***
— Офигеть, Гарри, ты одолел Чарли Уизли? Да его считали одним из лучших ловцов Хогвартса за последнюю пару веков! Слушай, когда начнёшь ходить на свидания с девушками, оставь местечко для меня. Уж очень хочется похвалиться, что я встречалась с международной звездой квиддича, прежде чем он начал творить историю. Гарри хитро улыбнулся: — Ты ж самая дорогая для меня девушка, Дора. Конечно, я дам тебе шанс. Тонкс рассмеялась и поцеловала его в щёку. Гарри густо покраснел. Он уже привык к игривой натуре Доры, но всегда, когда она целовала его в щёку, он краснел. Порой он и сам пытался заставить Тонкс покраснеть, но это было практически невозможно. Что ещё хуже, теперь, когда Тонкс его обнимала, у него в голове начинали зарождаться... разные мысли. Он тщательно их отгонял, напоминая себе, что она была на четыре года его старше. Сама же Тонкс, когда ещё впервые подружилась с Гарри, догадывалась, что родственники плохо с ним обращались. Но после рассказанной на кухне истории готова была пойти и поубивать их всех. Несколько раз. Она решила, что после окончания Хогвартса найдёт их и напомнит, как глупо было плохо обращаться с её Гарри. "Стоп, моим Гарри? Откуда вообще взялась эта мысль?" — весело подумала она. Она никому бы в этом не призналась, но Гарри был для неё... по-особенному дорог. Она ни за что бы не хотела, чтобы он пострадал, и всегда была готова его поддержать. Например, она впервые осталась в Хогвартсе на рождественские каникулы, именно чтобы ему не было одиноко. Но свидание... вряд ли бы до этого дошло. Хотя... "Нет, даже думать об таком не смей! Ты на четыре года его старше!"***
Андромеда пребывала в шоке. Она попыталась перечитать письмо, но обнаружила, что ей мешают слёзы в глазах. Вытерев их рукавом, она снова сосредоточилась. Письмо было написано карандашом на обычной магловской бумаге. В уголке бумаги были следы, до странного напоминавшие отпечатки зубов. Дорогая Меда, Прошу, просто прочитай это письмо, прежде чем известить власти или выбросить его. Знаю, ты не поверишь мне, когда я скажу, что невиновен, и всегда был невиновным. Я не знаю, сколько тебе известно, но, судя по выдвинутым против меня обвинениям, меня сочли Хранителем Тайны Поттеров, сдавшим их Волдемору. Также считают, что я убил дюжину маглов и героя Петтигрю, который пытался меня остановить. Только вот правда в том, что я никогда не был Хранителем Тайны Поттеров. Джеймс и Лили предлагали мне это, и я был очень тронут, но предложил идею, которая мне тогда казалась хорошей. Я сказал, что такой выбор Хранителя будет слишком очевиден. Я знал, что скорее умру, чем предам их, но, когда речь идёт о Волдеморе, ни в чём нельзя быть уверенным; он мог изобрести какой-нибудь способ вырвать у меня тайну. И я посоветовал Джеймсу и Лили сделать Хранителем Питера, но сказать всем, что им был я, чтобы отвести от него подозрения. Оба они согласились, и Питер стал их Хранителем. Думаю, ты уже догадалась, что именно Питер был настоящим предателем, и что он подставил меня. Я отправился искать его, и, когда мы столкнулись, этот ублюдок заорал на всю улицу, что это я предал Джеймса и Лили, а затем устроил взрыв. Ты имеешь полное право считать, что я всё это выдумал, пытаясь обмануть тебя, но я знаю ещё кое-что. Питер Петтигрю по-прежнему жив и скрывается. Я не прошу тебя сразу мне поверить. Я сбежал из Азкабана, потому что знаю, где его найти. И, когда я убью его, я лично покажу тебе останки и добровольно сдамся. По крайней мере, тогда я буду сидеть в тюрьме за дело. Я не расскажу тебе больше, ведь это письмо может попасть в руки Министерства. И ещё: спасибо тебе большое за то, что взяла Гарри жить к себе. Я тайком пробирался к твоему дому и видел его через окно. Он так похож на Джеймса... только глаза как у Лили. И мне стало так радостно, что у него было хорошее детство с теми, кто любил его. Спасибо тебе, Меда. Ты всё ещё моя любимая двоюродная сестра, что бы ты сейчас обо мне не думала. Знаешь, увидев тебя, я чуть не зашёл в дом, чтобы поболтать и поужинать вместе. Ни разу нормально не ел со времени своего побега. И знаешь, что хуже всего? Все, кто мне дорог, теперь ненавидят меня. Ты, Гарри, Римус Люпин, наверное, даже Дженнифер. Помнишь Дженнифер Доуз, последнюю девушку, с которой я встречался до Азкабана? Я любил её, но так и не успел об этом сказать. Видимо, некоторым вещам не суждено сбыться. Ты, конечно, вольна делать что хочешь, но я всё же попрошу тебя не относить это письмо в Министерство. Излишне говорить, что я им не доверяю; они даже не устроили мне нормального суда. Конечно, я не буду осуждать тебя, если ты мне не поверишь. Ведь я практически убил