Рубины и розы

      Возвратившись обратно в Камелот после неудавшейся поездки, Артур был действительно разгневан отказом сестры и её удачей. Он потерял мощного союзника, возможность усилить своё влияние на острове, и мечты его отца о прекрасном и светлом Альбионе в будущем разбивались у него на глазах.       Он вновь собрал военный совет, на этот раз пригласив королеву Гвиневру, чтобы жена была предупреждена о возможном тяжёлом бремени войны, что им предстоит пережить. — Всем вам известно, что нам не удалось ничего сделать в Карлеоне. Моргана меня перехитрила: она околдовала дороги, и мы целых шесть дней блуждали по лесу, и, соответственно, опоздали к витенагемоту, где она и смогла протолкнуть своего человека. Теперь король Карлеона лорд Руадан и с ним обоюдная поддержка Морганы и саксонцев, — докладывал король. — Всё действительно складывается неблагополучным образом, что Вы прикажете делать, сир? — поинтересовался Персиваль. — Неужели грядет война? — Да, — строго ответил Артур. — Я предложил Моргане жизнь на острове Блаженных, но она отказалась. И теперь нам придется воевать с ней, освободить бывшие земли Саррума от саксов, очистить остров от магической скверны.       Король разложил на круглом столе несколько карт и начал подробно объяснять свою идею нападения и уничтожения саксонской армии Морганы. Он надеялся выиграть время и сам выбирал место сражения, внимательно рассматривая нынешние границы Амат и Камелота. Рыцари с упоением его слушали, внимая каждому слову и оценивая шансы. — …Мы должны уничтожить всю магическую скверну с нашего острова, — окончил свою речь Артур.       Гвиневра лишь тихо вздохнула и опустила глаза в пол. Она не хотела войны и была напугана ужасным решением Артура, но ничего не могла сказать и сделать. Сейчас ей оставалось лишь слушать мнение иных рыцарей и надеяться на их благоразумие. Она невольно вспоминала свою прошлую жизнь, дружбу с Морганой и в ней зрело неистовое желание исправить эту тяжёлую ситуацию перемирием. У неё были странные мысли, которые она боялась кому-либо рассказывать. Ей начало казаться, что ей не удаётся так долго забеременеть не по своей воле, не из-за своего здоровья, не из-за здоровья Артура, а из-за воли Богов и магии, с которой так отчаянно жаждал сражаться её муж, и пока Артур будет стремиться к уничтожению "магической скверны", то все их попытки зачать наследника будут напрасными. Она зажмурилась, чтобы откинуть эти мысли и вновь стала слушать речи рыцарей. — Может быть стоит дать ей отпор здесь, на нашей земле, когда мы будем достаточно подготовлены к обороне и осаде? — предлагал Персиваль. — Ведь какой бы не была большой ее армия и сильным колдовство, стены Камелота в любом случае будут неприступными и выдержат любые атаки. — Нет, — Артур оглядел всех своих подданных, — она не должна пройти так далеко. Необходимо наступать. Защищать Камелот, защищать остров — это наша обязанность. Мы не можем позволить ей убивать наших людей, других невинных людей из иных королевств, которые ей вздумается захватить. Не на этом зиждятся наши обычаи. Мы не можем позволить моей сестре разрушать наши священные устои. — он тяжело вздохнул. — Я не позволю ей разрушить то, что так долго строил мой отец. Война началась.       Король вновь разглядывал карту и искал подходящее место для сражения. Он даже и не думал о поражении, в его глазах сияла решительность и вера в победу. Артур чувствовал незримую и невесомую поддержку своего покойного отца за то, что он продолжал его дело, преследовал магию и пытался полностью ее уничтожить, даже несмотря на то, что Моргана была ему сестрой, которую он когда-то любил. Она выбрала свой путь, она отказалась от мира и теперь Артур совершенно не сомневался в том, что её единственно верная участь — смерть. — Моргана не умеет командовать армией, соответственно, победить её в открытом бою будет не так сложно, — уверенно сказал он. — Я выбираю Камланнское ущелье. Это граница наших с ней земель.       Все продолжали внимательно слушать Артура и начали размышлять по поводу составов войск и плане нападения, лишь Гвиневра одаривала пустым взглядом стену с гобеленами, страшась будущего.       