***
11 февраля 2023 г. в 22:24
Солнечный луч пробивается сквозь не до конца задернутые занавески и падает прямо на подушку. Мужчина морщится и зарывается под одеяло с головой, пытаясь урвать у сна хотя бы пару лишних минут. Еще с минуту он так и остается в темном коконе, пока воздуха стало не хватать и не приходится откинуть одеяло подальше. Мужчина уставился в белый потолок пытаясь до конца проснуться, раз заснуть уже не удаётся. Миг, и он резко садится и пытается оглядеться, силясь понять где он находится.
Сзади медленно протянулись чьи-то руки, бережно обнимая. На этот жест мужчина вздрогнул. Он было дернулся, чтобы ударить неизвестного локтем, но был притянут к крепкой мужской груди с сильным и ускоренным сердцебиением.
— Тихо, ты в безопасности, — глубокий мужской у самого уха заставил вздрогнуть, а по спине пробежали мурашки. И мужчина не был совсем уверен было ли это из-за страха.
Он повернул голову и наткнулся на внимательный изучающий взгляд черных глаз. Густые брови вразлет были сведены у прямой переносице и создавали свирепое выражение на очень красивом лице. Сердце почему-то забилось чаще.
— Там пульт, я до него дотянусь, — неизвестный посмотрел на тумбочку. Мужчина проследил за его взглядом и так же нашел черный пульт. — Не убегай.
Приказной тон не терпел возражений и мужчина согласно кивнул, внимательная наблюдая за действиями незнакомца и отмечая про себя, что у того не только лицо красивое, но и тело в превосходной форме. Чего только стоят грудные мышцы, что отчетливо ощущались спиной.
Незнакомец быстро вернулся на место и снова заключил мужчину в кольцо рук и он мог поклясться, что это положение ему кажется знакомым и заставляет невольно расслабиться. Почему-то он не чувствовал опасности, а только умиротворение.
Сверху послышался довольный хмык и длинная рука с красивыми пальцами направила пульт на телевизор, что стоял напротив кровати, и щелкнула на кнопку.
Черный экран моментально загорелся и первое, что мужчина увидел — черную ткань, перекрывающий весь обзор.
Картинка двигалась и от телевизора можно было услышать шум возни и тихие невнятные ругательства. Затем послышалось победное «О!» и ткань стала отдаляться. Начиная с туловища, став нарисовываться человеческий силуэт худого человека. Видимая до этого ткань оказалась черной футболкой совсем не по размеру носившего. Еще мгновение и на экране можно было увидеть человека полностью. У него была самая обычная внешность: короткие черные волосы и такие же глаза, он был достаточно худым и большая футболка выглядела на нем довольно нелепо. Мужчина сел на диван и было видно по нему, что он сильно нервничал: пытался пригладить волосы, а мгновение спустя зачесать назад, руки так же не знали куда себя деть, то он оставлял их на коленях, как примерный гражданин, то принимал более расслабленную позу, оставляя руки за собой.
Мужчина нахмурился и посмотрел на незнакомца, что обнимал его. Это точно был не он, так кто же? Весь его вид был нелеп.
— Смотри, — незнакомец стиснул руки еще сильнее, а мужчина решил что раз незнакомец позволяет себе такие вольности, то он не будет против откинутой на грудь голове. И действительно, когда мужчина так и сделал, в ответ не послышалось ни одного возражения.
А тем временем незнакомец определился с позой и наконец заговорил:
— Привет! Для начала посмотри влево, что бы ты хоть что-то понял в этой ситуации, — мужчина слегка нахмурился, но все же сделал как ему велели и посмотрел влево. Там стояло большое зеркало в котором отражалась большая часть комнаты. Глаза мужчины невольно расширились: в зеркале — в кольце рук красивого мужчины — сидел тот же человек, что прямо сейчас почти спокойно сидел на диване и смотрел прямо в камеру.
Мужчина непонимающе посмотрел на незнакомца, ища у того поддержки. Тот только взъерошил его волосы и сказал:
— Смотри дальше.
