Империя Шэнь

Они действительно покинули провинцию и только тогда остановились. Шэнь Цинцю снова посмотрел на ребенка, желая как можно скорее посмотреть в его лицо и поговорить. — Сделаем привал. Я отправлю талисман Тяньланю и он откроет портал в Циндао. Глотать пыль, прыгая до границы, лично мне не хочется, — известил своих спутников Цинцю. Бингэ лишь насмешливо посмотрел на своего Шицзуня, что боялся испачкать свои драгоценные одежды и испортить прическу. Сил у всех троих хватило бы, чтобы своим ходом добраться до Циндао, но Ло Бинхэ отказывался признавать, что так же хотел бы избежать траты времени на такой неудобный способ передвижения. У Се Ляня также не было проблем с удержанием ребенка на руках столь длительное время, но он был рад, что они сделают привал. Мальчик наверняка устал или хочет есть.       Шэнь Цинцю достал мешочек цзянькунь, доставая от туда заколдованный нефритовый домик. Все же это лучше, чем сидеть на земле на открытом пространстве, где гуляет ветер. Он всех пригласил внутрь. Бингэ ушел на кухню, а Се Лянь присел с мальчиком на кушетку. Шэнь Цинцю сел справа от Божества, смотря на мальчика. Он видел по напряжению маленьких плечей, что его внимание не было тайной, но малыш все еще отказывался показывать это. — Меня зовут Шэнь Цинцю, полудемона и моего ученика Ло Бинхэ, а Божество, что держит тебя на руках, Се Лянь, — сказал Цинцю, обращаясь к ребенку. Он был уверен, что Хуа Чэн запоминает каждое его слово, пусть даже и не смотрит в его лицо. — А как твое имя, ребенок? — спросил мягко Шэнь Цинцю. Се Лянь же неожиданно застыл и с какой-то паникой и раскаянием посмотрел на мастера Шэня. Юноша принялся себя ругать. Как он… Он ведь даже не спросил имя ребенка! Мастер Шэнь, конечно, упоминал имя и даже не одно, но он даже не поинтересовался этим у самого мальчика!       Цинцю посмотрел на смущенного Се Ляня, но сейчас его больше волновал Хуа Чэн, который все также сидел на руках у Божества и молчал. Бингэ вошел в главную комнату с подносом, где стоял чай, и фыркнул на сцену перед ним. Шицзунь и этот простофиля чуть ли не тряслись над ребенком. Бингэ же демонстративно устроился за столом и, не желая участвовать в этом фарсе, налил себе чай.       Когда Цинцю думал, что уже ничего не услышит кроме фырков Бингэ (и на кого он фыркает постоянно?!), тогда ребенок чуть сдвинулся, пробормотав тихое «Хун». И только после этого Цинцю удостоился быстрого взгляда из-под чернявой лохматой челки. Взгляд единственного глаза был черный, острый, настороженный. А потом ребенок нерешительно взглянул вверх на Се Ляня, молча рассматривая его. Юноша мягко улыбнулся и Хун-Хун-эр резко дернул головой, снова пряча лицо в белом вороте одежд. — Сколько тебе лет, Хун-эр? — задал второй вопрос Шэнь Цинцю и получил в ответ неуверенное, но резкое пожатие плечом. — Это важно, мастер Шэнь? — спросил Се Лянь. — Для пророчества Юэ? Нет. Для меня? Да, — удивился вопросу Цинцю, считая это нечто само собой разумеющимся. В этот момент талисман связи перестал светиться и посреди комнаты возник темный провал. — Нам пора. Хун-эр, не пугайся, мы сейчас мгновенно переместимся в другой город и продолжим наш разговор уже там, — сказал Шэнь Цинцю. Цинцю только поймал напряженный взгляд Бингэ и приподнял бровь, немо интересуясь причиной такого внимания. Бингэ же резко поставил пиалу, расплескав чай, и первым скрылся в портале. Цинцю лишь мысленно тяжело вздохнул. Опять у полудемона тараканы в голове зашевелились. Впрочем, это была не первостепенная проблема. Поистерит и успокоится. Он кивнул Се Ляню и тот вошел в портал. Только после того, как Цинцю уменьшил и убрал дом, он сам покинул земли близ Сяньлэ.

***

— Да твою…! — хрипло отозвался Фэн Синь, упираясь руками в колени и пытаясь выровнять дыхание. Му Цин лишь сцепил зубы, также пытаясь справиться с нагрузкой, а не то ответил бы Фэн Синю в схожем ключе. Они мчались через всю провинцию с одобрения Советника за Се Лянем и его новыми опасными то ли похитителями, то ли подельниками. Смысл был в том, что они были опасны, а Се Лянь был доверчивым и наивным сверх меры. Он наверняка уже ввязался во что-то плохое! Они даже на пределе возможностей еле поспевали за злосчастной троицей, а потом та исчезла прямо из их поля зрения, исчезнув в какой-то темной дыре! — Куда теперь? — спросил Фэн Синь, выпрямляясь. — В Циндао, — закатил глаза Му Цин, ответив с пренебрежением на элементарнейший вопрос. — И в какой стороне этот Циндао? — с вызовом спросил Фэн Синь, упираясь руками в бока, на что Му Цин только колко усмехнулся.

