И вся королевская рать

Посреди тьмы космоса, разбавленной звёздами, раздаётся голос, женский. — Ты Избранный — ты можешь делать всё, что тебе угодно. Правила существуют не для тебя. Более того, ты тот, кто меняет их и устанавливает свои. *** Где-то в Центре Империи. — Как думаешь, почему ты до сих пор не на допросе в ИСБ? — спросила женщина, глядя на Раэля. — Потому что я хорош в этом — избегать встречи с цепными псами Императора. — Отпираться он не стал. — Только не говори, что это твоя заслуга, Алмаз. — Отчего же? Вполне может быть и так, Лютен. Я бы сказала, твоя способность не попадать в прицел ИСБ — это многофакторная модель. В не последнюю очередь благодаря мне. — И что именно ты теперь от меня хочешь? — Как ни странно, но всего лишь, чтобы ты продолжал делать то, что ты делаешь сейчас. — И зачем это тебе? — Так получилось, что у нас с тобой общие цели. Мотивы, правда, разные, но это уже, как говорится детали. — А что, если я откажусь? — И прекратишь свои маленькие диверсии? Что-то я очень сильно в этом сомневаюсь. Раэль усмехнулся. — У нас с тобой общий враг, Лютен. И это делает нас друзьями, ещё большими, чем раньше. *** Где-то на Морлане. — Лайнус, помнишь, ты сказал как-то, что я сенатор и должна что-то сделать, что-то изменить. — Помню. И помню ваш ответ: Сенат давно уже ничего не решает. — Пришло время всё изменить. И я собираюсь это сделать, но я не могу сделать это одна. Мне нужна помощь, — пальцы Алмаз ласково касаются щеки Моска. — Мне нужна твоя помощь, Лайнус. Тонкие пальчики — ледяные, но этот холод нисколько не отталкивающий, скорее приятно-бодрящий. В сочетании с чарующий голосом — эффект потрясающий, сродни колдовству, очарованию которого противостоять почти невозможно, да к тому же Лайнус и не пытается сопротивляться. — И твоя тоже, Руперт. В самом деле, мне понадобится любая помощь, которую я смогу найти в этом предприятии, весьма опасном. И я пойму, если вы откажетесь, мальчики. — Можете рассчитывать на меня, сенатор, — мальчик по имени Лайнус презрительно относился к опасности вообще и в частности в тех случаях, когда дело касалось красивой женщины. — Мне осталось до пенсии всего ничего, — мальчик по имени Руперт был более прагматичен, но и он не устоял, видимо сказался пресловутый кризис старшего возраста, с сединой в бороду и бесом в ребро. — Но что мне там на ней делать? Я с вами, сенатор. Алмаз победно улыбнулась и расцеловала своих новых личных помощников, взятых взамен приставленных к ней Палпатиновских ставленников, отправленных в отставку в виду парочки другой неслучайных случайностей, необратимо фатальных. *** Где-то в замке Лорда Вейдера. — Для какой цели он оставил тебя? Отвечай! — Я не знаю! Сколько бы он не спрашивал, как бы не потрошил её сознание, выворачивая наизнанку каждое её воспоминание, не оставляя без внимания ни одного уголка памяти, ответ оставался неизменным. Ни единого намека на то, чего хотел добиться Сидиус используя её уже после установления власти Империи. А ведь старый ситх ничего и никогда не делал просто так. Всё было продумано на десятки шагов вперёд в его планах. Ни одна деталь не была случайной. А если и возникали в процессе неучтённые факторы, то и их Император умел мастерски обращать в свою пользу. Значит и Алмаз была нужна для чего-то. Оставалось выяснить для чего именно. Единственной зацепкой было почти незаметное, почти случайное, золотистое мерцание одного из воспоминаний. Фрагмент, расплывшийся в дымке постоянно меняющий свои очертания, ускользающий от внимания, фрагмент, который никак не удавалось увидеть. Мерцающие искры, быть может, и вовсе ничего не значащие; в равной степени могут и скрывать что-то полезное. Или лишь только обманом могут быть, ложным путём, но это пока лучшая из возможных ниточек к разгадке тайны. Механизмы всегда оживали в его руках. И потому он собрал одну маленькую и весьма занятную машинку, «подарил» её Алмаз; теперь женщина часами валялась в постели, осваивая все грани и возможности новой игрушки… Пока, безрезультатно пытаясь расшифровать эти ускользающие искры, быть может таящие в себе жизненно-важное воспоминание. А может и нет. В любом случае процесс разгадки был весьма занимателен, часы утекали сквозь пальцы подобно секундам, выжимая до капли, оставляя в изнеможении нежиться на шелке простыней, купаясь