Лови момент

В кабинете Джона Кеннеди, директора детского дома, слишком душно. На полках виден слой пыли, до которой, видимо, мало кому было дело. Сам мужчина то и дело громко вздыхает и кривит губы, пока разбирается с кипой бумаг. Нил на мгновение прикрывает глаза, проводя пальцами по рыжим прядям. Эндрю вдруг морщится и резко встает с места, чтобы открыть наконец чертово окно и впустить в это место свежий воздух. Мистер Кеннеди, кажется, этого совсем не замечает. Нил благодарно кивает и мягко улыбается своему мужу, а затем снова переводит взгляд на директора, на стенды с малочисленными кубками, которые, очевидно, выигрывали воспитанники детского дома. Пару лет назад он бы точно не поверил, если бы узнал, что они с Эндрю решатся и поедут в другой город для того, чтобы забрать одного трудного подростка и дать ему нечто большее, чем ему мог дать государственный детский дом. Огромное количество бумаг и прочей волокиты были утомительны, но теперь они здесь. Сидят и ждут окончательного решения, ждут когда наконец смогут забрать Рейн Гроссо. Нилу кажется, что он никогда не забудет то время, когда они очень долго и тщательно обдумывали каждую мелочь, пытались понять, действительно ли готовы к этому шагу, к этой огромной ответственности. И все же они здесь. После длительных разговоров и обсуждений. Они готовы. — Итак, — директор наконец отрывается от своих бумаг и прочищает горло. — Вы точно уверены в своем решении? — Вы уже спрашивали это, — напоминает Эндрю, даже не смотря на него. Мистер Кеннеди выглядит недовольным и уставшим. Он на секунду кривит свои тонкие губы, выпрямляется, смотрит на Эндрю малость раздраженно. — И я готов спросить об этом еще несколько раз. Мне важно знать, что я отдаю своих воспитанников людям, которые действительно готовы взять такую ответственность. Тем более вы решили брать далеко не покладистого ребенка. Вы же понимаете, что с этим трудностей становится еще больше? Нил кивает, но не совсем убежден в искренности слов директора Кеннеди, впрочем как и его муж. Нил прекрасно видел в каком состоянии находились дети, которые попадались ему на пути. И если бы Джон действительно так беспокоился о своих воспитанниках, то, вероятно, сделал бы все, чтобы они жили в более человеческих условиях. — Мистер Кеннеди, мы все прекрасно понимаем, — парень пытается быть вежливым. — Если бы мы были не уверены, то нас тут не было бы. Давайте просто покончим с этим. Директор хмурится, порывается что-то сказать, но, заметив взгляд Эндрю, тут же утыкается в документы. Наконец он ставит все подписи и удрученно вздыхает. — Хорошо. Вы можете подождать Рейн на улице, но хочу предупредить, что процесс может быть долгим. Она очень неохотно идет к новым семьям, устраивая скандалы или вовсе побеги. Нил с готовностью кивает и встает. Эндрю следует за ним. Они оба покидают душный кабинет, быстрым шагом направляясь на улицу. В коридорах на них пялятся очень открыто, даже не скрывая. Многие узнают в них знаменитых игроков экси. Младшие порываются подбежать, попросить автограф и, наверное, просто поговорить, но большинство подростков крепко держат их за руку и качают головой. Нил на мгновение хмурится, а затем дарит лукавую улыбку маленьким детишкам и уходит прочь. На улице конец августа. Жарко. Эндрю облокачивается на свою машину и смотрит куда-то вдаль. Нил пристраивается рядом. Вот только смотрит он на своего мужа. — Это ведь было правильным решением, да? — спрашивает вдруг он. Эндрю медленно поворачивается в его сторону. От взгляда этих глубоких карих глаз у Нила на мгновение перехватывает дыхание. Он никогда не привыкнет. — Почему оно должно быть не правильным? — парень склоняет голову на бок. — Мы берем опекунство над трудным ребенком, при этом прекрасно зная, что сможем дать ему хорошее будущее. — Но бы не будем хорошими родителями, — кажется, Нил говорит это в сотый