***
Несколько дней спустя я сидел на огромном камне, почти нависающем над краем обрыва, уходящего вдаль острой кромкой, и смотрел на темно-зеленую реку, вьющуюся лентой далеко под моими ногами. Внизу, за рекой, раскинулся огромный город с причудливыми домами, а за ним, на самом горизонте, горел огненный замок. Я уже и сам не понимал, сколько дней меня носит по разным мирам. Наслаждался достопримечательностями, исследовал рыночки и лавки, общался с людьми и любовался природой. И ни о чем не думал. Пора было возвращаться в Ехо, но я так ничего для себя и не решил. Прокручивал в голове воспоминания о двух днях радости и наслаждения, взаимной игры, и никак не мог понять, что же на самом деле чувствую к ним обоим. Хотелось разобраться в себе, раз уж не выходило в них. Как всегда, я сначала почувствовал ее, а уже потом увидел. Тело стало звенящим, счастливым и радостным, по затылку пробежали искры, и я с трудом подавил в себе желание расхохотаться, сдержался, такой молодец. Дайша села рядом, боднула меня в плечо, так, что я едва не свалился с камня, и подтянула колено к груди, устроив на нем рыжую голову. – О чем таком размышляешь, сэр Макс, что над городом тучи собираются? – О любви. – Разве с таким лицом размышляют о любви? – Как можно любить сразу двоих? Она расхохоталась, молча, но так звонко – воздухом вокруг нас, лесом за спиной, камнем под нами, даже самой рекой. – Какие смешные мысли заводятся в твоей голове, мальчик. Если в твоём сердце помещается целый Хумгат с мириадами миров, неужели там не найдется места ещё для двух? – Но это же совсем другое? – Разве? И я наконец рассмеялся. В самом деле, зачем сдерживался, только зря силы тратил. – Так хорошо тебя здесь встретить. – Лехто опять то ли вывел, то ли создал каких-то смешных маленьких существ. Заглянула посмотреть, чувствую – сэр Макс рядом сидит в сумрачном настроении. Так кто тебя обидел? – Сам я себя обидел. Сам в себе порядок никак не наведу. А что за существа? – Пойдем, сам увидишь. Она положила руку на мое плечо, и мы исчезли.***
Я вывалился из Хумгата на крышу Мохнатого Дома. С удовольствием вдохнул запахи города, укутанного в едва сгущающиеся сумерки, и послал зов Шурфу. «Привет, ты занят? Я принес тебе сувенир, как и обещал». «В таком случае, через четверть часа можешь прийти в мой кабинет». В кабинет. Значит, не так долго меня носило по иным мирам. По крайней мере, Шурф не перестал за это время быть Великим Магистром. Каждый раз возвращаясь из Хумгата в глубине души переживаю, что в Ехо прошло слишком много времени, и у моих друзей давно свои жизни, а я все пропустил. К счастью, действительно долго я гулял всего один раз – в самом начале своего знакомства с Коридором Между Мирами. Целый год провел, прыгая из мира в мир. Но в этот раз повезло. При моем появлении Шурф поднял голову от табличек, окинул меня внимательным взглядом, убеждаясь, что все в порядке, и едва заметно улыбнулся. Я же почти невольно им залюбовался, в глубине души проклиная свое собственное решение. – Привет. Сколько меня не было? – Дюжину дней. Сэр Халли даже разозлиться из-за твоего прогула как следует не успел. – И хорошо! Что бы я с разозленным Джуффином делал? Я не настолько могущественный колдун. – Настолько, просто твои таланты лежат в другой области. Макс, это нормально, что у тебя карман шевелится? – Ах да, совсем забыл! Я же принес сувенир! Мой друг удивленно приподнял бровь, наблюдая, как я выуживаю из кармана маленькую, не больше ладони, коробочку. Я положил ее на стол, и она вытянула длинные ножки, встала, чуть покачиваясь, словно разминая затекшие мышцы, засветилась зеленым и засеменила к Шурфу. – Смотри, он радуется! Я, честно говоря, так и не понял из объяснений Лехто, было ли оно животным или големом. Зверушка, тем временем, подошла к руке Шурфа, лежащей на столе, и квадратным боком потерлась о кисть. Свет тут же сменился с зеленого на нежно-голубой. – Ты ему нравишься. – Тоном эксперта сказал я. Мне