Империя Шэнь

Шэнь Цинцю решил продолжить выигрышную тактику. — Вааа, — восхищенно протянул Мо Жань, двумя руками держа пряник. — Мо… — только заикнулся Чу Ваньнин, решив напомнить своему подопечному о манерах. — Фто? Но абсолютно счастливый мальчик уже полностью затолкал пряник в рот, спеша его прожевать. Чу Ваньнин смотрел на крошки, что падали из открытого рта, на пухлые щеки и на это глупое лицо, мрачнея на глазах. — Немедленно прекрати! Мо Жань сразу же застыл на месте, перестав жевать. Крошки еще больше посыпались из рта, не способного закрыться с таким объемом еды, и мальчик поспешил задержать побег частичек вкусности руками. — Мо Жань, они же грязные! — снова взвыл Чу Ваньнин. Мало того, что Мо Жань не поблагодарил мастера Сюя, мало того, что варварски запихал еду в рот, мало того, что абсолютно забыл о хоть каких-то манерах, так каждым новым действием делал все хуже! — Профти, хэхэ, — отозвался печально Мо Жань, снова спеша как можно быстрее все проглотить, чтобы не злить своего старшего братца. — Не торопись, а то можешь подавиться, — вставил слово Шэнь Цинцю. — Прошу прощения у мастера Сюя за своего подопечного. Я плохо обучил Мо Жаня правилам приличия, — исполнил поклон Чу Ваньнин, беря всю вину на себя. — Фто! Кх-кх… Гэгэ! — Мо Жань все- таки подавился, но быстро справился с собой. — Гэгэ, что ты такое говоришь?! — Успокойтесь. Ничего страшного не случилось. Мо Жань, в следующий раз не торопись так. Это может плохо кончиться. Чу Ваньнин, не будь так строг к себе. Я уверен, ты обязательно всему научишь Мо Жаня. Просто присматривай за этим баловником. Пройдет время, вы узнаете друг друга лучше, — примирительно сказал Шэнь Цинцю. — Мо Жань, хочешь второй пряник? — спросил Тяньлан-цзюнь, доставая из рукава еще один пряник. Цинцю подозрительно прищурился, переводя взгляд с Чу Ваньнина на своего мужа. — Да! — тут же радостным щенком отозвался Мо Жань. Радостным, но не особо умным. Лица Шэнь Цинцю и Чу Ваньнина приняли одинаковые выражения. Они с каменной невозмутимостью взирали, как Мо Жань обнимает за ногу Тяньлан-цзюня нетерпеливо подскакивая на месте, следя за пряником, что Император Демонов держал на недоступной для ребенка высоте. — Я дам тебе пряник, если будешь моим сыном, — с коварной улыбкой сказал демон, поигрывая сладостью и медленно опуская ее. — Да! Да, я буду самым лучшем сыном! — без единой задней мысли выкрикнул Мо Жань, наконец сумев допрыгнуть до желанного угощения. — Мо Жань! — ТЯНЬЛАН- ЦЗЮНЬ! Мо Жань снова молниеносно запихнул сладость в рот и умчался, спрятавшись за Чу Ваньнином, сжимая его белоснежный рукав. А Цинцю испробовал на своем муже тешань. Вееров на всех вредителей не напасешься. Дерево и ткань рвутся и ломаются только так даже с усилением ци. Поэтому Цинцю решил испробовать новенький тешань. Тем более повод был что надо. — А-Цин, — состроил жалобное лицо демон, но Цинцю крепко держался за свое недовольство. — Мы о чем с тобой говорили? — прошипел Цинцю, указывая на Мо Жаня веером, пережившим столкновение с всесильным Небесным демоном. — Ну, Цинцин, не злись. Посмотри, как все быстро разрешилось, — улыбался Тяньлан-цзюнь. Если любого другого подобный откровенно грозный вид Шэнь Цинцю бы отпугнул или заставил хотя бы задуматься прежде чем приблизиться, то Тяньлан-цзюнь кажется и не замечал этой мрачной ауры. Демон приобнял супруга за плечи и беспечно поцеловал в лоб. — Ты что творишь? — еще тише прошипел Цинцю, отводя голову назад, чтобы увеличить слишком маленькое расстояние между ними. — Теперь он наш сын, — просто пожал плечами Тяньлан, а Цинцю чуть не зарычал. — Это так не работает, А-Лан, — держась за остатки своей выдержки, сказал Цинцю. — Разве? Жаньжань, ну-ка, назови меня папой. У меня есть еще пряник, — сказал демон, снова потянувшись рукой в рукав. А Цинцю все же не удержался и несколько раз ударил гардой тешаня руку супруга, собирающегося снова подкупить наивного ребенка пряником. — Мы на минутку, — сказал детям Шэнь Цинцю, беря