Удивительные приключения Фоксглав и Риддла

      — Что значит «авроры прибудут только утром»? — выразительный голос Фрейи Фоксглав разорвал напряжённую тишину гостиной.       От вопроса девушки Эфимия Блишвик всхлипнула и зарыдала; она что-то невнятно говорила в прижатые к лицу ладони и сокрушённо качала головой. Сидящая рядом с ней Друэлла Розье неуверенно погладила девушку по плечу. Даже Лукреция Блэк, обычно безразличная к проблемам других людей, отдала свою тёплую шаль и с беспокойством посматривала на однокурсницу.       После того, как Лестрейндж, Нотт и Фоксглав вернулись в гостиную без Пиритс, слизеринская староста окончательно потеряла контроль над эмоциями. Пока староста седьмого курса Теодор Розье бегал за руководством школы, Блишвик успела придумать и озвучить не меньше тысячи вариантов ужаснейших смертей, с которыми могла столкнуться Лавиния за эти несколько часов. Под влиянием этих предположений Нотт — и без того переживающий, что его возлюбленная пропала, — впал в неконтролируемую истерику. Никакие убеждения не могли утихомирить парня — он отчаянно рвался искать Лавинию, — поэтому Тому пришлось применить к другу чары зачарованного сна. Сложная инкантация — и Леонард уснул прямо в объятиях держащего его Лисандра Лестрейнджа. Последнего это ни капли не смутило: он с лёгкостью подхватил Лео на руки и отнёс в спальню.       Ну а Фрейя Фоксглав… Большую часть времени после возвращения и до прибытия директора она стояла позади диванчика Эффи и молча смотрела в пустоту. Напряжённое лицо, две сердитые складки между нахмуренных бровей, рука сжимает измятый край мантии. Риддл изредка бросал на неё осторожный взгляд и каждый раз с трудом находил силы отвести его обратно. В её беспокойстве было что-то чарующее.       — То и значит, мисс Фоксглав, — махнул худощавой рукой Диппет. Он сидел в кресле у камина и, кажется, проспал большую часть рассказа Блишвик и Фоксглав. — Старший аврор Гамп уведомил, что в немедленном прибытии авроров нет острой необходимости.       — Да вы, должно быть, шутите? — Фрейя поражённо открыла рот.       Когда ни Диппет, ни Дамблдор, ни Слагхорн не изменились в лице, она разочарованно покачала головой.       — Не шутите.       — Я понимаю, что вы переживаете за подругу, мисс Фоксглав, но сейчас мы ничего не можем сделать… Идите лучше отдыхать.       Директор перевел усталый взгляд белёсых глаз на остальных студентов — старост факультета и затесавшихся между ними семикурсников и шестикурсников.       — Мистер Риддл… — он обратился к молчаливо стоявшему у зачарованного окна Тому, и тот поднял голову. — Проследите, чтобы в ближайшую четверть часа все были в своих постелях.       — Конечно, директор Диппет, сэр, — кивнул Риддл. Он кашлянул и отошёл от окна. — Студенты, немедленно проследуйте в спальни…       — Есть одна старая поговорка, мисс Фоксглав. — Между тем директор вновь повернулся к Фрейе. — Уверен, вам она знакома: утро вечера мудренее.       — В заднице я видела ваши поговорки, — процедила сквозь зубы Фоксглав, но её все равно услышала вся гостиная. Том готов был поклясться, что услышал, как Вальбурга Блэк заскрежетала зубами от негодования.       — Мисс Фоксглав! — одновременно возмутились Дамблдор и Слагхорн.       — Когда дело касается чьей-то жизни, сэр, нужно действовать, а не мудростью житейской делиться, — насупила брови Фоксглав. — Возможно, Лавиния ранена, или ей нужна помощь, или она оставила какое-то послание… Мы не можем ждать до утра.       — Мистер Прингл и мистер Огг осматривают окрестности, — неуверенно произнёс Слагхорн. Он заметно нервничал, время от времени вытирая платочком взмокший лоб. — Мы делаем всё, что возможно, учитывая поздний час.       — Этого недостаточно! — перебила Фоксглав, грозно указав в его сторону пальцем. — Авроры должны были перевернуть здесь всё вверх дном ещё несколько часов назад. Если Лавиния пропала, как и остальные девушки…       Блишвик жалобно всхлипнула.       — Не нужно драматизировать события, мисс Фоксглав, — поднял руку Дамблдор. В отличие от декана Слизерина, он был абсолютно спокоен. — Пока нет причин полагать, что эти случаи хоть как-то связаны.       — Не нужно недооценивать эту вероятность, профессор Дамблдор! — горячо возразила Фрейя. — Существует протокол! — Она на мгновение замолчала, коротко вздохнула, а затем продолжила уже более ровным тоном: — Там чётко прописано, как авроры должны поступать в случае пропажи несовершеннолетнего волшебника. Место преступления осматривается в первые часы, пока возможно вычленить магический след ребёнка.       Дамблдор насмешливо сложил руки на груди.       — Полагаю, мисс Фоксглав, уважаемый старший аврор Гамп не хуже вас знаком с протоколом.       — А я полагаю, профессор Дамблдор, что уважаемый старший аврор Гамп просто идиот, раз мы с вами вынуждены вести этот разговор.       — Мисс Фоксглав, — Дамблдор вздохнул и покачал головой, — прошу вас, не нужно переходить на личности. Ни я, ни тем более вы не вправе судить о профессиональных качествах мистера Гампа. Поверьте, авроры Министерства Магии сделают всё, что от них зависит, чтобы найти мисс Пиритс.       — Но, профессор, мы должны немедленно изучить…       — Нет никаких «мы», мисс Фоксглав, — отрезал Дамблдор. — Оставьте это дело взрослым профессионалам.       — Взрослым профессионалам? Не нужно счит…       — Довольно, — непривычно громкий голос Диппета прервал Фоксглав на полуслове.       