Ego Interitu

Когда до Блейна дошли слухи с задней парты во время одного из уроков, он решил, что это ничего более, чем слух, как таковой. Хотя и довольно гнусный, от которого гадко скручивало живот: он не хотел даже думать о том, что этот дикарь мог приблизиться к Курту хотя бы на метр. Но на следующем занятии он заметил, что Карофски подозрительно отсутствовал. Слух начинал всё больше походить на правду, но Блейн отказывался верить в него без подтверждения Курта. Когда наконец-то пришло время седьмого урока и Курт вошел в класс, Блейн видел, что и до него самого дошли ходившие о нем слухи. Вид у него был совершенно одурелый, мягко говоря. Словно он всё никак не мог осознать, что с ним успело произойти за день. Блейн отводил глаза и пытался вести занятие как обычно, с угрозой глядя на каждого, кто игнорировал его в пользу Курта или громкой болтовни о нем. Когда урок наконец подошел к концу и прозвенел звонок, Блейн думал, что ему самому придется привлекать внимание Курта, но, к его удивлению, тот его опередил. — Можно с тобой поговорить? — спросил Курт, прозвучав так, словно обращался не к бойфренду или даже другу, а скорее как ученик, нуждавшийся в помощи взрослого, которому он доверял. — Присаживайся. И Курт начал изливать ему душу. Он рассказал всё, начиная от входа в раздевалку и заканчивая поспешным выходом оттуда после того, как два спортсмена стали свидетелями их поцелуя. — И я просто… не знаю, что мне делать. Потому что все теперь знают. И большинство слухов, что ходят по школе даже не правда, — тараторил Курт. За всё то время, что они были вместе, Блейн еще ни разу не видел его настолько искренне слетевшим с катушек. — Я думаю… и я знаю, что это ужасный совет, но я думаю, что на какое-то время тебе лучше залечь на дно. Скоро всё утрясется, поверь мне. Курт закивал, чуть успокаиваясь. — Он сам меня поцеловал. Я не… давал ему ложных надежд, ничего подобного. — Я знаю, — мягко сказал Блейн. — И я скажу честно, меня немного коробит мысль о том, что этот парень весь год издевался над тобой, а потом просто взял… и поцеловал. Но если ты говоришь, что это не был случай сексуального домогательства- — Нет, не был, — казалось, пояснить этот факт было крайне важно для Курта. — Всё было очень импульсивно. Блейн кивнул. Он сам однажды был свидетелем довольно неприятной ситуации, когда слух превратился в целое судебное разбирательство из-за недопонимания между всеми участниками. Родители верили, что в школе их дети в безопасности. И если у них закрадывается хотя бы малейшее подозрение, что это не так, всё может закончиться большой катастрофой. — Я ведь ударил его, — тихо добавил Курт, и даже беспокойство не помешало прозвучать ему ужасно самодовольно. — Я так давно хотел это сделать. Блейн не смог сдержать улыбку. И будто по команде, громкоговоритель затрещал. Курт тут же напрягся. — Курт Хаммел. В мой кабинет. Сейчас же. Но это был голос совсем не Фиггинса, а казавшейся довольно суровой Сью Сильвестр. Глаза Курта широко раскрылись, и он быстро затряс головой. — Мне конец. Блейн с любовью закатил глаза. — Всё с тобой будет в порядке. Иди, пока она не разозлилась. Курт сделал глубокий вдох и направился к двери, с благодарностью улыбнувшись Блейну, прежде чем выйти из класса.

***

— Фарфоровый, сядь, — сказала Сью, даже не глядя на него, вместо того щурясь через очки для чтения на какие-то документы в её руках. Курт сел на мягкое кожаное кресло, практически утопая в нем. — Нравится? — спросила она, наконец поднимая на него глаза. — Только что приехали из Индонезии. Просто поразительно, что способны сделать эти маленькие пятилетки голыми руками. Курт молча кивнул, нервно оглядываясь по сторонам. — Что? Даже никакой лекции о морали? Я разочарована. Курт наконец посмотрел ей в глаза. — Вы пригласили меня по какой-то конкретной причине, мисс Сильвестр? — Это ты мне скажи. Есть ли что-то, о чем я должна знать? Курт вздохнул. — Ничего не случилось. Сью не сводила с него глаз. — Нет, что-то случилось. И это сказывается на всей футбольной команде. Что, в свою очередь, сказывается на моих чирлидершах. А этого я не могу допустить. Так что мне нужно точно знать, что произошло в той раздевалке. Ты понял? Курт кивнул и пересказал всю историю, осторожно подбирая слова. Сью смеряла его взглядом, словно одно это могло помочь ей понять, насколько он был честен. Наконец, она вздохнула. — Сегодня я в хорошем настроении, поэтому у меня для тебя есть предложение. Во время выпускного мои чирлидерши будут следить за порядком, а тебе нужно лишь не спускать глаз с пунша. — Но тогда мне придется идти на сам выпускной. — Как быстро ты обо всём догадался, — она победоносно улыбнулась. — Так мы договорились? — Договорились? — неуверенно ответил Курт, радуясь, что груз был снят с плеч. На том они и закончили. Курта всё не покидало чувство, что он только что продал душу.

