Практика для идеального мужа

Маса находился в новом мире уже несколько дней, и его учёба на домохозяина не прекращалась ни на минуту. Тацу безжалостно гонял его по дому и всегда брал с собой, когда выходил из дома, будь то поход в магазин, встреча местных домохозяев или кулинарная школа. - Всегда ставь её потребности на первое место, - поучал Тацу младшего члена распавшегося клана. - Довольная жена - залог счастья в семье! Если она недовольна, подумай, что ты сделал не так! "Если не считать матриархальности этого мира в целом, то ничего в этой семье не изменилось!" - думал Маса, выполняя поручения старшего товарища. Пусть он и считал, что Тацу слишком рьяно надраивает дом, и что можно обойтись без ежедневной уборки, говорить он об этом не собирался - у старшего товарища была тяжёлая рука, он умел заставить ленивого соклановца работать и не сидеть без дела. - Нельзя откладывать ничего на потом! - твердил он Масе, впихивая ему тряпку и средство для уборки. - Так привыкнешь и не заметишь, как дом зарастёт грязью! Ты же всем этим дышишь! - А проветривать? - растерянно хлопнул глазами Маса. - Я же не сижу в закрытом душном помещении. Сейчас как раз надо открыть окно! - Молодец, что напомнил, окна надо намыть! - похвалил его повеселевший Тацу. Маса же лишь сдавленно простонал, приложив руку к лицу. "Я идиот, сам себе прибавил работы!" Тацу же воодушевлённо доставал всё необходимое для мытья окон, продолжая поучать Масу: - Если ты сейчас всё привыкнешь делать, потом тебе будет куда легче, ты станешь делать всё гораздо быстрее и эффективнее! Тело запомнит движения и что где лежит, ты будешь действовать на автомате! Масе подумалось, что, наверно, когда Тацу и Мику жили вдвоём, братан не так часто всё драил. Сейчас братан затевает ежедневную уборку, готовку и стирку явно для того, чтобы как следует обучить всему Масу и закрепить его навыки. Дав Масе после мытья окон задание надраить ванну и отмыть унитаз, Тацу решил воспользоваться моментом и зайти в соцсеть. Узнав у Мику, что бы она хотела на ужин, он хотел было выйти, как вдруг ему пришло оповещение о новом посте в одной группе, на которую он был подписан. Видеть подобную запись в группе было необычно - в ней шла речь о домашнем насилии. Тацу недовольно смотрел на экран. История, рассказанная в посте, ни капли не тянула на насилие в его понимании. "В каком месте это насилие? - нахмурился Тацу. - Она его не избила до гематом, ничего не сломала, не угрожала его жизни и здоровью, не шантажировала, всего лишь пару раз стукнула книгой по голове и назвала долбаёбом! Нытик какой-то. Из обыкновенной перепалки раздул скандал! И почему трезвонят на всю сеть именно такие, а настоящие жертвы насилия молчат в тряпочку? Вот на фоне таких нытиков теряются истории о действительно настоящем насилии, и те, кому действительно нужна помощь, её не получают, ведь из-за подобных соплежуев, как в посте, им не верят и не хотят слушать!" Тацу решил высказаться в комментариях. "Какое это насилие? - писал он. - Если жена стукнула, значит, было за что, и стоит подумать над своим поведением, а не распускать сопли! Драма раздута на пустом месте. Если записывать каждую ссору и недопонимание в насилие, то настоящих жертв никто не услышит. А этому человеку не хватает мужской мудрости и понимания, что над отношениями надо работать - не только брать, но и отдавать." "Сектант! - ответил ему какой-то парень. - Если тебе нравится, что тебя лупит жена, это не значит, что все остальные такие же мазохисты!" "Не лупит, а воспитывает, - поправил его Тацу. - Когда лупит, это выглядит иначе. Тут даже гематом и переломов нет, как и шантажа с угрозами." "Чуваки, это безнадёжно, бесполезно что-либо объяснять подлизе матриархата!" - вмешался ещё один юный