У нас была мечта.

Златовласая сидела перед телом своего возлюбленного, проливая горькие слезы, которые, казалось бы, с печалью, впитывала холодная земля. — Нацу, пожалуйста, не оставляй меня одну, я не хочу терять тебя!— крики девушки эхом раздавались по всей округе. Внутри что-то с треском разбилось навсегда, что-то, что починить уже будет нельзя, а в душе образовалась огромная трещина, несущая в себе кардинальные изменения. Знаешь, когда ты умер, вместе с тобой умерла и я, лишь воспоминания, которые мы с тобой успели создать, дают мне силы идти вперед. Каждый раз, когда мне хочется сдаться, вспоминаю твои последние слова: «Люси, проживи эту жизнь и за меня, ты лучшее, что случилось со мной». Я разучилась улыбаться и радоваться, во мне не осталось и доли эмоций, но я живу, Нацу, слышишь? Я живу. Жалею лишь об одном: почему не говорила чаще о том, как сильно я тебя люблю? Помню твою улыбку. Озорная, такая простая и до ужаса искренняя. Твои черные, игривые глаза, в которых тонула, стоит только заглянуть. Твои колючие, как у ежика, волосы цвета сакуры, которые каждую ночь перебирала, гладила. Знаешь, а ведь каждое утро было особенным, лишь потому что открыв глаза, первым делом я видела твое сонное, довольное лицо. Мы часами могли проваляться в постели, а после ускакать на какое нибудь задание. У нас были планы на жизнь, была мечта: завести двух малышей, похожих на меня и тебя, дать им лучшую жизнь и спокойное небо над головой, показать им все на этом белом свете. Вместе. Вдвоем. Да уж, вот опять я стою перед твоим надгробием и плачу, прости меня за это, Нацу, я так сильно скучаю по тебе и твоему голосу, прикосновениям и твоим тупым шуточкам, боже. Ты ведь был тем человеком, который больше всех любил этот безжалостный мир, стремился помогать всем и вся, но не отказывался и поскандалить с негодяями, старался вразумить их и направить на правильный путь. А у тебя большинство раз получалось, такая она нацутерапия. Что ж, я приду к тебе в следующий раз, ты только подожди меня, мой милый и любимый Нацу Драгнил, мне пора отправляться на задание с ребятами. Положив букет на плиту, Хартфилия смахнула с лица слезы, еле заметно улыбаясь, поднялась с колен и медленно направилась в сторону гильдии, где ждали друзья. Никто из хвоста феи не мог поверить, что озорного мальчишки, из-за которого стоял шум всегда и везде, резко не стало. Все плакали, даже Лексус, для которого слезы — редкость. — Как ты, Люси?— такой уже обыденный вопрос, который задают ей буквально каждый раз, стоит ей навестить своего возлюбленного. Раздражало. — В порядке. Заклинательница никогда не сможет смириться, что его больше нет. На очередном задании, команду хвоста феи застали врасплох. Одна из темных гильдий, сидевших в тюрьме благодаря усилиям волшебников в прошлом, сбежала. Они стали могущественнее, чем были раньше. — А где саламандр?— безобидный вопрос, но лица ребят в мгновение помрачнели,— неужто откинулся? Прекрасно! — Заткнись, ублюдок!— яростный крик златовласой заставил всех прийти в себя, но никто даже не успел среагировать, как девушка уже ринулась в бой, приняв одно из одеяний звездных духов, Локи и Водолея. Да, конечно же она была куда слабее своих товарищей, но уже не стояла за их спинами, не оставалась в их тени, а сражалась с противном лицом к лицу, даже если он был сильнее нее в разы. Яркая вспышка внезапно возникла вокруг них, ослепляя всех и вся, словно солнце, безжалостно палящее. Приоткрыв глаза и привыкнув к окружению, Эрза округлила глаза, поднимаясь с земли. — Люси? Люси… — на земле лежало тельце Хартфилии, на лице которой была умиротворенная улыбка, а рядом с ней лежал тот самый маг темный гильдии. Сердце остановилось. Теперь они снова вместе, вместе навечно. — Нацу, пригляди уж за нашей Люси…