***

Шэнь Юань открыл глаза и ущипнул себя за предплечье. Это стало уже привычкой, ритуалом, с которого начинался каждый его день в Ледяном дворце Демонического Севера. Его тухлая и обыкновенная жизнь превратилась в что-то необыкновенное и малопонятное после встречи с главным героем. Идя вслед за Ло Бинхэ, он и не предполагал во что все это выльется. Он был в шоке, когда оказалось, что Ло Бинхэ совсем не похож на Ло Бинхэ из ПБГД. Он был в шоке, когда главный герой ремонтировал его дом и кормил изысками своего кулинарного таланта. Он был в шоке, когда познакомился с Му Цинфаном, Се Лянем и Лю Цингэ (!!!). Кто такой Тяньлан-цзюнь?! Отец? Отец главного героя?! И наконец Шэнь Цинцю. Жестокий злодей, которому воздалось по его заслугам. Что там писал Юань в комментариях про его пытки и смерть? Что этого мало? Недостаточно? Слишком мягко? Стоило ли удивляться, что вскоре его накрыла истерика? Стоит ли удивляться, что он впал в безумство стоило какому-то незнакомцу рядом с Мобей-цзюнем (а кем еще мог быть этот ледяной демон с меткой во лбу?!) назвать его Непревзойденным Огурцом? Позорная ругань и недодрака превратилась в попойку, где Самолет рассказывал ему все об этом новом мире. Юаню оставалось только слушать и удивляться. Он-то старался держаться подальше от Цанцюн, надеясь, что катаклизм по имени Ло Бинхэ его не коснется, а выясняется, что вот он Ло Бинхэ, обезврежен своим Шицзунем еще так сказать на подходе. Насколько Шэнь Юань понял, то Тяньлан-цзюнь имел скилл выше Бинхэ, поэтому и рулит теперь этим миром. В принципе логика просматривается. Кто может победить главного героя, если не отец главного героя? В оригинале ПГБД о Тяньлан-цзюне не было ни слова, но Самолет очень хорошо отзывался об этом демоне. Так хорошо, что аж подозрительно. Но о Тяньлан-цзюне ранее он ничего не слышал, чего нельзя сказать о Шэнь Цинцю. У него в голове был довольно цельный образ главного злодея в лице лорда Цинцзин. И с каждым словом, с каждой историей Шан Цинхуа о Шэнь Цинцю шаблон в голове Шэнь Юаня рвался, не выдерживая новой реальности. Ему даже показалось, что с большим страхом Самолет отзывается именно о «главном злодее», хотя ему действительно могло показаться. К новой реальности добавлялась еще и Система, Небесный пантеон (этого не было в ПГБД!) и второй Ло Бинхэ, прибывший из оригинального сюжета (Что?!). И на всем этом фоне Бинхэ, желающий с ним подружиться уже не воспринимался им как что-то ненормальное. Наоборот! Шэнь Юань был рад заиметь такого друга! А Бинхэ был замечательным другом. Они могли часами разговаривать на самые разные темы. Бинхэ с удовольствием делился своими знаниями и показывал ему новые приемы. Он угощал его своей выпечкой! А как всем известно, еда главного героя была чистой амброзией, не идущей ни в какое сравнение ни с какими другими блюдами. Бинхэ всегда был так мил, добр и совершенно не заносчив. Этот Бинхэ был совершенно не похож на того Императора Трех Миров, о котором Юань читал. Но Ло Бинхэ это ведь Ло Бинхэ? В смысле, Юань читал (и мучался) ПБГД ради флоры и фауны, ну… и ради главного героя. Почерневший лотос ему нравился. А кому не нравится почерневший главный герой? Вот только встретив не почерневшего Ло Бинхэ, Юань задумался и искренне порадовался, что не столкнулся с «оригиналом». Все же одно дело читать про зверства, жестокость и убийства, перелистывая, ужасно нелепые и топорные сцены па-па-па, а совсем другое было бы оказаться самому «второстепенном героем» подобного сюжета. Все же захватывающий сюжет на страницах книги — это одно, а самому ужом вертеться, чтобы подобный сюжет тебя не захватил — это другое. Совсем не весело. Шэнь Юань по себе знает. Все же Неисцелимый дает о себе знать. И опять он забыл спросить у Самолета, есть ли от этой заразы лекарство.