Мужчина нервно сглотнул, но все же перевел взгляд обратно на экран.
Еще с минуту мужчина на экране просто сидел, а затем продолжил:
— Как ты уже понял, я — это ты. Меня — нас — зовут Ким Докча. Сколько нам лет не спрашивай, можешь уточнить у того красавчика, что сидит рядом с тобой и, я более чем уверен, обнимает или держит за руку, — Ким Докча на камере улыбнулся и подмигнул. — Кстати, его зовут Ю Джинжъюк и это наш парень. Не смотри на его грозный вид, он довольно нежный, но думаю ты это уже понял, раз смотришь это видео. Можешь его спокойно целовать — он это очень любит и ходит потом довольный, как слон, хоть и на первый взгляд это незаметно, — Ким Докча на экране довольно засмеялся и жестом показал на свои губы.
Ким Докча снова посмотрел на Ю Джинхъюка (у него действительно такой красивый парень?) и неловко отвел взгляд. Почему-то уши и щеки стали гореть при одной только мысли поцеловать такого человека.
— У нас есть несколько друзей, с которыми мы хорошо проводим время и которые знают о наших отношениях с Джинхъюк-а. О них я расскажу на других записях, если так хочешь узнать больше. Если нет — нестрашно. В конце концов ты всегда можешь сделать это в другой раз.
На этот раз вся веселость с Ким Докчи на экране слетела и он стал серьезным.
— Хорошие новости на этом кончаются и теперь я перехожу к самому главному. Как ты уже понял все тебе здесь незнакомо, и на это есть одна причина — я болен. Я решил записать это видео сейчас, пока у меня есть время и память все тебе рассказать. Я не помню, когда это началось — иронический смешок — но сначала все было довольно безобидно. Ну положил куда-то коробку пару лет назад и забыл. С кем не бывает? Затем это стало происходить все чаще, сначала все думали что я стал просто рассеянным, а некоторые стали думать что я что-то скрываю или сделал что-то ужасное. Но когда я не смог вспомнить день нашей годовщины с Джинхъюк-а — мы начали бить тревогу. После долгих обследований врачи огласили диагноз — синдром Сусака. Каждый день я теряю все больше и больше воспоминаний. Прямо сейчас я чувствую себя решетом, а ты, наверное, и вовсе чистый лист. К сожалению нам не могут помочь. Может когда-то в будущем врачи и смогут что-то сделать с такими как мы, но не сейчас. Я оставлю тебе еще несколько видео и расскажу о себе больше. Я не знаю захочешь ты узнать заново это или посчитаешь ненужным, но я все-таки запишу их. Они будут подписаны и их легко можно найти. Если что, ты всегда можешь попросить помощь у тех, кто рядом. Помни, ты не один.
Почему-то последняя фраза звучала не только как утешение или напоминание — в ней было гораздо больше смысла. Только Ким Докча пока не мог понять его.
Видео закончилось и теперь он мог только наблюдать за своим серьезным лицом. Но сейчас он не был особо заинтересован в любовании самим собой. Вместо этого Ким Докча повернул голову в сторону, чтобы можно было посмотреть на лицо человека, что за все время просмотра видео тихо сидел сзади и держал его в теплых объятиях, лишь изредка сжимая чуть сильнее в особо тяжелые моменты.
«Как долго это продолжается?» — так и вертелось в голове Ким Докчи, пока его взгляд упирался в волевой подбородок. — «Сколько раз он просыпался в одной кровати с не помнящим себя парнем и заставлял его и себя смотреть одно и то же видео? Всегда ли это ему давалось так легко?»
Сильные чувства и эмоции захлестнули Ким Докчу: его сердце забилось быстрее и громче, дыхание стало глубже, а глаза увлажнились.
Подчиняясь минутному порыву, Ким Докча слегка приподнялся и запечатлел невинный поцелуй на этом красивом подбородке. Он сам на видео говорил, что может целовать своего парня в любое время и тому это должно понравится. А раз во время проигрывания видео Ю Джинхъюк ни разу не возразил и никак не прокомментировал, то автоматически считается одобрением любых действий. Должен же он хоть что-то сделать приятное для этого потрясающего человека.