пришлось потратить не одну дюжину минут, запоминая интерпретацию цветов этой штуковины. Лонли-Локли перевел на меня удивленный взгляд. Впервые у меня было ощущение, что он затрудняется с формулировкой вопроса. Видимо, «что это за хрень?» звучало не слишком вежливо, а «какого драного вурдалака?» – слишком обобщенно. – Это Индикатор. Он все понимает, но не говорит. Только меняет цвет. Если хочешь, я тебе составлю табличку для интерпретации его настроений. Зря что ли их запоминал? Шурф, наконец, отмер, легко погладил пальцем светящийся бок и сказал: – Да, составь пожалуйста. Чем он питается? – Магией, – я пожал плечами. – Достаточно пару раз в день его касаться, и он будет понемногу подпитываться. Возможно, вблизи Сердца Мира его свойства изменятся, так что ты понаблюдай. Вдруг начнет принудительно высасывать силы? Индикатор, уже было пригревшийся под рукой Шурфа, вскочил, подбежал ко мне, сменил цвет на черный и топнул ножкой. – Прости пожалуйста, – я аккуратно погладил пальцем теплый бок, – я не хотел тебя обидеть. Конечно, ты не будешь так поступать, дружок. – Он вырастет? – Лонли-Локли уже с интересом взирал на нового питомца. На стол вспрыгнул его лис, подошел к Индикатору и принюхался. Тот отбежал в сторону и заполыхал красным. – Угрожает, смотри-ка! Отважный. – Я уже сам вовсю симпатизировал смешному малышу. – Нет, Лехто сказал, больше он не станет. – Лехто. – Задумчиво протянул Шурф. Мы с ним понимающе переглянулись. Лехто, создатель того самого мира с горящим замком на горе Туй-Ирани, где я сегодня повстречал прекрасную леди с фиалковыми глазами, даже среди Древних слыл мечтателем. Время от времени он создавал забавных существ, всех без исключения с чрезвычайно покладистым характером. Тут я вспомнил ещё кое-что. Порылся в кармане и извлёк прямоугольную вещицу, похожую на слишком толстую самопишущую табличку или книгу. На черной поверхности с одной стороны был выбит красным рисунок – сто двадцать восемь звёздочек, расположенных друг за другом по спирали – символ Союза Странствий. – Надеюсь, ты ещё не купил себе такой. Судя по заинтересованному взгляду моего друга, я успел первым. – Это Путеводитель по Союзу Странствий. – Я положил перед Шурфом свое приобретение. Себе я такой тоже купил, надо же было чем-то заменить прочитанную вдоль и поперек Энциклопедию Мира сэра Манги Мелифаро. – В нем собраны статьи обо всем, что есть в Союзе. Мирах, городах, существах, их населяющих. Лонли-Локли смотрел на мой подарок, как человек, много дней бродивший по пустыне и наконец нашедший источник влаги. Я поторопился объяснить. – Смотри, кладешь руку на Путеводитель и произносишь вопрос, например: Союз Странствий. – Как только я это сделал, по путеводителю побежали строчки текста. – Когда прочёл страницу, коснись правой грани. Обратно – левой. В общем, инструкция к нему там тоже есть. Глаза Шурфа полыхали безудержным интересом. Он положил руку на мой сувенир и произнес: – Мир Стержня. Увидев всего одно короткое предложение, я расхохотался. Под заголовком значилось: «В основном безвреден». – В основном безвреден? Возмутительно. Почему нет никакой информации? – Думаю, ты можешь написать статью и договориться с создателями Путеводителя о публикации. Знаю я тебя, ты на все способен. В этот момент в кабинет постучали и внутрь проскользнул послушник с подносами, полными еды. Я как-то внезапно вспомнил, что так и не смог оценить по достоинству кулинарные таланты Лехто, и возрадовался. После ужина я покинул Великого Магистра, Темным Путем шагнув на Гребень Ехо, и послал зов Джуффину. «Желаю задобрить тебя бутылкой вина из иного мира. А то сэр Шурф говорит, ты на меня зол». «Очень своевременно, сэр Макс. Ещё немного, и я бы действительно разозлился. Прежде сотрудники от меня не сбегали. Приходи ко мне домой». В его гостиной я объявился, размахивая бутылкой, как магическим амулетом от злых колдунов. – Надеюсь, это будет получше той гадости, которой ты меня поил прежде. – Проворчал