мужа под локоть и отводя его подальше. — А-Цин, у нас же почти получилось, — сказал Тяньлан, оборачиваясь назад. Цинцю надеялся, что Ваньнин, как ответственный юноша, объяснит Мо Жаню, что нельзя за сладости продаваться кому-либо с потрохами. Самому же заклинателю необходимо было провести одному наглому демону полностью противоположную беседу. Вот только стоило взглянуть на невинное лицо своего благоверного, как запал Цинцю потух. Шэнь и сам не мог похвастаться навыками общения с детьми, а тут приходится учить чему-то несносного демона, отчего он чувствовал себя неловко. — Ничего у нас не получилось. Отношения строятся на любви, доверии и заботе. Подкупив ребенка сладостью, ты этого не добьешься, — уверенно сказал Цинцю, уже не так сильно сжимая локоть мужа и останавливаясь на месте. — Но он согласился быть нашим сыном, — тут же привел аргумент Тяньлан. Цинцю же с удовольствием закатил глаза на этот «аргумент». — Это так не работает. От того, что я скажу, что небо зеленое, а Ци Цинци мне мать родная это не станет реальностью, — с сарказмом отозвался заклинатель. — А к чему ты вспомнил новую Главу Цанцюн? — подозрительно прищурился Тяньлан, наклоняясь ближе к супругу. — Да ни к чему! — возмутился Цинцю, раскрытой ладонью накрывая лицо мужа и отстраняя его от себя. — А-Лан, прекрати, вокруг люди! — И что? Ты моя Императрица, — карпизно сказал демон, обнимая за талию Цинцю и зарываясь лицом тому между плечом и шеей. Цинцю почувствовал глубокое и шумное дыхание демона у себя в волосах, а после и прикосновение к коже за ухом. Тяньлан был собственником, но сейчас его приступ ревности был совсем не кстати. Вот кто его дернул за язык? И как некстати стоило Цинцю оглянуться, как он наткнулся на интересную компанию, что застыла недалеко от них. — Тяньлан, — похлопал мужа по спине Цинцю, чтобы тот выпустил его из объятий. — Ммм? — лениво промычал демон, спускаясь неспешными поцелуями по шее супруга. Се Лянь бегал глазами по сторонам. Он снова держал на руках Хунхун-эра. А по обеим сторонам от Се Ляня застыли соляными столбами еще двое, в которых по косвенным признакам Цинцю заподозрил Фэн Синя и Му Цина. Так вот оба парня были на грани обморока, судя по их натужным и красным лицам. Казалось, еще чуть-чуть и у них пар из ушей повалит. И лишь один Хуа Чэн спокойно и чересчур внимательно смотрел прямо в глаза Шэнь Цинцю. Заклинатель, не отрывая взгляда от ребенка, уже интенсивней постучал по спине супруга, невербально прося того отлипнуть. — Тяньлан, тут вторая бабочка, — сказал Цинцю, надеясь хоть таким образом заставить демона обратить внимание на окружающий мир. И демон действительно оторвался от его шеи, оставив ворот халатов на месте. Рук с талии, конечно, не снял, но и на том спасибо. — Ребенок! — развернулся Тяньлан, смотря на интересующего его мальчика. — Назовешь меня папой? У меня есть пряники. Цинцю просто раскрыл тешань и уперся лбом в прохладный металл, решив спрятаться от суровой реальности. Довольный Тяньлан обнимал за талию супруга, с улыбкой смотря на мальчика с многообещающей судьбой. — Он демон! — Фэн Синь, Му Цин, стойте! Ах! — всполошился Се Лянь, когда оба его друга обнажили мечи и сорвались с места. Цинцю только опустил тешань, бросив холодный зеленый взгляд на безмозглых вояк, как свет солнца резко исчез. Полыхнуло темной энергией такой силы, что та затмила собой яркий дневной свет. Цинцю завороженно повернул голову к источнику этой силы. Тяньлан в любое время дня и ночи был невыразимо прекрасен. Но сейчас рядом с ним стоял властный и всемогущий Император Демонов. Чистая тьма и тени оттеняли его богатые одежды, многозначительно добрая улыбка заставляла колени подгибаться, а копна волнистых волос со спины подсвечивалась редким светом, создавая ореол вокруг Небесного демона. Избитые сравнения со светом солнца, луны и звезд никак не могли быть применимы к Таньлан-цзюню. Единственное сравнение, которое мог подобрать Цинцю, это более редкое и неотвратимое явление. Затмение.