раз. Эндрю вздыхает, а затем встает напротив своего мужа. Его холодные пальцы почти невесомо дотрагиваются до щеки Нила. Он прикрывает глаза. Это всегда успокаивало. — Не будем, — соглашается Эндрю. — Но если у этой девочки возникнут проблемы, то я уверен на все сто процентов, что мы оба в равной степени будем готовы помочь ей любой ценой. Если она заболеет, то мы будем ухаживать за ней и варить куриный бульон. Если она будет в трудном положении, то мы постараемся дать ей совет. Если она захочет что-то, то мы возьмем и купим ей это. — Ты будешь варить куриный бульон? — Нил шутливо прищуривается. — Нет, я оставлю это на тебя и буду смотреть как ты снова ругаешься на плиту и продукты. Нил закатывает глаза. Позади слышится громкий стук каблуков и они одновременно оборачиваются. Взрослая женщина что-то говорит рядом идущей с ней девочке, при этом эмоционально размахивая руками. В этом подростке они узнают Рейн Гроссо. Девочка кривится и говорит что-то чересчур грубое, потому что в эту же секунду воспитательница едва не взрывается от гнева и продолжает свою тираду, не замечая парней. Нил разглядывает Рейн очень внимательно. Ее прическа напоминает мальчишескую. Почти белые, видимо не раз крашенные, кудри доходят до плеч. Рейн довольно низкая и невероятно худая. У Нила сжимается сердце при виде такой нездоровой худобы. Девочка в очередной раз морщится и поправляет свои очки в черной оправе. — Добрый день, — воспитательница учтиво кивает им. — Вы новые опекуны Гроссо? — Да, все так, — говорит Нил, а затем поворачивается к подростку. — Привет, Рейн. Я Нил, а это, — он кивком головы указывает на своего мужа, — Эндрю. Но девочка молчит. Только сильнее сжимает ручки своей небольшой дорожной сумки. — Ох, прошу простить манеры Рей, — слащаво произносит женщина. — Она иногда бывает слишком колючей. — Меня зовут Рейн, — грубо кидает она. — Пора бы запомнить это, а не бухать на рабочем месте. Нил приподнимает брови и делает в голове пометку, Эндрю наблюдает за развернувшейся картиной молча, а вот женщина с каждой секундой краснеет все больше. В узких глазах плескает злость. — Паршивка, да как ты смеешь… — Пожалуй, достаточно.— прерывает ее вдруг Эндрю. — Надо закругляться с этим затянувшимся прощением. — А еще не пить на работе, — добавляет Нил, ухмыляясь. Воспитательница замолкает и спешит уйти как можно скорее, даже не смотря на Рейн. — Итак, мы можем ехать, или ты, может быть, хочешь заехать перекусить куда-нибудь? — осторожно спрашивает Нил. Рейн качает головой и медленно идет к машине. Он смотрит на Эндрю, но тот лишь пожимает плечами и направляется к водительскому месту. Нил предпочитает сделать также. Гроссо тут же пристегивается и прикрывает глаза. Нил не уверен, что Рейн охотно поддержит диалог, если он заговорит с ней, поэтому просто включает радио. Но Гроссо тут же распахивает глаза, морщась от громкости. Эндрю замечает это почти сразу, а потому выкручивает звук на минимум. Нил чувствует себя неловко. Он не знает куда себя деть. На заднем сиденье у них находится четырнадцатилетняя девочка, которая теперь будет жить с ним. Он, наверное, счастлив. Но наравне с этим чувством стоит страх. Страх за жизнь маленького ребенка, страх за то, что они могут сделать что-то не так. — Дыши, Нил, — вдруг шепчет Эндрю, свободной рукой накрывая его руку. Он кивает, стараясь расслабиться. Рядом с ним его муж, он больше не беглец, он любит и чувствует себя любимым, а на заднем сиденье находится их новый член семье. Он не дает страху одолеть себя. Он просто счастлив. Громкий звук на телефоне оповещает о новом сообщение. Затем еще об одном. Рейн вздрагивает и Нил спешит убавить громкость. Он неохотно берет телефон в руки, уже примерно представляя, что там может быть.

Ники

«Ну, что там? Вы забрали ее, да? Как она выглядит?

А вы позвоните нам сегодня по видеосвязи? Я хочу увидеть ее!»