шеф, изымая из моих рук бутылку и рассматривая этикетку. На ней были схематично нарисованы те самые скалы в виде драконьих черепов. – Ну, на мой вкус, до того восхитительного напитка, которым балует тебя жена, ему далеко, но даже в подвалах Семилистника вряд ли найдутся достойные конкуренты. Он разлил вино и протянул мне стакан. Попробовал, удивленно воззрился на свой и отпил ещё немного. Я пригубил свою порцию. Вино я тоже выпросил у Лехто, удачно же меня к нему занесло. Каждый глоток воскрешал в голове одно из самых приятных воспоминаний. Лично я за прошлую бутылку, которую мы выпили вместе с Лехто и Дайшей, успел вспомнить множество маленьких радостных, смешных и забавных моментов. В этот раз приятные воспоминания были сплошь нецензурными. И скорее грустными, чем радостными. Менять свое решение я не собирался. Некоторое время мы молча пили, я поглядывал на мягкую улыбку, такую непривычную на лице Господина Почтеннейшего Начальника, и невольно гадал, что ему вспомнилось. Потом он сказал, что достаточно на меня налюбовался и я прощен, а после выставил за дверь, сообщив, что со мной, конечно, замечательно сидеть, но дела не ждут. Я снова стоял на Гребне Ехо и смотрел в темную воду. Время давно перевалило за полночь, но город по-прежнему бурлил, расцвеченный огнями фонарей, трактиры зазывали посетителей светом в окнах, где-то вдалеке играли музыканты, негромко, но очень приятно. Я любил этот город, как не любил никакой другой, и он отвечал мне взаимностью. Шурф и Джуффин вели себя как прежде. Ни намеков, ни прикосновений, ни взглядов. Словно не было тех двух дней горячего безумия. И это было правильно. Видимо, они поняли, почему я ушел, а может, удовлетворили свое любопытство насчет меня. Я был рад, что поступил верно, но в глубине души грызла странная тоска. Вымотавшись за этот длинный день, я шагнул в спальню Мохнатого Дома, не найдя в себе сил залезть хотя бы в один бассейн, разделся и завернулся в одеяло. Последняя мысль, которая родилась в моей уставшей голове, была о том, что зря я тогда так быстро выбросил книжку. Интересно было бы посмотреть, как они общаются, когда никого нет рядом. Вместо приятного расслабляющего бессмысленного сна меня ждало пространство рабочего сновидения. Я уже давно научился отличать, что именно мне снится, и теперь был совершенно уверен – это не просто моя фантазия. Я оказался в знакомой спальне, причем, судя по тому, что сидящий на подоконнике Великий Магистр никак не прокомментировал мое появление, был совершенно неощутим. На нем была лишь тонкая скаба, он задумчиво смотрел в темноту за окном, словно кого-то ожидая. И скоро стало понятно, кого. Джуффин появился рядом с ним, подпер бедром подоконник и скрестил руки на груди. Ничего кроме серебристой скабы на нем не было. Тоже мне, пижамная вечеринка. Ох уж эти вершительские желания. Захотел – смотри. – Вернулся. – Спокойный голос Джуффина разбил тишину. – Вернулся. – Эхом откликнулся Шурф. – Что теперь делать будем? Чтобы опять не сбежал? – Я уже говорил, не стоит давить на Макса. – Да ты просто не видел, что творилось в его голове! – Похоже, эта тема поднималась уже не в первый раз. В голосе шефа звенела непривычная сталь. – Мало ли, о чем он грезил. Одно дело мечты, другое – явь. Мы не для того столько лет ждали, чтобы разрушить все к драным вурдалакам из-за того, что ты не можешь спокойно на него смотреть. – Яд струился между слов, магия сгущалась в воздухе, и даже не имея тела я чувствовал – ещё чуть-чуть и рванёт. Джуффин резко подался вперед, схватил Шурфа за плечо, стряхивая с подоконника, заставляя встать перед собой на колени. Тяжёлая рука прижимала, не давая подняться, большой палец прошёлся по нижней губе, принуждая открыть рот. – Почему-то ты не думал об этом, когда отсасывал Максу. – Рука перебралась на шею, сжала, палец проник в рот и прижал язык, не давая сказать ни слова. – Не забывай, ты все ещё принадлежишь мне, Господин Великий Магистр. Ледяной