Волшебник медленно поднялся со своего места. В его взгляде — в глазах трехсотлетнего старика — сквозило всё, что угодно — безразличие, усталость, многовековая скука, — но ни капли заинтересованности в продолжении разговора. Дамблдор поднялся вслед за своим начальником.       — Ложитесь спать, мисс Фоксглав, — спокойно сказал Диппет. — Поберегите запал: завтра утром у вас будет возможность выразить своё недовольство старшему аврору Гампу лично. Думаю, вы найдёте с ним немало тем для обсуждения. — Директор чуть слышно хмыкнул. — Засим закончим разговор, все свободны. Доброй ночи!       Как только мужчины покинули гостиную, Фоксглав в сердцах стукнула тростью о пол и грязно ругнулась.       — В этой школе хоть кому-то есть дело до студентов? — подняв голову, спросила она у нарисованного на потолке гигантского василиска.       Том протиснулся сквозь толпу слизеринцев и, оказавшись в центре гостиной, громко сказал:       — Хватит глазеть, студенты, возвращайтесь в спальни! Не заставляйте меня отнимать у вас баллы.       Переговариваясь и переглядываясь, слизеринцы начали расходиться по спальням. Всех взбудоражили новостями, и Том был уверен, что утром добрая половина из них проспит не только завтрак, но и первое занятие. Он бросил взгляд на своих друзей — Малфой махнул на прощание и отправился вместе с остальными студентами в общежития, а вот Лисандр явно не собирался так просто уходить. Взъерошив волосы, он двинулся к замершей в стороне Фоксглав — девушка по-прежнему смотрела в потолок и, судя по лицу, задавалась экзистенциальными вопросами своего пребывания в этом мире.       — Фокси, моя маленькая валькирия, ты в порядке? — Лисандр раздвинул руки для объятий. — Клянусь, в какой-то момент я решил, что ты этой своей тростью тут же и прибьёшь старика…       Он приблизился девушке и, обняв её за плечи, притянул к себе. Том был уверен, что Фоксглав возмутится и оттолкнёт навязчивого слизеринца, но вместо ожидаемой реакции он увидел, как девушка повернула голову к Лестрейнджу и мягко улыбнулась. Она приблизила губы к уху парня — так близко, что едва не коснулась раковины, — и что-то проговорила. Когда они оба засмеялись, Риддл почувствовал себя так, словно это его только что огрели тростью по голове.       Он подошёл к Лисандру и, положив руку на его предплечье, потянул на себя.       — Я сказал всем идти в спальни, — холодно процедил он, и Лестрейндж удивлённо поднял брови. — Сейчас же.       — Да я… — Лисандр осёкся. Бросив взгляд на Фрейю, он с грустью вздохнул. — Спасибо за удивительный вечер, Фрейя Фоксглав. Обязательно повторим, но уже без балласта в виде малыша Нотти.       Когда Фоксглав улыбнулась, Риддл потянул Лестрейнджа за руку с удвоенной силой. Ему пришлось посчитать до десяти, чтобы успокоиться и не проклясть парня чем-нибудь тёмным и запрещённым. Да как он посмел… Ослушаться своего Лорда!       — Иди уже, Лисандр, поговорим утром. — Фрейя дружелюбно махнула рукой. — Не зли старосту.       От её слов Том буквально потерял дар речи. То есть он теперь просто какой-то староста? Да как она…        — Как прикажешь, любовь моя.       Весело подмигнув девушке, Лестрейндж развернулся и быстрым шагом направился в сторону студенческих общежитий. Том ещё добрых несколько секунд смотрел ему вслед… С каких это пор его самый верный рыцарь, его самый близкий друг слушается приказов Фрейи Фоксглав?        Когда Том повернулся к однокурснице — он собирался сначала как следует отчитать её, а затем отправить спать, — девушки уже и след простыл. Покрутив головой, он заметил Фоксглав у диванчика рядом с заплаканной Эфимией Блишвик.       — Эффи, посмотри на меня. — Фрейя сжала руку Блишвик в своих ладонях. Она говорила спокойно и уверенно. — Я найду её, слышишь? Чего бы мне этого ни стоило, даю тебе слово Фоксглавов.       — О, Фрейя, — только и выдавила из себя Эфимия, а затем вновь зарыдала. — Если бы мы только не оставили её одну…       — Мы не могли знать, Эффи. Но я найду её, обещаю. И потом, когда у них с Лео родится ребенок, им придётся назвать его в мою честь, — она многозначительно подняла брови, — даже если это будет мальчик.       Эфимия чуть заметно хихикнула, но слёзы по-прежнему переполняли её глаза. Розье с грустью покачала головой.       — Поверить не могу, что руководство школы такое допустило… — Лукреция Блэк приложила руку к груди. — А если пропадёт кто-то из нас? Возможно, стоит закрыть школу, пока преступников не найдут…       Как же Риддла бесили эти разговоры про закрытие школы! Что в прошлом году, что сейчас… Он приблизился к однокурсницам.       — Немедленно возвращайтесь в спальни. — Том сложил руки на груди. — От того, что вы тут сидите, Пиритс не найдётся.       Не сговариваясь, девочки — даже Лукреция Блэк! — одновременно подняли взгляды на Риддла. Непонимание, раздражение, удивление, оскорбление — однокурсницы, очевидно, остались не в восторге от замечания старосты.       …Как будто бы Лорду Волдеморту было дело до их взглядов!       — Эффи, тебе стоит отдохнуть. — Фрейя повернула голову к подруге и улыбнулась. — А я пока подумаю, как можно найти Лавинию. Девочки, помогите, пожалуйста.       Розье подхватила Эффи под правую руку, а Блэк забрала валяющуюся на полу сумку старосты. Вчетвером они побрели в сторону женских спален. Ни одна даже не посмотрела на Тома Риддла.       