пользователь сети. "Да ему просто идти некуда, вот он и терпит тираншу, а перед нами выпендривается!" - добавил третий. "Да ладно вам, парни, будьте терпимее к таким экземплярам - вот бросит его жена, когда ему стукнет сорокет, и тогда он к нам прибежит!" - высказался четвёртый. "Налетели, как вороньё! - недовольно нахмурился Тацу, глядя на экран. - С ними трудно будет вести конструктивный диалог. Тем более, они явно на него не настроены. Что ж, после моральной травмы действительно не до этого, мне стоит быть снисходительнее. А в маскулизм чаще всего приходят травмированные парни." Какой-то молодой парень скинул Тацу адреса кризисных центров и телефон доверия. "Мистер, я не знаю, какая у вас ситуация, но, если вдруг что-то случится, обратитесь, пожалуйста, по этим адресам, там вам помогут, - написал этот юноша. - Если вам нужно выговориться, позвоните по этому телефону, не молчите, нельзя копить всё в себе!" "Зря ты перед ним распинаешься, - написал ему другой парень, - эти мудромужья никогда не примут нашу помощь, только пожрут наших ресурсов и побегут дальше обслуживать своих тиранш! Нечего им помогать!" "Это моё дело, хочу и помогаю, - ответил ему тот юноша, скинувший адреса, - без помощи другим ничего в обществе не изменится. А эти адреса и телефон увидят многие, вдруг кому-то ещё как раз они очень нужны?" "Действительно, без мужской солидарности маскулизма не построишь!" - вклинился ещё парень. "А я не собираюсь проявлять солидарность ко всем подряд мужикам, особенно матриархальным надзирателям! - заявил очередной юноша. - Я не желаю быть частью трофической цепи предателя!" "Мне вас жаль, - написал им Тацу, - вам просто не повезло с матерями и девушками." Отправив последнее сообщение, Тацу вышел из сети и крепко задумался. Разговор о домашнем насилии заставил Тацу невольно вспомнить свою жизнь. В криминал он попал в ранней юности, не от хорошей жизни. Оставшись в одночасье без родителей, денег и жилья, выброшенный на улицу алчными и бездушными родственниками, по злой иронии, ранее распинавшимися о важности семейных связей, ему пришлось пройти через множество дерьма и унижений, прежде чем его заметил и взял под крыло клан якудза, дав крышу над головой и сделав его сильным и уверенным в себе мужчиной, которого больше никто не мог сломать. Только и преступная жизнь не приносила Тацу счастья - он не получал удовольствия от насилия, и только готовка и уборка были его отдушиной в этом безрадостном, полном вечного напряжения существовании, а мечта о любимой женщине, которая приняла бы его таким, какой он есть, с его темным прошлым, и привела в свой дом, казалась всё более нереальной, отдаляясь от него с каждым днём, с каждой пролитой кровью. Да, он был сильным и независимым, известным в криминальном мире мужчиной, и в итоге чуть не умер в последней битве с такими же сильными и независимыми. Он уложил их всех десятерых, но сам был тяжело ранен. И умереть бы ему, как бесхозному кобелю в грязной подворотне, если бы его не спасла Мику, каким-то образом решившая срезать через ту подворотню - не иначе, как Богиня послала её! Мику, святая женщина, подобрала его, принесла на себе домой, выходила, поставила на ноги. Пока отлёживался и приходил в себя, Тацу многое переосмыслил и понял, что это его шанс на искупление и исправление, возможность начать всё сначала, и твёрдо решил отплатить спасительнице долг жизни. Долго откладывать не пришлось - Мику жила одна, много работала и совсем забила на быт, превратив дом в сарай и начисто забыв про здоровое питание, и Тацу принялся исправлять эту ситуацию, разгребая хлам и очищая поверхности от застарелых пятен. Как же была удивлена Мику, когда, придя поздно вечером с работы, её ждал до блеска вылизанный и прибранный дом, а на столе - горячий ужин! И как было тепло продрогшей душе Тацу от улыбки Мику... А совсем скоро Тацу осознал, что испытывает к Мику нечто гораздо большее, чем бесконечную благодарность за спасение жизни, и эти чувства взаимны. Мику сразу поняла, кто такой Тацу, и приняла его таким, какой он есть, ей было всё равно на его тёмное прошлое, она ценила его заботу, внимательность и отношение к ней в настоящем - ни один из законопослушных парней не проявлял по отношению к ней ничего подобного, всем были интересны только её деньги и как их можно из неё выкачать. Это определенно была встреча судьбы. Мику стала его светом и спасением в непроглядной тьме. Тацу тряхнул головой, прогоняя нахлынувшие воспоминания. "Я горжусь тем, что я - домохозяин, и ни за что не променяю эту жизнь ни на какую другую. И уж тем более не вернусь обратно в криминал!" Маса же стоял в ванной, глядя, как белая поверхность сияет при свете лампы, и думал: "Это хорошо, что у них детей нет! Пока что... Я бы задолбался ещё больше, меня бы тоже запрягли в уход за мелкими! Не знаю, нужны ли они им, ведь Тацу и Мику хорошо вдвоём! Хотя бро был бы отличным батей!" Как Маса успел заметить, что в том, что в этом мире, Тацу уважительно относился к женщинам и детям, даже если те принадлежали к группировке конкурентов, даже если это первая леди вражеского клана, не говоря уже о гражданских. В обоих мирах он ценил женский труд, в обоих мирах соседки могли положиться на него и оставить с ним своего ребёнка. В своём мире Тацу говорил Масе, что домохозяйки выполняют невидимый, тяжёлый, неблагодарный и неоплачиваемый труд, пока их мужья зарабатывают деньги, делают карьеру, профессионально развиваются и накапливают стаж, и в случае развода или внезапной смерти супруга такие женщины остаются в глубоком минусе - без денег, без связей, без рабочего стажа и с потерянными годами жизни, что сильно мешает устроиться на хорошую работу после многих лет застоя. А если у женщины остались дети, то шансы на нормальную жизнь и работу практически исчезают. Маса вдруг подумал, что мало какой мужчина не то, что ценит жертву женщины, отказавшуюся от работы мечты и ставшую домохозяйкой, а вообще редко уважает женщину как человека. В его родном мире мужчины, в большинстве своем, презирали и ненавидели женщин, в том числе и тех, с которыми вступали в отношения, относились хуже, чем к вещам, насиловали и убивали ради развлечения. И при этом опасность для женщин в подавляющем большинстве случаев представляли не представители мафиозных кланов, а члены семьи и сожители - мужья, отцы, братья, сыновья, любовники. Да что говорить, в его родном мире, в родной стране была тьма-тьмущая извращенцев и педофилов, маленькие девочки постоянно находились в опасности из-за отвратительного фетиша на школьниц, а заявления об изнасиловании принимали крайне редко и с неохотой, видите ли, "чтобы не портить статистику и не ломать парню жизнь". "А чё, девушке типа жизнь ломать можно? - недоумевал возмущённый Маса. - Типа она не живой человек, а так, мяса кусок?!" Маса такого отношения к женщинам никогда не понимал, а насильников ненавидел и презирал. Даже несмотря на то, что парень состоял в клане якудза, несмотря на лень и бестолковость, у него были свои принципы и кодекс чести. И дело не в том, что босс конкретно их клана, будучи отцом и дедом, запрещал нападать на женщин и детей и насиловать их, нет, это были личные убеждения самого парня. Насильники в глазах Масы были выродками и подонками. Так же о них думал и Тацу. Он вообще ненавидел, когда в разборки втягивали простых людей, особенно тех, кто не может ответить на равных. Мужчина предпочитал равных по силе противников, а нападать на тех, кто слабее и не может защититься, на женщин и детей, было для него