Королю были важны любые идеи и мысли, чтобы грамотно составить план. Окончив военный совет приказом каждому придумать план, учитывая все нюансы, он поспешил удалиться к себе в покои вместе с расстроенной Гвиневрой.       Как только они остались одни, королева не сдержала наплыва своих глубоких переживаний. Она должна была попытаться остановить предстоящий кошмар, суливший лишь разрушение и смерть. — Прошу тебя, Артур, — умоляла Гвиневра и крепко сжала его руку. — Прошу тебя, заключи мир. — Мир? Она отказалась от мира, — вздохнул король. — Она отказалась быть воплощением твоего милосердия. — Моргана убила нашего отца, погубила сотни жизней, а ее магия лишь разрушает наш остров. Что делать?! Что же делать?! — он был зол на жену за её наивность. — Давай позволим ей основать сильное государство и уничтожить нас? Да? Да! — Она твоя сестра, — отчаянно говорила Гвиневра. — Ты хотя бы выслушал её предложения? — Она ничего не предлагала, — протяжно произнес король и сел в кресло. — Да и что она может предложить? — Я хочу с ней поговорить. — Что? — Я хочу поговорить с Морганой, — решительно заявляла королева. — Если начнётся война, то вы друг друга убьёте. — Откуда у тебя такие мысли? У нас самая сильная армия на острове, поддержка большинства королевств. Мы не можем проиграть жрице, которую легко пленили и без рыцарей. — Мы были подругами, и я могла бы убедить её, чтобы был мир. Пусть она будет королевой саксонцев, Артур, пусть колдует, — настойчиво говорила она. — Если Моргана перестанет ненавидеть тебя, перестанет желать нам всем смерти и смирится с нашим существованием и властью, то тогда будет мир. Артур, я смогу с ней поговорить. Я уверена в этом. Только и ты должен будешь пойти на уступки. — Возможность жить на острове Блаженных и есть уступок. Я предлагал ей мир, вместо смерти. — Не обманывай себя, твое предложение не было миром, — впервые она перечила мужу так открыто. — Ты предложил ей проиграть и теперь спровоцировал войну. — Война и так шла. Или ты забыла, что Моргана уже пыталась захватить Камелот и убить нас? — Это было в прошлом, до того, как она основала своё королевство. Артур, прошу тебя, подумай. Она сильная соперница и действительно никого из нас не пожалеет, если ты начнёшь новую войну. Я хочу спасти тебя от смерти, всех нас спасти от смерти. И Моргана могла бы жить, там, вдалеке от нас на своих землях. — Это не её земли. — Сейчас её. Тебе нужно это признать, — с натяжением проговорила королева. — Сейчас всё изменилось, и война погубит нас всех. Я умоляю тебя, дай мне возможность поговорить с Морганой. Мир может быть и иным. — Нет. — Но… — Гвен, — снисходительно сказал Артур, поднялся с кресла и подошёл к жене. — У тебя очень доброе сердце, но на войне твои любовь и сострадание — слабости, с которыми нужно бороться. — Нет, — она с трудом продолжала ему противоречить, чувствуя как слезинки начали течь из её глаз. — Тебе страшно, и я понимаю. Но попрошу тебя больше не лезть в военные дела.       Гвиневра нехотя кивнула и быстро вышла из комнаты, не выдерживая тяжести на сердце, которая перекрывала ей дыхание. Она быстро шла по коридору, старательно вдыхая и выдыхая воздух, пытаясь успокоиться. Королева в глубине души надеялась на иной путь, на другие решения Артура, на его искреннюю доброту, а не мнимое милосердие. Но ничего из её дум не оправдалось.       Она покинула замок и взирала на него со стороны городских кварталов. Гвен чувствовала глубокую тревогу, разглядывая белизну грандиозной постройки и невольно представляла крепость разрушенной. От переизбытка чувств, она в спешке вернулась обратно в замок, не заметив лжерыцаря Ливарха, который покидал дворцовую площадь, периодически оглядываясь на этот замок.       Его белокаменные стены камелотского, казалось, жгли терпение Мордреда. Он внимательно рассматривал башни, представляя как каждая из них пылает в огне и постепенно рушится, не оставляя ничего на этом месте — только пепелище. Но Моргана желала быть королевой этого гиблого и паршивого места, отчего друид лишь грезил полным разрушением великого и красивого камелотского замка.       