Ю Джинхъюк на секунду замер, удивленный внезапным нападением. Он недоверчиво посмотрел вниз на явно смущенного Ким Докчу и улыбнулся краешком губ. Это утро однозначно одно из лучших за последние несколько лет. Ему захотелось продолжить этот сладостный момент, поэтому он наклонился и оставил легкий и долгий поцелуй на виске, наблюдая за очаровательным румянцем на щеках и шее свонго парня.
— Пойдем в ванную, — Ю Джинхъюк нехотя разорвал объятия и поднялся с кровати, протягивая руку.
Ким Докча посмотрел на протянутую руку, а затем перевел взгляд на ее владельца. Ю Джинхъюк возвышался над ним как неприступная гора. Его мощное тело было способно полностью скрыть от солнечных лучей. И это… не вызывало ни капли страха, а дарило чувство защищенности. Если сердце и билось быстрее рядом с этим человеком, то только от предвкушения что еще такого хорошего может он сделать. В другие варианты почему-то не верилось.
Ю Джинхъюк не торопил, он терпеливо ждал с протянутой рукой дальнейших действий от Ким Докчи. И в независимости от того, какое решение примет мужчина, он подчинится. Он уже прошел чуть ли не все возможные реакции этого невыносимо любимого человека и был готов ко всему.
Ким Докча протянул руку и уверенно положил свою ладонь поверх чужой большой, теплой и слегка шершавой. Большие пальцы моментально сжались в крепкой хватке, но она была недостаточно сильной и Ким Докча в любой момент мог выдернуть свою руку.
Мужчина медленно встал с теплого насиженного места, слегка ёжась от потери тепла, и встал рядом со своим парнем, отмечая, что тот еще выше, чем ему представлялось раньше.
— Пошли, — Ю Джинхъюк сделал первый шаг в сторону двери и оглянулся на Ким Докчу. Тот так же сделал первый шаг, но не такой уверенный, как хотелось бы. Но Ю Джинхъюку хватило даже этого, он поудобнее перехватил руку Ким Докчи и на этот раз не оглядываясь пошел вперед. Мужчине же только и осталось, что ведомо следовать за своим парнем. Интересно, как далеко он готов следовать за Ю Джинхъюком?
Ванная комната была небольшой, но тут было все необходимое. На некоторые предметы были наклеены бумажные стикеры с различными надписями. На некоторых из них почерк был красивый и сдержанный с четко выведенными символами. Ким Докче не составило труда догадаться кому именно он принадлежит, ведь почерк полностью соответствовал своему владельцу. А вот другая половина стикеров была подписана небрежно, будто в спешке. Казалось, будто человек старался написать как можно больше за короткий промежуток времени. В принципе, так все оно и есть. У него точно было мало времени, а записать надо было всю его жизнь. Стикеры были всего лишь маленькой частью этого.
После водных процедур Ю Джинхъюк снова отвел Ким Докчу в спальню. Он усадил его на заправленную кровать и включил следующее видео, а сам отправился на кухню готовить завтрак. Перед этим не забыв подарить поцелуй в макушку.
На следующем видео уставший Ким Докча пытался много шутить и рассказывал о Ю Джинхъюке. Про их первую встречу, как они невзлюбили друг друга и готовы были наброситься на оппонента с кулаками. Как их все пытались помирить, но становилось только хуже. Как их оставили в покое без всякой надежды на мирное существование Ю Джинхъюка и Ким Докчи в одной комнате. Не лезли друг к другу и уже хорошо. И как маленькое несчастье зародило в их сердцах другие чувства, помимо стандартной для них неприязни.