низостью, трусостью и признаком последней твари. Таким Тацу был всегда, до того, как попал под крыло мафии, и то, не от хорошей жизни, насколько знал Маса. Таким было его ядро души, удивительно совпадая с ядром души Масы. Может, поэтому Маса из всех соклановцев невольно тянулся именно к Тацу? Именно его он всегда непроизвольно воспринимал как старшего брата, которого у него никогда не было и о котором юноша всегда мечтал, братана, способного дать дружеский подзатыльник и предостеречь от глупости, и мудрого наставника, способного указать потерянному по жизни парню верную дорогу. Именно поэтому Маса решил следовать тому же пути, что и Тацу - пути домохозяина. *** Выйдя на улицу прогуляться, пока Тацу принимал ванну и проводил процедуры красоты, Маса увидел знакомых мафиози из других кланов, ныне распущенных и ведущих жизнь обычных людей. Некогда суровые головорезы катали колясочки и сюсюкались с круглощёкими младенчиками. "Если уж для каждого из них нашлась женщина, которая приняла их такими, какие есть, и даже родила ребёнка, значит, у них действительно всё хорошо!" - решил Маса, невольно улыбнувшись. В голову залезла новая, совсем ещё робкая мысль: "Может быть, где-нибудь найдётся пара и для меня? Если Мику нашла Тацу, а в этом мире и эти придурки оказались кому-то нужны, может, есть девушка, которая полюбила бы и меня?" В какой-то момент он увидел идущего по другую сторону улицы бывшего босса, одетого в розовое платье с рюшами, такое же, как и у его собачки в сумочке. Старик выглядел очень довольным жизнью, гордо вышагивая на каблуках. "И кто здесь Пинки?" - осоловело хлопнул глазами Маса - ему ещё было трудно привыкнуть к местным мужским нарядам. Радовало, что Мику не заставляла их с Тацу одеваться подобным образом. Хотя, как давно заметил Маса, если бы Мику захотела увидеть своего мужа в кимоно, он бы с радостью выполнил её просьбу. - Ан-чан, не убегай далеко! - окликнул тем временем босс свою внучку. - Хорошо, дедушка! - отозвалась маленькая девочка в комбинезоне на подтяжках. "Что ж, если у местного босса всё хорошо, я пойду дальше!" - решил Маса и направился вперёд, в небольшой сквер. Там какие-то смуглые женщины в рабочих комбинезонах сидели на скамейках и обсуждали неизвестного мужчину, судя по разговору, очередного якудзу. - Вот видишь! - важно говорила одна своей собеседнице. - Даже бывшего бандюка взяли зажену, так что эти вопли, что берут якобы только определённых, подходящих под стандарт - просто оправдания своей лени! "Какой сексизм! - возмутился Маса. - И чего меня занесло в этот мир? Я же не был женоненавистником! Я даже стеснялся с кем-либо знакомиться! И вообще, кому я нужен, такой долбаёб?" Тут из-за облаков выглянуло солнце, осветив своими золотистыми лучами землю, и от его ласкового и тёплого прикосновения Масу внезапно осенило. "А может, меня закинули сюда для того, чтобы я стал лучше и смог более успешно следовать пути домохозяина, а затем смог вместе с Тацу изменить к лучшему и мой мир? - ярко воссияла в его голове мысль, подобно солнцу над головой, играющему в его светлых волосах. - Больше домохозяев - больше радости? Занимайтесь готовкой, а не бойней? Швыряйте гранат, а не гранаты? Если поединки - то кулинарные? А ведь звучит интересно..." *** Ночью Маса услышал странные звуки за стенкой. Непонятное шуршание, возня, шёпот в темноте и сдавленное хихиканье изрядно напрягали Масу. - Таааттиии... - послышался среди невнятных звуков игривый голос Мику. - Мику, там Маса... - на выдохе произнёс Тацу, собираясь сказать что-то ещё, но был остановлен своей женой. - Он уже дрыхнет без задних ног, ничего не услышит! Маса не дрых и всё слышал. Он боялся дышать лишний раз, чтобы не привлекать к себе внимания, и лежал не шевелясь, напряжённо