Серебряная душа древнего замка

Хитрые планы внутри хитрых планов внутри других хитрых планов редко бывают успешными

      Три маленькие черные точки скрылись у горизонта, окрашенного в мягкие розовые цвета утренней зари. Гермиона проводила взглядом школьных сов, которые несли анонимные послания для ответственных лиц, и глубоко вздохнула. На правильную подготовку плана и уточнение всех деталей ушло несколько дней, но теперь все должно пройти, как по маслу. Грамотное планирование всегда было сильной стороной Гермионы.       Гриффиндорке все еще было сложно поверить, что уважаемый и всеми любимый профессор Дамблдор оказался безжалостным манипулятором. Тем не менее, она верила своему другу и поклялась себе, что спасет его из паутины интриг.       Дверь распахнулась, и в совятню вошел обеспокоенный Гарри.       — Доброе утро, — губы Гермионы непроизвольно растянулись в улыбке.       — Привет, — гриффиндорец нервно огляделся и продолжил шепотом: — Ты где была? Я беспокоился.       — Почему мы так говорим? — Гермиона тоже понизила голос. — Мы здесь одни.       — Не знаю, — позади ухнула сова, устраиваясь на насесте, Гарри вздрогнул и резко обернулся. — Я уже ни в чем не уверен, мне постоянно кажется, что за мной кто-то следит. Я даже не знаю, кому вообще могу верить!       Гарри схватился за голову и начал раскачиваться из стороны в сторону словно маятник. У гриффиндорки защемило сердце — Гарри явно был не в лучшей форме и, кажется, нормально не спал несколько дней. Он осунулся и побледнел, под глазами залегли глубокие тени, губы то и дело нервно подрагивали, а волосы были растрепаны еще больше обычного.       — Посмотри-ка на меня, — твердо сказала Гермиона и, поймав расфокурсированный взгляд друга, продолжила: — Ты можешь верить мне. Обещаю, я тебя никогда не предам.       — Да, да, правильно, — как в бреду пробормотал Гарри и потряс головой, чтобы прийти в себя, и с явным облегчением продолжил: — Ты права! Кому я еще могу верить, если не тебе! Но что мне делать? Ты говорила, у тебя есть план.       Гермиона зарделась от его слов, но заставила себя сосредоточиться.       — Ты же помнишь, что план Дамблдора включал в себя Уизли?       — Да, он хотел, чтобы я женился на Джинни, — кивнул Гарри. — Только не понимаю, зачем это нужно, какой ему в этом прок. И, кстати, знал ли об этом Рон?       — Сейчас, это несущественно, — не дала ему отвлечься Гермиона. — Так же ты упоминал о заклинаниях и зельях.       — Точно, именно так Дамблдор тогда и сказал, — Гарри от злости сжал кулаки.       — И это может сыграть в нашу пользу, — хитро улыбнулась Гермиона. — Зелья и заклинания, влияющие на разум, запрещены не просто так. Их побочные эффекты могут быть абсолютно непредсказуемыми.       — Ты хочешь сказать…       — Ты должен притвориться, что зелья подействовали на тебя, но при этом хорошенько свернули мозги набекрень.       — Ты хочешь, чтобы я выставил себя полным идиотом? — уставился на нее Гарри.       — Я сделаю так, чтобы Дамблдор не смог это скрыть. Тогда начнется проверка, и все вскроется.       — Хорошо, я согласен, — обреченно кивнул Гарри, другого плана у него все равно не было.       — Тогда надень это.       — Ты уверена, что это необходимо? — раскрыв сверток, который ему передала подруга, с сомнением спросил Гарри.       — Абсолютно, — кивнула Гермиона, старательно делая серьезное лицо. Ей до жути хотелось увидеть друга в экстравагантном образе, кто же виноват, что это нужно для плана.       Гарри вздохнул и скрепя сердце согласился.       Спустя пару часов Гермиона напряженно мерила шагами гостиную Гриффиндора. Судя по тому, что Рон, Дин и Симус несколько минут назад сбежали из гостиной, спектакль начался, и об этом скоро узнает вся школа. Следующим из спальни спустился Невилл, нервно заламывая руки. Увидев Гермиона, он просветлел и сразу подошел к ней.       — Ммм… Ты не знаешь, что случилось с Гарри? — неловко спросил гриффиндорец.       — А что случилось с Гарри? — Гермиона состроила недоуменное лицо.       — Ну, он ведет себя сегодня утром… гмм… немного необычно, — стушевался Невилл.       — Как именно необычно? Он опят проспал? — продолжала наседать Гермиона.       — Нет, нет, он, кажется, вообще не спал, — Невилл даже покраснел от напряжения. — Понимаешь, Гарри…       В этот момент Гарри показался на лестнице, ведущей в спальню мальчиков, и объяснения стали бессмысленными. Он был одет в небесно-голубое платье в белый цветочек, которое идеально облегало его худощавое тело, подчеркивая тонкую талию. В районе грудей Гарри использовал какие-то подкладки, а также, кажется, побрил тонкие длинные ноги. Волосы были выпрямлены и уложены в аккуратное каре, а губы немного подведены неяркой помадой. От него исходило ощущение непорочной чистоты и свежести.       Даже готовая к предстоящему Гермиона потеряла дар речи. Гарри легкой походкой сбежал с лестницы и немного покружился на каблуках, заставив платье чуть подняться.       — Кажется, я правильно подобрала наряд сегодня, — по-девичьи кокетливо улыбнулся он.       — Г.. Гарри? — отмерев, хрипло выдавила из себя Гермиона.       — Какой Гарри? — гриффиндорец незаметно подмигнул ей. — Я же Гарриет! Что с тобой сегодня, Гермиона?       — Да, да, конечно, Гарриет, извини, — медленно, как в трансе, произнесла Гермиона. — Кажется, я еще не до конца проснулась. Пойдем на завтрак?       — Нам еще надо подождать Пако, — с лучезарной улыбкой сообщил Гарри.       — Кого? — окончательно растерялась Гермиона.       — Конечно, меня, дорогая, — произнес глубокий бархатный голос.       Все в гостиной одновременно обернулись к лестнице. На верхней ступеньке стояла стройная девушка в сиреневом украшенном распустившимися цветами кимоно, которое подчеркивало подтянутую фигуру. К широкому красному поясу был прикреплен деревянный меч. Светлые серебристые волосы были собраны в два пышных хвостика по бокам. Слегка подведенные глаза и яркая губная помада только подчеркивали ауру зрелой красоты.       — Пако! Ты сегодня превосходно выглядишь! — воскликнула Гарриет и бросилась обниматься.       — Ты сегодня тоже прекрасна, дорогая, — подмигнула ей Пако, обнимая в ответ. — Все мальчишки будут у твоих ног!       Гарриет залилась краской и захихикала. Это оказалось последней каплей, в гриффиндорской гостиной будто включили звук, и она зашумела, как разбуженный улей. Гермиона схватила обоих друзей и вытолкнула в коридор.       — Гин-сан, ты что делаешь? — прошипела она в лицо Пако.       — Помогаю твоему плану, — ответил переодетый самурай.       — Я такого не предлагала!       — Да ладно тебе, так будет только лучше, — заверил ее Гарри. — Скажем, Гин-сан тоже отравился зельем. К тому же, так только веселее.       — Но зачем было одеваться так, — Гермиона не могла подобрать подходящих слов. Больше всего ей не хотелось сравнивать образы друзей со своей весьма скромной фигурой, но от этого уже было никуда не деться.       — Если делаешь что-то плохое, то делай это хорошо, — назидательно сказал Гинтоки и прибавил голосом Пако: — Кажется, мы опаздываем на завтрак.       — Точно, точно! — подхватила Гарриет.       Они взялись под руки и, цокая каблуками, пошли по коридору.       — Бред какой-то, — фыркнула Гермиона, критически осмотрев свою балахонистую мантию, и отправилась за ними.       В Большом зале Гарриет и Пако произвели полный фурор, даже слизеринцы не смогли остаться в стороне. Пока парни не могли отвести глаз и провожали их сальными взглядами, девушки недовольно шушукались, бросая им в спину едкие комментарии, но только вполголоса.       Первыми среагировали близнецы Уизли. Раскланиваясь в шутовской манере, они элегантно предложили двум дамам свои места:       — Не желают ли столь очаровательные создания присоединиться к нашей трапезе? — витиевато спросил Фред.       — Наши души наполнятся истинным счастьем, если вы согласитесь, — поддержал брата Джордж.       — Какое замечательное предложение, — чуть смутившись, взмахнула длинными ресницами Пако.       — Но мы хотели позавтракать с нашей любимой подругой Джинни, — подхватила Гарриет, прикрыв рот рукой и захихикав, когда увидела вытянувшиеся лица близнецов.       Джинни, которая в этот момент пила тыквенный сок, поперхнулась и закашляла. Гарриет подоспела вовремя, чтобы похлопать ее по спине.       — Будь осторожная с тем, что ешь и пьешь, дорогая, — заботливо сказала она.       Рыжая гриффиндорка чуть не подавилась во второй раз и активно закивала.       — Что решил бросить свою грязнокровку, Поттер? — растягивая слова, явил свою персону Малфой, который в последнее время старался держаться в тени, но в этот раз не удержался.       — А ты только этого и ждешь, извращенец? — Гарриет бросила на него презрительный взгляд и обняла подвернувшуюся под руку Гермиону. — Я свою любимую Гермиону никому не отдам, и уж точно не такому, как ты.       — А может тебе нравятся девочки постарше, красавчик? — Пока соблазнительно подмигнула и послала Малфою воздушный поцелуй. Слизеринец отшатнулся, открывая и закрывая рот, как рыба.       Разомлевшую в объятиях и покрасневшую как помидор Гермиону спасла спешащая установить порядок Макгонагалл.       — Мистер Поттер, мистер Саката! Что вы себе позволяете? Немедленно переоденьтесь!       — Профессор, как так можно! — воскликнул Фред.       — Вы лишаете наш факультет истинной красоты, — вторил ему Джордж, не замечая хмурые взгляды женской половины Гриффиндора.       Получившая свободу Гермиона пришла в себя и сразу бросилась к друзьям на помощь.       — Профессор Макгонагалл, в правилах Хогвартса сказано, что студенты обязаны носить форму во время занятий. Время завтраков, обедов и ужинов в них не упоминается.       — Хорошо, хорошо, — пожевав губы, согласилась Макгонагалл. — Но чтобы к началу первого урока…       Ее прервали с грохотом распахнувшиеся двери. В Большой зал вошла строгая на вид дама с квадратным подбородком и моноклем в одном глазу в сопровождении четырех крепких мужчин в алых мантиях. За их спинами маячила блондинка на высоких каблуках с модной сумочкой и приземистый фотограф, который тут же начал щелкать камерой, как из пулемета.       Оставив двоих подчиненных у двери, женщина с моноклем подошла к преподавательскому столу и о чем-то заговорила с Дамблдором. В тишине Большого зала послышались неуверенные шепотки, каждый пытался понять, что же происходит. Даже профессора выглядели растерянными и обескураженными.       С каждым словом директор становился все мрачнее и мрачнее, морщины на старом лице как будто углублялись, прибавляя десяток лет старику. Наконец, нахмурившись, женщина коротко кивнула Дамблдору и подошла к ребятам.       — Доброе утро, мистер Поттер, меня зовут мадам Боунс, — официальным тоном представилась она. — Я глава ДМП, к нам поступили весьма тревожные сведения. Я лично прибыла, чтобы все проверить.       — Ммм… Я не мистер Поттер, меня зовут Гарриет, — промямлил Гарри и уставился в пол.       Боунс резко обернулась к преподавательскому столу, а дальше события стали развиваться почти мгновенно, так что многие почти не могли за ними уследить. Дамблдор выпрямился во весь свой немалый рост, став на две головы выше обычного человека, и расправил широкие плечи. Малиновая мантия разошлась по швам и упала на пол, под ней оказался сине-зеленый облегающий тренерованное тело костюм.       С прытью, почти нереальной для такого грузного тела, Дамблдор вынул массивный боевой нож, опасно сверкнувший в свете магических факелов. Еще мгновение и клинок проткнул бы насквозь шею находящегося поблизости Снейпа, но Кацура успел среагировать, выставив под удар катану. К сожалению, самурай находился в очень неудобном положении и ему удалось только немного сместить направление атаки, но этого оказалось достаточно. Снейп с расширенными от изумления глазами успел отклониться, и клинок лишь по касательной задел зельевара, оттяпав мочку левого уха.       Не успели студенты по настоящему испугаться, как «Дамблдор», не тратя зря времени, повалил преподавательский стол и бросился вперед. К этому моменту с него слетели остатки маскировки — искусственная старческая кожа, длинная борода и седые волосы. Он стал абсолютно лысым, на непримечательном и незапоминающемся лице не отображалось ни одной эмоции. Единственной особой чертой была проступившая на левой щеке крупная черная татуировка геральдической гидры с тремя головами.       Тем временем Снейп успел достать палочку и запустил в нападавшего алую молнию, авроры тоже, наконец, вступили в бой, выпустив по несколько заклинаний.       — Я Альфарий, — пророкотал глубокий голос «Дамблдора», перекрыв панические крики, наполнившие Большой зал, и он резким перекатом ушел в сторону от ярких лучей заклинаний.       Маневр позволил самозванцу удачно оказаться около Гарри и мадам Боунс. Он снова замахнулся ножом, но на этот раз всю силу удара принял на себя Гинтоки, выставив деревянный меч. Было заметно, как напрягшиеся мышцы самурая разбухли от усилий и почти ощутимо затрещали. Второй залп заклинаний, к которому на этот раз подключились остальные профессора и кое-кто из старших студентов, заставил Альфария снова уйти в перекат, так и не достигнув своей цели. На этот раз он нырнул в сторону выхода. Гинтоки и Кацура быстро переглянулись и бросились за ним.       