, что жива и никаких сотрясений нет, — Пристегнись. Хочу сказать уже «ты серьезно? Это обычный мудак на дороге», но под его внимательный взгляд через зеркало сдвигаюсь правее и нащупывая ремень, демонстративно пристегиваюсь. Я просто ударилась, а он уже играет в заботливого, хотя, я уверена, ему все равно. Кирилл бросает мне короткое «молодец», а после вкратце пересказывает Вове свой разговор по телефону, который меня уже совершенно не касается, поэтому я просто пялюсь в окно, пытаясь понять, где мы находимся и сколько ещё ехать. Нас больше никто не подрезает, поездка начинает немного усыплять, особенно в момент небольшой пробки. Собираю остатки последних сил чтобы не уснуть в чужой машине. Уже почти готова сдаться, но мы притормаживаем, прижимаясь к обочине, а я наконец вижу красную букву «М», что означает, я почти добралась до дома. — Приехали, — он оборачивается на задние, барабаня большими пальцами по рулю. Тачку, понятное дело, он не глушит. — Спасибо, что подвезли — я быстро выбираюсь наружу, чтобы больше не задерживать их. Натягиваю рюкзак, потягиваясь и машу им в след. — Ясь! — меня окликает Вова и я оборачиваюсь на ходу, делая пару шагов спиной вперед, — Отпишись, как доберешься! — Без проблем, матушка! — чтобы он точно меня услышал, выкрикиваю, вспоминая часть его ника в инсте. Он показывает мне большой палец, а я, еще раз помахав им, разворачиваюсь, направляясь к дверям. Слышу, как они отъезжают, как только я скрываюсь внутри. Несмотря на ранний час, тут уже довольно многолюдно. На метро еду практически на автомате, давая мозгу отдохнуть и просто слушая белый шум вокруг. Благо, проездной с собой взяла и не приходится прыгать через турникет. В вагоне даже находится свободное место, но я боюсь, что сидя точно усну и уеду в депо, поэтому остаюсь на ногах, прижавшись плечом к стенке. Устало улыбаюсь, когда слышу где-то рядом с собой шепот «О, это же Лиза Алерт, я видел их видео на ютубе». Приятно, что о нас знают. Не замечаю, как уже иду по знакомой улице, вдоль своего дома до нужного подъезда. Остался последний рывок — пешочком на четвертый этаж, немного повоевать с замком и все. До двери я практически доползаю, лениво скидывая кроссовки даже не расшнуровывая, бросая рюкзак — разберу потом — и куртку просто на пол в коридоре. Одновременно хочется и есть и спать, но второе все же сильнее. А еще в душ. Господи, как хочется в душ. Вспоминаю, что должна отписать Ворону, но горячая вода слишком меня расслабила и я обещаю себе сделать это, как проснусь. Думаю, он и так догадается, что все со мной отлично, я большая девочка, чтобы в семь утра доехать домой без приключений. Не считая шишки на лбу, взаимных подъебов с блондинчиком из клуба и забавного разговора про пришельцев и рептилоидов — никаких приключений. Я засыпаю тут же, как моя голова касается подушки.