тон пробирал до костей, я совершенно не понимал, что между ними происходит, но ощущение грядущего взрыва с каждой секундой становилось отчётливей. Немыслимым движением Шурф извернулся, выскальзывая из железной хватки, резким броском сбил с ног Кеттарийца и откатился в сторону. – Это ненадолго. То, что произошло дальше, иначе, чем светопреставлением назвать я не мог. Заклятия и щиты мелькали, мне не хватало ни знаний, ни скорости восприятия, чтобы понять, чем они кидаются друг в друга. Несколько электрических разрядов срикошетило от парящих под потолком светильников и витража, не причинив им никакого вреда. Наконец, все закончилось. Шурф лежал на спине, скаба на нем была разодрана в лоскуты, длинные ноги разведены в стороны, а руки скованы над головой. Джуффин сидел между его ног, оглаживая бедра. На нем вообще не было ни единой нитки, похоже, скабу просто испепелили. Я шокировано смотрел на их стоящие члены. Это что, была прелюдия? Последнее, что я увидел, прежде чем проснулся, – как Чиффа склоняется над любовником, кончиками пальцев проводит по скуле, а Шурф дёргает головой, уходя от ласки. Я выкатился из постели, стряхнул с себя мокрое насквозь одеяло, достал из-под подушки сигарету и закурил. Что это было? Это они вот так всегда? Теперь понятно, почему спальня Великого Магистра зачарована, как тренировочный зал. В голове билась, как птица в клетке, выхваченная фраза «мы не для того столько лет ждали». Ждали? Столько лет? Чего? Мысли роились в голове, как рассерженные пчелы, я никак не мог ухватить одну и нормально ее подумать. Наконец, плюнул на все, достал чистое одеяло, упал на кровать и пробормотал выученное в порыве энтузиазма заклятие колыбельной Моффаруна. Я подумаю об этом завтра. Назавтра подумать ни о чем я конечно же не успел. Полдня спал, потом обедал с сэром Кофой, помогал Мелифаро и Трикки, ужинал с Нумминорихом. И обходил по широкой дуге Дом у Моста и Иафах. Но, как говорят у меня на родине, сколько веревочке не виться, а все равно если Господин Почтеннейший Начальник желает тебя видеть, придешь пред светлы очи, никуда не денешься. Спасибо, хоть Большим Ритуалом Призыва не приложил, золотой души человек. На закате в моей голове зазвучал его голос. «Мы с сэром Шурфом сейчас на пляже в Ташере. В компании того самого вина. Дурак будешь, если не присоединишься». Сбежать, что ли... Впрочем, все равно ведь найдет. «Иду». Бутылка вина и впрямь была с ними. Стояла, слегка прикопанная в песок, отражая закатные отблески на своих округлых боках. Господа грозные колдуны сидели на чем-то вроде пледа, на который я и опустился, принимая из рук Джуффина чашку. Вино и в самом деле было совершенно потрясающим, лучшим из всего, что мне доводилось пробовать. Некоторое время мы молча пили, и я старался сохранить в себе моменты этого замечательного вечера. Прекрасное вино, запах моря, Джуффин и Шурф, расслабленные, как будто даже умиротворённые. – Я понимаю, Макс, что ты не хочешь ничего обсуждать, но есть один вопрос, на которой нам очень нужно получить ответ. Джуффин пристально посмотрел мне в глаза. Я догадывался, о чем он спросит. – Почему ты ушел после ритуала? И совершенно не знал, что ответить. Отвел взгляд, пытаясь рассмотреть плывущий далеко, у самого горизонта, огромный ташерский фафун. Но бесконечно молчать, разумеется, было невозможно. Поэтому я набрал в грудь воздуха, и, словно ныряя в ледяную воду, произнес. – Я не хочу быть вашей постельной игрушкой. И замолчал, не зная, как объяснить все те сомнения, которые были в моей голове. Незнакомый, промораживающий до самого нутра голос уронил на мягкий песок слова. – Вот как. Я поднял на них взгляд и едва не отшатнулся. Лицо Шурфа превратилось в восковую маску, кажется, даже в свой самый первый год в Ехо я не видел его настолько закрытым, каменно-спокойным. И там, за этой безжизненной маской, за тысячами бесконечных пут самоконтроля, полыхали огненной яростью его глаза. Джуффин нисколько не изменился