— Как сказала Союн: наша история — сплошное клише, — хоть Ким Докча на видео и выглядел уставшим, но когда он все это рассказывал, его глаза горели огнем жизни и печалью. Так вот какое лицо он может показать, когда говорит о любимом человеке или о забавных случаях из медленно забываемой жизни. Слушать обо всём было очень интересно и мужчина впитывал каждую историю как губка, не упуская никакого слова. Каждая история откликнулась у него в сердце. Да, было интересно, было волнительно узнать что-то большее о себе и Ю Джинхъюке, это было действительно замечательно. Но так же это все ощущалось как чужое.
Парень на экране точно был он (Ким Докча специально поставил видео на паузу и подошёл поближе к зеркалу, чтобы сравнить себя и мужчину на записи). Истории были о нём и Ю Джинхъюке, что сейчас в одиночестве готовит им завтрак. Только мужчина ничего из всего рассказанного не помнил. Не было даже чувства, что всё или хотя бы часть звучит знакомо. Но не было ничего. Абсолютно ничего. И это пугало.
Видео закончилось, а Ким Докча продолжал смотреть на застывшую картинку и больше ничего не видел и не слышал. Все это принадлежало тому, другому Ким Докче. Все эти истории, все эти смешные и страшные моменты были не его и пережил их тоже не он. Ему лишь рассказали, что было у другой его версии.
Ким Докча уселся на кровать с ногами, поджимая пальца ног и кладя голову на колени. Так думалось легче. И почему это случилось именно с ним? Что такого он сделал, что только своим существованием причиняет другим людям неприятности? Ю Джинхъюк точно такого не заслужил, этот замечательный человек должен жить на полную катушку. Вот его природа не обделили ни внешностью, ни характером. Такого любой готов забрать к себе с руками и ногами! Перед ним открыты любые дороги, а вместо этого он сидит тут, с не помнящим ни себя ни кого-либо другого парнем и подтирает за ним. Последнее хоть и сказано образно, но кто знает, может когда-то было и такое, ведь Ким Докча ничего не помнит.
За Ю Джинхъюка стало по-настоящему обидно. Вот если он…
Додумать мысль не дали большие теплые объятья, заставляющие резко поднять голову и осоловело осмотреться. Из-за погруженности в собственные мысли Ким Докча не заметил, как пришёл Ю Джинхъюк и сел рядом.
— Ни о чём не думай, — Ю Джинхъюк смотрел твердо и прямо и не было ни единой возможности хоть как-то ему возразить.
— Ты не знаешь о чем я думаю, — Ким Докча горько усмехнулся.
— Я живу с тобой не первый год и видел тебя в самых разных ситуациях. Ты правда так думаешь? — Ю Джинхъюк устало выдохнул.
Ким Докча не мог выдержать взгляд этих невыносимо прекрасных глаз. Создавалось впечатления, что они смотрят прямо в его душу, в самое сердце его мыслей и чувств.
Стало как-то неудобно и Ким Докча прервал зрительный контакт и посмотрел куда-то в сторону. Но даже так он чувствовал на себе проницательный взгляд своего парня.
— Ким Докча, — от звука его имени из уст этого человека по спине пробежались мурашки. — Ни о чём не думай.
Мужчина снова посмотрел в глаза Ю Джинхъюка. Он все так же продолжал смотреть твёрдо и так хотелось опять отвести взгляд, но Ким Докча приказал себе держаться.
Не разрывая зрительного контакта, Ю Джинхъюк поднял руку и положил на затылок Ким Докчи, аккуратно притягивая того голову к себе, пока их лбы не соприкоснулись.
— Всё хорошо, — снова повторил Ю Джинхъюк.
Ким Докча порывался было спросить для кого именно предназначались эти слова, но вовремя прикусил язык. Хотелось просто поверить словам человека, который единственный владеет данной ситуацией. Да и просто смотреть в эти черные глаза было довольно приятно. Наверное, так можно просидеть целую вечность и не заметить этого.
Когда Ю Джинхъюк стал чаще дышать, а воздух между ними стал горячее, Ким Докча понял что от него что-то хотят, просто сам мужчина сдерживается, чтобы не спугнуть. Да и на дне глаз затаилось ожидание чего-то и желание.