Из холла на выручку коллегам выбежали еще четверо авроров, но Альфарий уже успел добраться до дверей и точными скупыми движениями перерезал горло двум волшебникам. В него полетели еще заклинания, но самозванец с кошачьей грацией сумел увернуться, оказавшись в холле рядом с главным выходом. От бегства его отделяло несколько десятков метров, когда на его пути появился Гинтоки все еще в женском кимоно, порванном в нескольких местах. Выполнив изящный финт, самурай отвел нацеленный в сердце нож в сторону и ударил противника по правой руке, которая тут же повисла безвольной плетью.       К этому времени маги успели рассредоточиться и атаковали с разных сторон, чтобы зажать противника в углу. Видя, что возможности выбраться нет, Альфарий перехватил свой клинок левой рукой и без колебаний вогнал его себе в подбородок. Когда острие вошло в мозг, глаза самозванца дернулись и закатились, массивное тело упало на каменный пол.       Весь оставшийся день был потрачен на разбирательство. Раненные, в основном жертвы случайных заклинаний, в составе почти двадцати человек были переданы на попечение мадам Помфри, тела двух авроров с почестями отправлены в Министерства, также как и останки самозванца, прикидывающегося директором Хогвартса. Его истинную личность, мотивы, а также обстоятельства, при которых он смог подменить старого мага, еще предстояло выяснить. Самого Дамблдора нашли в секретной комнате в его собственном кабинете. Директор Хогвартса был сильно обезвожен и ослаблен, но еще жив.       Вечером уставший после нервных бессонных ночей Гарри отсыпался на диване перед камином, запрокинув голову и неаристократично пуская слюну на воротник рубашки. Рядом с ним сидела Гермиона, поглаживая млеющего от ласки Живоглота и бросая на друга короткие наполненные нежностью и теплотой взгляды. Заговор против Гарри оказался лишь интригой самозванца, которую ребята уже успели обсудить со всех сторон, и теперь можно было расслабиться и отдохнуть.       — Гин-сан, а зачем ты все-таки переоделся вместе с Гарри? — несколько лениво спросила Гермиона, которая не могла сдержать свое любопытство.       — Не мог же я бросить своего ученика одного, это было бы неправильно, — легко ответил Гинтоки, закончив ковыряться в носу и расслабленно вытянув ноги.       — Просто я думала, что все выйдет не так.       — А как?       — По-другому, — туманно ответила Гермиона, неопределенно покрутив рукой и с досадой отгоняя прочь мысли о том, как плачевно она выглядела на фоне друзей. — А тебя совсем не смущало переодеваться в женское?       — Настоящему воину не зачем стыдиться такой мелочи, как одежда, какой бы она ни была, — пренебрежительно бросил самурай, тоже прикрыв глаза.       Гермиона улыбнулась и запустила пальцы в густую шерсть Живоглота, кот утробно заурчал от ласки хозяйки. Искусственный слепок могучего сознания Альфария, скрытый в нем, готовился погрузиться в глубокий сон.       Критический момент был пройден. Простое, но элегантное решение бросило жаждущей крови верхушке Магической Британии наживку, за которую кто-то, еще предстояло выяснить кто именно, ухватился при первой же возможности. Скомпрометированный в высших политических и аристократических кругах глубоко законспирированный агент, наживший немало врагов в последнее время, был выведен из игры, а сеть противника начала медленно проявляться.       Но на месте отрубленной головы у гидры всегда вырастают две новых. И теперь освободившееся место займет другой спящий агент, подготовленный по особой программе, технология которой никому не может быть известна в этом субсекторе. В его защищенное сознание не смогли бы так просто проникнуть и высшие сущности варпа, что уж говорить о местных псайкерах. Пока что он будет играть отведенную ему роль директора школы и политического лидера, но стоит ему услышать уникальную по частоте комбинацию звуков и тогда…       Сознание Альфария плавно ушло в небытие до тех пор, пока в нем снова не появится необходимость. Живоглот сладко с удовольствием потянулся, прикрыл глаза и продолжил мурлыкать.