внешне. Но рядом с ним стало совершенно невозможно дышать, казалось, не хватает кислорода, в воздухе запахло озоном, словно вот-вот прямо в этот самый плед ударит молния, разрывая на части все, что звенело, искрило, разгоралось вокруг него. Магия стекалась к нему, свиваясь видимыми всполохами. Впервые с момента нашего знакомства мне рядом с ним стало почти страшно. – Вступая в область своих сверхценностей, мы все начинаем совершать ошибки. – Голос Лонли-Локли немного смягчил напряжение, и я смог выдохнуть. – Ты прав, сэр Шурф, – Джуффин, наконец, расслабился, выудил из складок пледа сигарету, протянул еще одну моему другу и закурил. Я поспешил последовать их примеру, желая хоть немного взять себя в руки. – Такое мы с тобой даже представить себе не могли. Он задумчиво рассматривал меня, словно впервые видел. Я молчал, не зная, как реагировать на происходящее. – С чего ты решил, что мы с Шурфом стали бы играть с тобой в такие игры? – В его голосе все ещё звенели металлом остатки напряжения, но он уже был спокоен. – Думаешь, если бы нам понадобилась просто постельная грелка, мы бы не нашли себе по щелчку пальцев любого случайного мальчика? Я только молча пожал плечами. – Неужели все то, что было между нами, то, насколько ты нам дорог, не натолкнуло тебя на мысль, что мы не станем использовать тебя в качестве одноразового развлечения? – Шурф встревоженно смотрел на меня. В его глазах явно читалось «Макс, ты в уме?». Я и сам не знал ответа на этот вопрос. Действительно, я же всегда чувствовал, как важен для них. И в последние дни видел достаточно, чтобы понять – дело далеко не только в постельных играх. Но продолжал упорно себя накручивать. – Просто не знаю, что об этом всем думать. – Я кое-как пытался сформулировать, наконец, все то, что меня изматывало эти дни, свербело в мозгу, мешая просто отпустить себя, отдать в их руки и наслаждаться. – Смотрю на вас и вижу, как вы близки, как хорошо вам друг с другом, и не понимаю, зачем сдался я? Они переглянулись. Не то, чтоб я действительно был таким уж хорошим физиономистом, наоборот, но читать по лицу сэра Лонли-Локли умел виртуозно. И сейчас на нем было написано что-то вроде «драть тебя веслом на дне колодца». Или, скажем «вурдалаков тебе под одеяло». Но больше всего это было похоже на «ну мы и влипли». – Все дело в том, сэр Макс, что ты наступил на сердце нам обоим. – Джуффин ехидно усмехнулся, смотря на мое растерянное лицо. – Представь себе, так иногда бывает. Причем, что интересно, уже давно. Сперва мы, надо признаться, повздорили из-за этого. Ладно, не смотри так на меня, сэр Шурф, я знаю, как ты не любишь неточности. Сперва мы чуть друг другу глотки не перегрызли, но потом успокоились, конечно. Решили, раз уж так сложилось, попробуем заманить тебя к нам, если будет твоя воля. А уж после истории с книжкой и вовсе посчитали, что надо ловить удачу за хвост, раз судьба сама такие знаки делает. Пока он говорил, Шурф коснулся моей руки, и я переплел его пальцы со своими, чувствуя заботу и поддержку, чувствуя, как отпускает сжимавшая горло обида, которой и сам не замечал, пока она наконец не исчезла и не стало легче дышать. – Но разве можно любить сразу двоих? – Почему нет? – Шурф пожал плечами, водя пальцем по тыльной стороне моей ладони. – Люди – не паззл и не конструктор, чтобы собираться в одно целое строго из двух половинок. Каждый человек, а особенно маг – целый мир, самодостаточный и полный, способный вмещать в себя куда больше, чем одного единственного человека. Я усмехнулся. Определенно, эту мысль я уже слышал. – Но как же твоя жена, Джуффин? Она в курсе? Он удивлённо на меня уставился. – Конечно. С чего бы мне ей врать? И потом, ты же знаком с леди Рани. Да не делай такое лицо, разумеется, я знаю о ваших задушевных беседах на Темной Стороне. Ты вообще можешь себе представить, чтобы она о чем-то была не в курсе? Ох уж эти безумные угуландские колдуны. Прав был Иллайуни, голова от них кругом. Примирившись, наконец, с собой, я сделал то, чего хотел, честно говоря, ещё с тех пор, как появился на этом грешном пляже. Разлегся между ними на пледе, закинув руки за голову, вытянулся и уставился в темнеющее небо. Во мне сами собой всплыли строчки, давным-давно не то услышанные на вечеринке, не то выхваченные случайным взглядом из книги. Я посмотрел на задумчивые лица и негромко прочел.Ни слова о любви! Но я о ней ни слова, не водятся давно в гортани соловьи. Там пламя посреди пустого небосклона, но даже в ночь луны ни слова о любви!