Он будет рад, да? Дыхание сбилось и Ким Докча чувствовал, как собственная температура тела поднимается. В прошлый раз Ю Джинхъюк не высказал протестов и поцеловал его в ответ. Поэтому сейчас мужчина отважился на нечто большее, чем просто поцелуй в подбородок. Между ними уже было нечто большее, судя по его намекам на видео. Как жаль, что Ким Докча этого не помнит.
Поцелуй был мягким и мокрым, с привкусом мятной пасты. Ким Докча исследовал теплый рот своего парня и тот позволял себя вести, лишь изредка вступая в шуточный бой за доминирование своим языком и тут же отступая. В поцелуе не было ни торопливости ни агрессии. Только щемящая душу нежность и невысказанные чувства, осевшие глубоко внутри.
Когда поцелуй закончился, из глаз невольно потекли слезы. Сначала Ким Докча не понял что произошло, и только когда Ю Джинхъюк нежно вытер слезу большим пальцем, растирая ту по щеке, немедленно отреагировал. Он отстранился и пытался вытереть все, но на место каждой вытертой слезы накатывала новая. Казалось, этот поток невозможно было остановить.
Ю Джинхъюк ничего не говорил, он просто сидел рядом и поглаживал по спине. И даже когда Ким Докча повернулся и со всеми слезами и соплями прижался к его футболке не высказал ни слова протеста. Он стойко сидел и ждал, когда мужчина успокоится.
Когда Ким Докча удалось восстановить самообладание, прошло достаточно много времени. Когда он немного успокоился то посмотрел на расплывающиеся пятна на черной футболке. Голова пухла, а глаза щипало, а тут еще и футболка в слезах и соплях. Сегодня явно не его день, если в последнее время был ли хоть один удавшийся.
— Я… — начал был Ким Докча, но был перебит Ю Джинхъюком, незаинтересованно посмотрел на свою футболку.
— Ничего, — и не было ни одного шанса хоть как-то на это возразить.
— Блинчики лучше есть горячими, но можно и остывшими, — проговорил Ю Джинхъюк, когда Ким Докча более-менее смог успокоится, а сам он переоделся в новую футболку. И по виду она ничем не отличалась от предыдущей — была такой же черной и без опознавательных знаков. Отличить футболки можно было только по отсутствию на плече разводов.
— Блинчики… На завтрак? — неуверенно протянул Ким Докча. На одном из уже просмотренных видео Докча из прошлого рассказывал о божественных способностях в готовке Ю Джинхъюка. Так же, как и то, что кухня является святая святых и простым смертным вроде Ким Докчи туда путь заказан был и в лучшее время. А после потери памяти и наличии там острых предметов, которых перепрятать было невозможно это и вовсе запретная зона под семью замками и печатями.
Поэтому даже от мысли попробовать готовку, которую он сам на видео так хвалил, живот жалобно заурчал. Или это уже выработанный рефлекс за такое долгое время совместного проживания? Скажи хоть что-то на тему еды и он тут же захочет есть.
На кухню его повели так же за руку, по пути показывая на другие комнаты и рассказывая о их назначении. То, что у Ю Джинхъюка был свой собственный рабочий кабинет даже не удивляло. И обещание его показать после завтрака только подстёгивал интерес. Ким Докча уже знал, что Ю Джинхъюк может работать из дома и зарабатывает на стримах, на которых играет в различные игры. Такая работа звучала поистине волшебно.
Блинчики даже остывшими были поистине восхитительными. А добавленный к ним джем добавлял пикантную кислинку, заставляя хотеть съесть все больше и больше.
Ким Докча еле заставил себя остановится. А когда решил посмотреть на своего парня, то тут же покраснел. Ю Джинхъюк давно закончил есть и тихо сидел на своём месте и наслаждался видом, как Ким Докча получает удовольствие от его готовки. Сколько бы времени не прошло и сколько раз он видел эту картину, она ему все никак не надоедала. Хотелось смотреть и смотреть.