Джеймса и Лили, сдал их этому предателю Петтигрю. Но знай: я не желаю вреда ни тебе, ни Гарри, ни Теду, ни Нимфадоре. Я доставил это письмо лично (совы, сама понимаешь, у меня нет). Надеюсь, это хоть чуть-чуть убедит тебя в моих намерениях. Береги себя, Меда. Мне очень тебя не хватает. Сириус Её сердце отчаянно хотело поверить, что её кузен был невиновен, что его действительно несправедливо обвинили. Но логика возражала, что он просто лгал. Петтигрю был мёртв, от него не нашли ничего крупнее пальца. "Секунду. Тут что-то не так". Андромеда не могла поверить, что ни разу не задумывалась об этом за прошедшие годы, но обстоятельства смерти Петтигрю были несколько подозрительными. Сильные взрывные заклятия были способны разорвать тело на мелкие кусочки, так, чтобы ничего крупнее пальца не осталось, но она не помнила, чтобы люди говорили о каких-то других частях. Да, точно: говорили, что от Петтигрю нашли только один палец. А куда делись органы и крупные кости? Какие-то их части должны были остаться. Она никогда не размышляла об этом, но теперь была вынуждена признать, что Сириус и вправду мог быть невиновен. "И это ощущается правильным. Сириус бы никогда не предал Джеймса и Лили. Он не раз это доказывал". Она снова стала перечитывать письмо. Слова о том, как Сириус намеревался найти и убить Петтигрю, заставили её покачать головой. Это было очень по-гриффиндорски. Неужели он не сообразил, что предъявление властям живого Петтигрю могло снять с него все обвинения? Её глаза увлажнились, когда она прочитала абзац, в котором он называл её своей любимой двоюродной сестрой. Она ясно вспомнила их разговоры с шутливыми подначиваниями, то, как они поддерживали друг друга. Она бы никогда не призналась в этом, но ей тоже его не хватало. Слова о том, что над ним не было нормального суда, привели её в ярость. Бартемиус Крауч заявлял, что каждый схваченный преступник был подвергнут справедливому суду. Она решила, что спросит об этом Амелию. А сейчас ей нужно было связаться с Сириусом. Это было потенциально опасно, но он всё-таки был для неё семьёй. И он ни разу нормально не ел со дня побега! — Надеюсь, я не прибью его, когда увижу, — пробормотала она себе под нос.***
Сидевшая на диване женщина тяжело вздохнула, отложила "Ежедневный пророк" и взяла кружку с кофе. В газете много писали о первом человеке, сумевшем сбежать из Азкабана — Сириусе Блэке. Это имя вызывало у неё ощущение презрения, предательства и... печали. Раньше она верила в Сириуса Блэка. Верила, что он был идеален. Он был всегда так жизнерадостен, весел и дурашлив, словно ничто в мире его не заботило. И в то же время легко было верить, что он был готов умереть за дорогих ему людей. Она считала, что была одной из таких людей, ну а возглавляли этот список Джеймс и Лили Поттеры. Когда она узнала, что он предал Поттеров и убил своего друга Петтигрю, она была уверена, что это была какая-то ошибка. Возможно, настоящим виновником был этот Петтигрю, и он как-то подставил Сириуса (он всегда казался ей слегка подозрительным, но она не говорила об этом, не желая обидеть Сириуса). Когда газеты написали, что Сириуса приговорили к пожизненному сроку, она ещё надеялась, что это окажется ошибкой, что он вернётся к ней, и она сможет утешить его после произошедшего. Все эти обвинения так не походили на то, что бы мог сделать Сириус! Но о его невиновности так и не объявили, и после целого года и долгих утешающих речей друзей и семьи, Дженнифер поняла. Это всё было притворством. Сириус Блэк был прекрасным актёром и заворожил публику, заставив влюбиться в него. А публика так и не поняла, что влюбилась в персонажа, которого он играл. Вымышленного персонажа. И всё же с тех пор она так и не была в счастливых отношениях. Не то чтобы она не пыталась. Она начинала встречаться с несколькими мужчинами, и отношения развивались нормально... но в итоге она неизбежно начинала сравнивать их с Сириусом Блэком. "Сириус не болтал бы с другой девушкой, будучи на свидании. Сириус не пытался бы со мной сюсюкать, он просто шутил бы, пока мне не стало лучше. Сириус не демонстрировал бы меня своим друзьям словно дорогие часы". В конечном итоге она поняла, что легла на орбиту вокруг Сириуса Блэка, и продолжала по ней вращаться, пусть его больше и не было рядом. Она перестала пробовать строить отношения и довольствовалась одинокой жизнью, работая в книжном издательстве. Иногда она думала, что ей стоило бы начать сначала, но в итоге всегда решала, что не променяет проведённое с Сириусом время ни на что другое. Сириус не зря носил такое имя, он действительно был ярчайшей звездой на её небе. И без него то стало просто... чёрным.