в волнах, накрывающих одним за другим оргазмов. Не хватало в них, очарования настоящих мужских объятий и не было волшебных прелюдий флирта и соблазнений, а только механические раздражители плоти. Но в этом-то и был смысл — убрать фактор воздействия конкретного мужчины, чтобы разбудить в подсознании всё то, что было связано с Палпатином, дабы отыскать там то, что ситх мог спрятать. Но это не очень-то помогало и в итоге Алмаз решила обратиться к независимому (условно, конечно же) эксперту в вопросах Силы — Гранд-инквизитору. Безусловно до уровня Императора или Вейдера ему ой как не близко, но возможно в данном случае поможет свежий взгляд на проблему. Да и потом, она давненько заприметила пау’ана и вот теперь предоставился подходящий случай познакомиться поближе. *** Резиденция Чандриллы на Корусканте. Взору Мон Мотмы предстала весьма красочная картинка: Перрин, развалившийся на мягком диване в гостиной и какая-то шлюха, стоящая перед ним на коленях. К вывертам своего мужа Мон привыкла давным-давно, но эта выходка была не сравнима ни с чем. — Перрин! Ты совсем с ума сошёл! — идиллию тяжелого дыхания мужчины и заглушённых стонов женщины нарушило восклицание Мотмы, однако же тварь с белоснежными волосами сосать не прекратила, ускорив темп. Развязка наступила буквально через пару мгновений так что Перрин при всём своём желании (к тому же отсутствующем) не смог бы прервать процесс. — Мон, это не то, что ты думаешь, — произнёс Перрин шаблонную фразу; девица поднялась с колен, облизнувшись, и оказалась сенатором Менезис, теперь она безмятежно улыбалась, как будто ничего особенного не произошло. — Серьёзно? Перрин, мне наплевать на твои развлечения, пока ты развлекаешься вне дома. Но это переходит все границы. А если бы Лейда увидела это? — Лейды дома нет. — Это, конечно, меняет дело… — Я никогда не допустил ничего подобного при ней. — Ещё бы ты допустил что-либо подобное при ней! — возмущению Мон не было придела. — Что же до вас, сенатор, предлагаю вам немедленно покинуть мой дом. — Боюсь, это невозможно, — обманчиво-вежливая улыбка застыла на губах Алмаз. Мон была готова взорваться и потому Перрин поспешил объяснить ситуацию: — Мон, госпожа сенатор, — при этом определении Мон презрительно фыркнула, — пришла, чтобы увидеться с тобой. У неё к тебе есть дело. Но тебя не было, дело, по её словам, очень важное и я предложил ей подождать тебя. И чтобы скрасить ожидание… — У меня нет никаких дел с госпожой Менезис, — резко ответила на это признание Мон. — В этом вы ошибаетесь, сенатор Мотма, у нас с вами есть общее дело. Да даже не одно, а несколько, как выяснилось. И поговорить со мной в ваших собственных интересах. По коже Мон пробежал холодок. Эта тварь определённо что-то знала. И была очень опасна не смотря на все свои легкомысленные выходки. *** Звезда Смерти. — То, о чём вы говорите, это измена, — произнёс Таркин. Алмаз не сомневалась, что сейчас, немедленно, он отдаст приказ арестовать её и бросит в одну из камер станции. Теперь уж всерьёз, а не в качестве одной из тех извращённо садистских игр, которые так ему нравились. — Да, — соглашается она и через пару мгновений оказывается рядом с ним. Целует, крепко держа голову губернатора в своих ладонях, не давая вырваться. Объяснять всё словами — было бы долго и безрезультатно. Таркин слишком верен Императору. Слишком предан и лоялен. В его руках мощнейшее оружие, но он не намерен использовать станцию против Палпатина. И тогда она врывается в его сознание, показывая свои сны. Свои видения будущего. Тот эпизод, когда Гранд Мофф Таркин в очередной раз отдаёт приказ «стрелять по готовности». Вместо цели взрывается сама станция и господин губернатор вместе с ней, превращаясь в ничто буквально за доли секунд. Не чувствуя боли или страха… Но смерти он никогда не боялся. Уничтожение станции означало крах всей его жизни. Всё то, ради чего он усердно работал все эти годы. Всё это в итоге оказалось напрасным, обернулось поражением… Опустошающее чувство потери накрыло его с ног до головы. Наследие Уилхаффа Таркина Великого Моффа Империи рассыпалось в прах, превратившись в звёздную пыль, просуществовав столь недолго в реальности. — Либо измена, либо это, — произнесла Алмаз, когда поцелуй кончился. — Теперь можете меня арестовать, если хотите. Выбор за вами, Уилхафф.