— Вкусно? — вопрос был без какого-то подтекста, но Ким Докча покраснел еще сильнее и только и мог, что согласно промычать. Взгляд человека напротив обжигал, но так же хотелось, чтобы он не прекращал так смотреть.
Посуда была убрана в четыре руки и загружена в посудомойку, Ким Докча с интересом разглядывал решетку и внутренности машины, а Ю Джинхъюк ему это позволял и если надо объяснял некоторые детали или принцип работы того или иного механизма.
Рабочий кабинет был как будто из другого мира: минимум вещей помимо игровой зоны, протянутые вдоль стен светодиодные ленты и стенд с наградами.
Ким Докча даже было позволено посидеть на кресле и надеть наушники, аккуратно снятые с подставки. Пусть и чуть-чуть, но мужчина предпочитал думать что таким образом он может прикоснуться к миру Ю Джинхъюка. Скорее всего это он делает не в первый и — он уверен — не последний раз. Но прямо сейчас это был нынешний он со своими маленькими эгоистичными желаниями.
Жаль, но поиграть ему так не разрешили, аргументируя тем, что игровых навыков у мужчины попросту нет. Ему только и оставалось, что послушно уйти — его парню на этот счёт виднее.
Целый день они ничем особым не занимались. То вместе смотрели записанные Ким Докчей видео, то просто лежали в обнимку и разглядывали друг друга. Пару раз Ким Докча смог украсть поцелуи у Ю Джинхъюка и хоть сам по себе его парень был не слишком эмоциональным, но вот глаза в такие моменты становились чуточку ярче. Поэтому Ким Докча старался хоть как-то порадовать своего любимого человека.
Ким Докча не знал, то ли это были отголоски его забытых воспоминаний, то ли он заново влюбился в человека перед собой, но ему хотелось дать ему все что имеет или будет иметь в будущем. Хотелось смотреть и подмечать мелкие детали, которые раньше было не разглядеть. От маленьких мимических морщинок возле слегка нахмуренных бровей, до еле заметных подрагиваний краешка губ при глупом или особо личном вопросе.
Когда наступила ночь никто из них не заметил. Они просто резко очнулись, заметив, что в комнате слишком темно, чтобы нормально можно было смотреть на человека в его объятьях.
Ю Джинхъюк со вздохом встал и включил электрическое освещение в комнате — никому из них не хотелось разрывать объятий, но все-таки хоть что-то сделать надо было. Так хотя бы можно было продолжать смотреть на собеседника.
Слезящимися глазами Ким Докча смотрит на расплывающийся циферблат часов и с ужасом понимает, что совсем скоро уже надо будет ложиться спать. Сердце в груди сжимается в тисках и мужчина до дрожи в руках хочет остановить время. Он не хочет этого: не хочет спать, не хочет завтра проснуться и все забыть, не хочет смотреть видео, где человек все помнит и рассказывает о своей прожитой жизни. А так же забыть чудесное времяпрепровождение с Ю Джинхъюком и их маленькие шалости.
Ю Джинхъюк тоже переводит время на часы, но по нему сейчас нельзя сказать о чём он думает. Он просто идёт на кухню и готовит легкий перекус перед сном — обед они благополучно пропустили и даже не заметили.
Когда мужчина возвращается с тарелкой закусок Ким Докча не может заставить себя взять в руки хоть что-нибудь. Аппетита не было совершенно, а в горле стоял комок мешающий даже глотать слюну.
— Ешь, — Ю Джинхъюк берет нарезанный киви и подносит к самому рту Ким Докчи. Тот только несогласно качает головой и даже не пытается взять кусочек хотя бы в руку.
— Ким Докча, — и снова табун приятных мурашек пробегается по всему телу и оседает в районе живота. — Ешь.
Тысячи слов хотят сорваться из уст Ким Докчи, но все они умирают, когда мужчина смотрит в глаза Ю Джинхъюку. Взгляд был уверенный и нес в себе силу. Конечно, сколько раз они через такое проходили? А через сколько еще предстоит?