Нил устало вздыхает, откладывая телефон. Сообщать кому-либо о том, что они с Эндрю планируют оформить опекунство было довольно плохой идеей. Хотя изначально они договорились рассказать об этом только Рене, но Ники как всегда оказался не в то время и не в том месте, из-за чего через пару минут об этом узнали все присутствующие. Им двоим было очень забавно наблюдать за ошарашенными взглядами остальных. Аарон тогда драматично схватился за сердце, Элисон одним глотком осушила свой бокал с вином и еще долгое время считала это заявление неудачной шуткой. Другие же, к удивлению, были менее эмоциональными. — Просто заблокируй его, — советует Эндрю, следя за дорогой. Он едет чуть медленнее обычного из-за Рейн. — Он страшно обидится. Эндрю пожимает плечами. — Я уже давно его заблокировал. — Только его? — Нил притворно удивляется. — Ты следующий. Нил кивает и улыбается. Затем осторожно поворачивается назад и обнаруживает задремавшую Рейн. Взгляд голубых глаз останавливается на левой брови девочки, где красуется серебристое украшение. — Как подростку в детском доме разрешили проколоть бровь? — интересуется Нил. — Ты уверен, что она вообще спрашивала разрешения? Он не отвечает. Нил никогда не имел ничего против пирсинга. В подростковом возрасте он вообще хотел проколоть себе нос, но всегда засовывал свои желания куда подальше. На это просто не было времени. Он почему-то думает, что если Рейн захочет проколоть себе что-нибудь еще, то ни он, ни Эндрю не станут препятствовать этому. Только подберут хороший салон и украшение. Они едут достаточно долго, что даже сам Нил умудряется на какое-то время заснуть, при этом ничего не боясь. Он отвык от такого, но теперь рядом с ним Эндрю. Он защитит его сон, защитит его самого. Нил никогда не сомневался в этом. Рейн на заднем сиденье успевает несколько раз проснуться и опять уснуть. Она молчит, не говорит ни слова и в какой-то степени Нила это разочаровывает. Еще через полчаса они наконец заезжают в город и Эндрю просит его разбудить девочку. Нил прочищает горло. — Рейн, тебе нужно просыпаться. Мы совсем скоро подъедем. Услышав чужой голос, девочка почти сразу подрывается, недоверчиво осматривая салон. Нил и Эндрю тактично молчат, давая ей время окончательно проснуться. Затем Нил еще раз проверяет телефон и, когда замечает уже штук двадцать сообщений от Ники, просто убирает его куда подальше. Он не готов отвечать на каждое сообщения парня, который, наверное, уже с ума сходит от любопытства. Эндрю наконец припарковывает Мазерати и они выходят. Нил внимательно следит за реакцией Рейн. Девчонка медленно шагает, стараясь прижимать свою сумку как можно ближе к себе, и почти не смотрит на их двухэтажный дом. Парень, по правде говоря, ожидал немного другой реакции, но и об этом он решает умолчать. — Я покажу тебе твою комнату, — говорит Нил, когда они проходят внутрь. Она даже не удостаивает его кивком. Только скидывает с себя старые кеды и ждет. — Я буду готовить ужин, — произносит вдруг Эндрю и поворачивается к Рейн. — Есть какие-то предпочтения? Она отрицательно качает головой. Эндрю уходит, оставляя его наедине с молчаливым ребенком. — Что ж, давай я сначала покажу первый этаж, а потом уже отправимся наверх. Они идут довольно медленно. Нил показывает гостиную, кухню, ванную комнату и дверь в подвал. Решает говорить только по делу, ничего лишнего, хотя даже так Рейн его почти не слушает. Затем они поднимаются на второй этаж. Там еще одна ванная, их с Эндрю комната, одна пустая, небольшая библиотека и в самом конце новая комната Рейн. — Тебе следует стучаться, когда мы находимся у себя, — говорит ей Нил. — Тогда жду от вас того же. Его неимоверно радует то, что она наконец заговорила с ним. — Да, конечно. Из двух свободных комнат парни выбирают наиболее просторную. Нил до сих пор помнил как он мучался с выбором обоев. В итоге они остановились на бежевых. — Мы не знали какой цвет ты любишь, поэтому остановились на этом, — он обводит рукой светлую