Пускай думают про него, что хотят! Он просто делает свою работу. И делает её на отлично! Но отчего-то из головы не выходило то, как разочарованно Фрейя Фоксглав покачала головой. Чего она вообще ждала от него? Не надеялась же, что, подобно ей самой, он бросит все свои дела и отправится искать Пиритс?       Тому хотелось как можно скорее оказаться в спальне. Слишком тяжёлым выдался этот день. Принять душ и лечь в кровать — вот, что ему сейчас жизненно необходимо. Папочка с документами, любезно собранная Акрициусом Малфоем для сына, прекрасно отвлечёт от глупых мыслей.       Нужно только проверить, что первокурсники не оставили свои принадлежности на столах в учебной части гостиной… В прошлый четверг Слагхорн отчитал Риддла и Блишвик за отсутствие порядка в Слизерине.       — Эй, Риддл.       На плечо Тома по-свойски приземлилась чья-то рука.       Повернув голову, он увидел семикурсника Теодора Розье и его девушку Клариссу Паркинсон. Последняя загадочно улыбалась, изучая длинные острые ногти.       Что этой парочке идиотов вообще от него понадобилось?       — Я могу тебе чем-то помочь, Теодор? — Риддл с вежливой улыбкой скинул со своего плеча руку семикурсника.       Сколько Том учился в школе, он всегда терпеть не мог Розье. В первый год учёбы Теодор и его приятели больше других доставляли Риддлу проблем: высмеивали его происхождение, его фамилию, его внешний вид, его, как они выражались, отвратительное всезнайство. Он долго терпел — разве мог он просто так, один, без друзей и поддержки, пойти против чистокровного представителя семьи Розье? Конечно же, не мог. Он был не настолько безрассуден, чтобы совершить социальное самоубийство в первый же год учёбы? Судьба подарила ему шанс выбраться из приюта, и он собирался воспользоваться каждой возможностью, которую дарили Хогвартс и мир магии. Том не обращал внимания на этих слабоумных — он научился игнорировать насмешки ещё в приюте Вула — и просто продолжал учиться.       Но даже у самого терпеливого человека может случиться момент, когда чаша терпения переполняется. Риддл, загнанный в угол, проклял Тео и трёх его друзей настолько сильным сглазом размягчения мозгов, что, кажется, бедняжки до сих пор страдали от его последствий.       Но приятней всего стало то, что никто из руководства школы так и не узнал о причастности Риддла. Оказалось, что его однокурсники и соседи по спальне — Лестрейндж, Малфой и Нотт — знали, что старшекурсники собираются преподать «зазнайке Риддлу» урок и все как один заявили Диппету, что Том Риддл был с ними в спальне весь вечер.       С тех пор прошло много лет, но отношения двух слизеринцев едва ли стали хоть немного лучше. Благодаря приятельству его отца со Слагхорном Теодор стал старостой на пятом курсе. Он попытался было воспользоваться своей новоприобретённой властью и пару раз наказывал Риддла по нелепым пустякам, но в этот раз на стороне Тома были верные друзья. Один разговор по душам с Лисандром Лестрейнджем, и Розье начал обходить их четвёрку стороной.       Иногда Тому всё же приходилось взаимодействовать с семикурсником — в конце концов оба были старостами, — и чаще всего их общение ограничивалось рабочими вопросами и ничего не значащими приветствиями.       — Вот это неделька, да? — заметил Розье. — Сначала Гриндевальд в Хогсмиде, потом новости о пропавших девицах, сейчас вот Пиритс куда-то испарилась. Ещё и Фоксглав устроила представление…       — А ты веришь, что Пиритс похитили сторонники Гриндевальда, Риддл? — влезла в разговор Кларисса Паркинсон. У неё были очень неприятный, скрипучий голос и нелепая манера растягивать гласные.       — Понятия не имею, но я не исключаю такой вероятности.       — Оу, вау, — присвистнул Розье, — тогда это значит, что на территории школы есть те, кто верен Тёмному Лорду.       — В каком смысле? — поднял бровь Риддл.       — Кто-то же их пустил сюда, — пожал плечами парень. — Вряд ли это ученики, значит кто-то из профессоров.       — Ставлю на Кеттлберна, — щёлкнула пальцами Паркинсон. — Пообещай ему опасную зверушку, и он родную мать отдаст на ингредиенты.       — Ха, ну тогда мой кандидат — недоумок Хагрид, — хихикнул Розье. — Риддл, на кого ставишь?       — Человек пропал, — осадил их Том. — Ваши игры неуместны.       — Оу, вау, — повторил Тео. — Прошу прощения, будущий Мистер Верховный Чародей. Мне казалось, Риддл, ты, наоборот, должен радоваться открывшимся перспективам.       — Не понимаю, к чему ты ведёшь, Розье.       — Ну как же, — вместо Теодора ответила его девушка, — в прошлом году ты раскрыл убийство грязнокровки. Аж целую награду отхватил! Все только о тебе и говорили…       — Представь, что будет, если раскроешь заговор между хогвартскими профессорами и приспешниками Тёмного Лорда!       — …И спасёшь парочку красивых девушек в беде. — Паркинсон изобразила не очень правдоподобный обморок. — Да ты будешь на первой полосе «Ежедневного пророка»! Может, даже получишь Орден Мерлина…        — Второй степени, — закончил за девушку Розье и мерзко то ли хохотнул, то ли хрюкнул. — Но тебе и этого хватит, Риддл. Если повезёт, в следующем году ещё кто-нибудь умрёт, тогда и на пост Министра можно будет смело рассчитывать.       Том сжал губы и несколько раз глубоко вдохнул. Раздражение переплеталось с усталостью, и раскалывалась голова. Ему хотелось как можно скорее закончить разговор, но оставлять последнее слово за Розье было слишком щедрым подарком для этого чистокровного болвана. Риддл растянул губы в подобие улыбки и, постучав семикурсника по предплечью, тихо и доверительно заметил:       — Если вдруг повезёт умереть тебе, Теодор, обещаю, что вложу всю свою душу, чтобы расследовать это загадочное преступление.       