Глаза Шурфа сверкнули интересом, но к моему удивлению, он ни о чем не спросил, лишь сильнее сжал в руке мою руку. Джуффин взъерошил мне волосы и легко провел кончиками пальцев по скуле. Я улыбнулся. Говорить не хотелось. Все было сказано, и та куча камней, что лежала на моей груди, наконец рассыпалась, разлетелась в пыль, потому что я действительно им поверил. Потому что вспомнил, сколько раз сам делал для них все и даже больше. Вспомнил, сколько раз чувствовал их приязнь, заботу, доверие. Но одна мысль все не шла у меня из головы. – Слушайте, раз вы говорите, что у вас это давно, то почему вы никак не давали мне знать раньше? Хотя бы после того, как Меламори второй раз улетела на Арварох. По-моему, даже Базилио было совершенно ясно, что между нами все кончено. Они снова переглянулись и усмехнулись. Теперь, когда они не скрывали своих отношений, их потрясающее единение здорово бросалось в глаза. Интересно, как давно они вместе? – Больше ста пятидесяти лет. - Джуффин снова читал мои мысли, а может, я слишком громко думал. – А по поводу твоего вопроса – поверь, мы пытались! Но ты так вдохновенно игнорировал все намеки, что мы решили - не судьба. Они улеглись на плед по бокам от меня. Я вертел головой, смотря то на одного, то на другого, и от их ответных взглядов в груди разгоралось предвкушение. – Так значит, ты нас не боишься? – Джуффин гладил мое лицо, обводя подбородок, скулы, спускаясь на шею и ключицы и снова поднимаясь вверх, чтобы легко провести большим пальцем по нижней губе. На этот раз я не стал себя сдерживать. Шепнув «нет», прихватил палец губами и слегка втянул в рот, наслаждаясь тем, как срывается его дыхание и разгораются огнем светлые глаза. Шурф расстегнул на мне булавку, распахнул лоохи и провел ладонью от шеи вниз, по груди к животу, заставляя выгнуться, едва сдерживая стон. Танец двух рук на моем теле будоражил, омывая волнами вожделения. Джуффин потянул меня на себя, целуя жестко и властно, почти трахая языком мой рот, принуждая покориться, открыться ему. Я послушно впускал его, позволяя, и это было упоительно. Губы Шурфа прошлись по затылку и шее и жарко выдохнули в ухо, заставив застонать в поцелуй: «какой же ты отзывчивый, Макс». Их прикосновения плавили кожу, и я забывал о смущении, вообще обо всем, кроме горячих жадных рук, дарящих удовольствие. – Пойдёмте-ка отсюда, мальчики. Нас приняла в свои объятия ласковая темнота спальни Джуффина. Я не мог оторваться от губ Шурфа, даже не заметил, как и куда пропала наша одежда. Жадные поцелуи, проникающий в рот язык, приглашающий, заигрывающий. Другие губы, горячие, сухие, обжигали шею и плечи. Руки скользили по моему телу, словно изучая, узнавая, исследуя все то, чего не успели коснуться в первый раз, доводя до сладкой истомы. Я терялся в ощущениях, непривычных, слишком ярких, слишком чувственных. Они гипнотизировали меня, вводили в транс, и я тонул в горячем мареве. Мы с Шурфом опустились на мягкий пол, лицом к лицу, его рука прошлась по моей груди, вниз, на бедро, и обхватила колено, подтягивая к себе. Я повторил его жест, огладил шею, кончиками пальцев коснулся соска, проскользил вниз по животу, едва касаясь, дразня, и, наконец, обхватил его налитой член и обвел пальцем головку, услышав тихий стон. И словно ответом на эту ласку спины коснулись прохладные руки. С силой прошлись по плечам, оставили влажную дорожку на пояснице. Шурф потянул в сторону мое