Поэтому Ким Докча через силу, наклоняется и делает укус, после которого облизывается и не забывает задеть языком пальцы, при этом смотря прямо в глаза Ю Джинхъюку. Можно было увидеть, как потемнели его глаза и крылья прямого носа при дыхании расширяются больше обычного.
Ким Докча знает, что такой шалостью ничто не изменится в их ситуации, но видеть хоть какое-то изменение на этом прекрасном лице давало истинное наслаждение и помогало хоть немного забыть о суровой реальности. Как он и думал Ю Джинхъюк не обманул его ожидание, уже через секунду тарелка была отставлена в сторону, а сам Ким Докча был прижат к постели мощным телом.
— Ким Докча, — теперь в голосе Джинхъюка слышали рычащие нотки, но они совсем не вызывали страха, а только желание услышать больше. И может не только услышать… Потому что жар он уже чувствовал. И тут виновато не только горячее накаченное тело его парня, хотя это и сыграло немаловажную роль.
— Ты сводишь меня с ума, — Ю Джинхъюк выдыхает прижимается ближе, утыкаясь носом в впадинку между шеей и плечом. — И кто возьмет на себя ответственность? — легкий, но ощутимый укус выбивает полустон полувсхлип из Ким Докчи. Он и не думал, что способен выдать такие постыдные звуки с самого начала и от таких незатейливых ласк. Что же будет потом, если они зайдут дальше?
Рука Ким Докчи сама тянется выше и и зарывается в густые кучерявые волосы и притягивает голову Ю Джинхъюка ближе. Хотелось большего, но Ким Докча еще сам не понимал чего именно. Какие-то смутные ощущения поднимались откуда-то изнутри, но как именно их описать мужчина не понимал. Но чем бы это ни было, ему это нравилось.
Ю Джинхъюк перекатился набок и притянул Ким Докчу к себе ближе за талию. Сжимал он так сильно, что между ними и лист бумаги не смог бы протиснуться. Но на этом он и закончил. Не было больше никаких телодвижений, поглаживаний или заигрываний. Они так и застыли.
Ким Докча недовольно засопел. Это не совсем то, что он ожидал после этих ласк.
— Что? — Ю Джинхъюк немного ослабил хватку и позволил Ким Докче поднять голову и посмотреть в эти наглые глаза. Его парень еще имеет совесть задавать такие вопросы.
— Разве… ты не хотел бы продолжить? — говорить такие вещи было довольно смущающе. Ким Докча чувствовал, какими горячими у него стали шея и уши. Но что в этом такого? Это всего-лишь разговоры между парой, тут нет ничего позорного.
— Продолжить? — Ю Джинхъюк саркастично приподнял свои брови. — Если я продолжу, то ты заснешь раньше положенного.
Сердце в груди Ким Докчи забилось быстрее. Но вот перспектива уснуть раньше и потерять столько драгоценные часы времяпрепровождения? Он не совсем уверен, что готов на такое пойти. Возможно, мужчина бы еще долго взвешивал все против и за, но глубокий голос Ю Джинхъюка прервал все размышления:
— Все в порядке, — мужчина склонился и уперся своим лбом в лоб Ким Докчи. — мне сейчас и так хорошо.
Вот и как ему на такое реагировать? Его парень делает все, что бы вызвать сердечный приступ, при этом не тратя на это энергии и при помощи парочки слов. Это вообще законно?
— И как долго это продолжается? — раньше он не хотел завать этот вопрос вслух, так как боялся узнать ответ. Но сейчас откуда-то взялась храбрость и потянула его за язык. И судя по всему на этом все ее силы закончились. Он уже не совсем уверен, что хочет знать ответ, так как атмосфера между ним и Ю Джинхъюком мгновенно застыла. И не осталось ни следа той уютной и игривой обстановки.
Ю Джинхъюк долго молчал, только смотрел пустыми глазами вроде как на Ким Докчу, а вроде и куда-то сквозь него.