комнату. — Если ты захочешь, то потом мы можем поменять цвет обоев. Рейн проходит вперед, даже особо не рассматривая дизайн комнаты. Ставит сумку на пол и поворачивается к Нилу. Ее глаза не излучают абсолютно никаких эмоций. — Я предпочитаю пастельные цвета. Парень кивает, запоминая этот факт. — На двери есть замок, — меж тем произносит он. — Если ты захочешь, то всегда можешь закрыться. Светлые брови на мгновение взлетают вверх. — Тогда могу я сделать это прямо сейчас? Нил кивает и быстрым шагом уходит из комнаты, не забыв сказать про ужин. Стоит ему оказаться в коридоре, как он тут же слышит тихий щелчок. На кухне его встречает Эндрю, готовивший спагетти. Парень подходит ближе, обнимая своего мужа со спины. Блондин не вздрагивает, продолжает готовить. Они слишком привыкли к друг другу за эти девять лет. — Как все прошло? — интересуется Эндрю, натирая сыр. — Она тут же закрылась в своей комнате. — Неудивительно. — Учеба начнется через пару дней, — говорит Нил. — Нам надо съездить в магазин и купить все необходимое. Эндрю убавляет огонь, а затем поворачивается к парню. — Купим. Торговый центр никуда не денется от нас. Нил вздыхает. Кладет голову на плечо мужа и прикрывает глаза. Он вымотался. Эндрю видит это. — Дай себе отдохнуть. Сейчас ты сделал все и даже больше. Рейн нужно освоиться. Не думал же ты, что она тут же пойдет на контакт? — Нет, совсем нет, — бормочет он, прижимаясь к крепкому телу. — Ты за последнии два месяца, кажется, перечитал все книги про подростков. Нил строит гримасу. — Не напоминай. Некоторые из них полнейший бред. Больше не буду читать. Эндрю хмыкает. — Да или нет? — Да. И он целует Нила. Осторожно и нежно, потому что Эндрю может быть и таким. Джостену крышу срывает от этих поцелуев. До сих пор. Он никогда не привыкнет. Каждый день, когда Эндрю касается своими губами его, Нил вновь воскресает. Чувствует всю эту любовь, за которую они боролись. Ему слишком хорошо. Они растворяются друг в друге. Тихий кашель отвлекает их. Нил отходит назад, а Эндрю как ни в чем не бывало продолжает готовить их ужин. Рейн чувствует себя неловко, отводит взгляд. — Присаживайся, — говорит Джостен, а сам принимается нарезать овощи. — Скоро будет готов ужин. Девочка послушно садится и внимательно наблюдает за двумя котами, изящно зашедшими на кухню. Нил тоже замечает их и спешит насыпать корма в опустевшие миски. — Это Король Пушистик, — он указывает на рыжего кота, который уже приснился изучать нового гостя. — А это Король Толстый Кот Маккотерсон, — черный кот ожидает любимого корма и даже не обращает внимание на своего хозяина. Рейн молчит. Король Пушистик припадает к ее ногам, обнюхивает. — Кстати, я точно знаю, что у тебя нет аллергии на котов, но точно помню, что есть аллергия на что-то другое, так ведь? — На собак и на клубнику, — коротко отвечает она. Джостен кивает и у себя в голове прокручивает ее слова еще несколько раз, чтобы точно не забыть. Наверное, он действительно так сильно вымотался из-за всей этой суматохи с опекунством, что даже не мог запомнить такие мелочи. После недолго молчания Эндрю наконец объявляет, что ужин готов. Рейн ковыряет вилкой еду и изредка вздрагивает непонятно отчего. Парни молча переглядываются, а затем Миньярд только пожимает плечами и возвращается к спагетти. — Есть какие-то правила? — неожиданно спрашивает Рейн. Нил замирает с вилкой в руках. — Что? — Правила в вашем доме, которые мне следует соблюдать, — объясняет она. — Есть такие? — Не лгать, не молчать о своих проблемах и не скрывать их, — опережает его Эндрю. Нилу остается только подтвердить его слова кивком. — И не произносить слово «пожалуйста», — добавляет он и видит как его муж на мгновение кривится. Рейн не задает лишних вопросов. Она вообще ничего не говорит. Только продолжает бездумно пялиться на еду, так и сумев притронуться к ней. Нил чувствует, что что-то явно не так. — Не надо, — вдруг произносит он. — Если ты не хочешь есть, то не надо пытаться заставлять себя. Рейн