Настала пора готовиться к войне. Жаркое июньское солнце ярко светило в глаза, застилая дорогу отблесками, но Мордред торопился в Аматскую крепость, чтобы успеть обсудить военные тактики и стратегии до первых утренних сумерек. Он быстро доехал и спешился с лошади, оставляя её во дворе замка. Вечерняя жизнь саксонцев кипела и во дворе было невыносимо шумно.       Мордред давно выучил дорогу к её покоям, хоть и эти коридорные лабиринты ему жутко не нравились. Возможно, эта путаница помогала прежним властителям скрываться от захватчиков, но сейчас лишь утомляла. — Госпожа спит, милорд Мордред, — затормозила его Айра на пути к Моргане. — Целительница сказала, что ей необходимо сейчас поспать. — Что-то случилось? — нахмурился друид, с лёгким волнением глядя на дверь покоев ведьмы, а затем на ее верную служанку. — Целительница говорит, что госпожа слишком много работает, поэтому ей так тяжело в ее положении, — спокойно пояснила Айра, не задумываясь о словах. — В ее положении? — удивлённо переспросил Мордред, наблюдая как после его вопроса спокойствие спало с лица служанки. — Что с ней? Она больна? — Нет, не больна… Простите, милорд, — Айра осознала, что случайно проболталась и поспешила удалиться, но друид перехватил её за руку. — Она ждёт ребёнка? — властно спросил он, пристально глядя в глаза служанке и крепко удерживая ее запястье. — Простите, милорд, я думала, что Вы знаете, госпожа собиралась Вам рассказать, простите меня, милорд, — быстро протараторила она. — Да, госпожа беременна. Четвёртая луна вот-вот будет.       Услышав положительный ответ и срок, друид беспокойно огляделся по сторонам, не отпуская запястье служанки, а затем с некоторым замешательством, радостью и непониманием посмотрел на дверь покоев ведьмы. Он желал разбудить её прямо сейчас, спросить лично о ребёнке, и о том, когда же она собиралась ему признаться, ведь полноценно участвовать в сражениях на сносях у нее не получилось бы. Мордред чувствовал, как в нём закипала злость на неё из-за тайны, из-за её недоверия, но тем не менее он не мог не быть глубоко обрадованным этой новостью, но его злость, будучи хоть и мимолётным всплеском, кипела в нём и ему было необходимо поговорить с Морганой.       Друид отпустил запястье Айры и двинулся в сторону двери. Служанка тотчас взволновалась и попыталась задержать Мордреда. Она преградила ему путь, подбежав к двери и оперевшись на нее. — Отойди, — властно приказал он. — Прошу, милорд, — умоляла служанка. — Она любит Вас и очень переживает. — Любит? — волнительно спросил друид. — Это её слова? — Да, милорд.       Мордред тяжело вздохнул и нахмурился, ощущая в своём сердце грязную и непонятную смесь переживаний. Моргана лишь однажды, в шутку, призналась ему в любви, когда они дурачились и он обучал её латыни, но они никогда не говорили о своих взаимоотношениях серьёзно и откровенно. Он отошёл и сделал несколько шагов к стене и опёрся на неё рукой, чувствуя ворсинки ковра, висевшего на ней. Мордред судорожно проводил по нему рукой, вырывая ворсинки, чтобы успокоить себя. Было поздно, очень поздно, и он не имел ни малейшего представления, что делать дальше, но всё же он смог скинуть с себя это наваждение безысходности и злости. Друид снова подошёл к двери, которую нещадно охраняла Айра. — Хорошо, — снисходительно сказал он. — Пропусти меня, я не стану её будить. — Милорд, пожалуйста, не говорите о том, что я вам случайно рассказала, — просила служанка, с надеждой глядя на друида и отступая от двери.       Мордред кивнул ей и вошёл в покои Морганы. Закатное солнце освещало комнату, играя на бронзовых кубках, стоящих на тумбе, на разбросанных по полу каких-то тканях, видимо, из которых новоиспечённая королева думала шить себе наряды. С его прошлого визита практически ничего не изменилось. Он аккуратно сел на кресло, рядом с постелью Морганы, и наблюдал как она спала. По старой привычке она сворачивалась, поджимая к себе колени, словно пытаясь спрятаться и защититься. Мордред осторожно поправил льняное покрывало и улыбнулся от того, как же она выглядела забавно, когда спала. Затем он тихо поднялся, подошёл к столу и начал рыться в бумагах, чтобы найти чертежи и планы Горна и Амат.       