прислушиваясь к каждому звуку из-за стены. Что-то ему не нравилось в этом разговоре, настораживало, но он не мог объяснить, что именно, и потому единственное, что ему оставалось - это быть тише воды, ниже травы и слушать в надежде, что вскоре он получит ответ на свой вопрос. Разговор за стеной не прекращался, в застывшем в ночной тьме мире каждый звук казался не таким, как при свете дня, а куда громче и таинственнее, словно пропитываясь неведомой магией, приходящей с заходом солнца и тенью проникая в дома людей. - Давай пошалим! - продолжала Мику, и в её голосе Масе слышалось явное... предвкушение? Тацу перспектива шалости казалась явно сомнительной. - Мику, ты же тяжело работаешь, - со странным, сдавленным вздохом произнёс он, - тебе надо высыпаться и набираться сил... - Я взяла выходной, чтобы провести время с тобой! - бодро заявила Мику. - Или... - в голосе девушки мелькнуло беспокойство. - Тацу, если ты устал за день, так и скажи! - Нет, я не устал, - отрицательно отозвался Тацу. - Если ты хочешь - сделай это, - добавил он с выражением полной покорности. - Отлично! - довольно произнесла Мику, и в тот же момент послышалось шуршание ткани. - Отважная искательница приключений отправилась на поиски пещеры дракона! - провозгласила она тоном, словно действительно отправлялась на поиски приключений. Маса удивлённо вытаращил глаза и уставился на стенку, словно силясь увидеть сквозь неё, что происходит в соседней комнате. "Чего?! Какой дракон? Чё они там вытворяют?" - Наскальные рисунки указывали ей путь, говоря, что она движется в верном направлении! - продолжала Мику, явно выполняя при этом какие-то действия. "Наскальные рисунки? - моргнул Маса. - Это как-то связано с её новым проектом, и она решила поделиться идеями с братаном? Сеструха, это нечестно, я тоже хочу посмотреть на рисунки!" - По дороге она нашла нефритовый жезл и драконьи яйца! Стоило искательнице дотронуться до яиц, как жезл затвердел и дракон восстал! В этот же момент послышался приглушённый стон Тацу и коварное хихиканье Мику. Тут до Масы дошло. Рот его раскрылся сам собой, глаза его полезли на лоб от осознания происходящего за стеной. "Они собрались трахаться! Вот что за рисунки - татухи братана! Пипец, вот тебе и наскальные рисунки, вот тебе и нефритовый жезл дракона, только Мику могла так выразиться!" Словно в подтверждение его мыслей за стенкой послышались недвусмысленные приглушённые стоны, вгоняя в краску юношу. Масе было неловко и стыдно слышать такое. Одно дело - смотреть или читать эротику про незнакомых тебе людей, и другое - когда твои корефаны вытворяют это за стеной! "Как мне им потом в глаза смотреть утром?! Я ж гляну, а в голове будет это!" Он воткнул в уши наушники, включил музыку и накрылся одеялом с головой, лишь бы не слышать тех звуков по соседству, однако, это мало помогало. Услышанное невозможно было выкинуть из головы, а сгустившаяся повсюду тьма лишь подстёгивала его фантазию, издеваясь над юношей. Воображение работало на всю мощь, беспощадными мазками рисуя яркие картины происходящего в соседней комнате. "Ааа, остановись, мой мозг! - мысленно кричал Маса, скукожившись под одеялом и крепко зажмурившись, словно это могло помочь избавиться от горячих картин любовных игр его друзей. - Отключись! Горшочек, не вари!" То ли волнение сыграло свою роль, то ли мольбы подействовали, и вскоре Маса отключился. Ночью ему снились пещеры, наскальные рисунки, повествующие об эпичной битве былых времён, Тацу и Мику в образе полудраконов, предающихся воистину первобытной страсти на шкуре неведомого животного, и он сам, сидящий с дубинкой в гнезде с тремя драконьим яйцами и зорко охраняющий их. "Нет, я не Матерь Драконов, - подумал Маса по пробуждении. - Я - Драконий Нянь! Дракарис, ёпта!"