вздрагивает. Опять. Джостен прекрасно понимает, что это не просто так, что за этим кроется нечто страшное и отвратительное. Его ощутимо подташнивает лишь от этих мыслей. — У меня нет аппетита, — она по-прежнему не смеет смотреть на них. Нил не верит. Эндрю не верит. — Ладно. Завтра мы хотим поехать в торговый центр тебе за вещами. Ты же не против? — Не против. Можно мне пойти в комнату? — Рейн отодвигает от себя тарелку и ждет. — Конечно. Она резко встает со своего места и почти бесшумно идет на второй этаж. Нил прикрывает глаза рукой. — Она боится есть с нами? Или боится признаться, что ей не нравится еда? Чего она боится? А боится она, кажется, абсолютно всего. Нилу хочется отгородить ее страхов, хочется дать понять, что в этом доме ей бояться нечего. — Или у нее просто нет аппетита, — спокойной отвечает Эндрю. — Не паникуй раньше времени. Рано делать выводы. И Джостен это понимает, но странные мысли все равно закрадываются в голову. *** Утром Джостен просыпается от трели будильника и тут же спешит его выключить. Телефон показывает ровно десять часов утра. Парень потягивается и тут же ощущает руку на своем торсе. Эндрю хмурится, совсем не желая просыпаться. Нил не может не улыбаться, глядя на сонного Миньярда. — Может, к черту эти магазины? — шепчет Эндрю хриплым голосом, от которого у Джостена мурашки по коже. — У нас есть еще два дня. — Не стоит откладывать, — в ответ шепчет Нил и кладет голову на грудь своего мужа. Эндрю только недовольно цыкает. Они встают через десять минут после будильника и лениво плетутся в ванную, принимают теплый душ. Нилу нравится такое спокойное утро. Раньше у него никогда такого не было и он очень ценит все эти моменты, пытается запомнить каждую их деталь. После душа Нил идет готовить кашу, а на Эндрю возлагается миссия разбудить Рейн. На кухне Джостен откладывает клубнику куда подальше и, следуя рецепту, старается приготовить кашу. Раньше его не заботило то, насколько хорошо приготовлена еда. Он был готов съесть любую. Сейчас ему совсем не хотелось совершать ошибок в приготовлении простой каши, потому что через десять минут ее будет есть ребенок. Он успевает отписаться Рене и Дэн, почитать кучу сообщений от Ники и проигнорировать половину из них, послушать пару треков и достать голубику из холодильника. Рейн лениво плетется на кухню, слабо прихрамывая. Следом идет Эндрю. Нил помнит, как вычитал в ее медицинской карточке про перелом колена. Вероятно, боль до сих пор мучала Рейн. — Доброе утро. Ты будешь кашу? Рейн сонно потирает глаза и слабо кивает. Возле нее оказывается тарелка с кашей. Пару ягодок голубики были сверху. Девочка сглатывает, неуверенно беря в руки ложку. Нил замечает это и пытается отвлечь ее беседой. — Мы поедем в город, чтобы купить тебе одежду и недостающие вещи для школы, — говорит он. — Всю канцелярию мы купили еще раньше, но не решились без тебя приобретать портфель и тетради. Может, ты хочешь еще что-нибудь, помимо этих вещей? Рейн не отвечает. Смотрит на тарелку с кашей. Медленно, чтобы никто не увидел, прикрывает рот рукой. Но Нил видит. И Эндрю видит. — Я могу не есть? — Почему? — спрашивает Эндрю. Рейн смотрит на него с некой злостью, сжимает руки в кулаки. — Не хочу. — Ты просто не хочешь есть или у тебя есть какая-то причина? — подхватывает Нил. Он на секунду хмурится и опускает взгляд. — Первое. — Ложь, — тут же выдает Миньярд и щелкает пальцами. — Ты ведь помнишь правила? — Ну, тогда вам придется отправить меня обратно, — с вызывом кидает Рейн, складывая руки на груди. — Почему я просто не могу не есть? — Потому что еда важна для нас, — отвечает до этого молчавший Нил. — А еще ты не договариваешь нам что-то и это заставляет беспокоиться. — А еще никто не собирается отправлять тебя обратно, — добавляет Эндрю. Рейн фыркает и, не желая больше находиться здесь, уходит прочь и идет на второй этаж. Нил смотрит на нетронутую тарелку и массирует виски. — Это будет сложно. — О, ты ожидал чего-то другого? — Миньярд усмехается.