Враги...или как?

Вы когда-нибудь задумывались, что ваша жизнь может поменяться из-за ошибок старших или ваших знакомых? Лично я нет, мои мысли заполняла всякая всячина, которая просто не позволяла задумываться об этом. Но в связи с последними событиями мне пришлось не только об этом задуматься, но и это пережить… Но давайте всё по порядку. Меня зовут Хамато Фень. Сейчас я со своей сестрой, сижу в самолёте All Nippon Airways, который выполняет прямой перелёт из Токио в Нью-Йорк. Почему с сестрой, а не с кем либо другим, спросите вы? Тут всё просто, наш отец Хамато Йоши — знаменитый в Японии мастер-сенсей ниндзюцу, очень занятой человек, хоть и старается быть хорошим отцом. После смерти мамы он постоянно нас опекает, даже в эту поездку мы должны были быть вместе, но у папы была назначена конференция в Китае. Он обещал, что будет звонить каждый день и прилетит через три недели. Да срок большой, но мы ведь уже взрослые. Кстати, зачем мы всё-таки летим в Нью-Йорк. Мы хотим наведаться в нашу старую квартиру, ежегодно устраивая там пару месяцев отдыха. А ещё мы хотели бы проведать нашу давнюю подругу. Я пытаюсь контролировать свой восторг, но всё время смотрю то в иллюминатор, то на сестру, то слегка приподнимая свою божественную попу и осматриваю весь салон и других пассажиров. В очередной раз осмотрев салон, я села на кресло и только сейчас заметила, что сестрёнка недовольно прожигает меня взглядом. — Может хватит уже вертеться? Ведёшь себя как ребенок. — Ну сестрёнка, не уж то ты нисколечко не рада? — я поистине с детскими глазами взглянула на неё. — Фень, мы не в первый раз летим в Нью-Йорк… — Да, но в первый раз одни! — я перебиваю её и упираюсь спиной в кресло, скрещивая руки на груди. — Я понимаю тебя, но ты сама понимаешь почему. — Эх… Да, я понимаю, но мы ведь сможем повеселиться по прибытию, и провести время, как сестры? — Мива вновь возвращает своё внимание журналу, не забыв перед этим сделать короткий кивок. — Конечно, если попробуешь быть чуточку спокойней. — я охотно киваю и усаживаюсь поудобней. Весь оставшийся полёт, я сидела молча, а когда мы уже были на подлёте, я смотрела в иллюминатор. — Вот. Вроде этот дом. — сказала Мива, прерывая шум машин. — Тогда вперёд! — я очень рада, мы стоим перед домом одной нашей лучшей подруги. Эйприл О’нил, с ней мы познакомились, когда были ещё маленькие. Её отец приезжал в Японию чтобы поправить здоровье, и свою дочь он взял тогда с собой. Нашему отцу, тоже тогда нездоровилось и мы случайно встретились. С тех пор, мы по приезду в Нью-Йорк, навещаем их. — Эйпри! — верещу я, бросаясь в объятия к рыжей девчушке. — Девчонки, привет, как же я рада вас видеть! Давайте заходите. — рыжая впустила нас в квартиру и закрыла дверь. Обстановка в помещении была простенькая, на тумбочке возле входа стояли фотографии Эйприл с её отцом, такие милые! Стены оклеены салатовыми обоями с бабочками, с потолка свисает изящная люстра. Мы прошли на кухню. Здесь все просто: стол, несколько стульев, барная стойка с отделкой под мрамор, плита, пара шкафов и холодильник. — Ну, как дела? Что нового? — спросила рыжая, ставя перед нами кружки с чаем. — В целом, всё как обычно. — спокойно отозвалась Мива, кивая, в знак благодарности за чай. — Да, всё хорошо. — поддакнула я сестре, и также поблагодарила за чай. — А, как ваши дела? Как мистер О’нил? — Тоже всё нормально, отец теперь работает на ИТКАИ и всё время в коммандировках. — грустно вздохнула голубоглазая, но затем весело добавила: — Зато дом в моём распоряжении. — Ага, прям не жизнь, а сказка. — хихикнула Мива. — С парнем то со своим не рассталась ещё? — вспомнив про этого чернявого глупого паренька, спросила я. — С Кейси? Нет, ну то есть да, ну там всё сложно. Можно сказать, что мы постепенно движемся к расставанию. — на моё удивление, она говорила спокойно, хотя было ясно, что девчонка запуталась. — Ну и правильно, мудак он какой-то! — воскликнула я, а Мива продолжила: — Именно, он мне сразу показался не очень хорошим. Так мы проговорили ещё пару часов, солнце склонялось всё ниже, но до темноты было уйма времени. На такси мы добрались до нашего дома, к счастью без пробок. — Ну, вот мы снова здесь. — тихо сказала Мива, убирая ключи на тумбочку, попутно разуваясь. — Да, а тут всё также круто.– задумчиво сказала я, шагая в глубь квартиры. — Не считая пыли конечно.– я провела ладонью по полке одного из шкафов и сдула пылинки с руки. — Ага, но это можно исправить небольшой генеральной уборкой!..– она подошла ко мне и протянула ведро с тряпкой, мило улыбаясь. Но я вам честно скажу, эта улыбка была не к добру. Помню, когда нас заставили убирать комнату от многонедельного бардака, она улыбалась точь в точь, как сейчас. Или в тот раз, когда надо было выгулять нашего пса Рико…так, что-то я слишком углубилась в воспоминания. Скажу только одно — надо делать ноги и как можно скорее! — Ну нет! — завыла я и пошла вон из квартиры, но у сестры были другие планы на счет меня. В следующую секунду меня уже держали за шкирку и затянули в глубь квартиры. — Давай, давай! Не отлынивай! — строгим голосом сказала Мива, вручая мне тряпку и ведро воды с моющим средством. — Ты на кухне и в коридоре, я в гостиной. — Эй! С чего это тебе только одна комната?! — я возмутилась, топнув ногой, но тряпку взяла. — Ох, да потому, что тут гостиная больше, чем наши комнаты в Японии.– вздохнула девушка и уже шагала в сторону гостиной. — И кстати про комнаты, их каждая моет сама. — Хорошо. — буркнула я и начала вытирать шкаф, до верхних полок я не достаю, поэтому встаю на табуретку. В идеале, для меня, вообще их не трогать, потому, что Мива проверять не будет, хоть она и «мисс чистоплотность». Но, я привыкла, всё доделывать до конца, поэтому лезу на верх. К моему удивлению, пыли здесь было немного, только коробка. Её содержимое я помню наизусть, после уборки обязательно расскажу о ней.