Розье и Паркинсон переглянулись — во взглядах обоих сквозило искреннее удивление. Том открыл было рот, чтобы добавить ещё что-нибудь саркастичное, но где-то в отдалении раздался громкий звук удара двери о косяк. Он осмотрелся по сторонам, но, кроме пары припозднившихся семикурсников, играющих в шахматы, в гостиной не было ничего подозрительного.       — Увы, но придётся прервать наш разговор на самом интересном месте, друзья. — Он очаровательно улыбнулся сначала Паркинсон, а затем Розье. — Обещаю, мы обязательно к нему вернёмся.       Стоило ему отойти от ребят, как Риддл немедленно выбросил из головы их беседу. Сейчас его куда больше интересовало, кто в очередной раз решил его сегодня ослушаться. И что-то подсказывало ему, что он уже знает ответ на этот вопрос.              Коридор подземелий встретил Риддла промозглым холодом. Он осторожно закрыл за собой дверь и прислушался. Где-то сбоку, в полуночной тишине, можно было различить едва слышные цокающие звуки. Том глубоко вздохнул и беззвучной тенью направился в сторону нарушителя правил.       Он нагнал Фрейю Фоксглав за десять секунд. Погружённая в свои мысли девушка шла в сторону лестницы. Она переоделась в синюю магловскую рубашку и светлые брюки с высокой талией, из-за чего смотрелась совершенно неуместно в стенах средневекового замка. На её плече висела сумка из коричневой кожи.       — Фрейя! — позвал Риддл чуть слышно.       Ему не хотелось, чтобы об их нахождении вне гостиной кто-то узнал, однако девушка его не услышала, поэтому Том прибавил шаг и схватил её за запястье. Фоксглав подскочила и резко развернулась — зрачки, как у кошки, расширились, заняв собой почти всю радужку.       — Мать твою, Риддл! — переводя дыхание, воскликнула она с негодованием. — Ты можешь перестать подкрадываться?!       — Что ты здесь делаешь? — в лоб спросил Риддл. Он всё ещё держал её за запястье, и Фоксглав взмахнула рукой, пытаясь скинуть тем самым его пальцы.       — Вечерний моцион, — пожала она плечами. — Говорят, потом спишь как младенец.       — Что ты здесь делаешь? — чётко произнося каждое слово, переспросил он. — Ты должна быть в спальне.       — И я там буду, но после парочки дел, требующих моего немедленного внимания. — Она красноречиво взглянула сначала на Тома, а затем на его руку. — Отпусти.       — Нет, — холодно ответил он и сжал пальцы сильнее. — Куда ты направляешься?       — Да отцепись ты от меня, Риддл! — взвилась Фоксглав и, приложив силу, вырвала наконец руку. Она была заметно раздражена — крепко сжимала набалдашник трости и недовольно кривила нос и губы. — Не твоего ума дело, ясно тебе?       — Минус десять баллов Слизерину, — холодно отчеканил он.        Осознав, что он только что сделал, Фоксглав весело засмеялась.       — О, как мило, староста Риддл. Что дальше, побежишь ябедничать декану?       — Еще минус десять баллов Слизерину, — безэмоционально повторил Риддл, и Фрейя неверяще покачала головой. — Ты сейчас же вернёшься со мной в гостиную.       Фоксглав отстранилась, шумно выдохнула, а затем устало помассировала переносицу двумя пальцами.       — Слушай, Том. — Спустя мгновение она вновь повернулась, и на её губах возникла знакомая мягкая улыбка. — Ты староста, у тебя есть обязанности, я понимаю. Но и ты пойми, то, что происходит, — это не нормально. Я должна пойти и проверить сама, убедиться, что мы ничего не упустим. Возможно… Скорее всего, там есть какие-то зацепки…       — Ты же слышала директора Диппета: в немедленном прибытии авроров нет острой необходимости.       — Чушь собачья! — топнула ногой девушка и сама же нахмурилась от произведённого шума. Осмотревшись по сторонам, она приблизилась к Риддлу, и он почувствовал приятный аромат смолы и древесины.       — Первые часы — самые важные в расследовании, Том. Там могли остаться магические следы… не говоря уж об обычных. А если ночью пойдёт дождь? Он же уничтожит все улики! Аг-г-р-х! — Она со злостью ударила тростью о пол. — Поверить не могу, что авроры не сделали ничего… Отец всегда говорил, что в министерствах работают одни тупицы, но я была уверена, что это всего лишь художественное преувеличение.       Она сложила руки в просящем жесте.       — Том, я должна пойти. Ради Лавинии, ради Эффи. Я всё равно не усну!       — Я ценю твою привязанность к однокурсницам, Фрейя, — спокойно ответил он, отстраняясь, — но мой ответ неизменен: ты никуда не пойдёшь. Вы и так сегодня подняли половину школы на уши, когда нарушили комендантский час. Я не позволю тебе бродить по школе или за её пределами по ночам.       Подняв взгляд на Риддла, Фоксглав замерла. Секунда — и она рассмеялась.       — Прости, но… Что ты вообще такое говоришь? Мы с тобой, Риддл, несколько ночей подряд бродили не то что за пределами школы, а вообще неизвестно где…       Том твёрдо поднял руку.       — Это другое, Фрейя.       — Ах, это другое, — ядовито фыркнула Фоксглав в ответ. — Потому что я делала это с тобой, да? Потому что это важно, интересно и полезно для тебя, верно?       Во рту Тома внезапно стало сухо. Он нервно облизал губы.       — Насколько я вижу ситуацию, Фрейя, это было важно для нас обоих, — равнодушно сказал он, хотя сердце внутри стучало так сильно, что он слышал его отголоски в ушах.       — Было, верно, — согласилась Фрейя коротким кивком. — А сейчас для меня важно найти Лавинию. И ты, Риддл, можешь либо помочь мне и отпустить сейчас, либо, как хороший мальчик и прилежный староста, попытаться меня остановить.       — Вот как? — усмехнулся Том.       Его умиляла её самонадеянность.       — Но я сразу подчеркну, Риддл: даже если ты используешь на мне пыточное, знай, я всё равно встану и пойду, куда собиралась.       Она высокомерно подняла подбородок и добавила:       — Поползу, если понадобится.       В освещённом редкими факелами подземелье царил таинственный полумрак, но Риддл всё равно видел её нахмуренные брови, чуть покрасневшие от волнения щёки и дерзкий, бросающий ему вызов взгляд зелёно-карих глаз. Он бы соврал самому себе, если бы сказал, что не находит её лицо в данный момент невыносимо привлекательным.       Мордред… Почему он вообще об этом задумался?       Том вздохнул и, сделав над собой усилие, отвернулся.       — Ты меня за какого-то монстра принимаешь, Фрейя, — тихо сказал он. — Я не собираюсь удерживать тебя силой. И уж тем более использовать на тебе пыточное. — Он повернул к ней голову и слабо улыбнулся. — По крайней мере, пока что.       — Вот уж сердечно благодарю, — фыркнула Фоксглав. Она приложила руку к груди и прочувственно поклонилась.       — Но я всё равно не могу тебя отпустить, Фрейя. Разве ты сама не понимаешь, как это может быть опасно? Если теория со сторонниками Гриндевальда подтвердится, то это верная смерть.       Он назидательно поднял палец.       — А я не хочу, чтобы ты умирала.       — Ещё бы не хочешь, ведь без моего гениального мозга, — она указала на свою голову, — ты едва ли разгадаешь хоть одну загадку Мерлина.       Том кивнул с серьёзным видом.       — Ну разумеется, не разгадаю, дорогая Фрейя. Для его загадок нужно быть, как минимум, экспертом в области глупостей. Боюсь, из всех моих знакомых ты такая одна-единственная.       Фоксглав рассмеялась. Хотя в её смехе всё ещё слышались нервные нотки, от былого раздражения, казалось, не осталось и следа.       — Интересные у тебя комплименты, Том Риддл. — Она кинула на него быстрый взгляд и потом так же быстро отвернулась. — Однако, боюсь, пока мне не до загадок Мерлина.       Она неловко поправила сумку на плече. Казалось, Фрейя хотела что-то спросить, но не знала, как начать разговор.       — Давай вернёмся в гостиную, пока нас никто не увидел, — осторожно предложил Риддл и протянул девушке руку. — Можем посидеть у камина, раз ты всё равно не уснёшь.       Фоксглав взглянула на протянутую руку и покачала головой.       — Нет, Том, прости, я бы с удовольствием, но я не могу… Я должна найти Лавинию. — Она с надеждой посмотрела на Риддла. — Если ты не можешь отпустить меня одну, то… Прошу тебя, пойдём вместе со мной.       Риддл на короткий миг потерял хладнокровие и, широко открыв глаза, посмотрел на однокурсницу. Она улыбалась.       — По-моему, это идеальный план: ты приглядишь за мной, а я удостоверюсь, что авроры ничего не упустят. — Фрейя слегка прикусила губу. — Вместе нам не страшны никакие волшебники Гриндевальда. Что скажешь, Том?       Риддлу было сложно скрыть от самого себя то, что слова Фоксглав вызвали у него на коже приятные мурашки. Глубоко внутри он ждал, он жаждал, чтобы она попросила его пойти вместе с ней. Он желал этого, как только услышал, как хлопнула дверь в гостиную. Мордред его раздери, он предвкушал это, как только узнал, что Лавиния Пиритс пропала.       Вот только Фоксглав знать об этом было совсем не обязательно.       — Предлагаешь мне нарушить школьные правила?       — Раньше тебя это не смущало.       — Раньше не было комендантского часа. — Он сложил руки на груди. Она должна узнать, на какие жертвы готов пойти Том Риддл ради неё. — Если нас поймают, то могут наказать или отчислить.       Фрейя подняла руки.       — Справедливо, — с улыбкой согласилась она. — Если нас поймают, скажешь, что я сбежала, а ты пошёл за мной, чтобы вернуть обратно. Ты согласен?       Том театрально вздохнул и кивнул.       — Сначала нужно обеспечить нам прикрытие. Стой тут и никуда не уходи, я вернусь через несколько минут. — Он прищурился и строго посмотрел на девушку. — И тебе не понравится то, что произойдёт, если я вернусь и не найду тебя там, где оставил. Поняла?       Фоксглав закатила глаза в ответ и, уперев руки в спину Риддла, чуть подтолкнула его в сторону гостиной Слизерина.       — Господь всемогущий, иди уже скорее.       Том в последний раз строго посмотрел на Фоксглав и поспешил в гостиную. Он слышал позади, как она ходит из стороны в сторону и что-то тихонько говорит себе под нос.                      — Всё в порядке, мой Лорд? — невозмутимо спросил Абраксас Малфой, когда через несколько минут Том ворвался в спальню.       Парень сидел в кресле и лениво перелистывал магловский журнал о мужской моде, который откуда-то притащил Нотт. Сам Леонард, всё ещё находящийся под действием заклинания, распластался на кровати и чуть слышно похрапывал. Лисандр Лестрейндж единственный в их компании остался на ногах — нахмурившись, он прислонился спиной к деревянной раме кровати и смотрел в одну точку перед собой.       — Было бы, если бы не ваша новая подруга, — ответил Том, сделав заметный акцент на последнем слове. Он стянул мантию и лёгким движением руки кинул её себе на кровать.       Избавившись от школьной мантии, он красноречиво посмотрел на Лестрейнджа и тот, словно почувствовав взгляд Лорда Волдеморта, тут же подскочил.       — Что-то случилось с Фоксглав? — спросил он с беспокойством.       — Пока нет. Я поймал её за пределами гостиной. — Риддл открыл шкаф и, порывшись, вытащил тёплый свитер. — Как раз когда она собралась поиграть в магического Шерлока Холмса.       — Что… Что это значит?       — Собралась на озеро, чтобы расследовать исчезновение Пиритс.       — Я пойду с ней! — Лисандр сжал руки в кулаки и бросился к валяющейся на кровати палочке.       — Успокойся, — остановил его Том не терпящим возражений тоном. — С ней пойду я. Если Фоксглав поймают, то лучше пусть она будет со старостой, чем с тобой.       — Я пойду с вами, там может быть опасно! Втроём мы сможем сделать куда больше. Тогда в лесу…       Риддл шумно выдохнул воздух через ноздри. Уснувшее было раздражение вновь подняло голову, заполнив собой все внутренности.       — Ты уже достаточно сделал на сегодня, Лисандр, — холодно прошипел Том. Он приблизился к другу и, наклонив голову, заглянул ему в глаза. — Вы нарушили комендантский час и подставили меня. Ещё и девочку с собой потащили!       — Да, но мы просто…       — Ты же знаешь, что Дамблдор спит и видит, как бы подгадить нашему факультету, Лисандр. — Риддл выразительно изогнул бровь. — Своими действиями вы дали ему прекрасную возможность снять с нас пятьдесят баллов.       — Будто это первый раз, когда из-за нас с Нотти факультет теряет баллы, — развёл руками Лисандр. — Раньше тебя это мало волновало, Том. Не понимаю, что изменилось в этот раз.       Малфой оторвал взгляд от журнала и с любопытством посмотрел сначала на Лестрейнджа, а затем и на Риддла. Он криво ухмылялся, но никак не комментировал их разговор.       — Много чего изменилось, Лисандр. — Том быстрым движением надел свитер на рубашку. — В следующем году я стану старостой школы. Не хочу, чтобы поведение моих друзей оставляло след на моей репутации.       Лестрейндж красноречиво закатил глаза.       — Значит дело только в этом? — фыркнул он. — Я уж ненароком подумал, что ты ревнуешь ко мне малышку Фокси.       Том едва не выронил волшебную палочку, которую прикреплял к кобуре. Он повернул голову к другу и состроил оскорблённое выражение на лице.       — Не говори глупостей, Лисандр, — возмутился он. Нужно было как можно скорее направить Лисандра по ложному пути. — Ты вообще способен думать о чем-то, кроме девушек? Во что ты вообще превратился в последнее время? «Как прикажешь, любовь моя», — ядовито передразнил он Лестрейнджа. — Ещё пара таких сцен, и я ненароком решу, что ты теперь подчиняешься Фоксглав, а не Лорду Волдеморту.       — Значит, всё-таки ревнуешь, — Лестрейндж довольно оскалился. — Я-то думал, Фоксглав — ко мне, а, оказывается, меня — к Фоксглав. Неожиданно, но чертовски приятно!       Малфой насмешливо хмыкнул и продолжил как ни в чём ни бывало читать журнал. Риддл тоже не сдержал тихого смешка, хоть и постарался придать лицу серьезность.       — Жду не дождусь, когда ты позовёшь меня в Хогсмид. — Он с серьёзным видом покачал головой, и Лисандр весело хохотнул. — Позаботься о нашем с Фоксглав прикрытии, Абраксас. — Том повернулся к Малфою. — Если мы не вернёмся до шести утра, сразу иди к директору, пароль — «Альфа Центавра».       — Я всё понял, мой Лорд. — Парень почтительно кивнул.       — Может, я всё-таки пойду с вами? — с беспокойством спросил Лисандр, когда Том открыл дверь. — Буду вас защищать.       Риддл повернул голову и вкрадчиво произнёс:       — Поверь, я сам в состоянии её защитить.                     Том вышел из спальни и направился в сторону выхода. Угасающий камин одиноко потрескивал в тишине гостиной.       Он что, на самом деле предложил Фоксглав посидеть у камина?..       Когда Риддл открыл дверь и вышел в коридор подземелий, в нескольких десятках метров от входа он заметил призрачную фигуру Кровавого Барона. Слизеринское привидение угрожающе нависло над Фоксглав, и Риддл поспешил к однокурснице — зная её характер, она могла легко вывести Барона из себя, а это могло привести к весьма плачевным последствиям. Когда Том был на младших курсах, один из старост рассказывал, что однажды Барон настолько разозлился на какого-то шаловливого гриффиндорца, что преследовал его несколько месяцев. Причём он неожиданно появлялся именно тогда, когда студент был в душевой или в уборной. Нервы парня не выдержали давления — а директор Диппет никак не мог повлиять на поведение призрака, — и родители гриффиндорца перевели его на домашнее обучение. Едва ли призрак будет вытворять нечто подобное с представительницей дружеского факультета, но, когда дело касалось Фрейи Фоксглав, никогда нельзя быть ни в чём уверенным.       Опасения Риддла развеялись, стоило ему приблизиться к однокурснице. Слизеринка широко улыбалась и, размахивая руками, что-то очень красочно рассказывала привидению. В какой-то момент Тому даже показалось, что Кровавый Барон смеётся, — впрочем, утробный, лязгающий звук, который издавал при этом призрак, можно было принять и за предсмертные стоны.       — О, вот и ты! — Фрейя приветственно помахала рукой, увидев Тома. — Я уже решила, что ты передумал.       — Берегите себя, юная мисс, и до встречи, — свысока смотря на девушку, проговорил Барон, и она весело показала ему большой палец. Призрак кивнул и медленно перевёл взгляд на Риддла — в его пустых глазницах читалось презрение пополам с равнодушием. Зависнув перед ребятами на пару секунд, он растворился в близлежащей стене.       