— Одна тысяча восемьсот шестьдесят три дня. Четырнадцать часов и… — Ю Джинхъюк приподнялся и посмотрел на часы. — пятьдесят четыре минуты и двадцать восемь секунд. Столько прошло времени, как ты открыл глаза и больше никого не смог вспомнить.
После этого настала полная тишина. Ким Докча не мог поверить в услышанное. Так много дней… А сколько это лет? Через что они за это время прошли? Через что прошёл Ю Джинхъюк? Почему это все свалилось именно на их головы? И как он смог это пережить в одиночку?
— Ты слишком много думаешь, — Ю Джинхъюк нежно провел по волосам Ким Докчи и попытался аккуратно заправить за уши мешающие прядки.
— Но… — Ким Докча чувствует, что его глаза начинает щипать.
— Всё хорошо, — Ю Джинхъюк поднимает вторую руку и кладёт её на щёку своего парня. Вторую он так же переместил ниже и теперь обе его ладони накрывали щёки Ким Докчи. Миг и они оказываются в тисках пальцев и оттягиваются в разные стороны.
Глаза Ким Докчи невольно расширяются. Да что э тот человек себе позволяет? У них тут серьёзный разговор, а Ю Джинхъюк ведёт себя как ребёнок. Еще мгновение и он гневно прищуривается и с осуждением смотрит на Ю Джинхъюка. Он даже не пытается отнять чужие руки от своего лица, только кладёт свои на чужое предплечье. Хватка не была слишком болезненной.
Намёк мужчина не понял, только сдвинул щёки так, чтобы губы сложились бантиком. Ким Докча уверен, что глупее он в жизни не выглядел. Но Ю Джинхъюк наклоняется и целует этот «бантик». И все невысказанные слова тут же забываются. Он хочет еще, и когда Ю Джинхъюк пытается отстранится, то тянется за продолжением. Его парень не в силах отказать такому просящему взгляду. И даже когда одним мощным рывком Ю Джинхъюк садит его на свои колени, они стараются не прерываться. А если не получаются, то дают друг другу короткую передышку и продолжают с том места, на котором остановились.
Когда подошла пора спать Ким Докча слушал все указания Ю Джинхъюка и безукоризненно их выполнял. Его парень на это только подозрительно щурился, но не сказал ни слова, чтобы уличить его на каком-нибудь коварном плане. А может они уже это проходили и мужчина заранее знал или догадывался, что задумал Ким Докча.
— Спи, — приказным тоном сказал Ю Джинхъюк и сам закрыл глаза.
Ким Докча прикрыл глаза. Он не собирался спать и хотел продолжить сегодняшний день. Хоть как-то продлить это волшебство. И что бы так оно было он готов не спать целую ночь — такая цена невелика.
Когда прошло достаточно много времени, а Ю Джинхъюк долгое время не подавал признаков что не спит, мужчина нерешительно открыл глаза. В комнате было достаточно темно и много чего рассмотреть нормально не предоставлялось возможным. Но в целом это было не так важно, если он может смотреть на своего парня без каких-либо помех, пусть и раньше их не было.
Глазами он ласкал чужое лицо и запоминал каждую черточку, отмечая, что у него чертовский хороший вкус на парней. И другого такого попросту не смог бы найти.
Рассвет настал непозволительно быстро.
Ю Джинхъюк резко открыл глаза и посмотрел прямо на Ким Докчу.
— Ты не спал, — со вздохом говорит мужчина и протянул руку к лицу Ким Докчи, чтобы протереть его покрасневшие от недосыпа глаза.
— Просто хотел сказать тебе «Доброе утро», — Ким Докча неловко улыбается и трется щекой о чужую руку.
Ю Джинхъюк на миг замирает. Давно он не слышал этих слов от своего парня. Когда был в последний раз? Уголки губ сами поползли вверх и Ю Джинхъюк не хотел прилагать силы и скрывать своё хорошее настроение:
— Доброе утро.
Шёл тысяча восемьсот шестьдесят четвертый день. Время продолжало идти.