колено, открывая пальцам Джуффина лучший доступ, и я невольно напрягся, хотя прекрасно знал, к чему идёт. Но какая-то часть меня смутно паниковала. – Все хорошо, Макс, – горячий шепот Чиффы втекал в уши, успокаивал, – неужели ты думаешь, что я могу сделать тебе больно? – Доверься нам, – в грозовых глазах напротив были просьба и обещание, и жажда, такая сильная, что я невольно застонал от одного этого взгляда и потянулся губами, расслабляясь, позволяя сначала одному, а потом и двум, и трем пальцам проникать в себя, растягивать, подготавливая. Это было до странности приятное ощущение, и я не заметил, как начал подаваться навстречу ласкающей руке, пытаясь насадиться сильнее. Иногда он касался какой-то точки там, глубоко внутри, вырывая из моей груди сладкие стоны, прошивая тело разрядами удовольствия. Джуффин вынул пальцы, оставив во мне странную пустоту, и я невольно выгнулся, прося большего. Но он легко поцеловал плечо и отодвинулся, потянул за собой, укладывая на спину. Шурф навис надо мной, склонившись к самым губам, и я скорее почувствовал, чем услышал его шепот: «Макс?» «Да». Мы замерли на миг, и этот миг, казалось, растянулся в вечность, которую я смотрел в его глаза, и в них было столько желания, и радости, и благодарности – за мое доверие, что я не выдержал и сам потерся членом о его член, чувствуя кожей, как сбивается его дыхание. Он входил медленно, давая прочувствовать каждый миллиметр, каждое мгновение этого потрясающего ощущения наполненности. Не знаю, использовал ли Джуффин какую-то магию, но, несмотря на его немаленькие размеры, мне совершенно не было больно. Наоборот. Я прикрыл глаза, наслаждаясь лёгкими покачиваниями Шурфа внутри меня, когда он неожиданно резко вошел до упора, заставив всхлипнуть от острого удовольствия, замер и тихо застонал. Горячая рука легла на мою щиколотку и с силой провела вверх до колена. Мир задрожал, а потом я понял, что меня теперь двое. Один я лежал на спине, блаженствуя от ощущений, которые дарил замерший внутри член. Другой я… Нет, не я, Чиффа. Я чувствовал, как вожделение все сильнее разливается в его теле, кружит голову, будит звериные инстинкты, и как он едва сдерживается, чтобы не вцепиться зубами в плечо Шурфа. Но едва ли не впервые за много лет хочется иного. Хочется ласкать – долго, тягуче, наслаждаясь чужим удовольствием. Хочется – неожиданно для себя – самому подставляться под руки, выгибаться, отдаваясь. Не потому, что проиграл в драке более сильному, а лишь желая дарить себя, впустить в себя того, кто стал так бесконечно дорог. Это слияние сознаний, чувств, ощущений, магии было упоительным. И лишь в самой глубине я видел его бескрайний покой, и острое любопытство, и какую-то неожиданную умиротворенную радость. Он растягивал Шурфа, гладил широкую спину и плечи и любовался нами. В его глазах мы были похожи на пылающий магический огонь, шальной и своенравный, но послушно льнущий к рукам опытного колдуна. «Мои мальчики» – нежно, на самой дальней границе сознания, не позволяя даже себе до конца прочувствовать всю глубину собственной привязанности к такой притягательной стихии. Наконец, он толкнулся внутрь, сдерживаясь, не давая яростной натуре выплеснуться, смять любовника, погружаясь длинным, гладким движением. Я чувствовал его, как самого себя, словно одновременно насаживался на член Шурфа и сам входил в него. Шурф двигался между нами, ускоряясь, и я понял, что ещё немного, и просто взорвусь от избытка ощущений, и снова стал только одним собой. Перед глазами все ещё стоял образ полыхающего огня, и я потянул к себе Шурфа, впиваясь в губы, подаваясь бедрами ему навстречу. Мой пламень, мой… Я снова лежал между ними, погружаясь в то самое чувство защищенности, умиротворения и неги. Всем телом ощущая их магию, я проваливался в сон, и в голове моей медленно струились мысли о том, что я, кажется, умудрился стать той самой точкой покоя, в которой яростные ветра оборачиваются морским бризом, так и не став ураганом.