***

После столь долгих и мучительных часов я наконец упала на кровать. Мива закончила быстрее меня и поэтому, вопреки своим словам помогала мне с последней комнатой. — Как же я устала! Прошла наверное вечность, когда началась эта уборка! — захныкала я в подушку. — Тц, только три часа. Полчаса из которых ты потратила, на то чтобы угадать слово в старом кроссворде на кухне.– недовольно провозгласила сестра, садясь возле меня. — Думаешь это так легко? А я до сих пор не знаю ответ: «Меня легко найдёшь зимой, но гибну я всегда весной; расту я корнем вверх — вниз головой.»? — я приняла сидячее положение и вновь стала размышлять. — Сосулька. Это была сосулька. — спокойно сказала Мива. — А это что за хлам? — спросила она беря коробку в руки. — Это же коробка памяти. С антресоли достала. — всё также усталым голосом отозвалась я, наблюдая как она её открывает. Внутри лежало много вещей: маленькие фигурки из дерева, связка фотографий, браслеты из бисера, но самым ценным был тессен мамы и её кулон. – Я скучаю по ней. – сказала я, раскрывая веер и всматриваясь в рисунок. – Да я тоже, – грустно отозвалась Мива, всматриваясь в фотографию молодой мамы. – Сейчас почти десять вечера, давай прогуляемся. – предложила я, убирая тессен в коробку. – Ладно. – тихо сказала сестра, но через секунду воскликнула: – О нет, ты их не возьмёшь. – О да, я их возьму.– ответила я, убирая сюрекены в повязку на поясе. – Ты совсем с ума сошла! А если кто-то пострадает? – Не пострадает, это во-первых, потому что я меткая. А во-вторых, есть предчувствие что они пригодятся. Сестре нечего было возразить и мы пошли на улицу накинув ветровки, чтоб не простыть. Но знала ли я что прогулка подарит нам новых знакомых?