***

Через пару дней о слухе уже все позабыли. Одна из чирлидерш клялась, что это была ложь, потому что она совсем недавно была с Дейвом на свидании. Все остальные чирлидерши поддержали её, и вскоре история была списана на простую усталость двух спортсменов от жары. Так себе версия, но в Маккинли учились не самые умные ребята, так что история прижилась. Даже участники хора не стали зацикливаться, слишком увлеченные собственными мини-драмами: кто кому изменял, кто кого ненавидел — обычная чепуха, которая по сравнению с проблемами Курта казалось просто ребячеством. Даже Карофски вернулся в школу два дня спустя, и все занялись своими делами, держась друг от друга подальше.

***

Курту понадобился день или два, чтобы набраться смелости и оставить в шкафчике Карофски записку. Она была короткой и вежливой: он лишь оставлял свой номер и предлагал поговорить, если тому вдруг это понадобится. Потому что всё, о чем мог думать Курт, было то глупое собрание и тот паренек Джейми, которому наверняка было совсем не с кем поговорить. Он заметил в Карофски одну сторону, которая не вызывала в нем ненависть. И он не жалел его, потому что это было бы оскорблением. Он скорее понимал его и то, через что он проходил. И что он справлялся с этим так, как мог. Карофски так никогда и не позвонил ему, но на всякий случай Курт не выпускал телефон из виду.

***

Только спустя целую неделю, когда Курт беспощадно надирал Финну задницу (только виртуально, конечно), правда вылезла наружу. Впервые с происшествия в раздевалке они остались дома только вдвоем. Финн поставил игру на паузу и повернулся к Курту. — Чувак, нам надо поговорить. — Нельзя это сделать после того, как я тебя уничтожу? Финн криво улыбнулся. — Я думал, тебе не нравятся видеоигры. — Так и есть, — оборонительно произнес Курт, но видел, что Финн видел его насквозь. — Конечно. Но, эм, мне правда нужно кое-что тебе сказать. — Правда? — это уже заинтересовало Курта. — Что ты- — Это я написал письмо! — перебил его Финн, его глаза широко раскрылись, а тело напряглось, словно он готовился к удару. — Знаю, ты говорил, что всегда лучше обсуждать вещи, но я думал, что если я немного припугну тебя, ты перестанешь встречаться с ним, и я… В какой-то момент Курт перестал его слушать. Его наполнял… ужас? Нет, не совсем. Шок? Возможно. Но по большей части он испытывал такой прилив любви и нежности, что его сердце могло разорваться. — Финн, — Курт пытался остановить его. — Финн! Тот замолчал в ожидании худшего. — Я не злюсь на тебя. Просто я… Я пытаюсь понять… Как ты родился такой, с сердцем больше, чем твой мозг. — Я знаю, что мы много говорили о коммуникации. И что лучше просто делиться тем, что у тебя на уме. Но мне казалось, что ты не станешь меня слушать. — Наверное, так бы и было. Но сейчас я здесь. И я слушаю. Финн кивнул. — Я видел вас в торговом центре. Рейчел отправила меня туда на разведку в один магазин, и я просто… увидел вас двоих. И вы казались настолько близки, понимаешь? По-гейски близки. — Можно сказать и так. — Но еще ты выглядел очень счастливым. Ты улыбался и всё такое. И это было странно, потому что обычно ты весь из себя такой угрюмый. И я, наверное, просто… запаниковал. Потому что он твой учитель, чувак. — Правда? А я и не заметил, — уголки губ Курта дрожали, норовя подняться в улыбке. — Ну, да. И я никому ничего не сказал, потому что я не какой-нибудь стукач, но… я написал письмо. Которое всё испортило. И из-за меня твоя жизнь на пару дней превратилась в ад. Так что меньшее, что я мог бы сказать, просто… делай, как считаешь нужным. И просто… береги себя и всё такое, хорошо? — Ты не превращал мою жизнь в ад, идиот, — сказал Курт, уже не в силах сдержать улыбку. Финн тоже улыбнулся. — Знаю, ты не любишь обниматься, но… — Иди сюда, — Курт широко развел руки и приготовился к зубодробительным объятиям сводного брата-Халка. — Господи, чем тебя только кормят? — Кукурузными хлопьями… будешь? — сказал Финн, отстраняясь, и встал, чтобы направиться на кухню. — С двухпроцентным молоком, пожалуйста. И вот так просто кризис был разрешен. Как жаль только, что не все люди были такими же простыми и открытыми, как Финн.