Друид достаточно быстро нашел их и аккуратно собрал, а затем тихо вышел из её покоев. Теперь он искал лорда-командира саксов Альфреда, чтобы обсудить предстоящую войну и попытаться найти выход.       Командир по расписанию занимался тренировками с юными воинами во внутреннем дворе замка. Мордред вышел на крыльцо и некоторое время перед тем, как отвлечь Альфреда от его занятия, он внимательно наблюдал за обучением. Саксонцев учили строже, чем в Камелоте, и от этого их бой был более агрессивным и быстрым, но тем менее подобная расторопность могла легко свести в могилу из-за лишней траты сил. Когда Альфред, наконец, сам устал с ними возиться, он отдал приказ на перерыв и с довольством взирал на пустую площадку. Друид неслышно подошёл к нему и стал рядом. — Успешно? — спросил он, обратившись к саксу. — Да, милорд, — выдохнул Альфред и повернулся к Мордреду. — Нужно обсудить составы саксонских войск. — Что-то произошло? — Видимо, пора платить за землю…       Они прошли обратно в замок, в один из залов, где можно было спокойно поговорить без лишних ушей и глаз. Мордред подробно рассказал о Камелоте и его укреплениях, о ярости и злости Артура из-за прошедшего витенагемота и о дальнейших серьезных планах короля сразить сестру. Друид достал чертежи Горна и Амат и карты острова и разложил их перед саксом, погружая того в неприятные и тяжёлые раздумья. — Ещё слишком рано, — растерянным голосом проговорил Альфред, рассматривая чертежи. — Я тоже так думаю, — согласился Мордред, протирая лицо рукой от усталости. — Артур действительно хорошо подготовился и неимоверно решительно настроен. — Саксы верны Вам, но победить камелотскую армию сейчас невозможно. — Я знаю, — с натяжкой сказал друид, всё время прокручивая в своей голове новость о беременности Морганы. — Нет ли другого способа, милорд? — Я пытаюсь его придумать, — он покачал головой. — У нас довольно сильная армия, но самый… лучший исход — это поражение обеих сторон, и наша с Вами смерть. Смерть леди Морганы в том числе. Магия не настолько могущественна перед камелотской армией. — К сожалению, это так. — Мирный договор? Что, если… — Артур не пойдет на мир с магией, — друид усмехнулся. — Он выберет смерть. — Тогда я отдам приказ рыть могилы.       Мордред бросил неодобрительный взгляд на Альфреда, отчего тот замолчал и начал вновь внимательно рассматривать карту, выискивая лазейки. — Артур выбрал хорошее место для сражения. Ущелье, — вздохнул сакс. — А если напасть первыми? Атаковать границы с помощью магии? Вы и Моргана… — Моргана ждёт ребёнка, — перебил его друид необычайно скомканным голосом. — Она не сможет сражаться. — Я могу Вас поздравить, — с напускным спокойствием ответил Альфред, вскинув брови. — От этого ещё тяжелее, — он закрыл лицо руками, пытаясь скрыть накатывающиеся слёзы. — Я не знаю, что нам делать. — Всегда есть выход, помимо смерти, милорд. Вы владеете искусством обмана, почему бы этим не воспользоваться и не сыграть против Артура? — Я знаю достаточно о его планах, — выдохнул друид, открывая лицо и протирая глаза.       Альфред молчал и наблюдал за Мордредом, который встал из-за стола и начал ходить по залу, пытаясь придумать другой план. Главной его мыслью было любой ценой сохранить жизнь Морганы и уберечь её и будущего ребенка от ужасной участи. Он вспоминал о её вещем сне, где она находит его мёртвым в каком-то ущелье, и, видимо, в том самом ущелье, которое Артур выбрал в качестве поля боя. Сквозь всё тело друида проходила невыносимая боль, граничущая с отчаянием и безысходностью, что ему хотелось сесть на холодный пол и расплакаться, как ребенок. Он вновь и вновь прокручивал в памяти события прошедшего полугода, и резко остановился, вспомнив разговор с Альфредом после взятия Горна. Мордред повернулся обратно к нему и почувствовал прилив силы, чтобы разрешить эту тяжёлую ситуацию. — У нас хватит оружия, доспехов кольчуг, чтобы раздать абсолютно каждому саксу? Хлебопашцу, торговцу, слуге? — Что?! — непонимающе спросил Альфред. — Мы выведем их на поле боя в Камланне. — Я же предупреждал Вас, что… — Сражения не будет, — властно перебил его друид. — Нужна иллюзия огромной армии, чтобы Артур принял моё предложение…