Том никогда не был с Бароном на короткой ноге, да и в целом даже не задумывался о том, чтобы очаровать злобное слизеринское привидение: как и все остальные призраки замка, этот был лишь частью его магического антуража. В детстве ты их побаиваешься, а на старших курсах просто не замечаешь.       — Вижу, ты познакомилась со Слизеринским привидением. — Риддл подошёл к Фоксглав. — Будь осторожна, он может…       — О, не стоит волноваться, Том, всё под контролем! Он обещал рассказать мне про годы учёбы Гормлайт Гонт в Хогвартсе, представляешь? Ну что за очаровательный сэр этот призрак.       — Очаровательный? — переспросил Том с сомнением. — Ты сейчас точно о Кровавом Бароне говоришь?       Девушка подбоченилась.       — Для начала попробуй не называть его «кровавым», возможно, тогда он раскроется для тебя с новой стороны.       Том тихо усмехнулся. Скорее от того, как серьёзно выглядело её лицо в этот момент, чем от её слов.       — Честно говоря, меня мало интересуют привидения.       — Хорошо, что они интересуют меня! — Фрейя хлопнула в ладоши. — Кто знает, какая нам понадобится помощь, чтобы разгадать загадки Мерлина! Я уже говорила тебе, Том, привидения много видели и много знают. Это может сыграть нам на руку… Мы могли бы…       Риддл поднял руку, останавливая поток слов, которым разразилась Фоксглав.       — Я бы предпочёл не привлекать лишних… людей в наши с тобой приключения.       — Стесняешься меня, Риддл? — с улыбкой спросила Фоксглав. Несмотря на насмешливый тон, в её голосе слышалось волнение.       Том наклонил голову и внимательно посмотрел на однокурсницу.       — Нет, Фрейя. — Он сделал паузу, не без удовольствия наблюдая, как она нахмурилась, недовольная тем, что он вновь назвал её по имени. — Просто хочу, чтобы это был только наш с тобой секрет.       Фоксглав несколько раз растерянно моргнула, после чего, словно придя в себя, застенчиво улыбнулась и перевела взгляд на свои ботинки.       — Меня это вполне устраивает, Том, — тихо сказала она и, кашлянув, указала на тёмный коридор. — Давай не будем терять больше время. До озера дорога неблизкая, а я передвигаюсь со скоростью флоббер-червя.       Том достал волшебную палочку и, наколдовав не очень яркий «Люмос», кивнул.       — Держись рядом.              Том Риддл начал исследовать Хогвартс спустя три недели после начала учебы. Одиннадцатилетний сирота, привыкший к узким коридорам и маленьким комнатам Приюта Вула, сначала не мог поверить в то, что замок и правда был настолько огромным. Первое время он боялся завернуть не туда и потеряться — а подземелья и вовсе казались ему страшным тёмным лабиринтом, — но, чуть привыкнув, Риддл довольно быстро сменил страх на любопытство. В скором времени он выяснил, куда ведёт каждая из летающих лестниц и заглянул во все школьные кабинеты, чуланы и закоулки. Иногда школа подкидывала ему по дороге несложные загадки и каждый раз, когда первокурсник Риддл их разгадывал, вознаграждала за старания и любопытство. Впрочем, награды эти были довольно своеобразными: разгадал пятнашки на двери — получи комнату, заполненную деревянными лошадками; передвинь статуи в нужном порядке — и окажешься в небольшой галерее, заставленной масляными портретами поросят в разноцветных париках. Однако больше всего Тома поразила статуя жабы в подземельях. Когда он использовал на ней заклинание «Акцио», жаба ожила, раскрыла свой огромный рот, и Том опомниться не успел, как его телепортировало в совершенно другую часть школы. К несчастью, этой частью оказалась полуразрушенная Тёмная башня — некогда она служила в школе темницей. Оказавшись по ту сторону решётки, Том сначала испугался, но очень быстро взял себя в руки: наколдовав «Люмос», он заметил в отдалении ещё одну статую жабы. Его телепортировало ещё три раза — один раз он оказался на крыше одной из школьных башен! — пока наконец не вернуло на изначальную точку. С тех пор Риддл обходил эти статуи стороной.       Долгое время изучение школы и решение загадок стали вторым после учёбы развлечением для Тома. И прекрасным способом не думать лишний раз о том, как сильно его презирают дорогие чистокровные однокурсники. Да и какая разница, что они о нём вообще думают? Его кровь может быть хоть в двадцать раз грязнее, чем у них, вот только заклинание левитации с первого раза получилось у одного лишь Риддла. Не говоря о том, что он был единственным из всех слизеринских первокурсников, кто видел в коридоре подземелий статую Мерлина.       …Хогвартс стал первым другом Тома Риддла. И эта трепетная связь, тонкая магическая нить их привязанности, не исчезла даже шесть лет спустя.       — Мы пойдём тем же путём, как в ночь с зáмком Слизерина? — раздался позади тихий голос Фоксглав.       Он слышал неровное дыхание девушки и стук трости о каменный пол. Они почти прошли коридор подземелий, и Том увидел впереди дверь, ведущую к основанию Большой лестницы.       — Нет, к озеру ведёт другой ход, более удобный. Обнаружил его на втором курсе.       — И много тайных ходов ты нашёл за время учёбы, юный авантюрист Том Риддл?       Том почувствовал улыбку в её голосе.       — Достаточно, — ответил он, повернув голову к однокурcнице. Она и правда улыбалась, и это странным образом его обрадовало. — Будешь хорошо себя вести, возможно, покажу и тебе парочку.       Она фыркнула в ответ.       — Да я само послушание, Том.       Слизеринцы поднялись по лестнице и остановились перед дверью. Риддл повернулся к Фоксглав и саркастично спросил:       — Вот как? Тогда мне совершенно непонятно, зачем директор Диппет назначил тебе месяц отработок в больничном крыле.       — Задаюсь тем же вопросом! — Фрейя возмущённо всплеснула руками, и Том закатил глаза.       Он вежливо придержал дверь перед однокурсницей, пропуская её вперёд. Секунда — и в их сторону с невыносимо громким шумом полетела одна из лестниц.       — Тебе повезло, Лисандра и Леонарда отправили убирать в конюшнях, — заметил Том.       Они встали на лестницу, и та так резко взмыла вверх, что ребятам пришлось схватиться за поручни, чтобы не упасть.       — А вот и долгожданная возможность для Лео. Выяснить, невидимое у фестралов дерьмо или нет, — совершенно серьёзно заметила Фоксглав.       Том несколько секунд молча смотрел на лицо однокурсницы, пока она не расхохоталась.       — Прости, Том, кажется, я слишком много времени провела в обществе агентов, — заметно покраснев, начала оправдываться она. — У нас даже жил несколько недель настоящий джарви! Томми выиграл его на какой-то дуэли и притащил в офис. От его виртуозной ругани даже у дяди Олли уши в трубочку сворачивались…       Широкая улыбка померкла, и Фрейя растерянно провела рукой по волосам.       — Так что если захочешь пополнить словарь парочкой неприличных выражений, обращайся.       Риддл покачал головой.       — Фрейя, я вырос в приюте на Ист-Энде. Сомневаюсь, что ты можешь меня чем-то удивить.       Фоксглав на мгновение замерла, а затем весело хмыкнула.       — Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как вы, староста Риддл, грязно ругаетесь, — внезапно она огляделась и озабоченно нахмурилась. — А нормально, что мы поднимаемся так высоко?       Но Том уже и сам заметил, что творится что-то неладное: лестница, всегда освещённая ярким светом факелов, в этот раз, казалось, погрузилась в полумрак; без умолку болтающие и перебегающие из портрета в портрет волшебники застыли, онемев и оцепенев. А лестница продолжала подниматься всё выше и выше — она давно миновала этаж с вестибюлем и пролетела мимо входа на этаж Рейвенкло, и даже оставила позади восьмой этаж с удивительной комнатой, которая исполняла любое пожелание, — и, кажется, даже не собиралась останавливаться. Том поднялся на несколько ступеней выше и крепче схватился за поручень — лестницу шатало, а расстояние до земли даже по самым скромным подсчётам было не меньше пары сотен футов. Судя по всему, они летели к стене у самого потолка. Пустой стене, которая прямо на глазах растерянных слизеринцев обретала очертания арки. Через мгновение — ровно в ту секунду, когда лестница остановилась, — по ту сторону арки призывно вспыхнул голубоватый волшебный огонь.       Фрейя повернулась к Тому и вопросительно подняла брови.       — У меня ровно столько же ответов, сколько у тебя, Фрейя, — со вздохом покачал головой Риддл. — Как я уже говорил тебе когда-то, Хогвартс имеет свои скверные привычки: переставляет местами предметы, кабинеты, а иногда и целые этажи. Возможно, замок настолько старый, что просто впал в маразм.       — Ты говоришь ужасные вещи, Том, — возмущённо отозвалась Фоксглав. Она взглянула за плечо и задумчиво поднесла палец к губам. — Может, это просто очередной «привет» от Мерлина?       — Тогда точно старческий маразм.       — Том! — сердито шикнула девушка, и он примирительно поднял руки.       — Хочешь взглянуть, что там? — Он указал пальцем ей за спину.       — Очень, но найти Лавинию я хочу сильнее. — Взявшись двумя руками за поручень, Фрейя взглянула вниз. — Есть идеи, как заставить лестницу спуститься?       Том пожал плечами.       — Предлагаю подождать: обычно лестницам нужно немного времени, чтобы начать менять положение.       Они простояли на лестнице как минимум три с половиной минуты — Том считал секунды, молча рассматривая, как свет от висящего в отдалении факела играет переливами на волосах Фоксглав, — но лестница даже не подумала лететь обратно.       — А где… — начал он, кашлянув. — Где вы были всё это время?       — О чём ты? — Девушка непонимающе захлопала глазами.       — С Лисандром. Сегодня вечером, — безразлично пояснил он. — Где вы были, пока мы с Блишвик вас искали?       Фрейя широко улыбнулась.       — О, ребята устроили мне просто невероятный вечер! — Она взмахнула тростью. — Сначала мы сходили к домовикам, потом пробрались на смотровую площадку Рейвенкло, а после — ты не поверишь, Том! — мы летали на мётлах над крышами школы!       Фоксглав говорила очень эмоционально — казалось, даже воспоминания о вечере делали её счастливой, — и Риддл на долю мгновения вообще пожалел, что спросил. Почему она не могла соврать или просто промолчать?       — В общем, злостно нарушали все существующие правила школы, понятно. — Он недовольно поджал губы. — Завтра же поговорю с Лестрейнджем и Ноттом.       — Пожалуйста, не делай этого! — Фрейя приложила руку к груди. — Я за ребятами следила, честное слово, всё было под контролем. Ты ведь сам поручил мне роль заместителя старосты!       Том окинул однокурсницу скептическим взглядом.       — Надеюсь, это был первый и последний раз, Фрейя.       Она подняла руку.       — Торжественно обещаю, староста Риддл, что теперь буду нарушать правила только в вашем присутствии.       Том довольно ухмыльнулся.       — Договорились, — кивнул он, а затем огляделся по сторонам. Лестница так и не тронулась с места. — Может, нужно подняться и вернуться обратно, чтобы её активировать?       Когда Фрейя согласно кивнула, слизеринцы начали осторожно подниматься к арке. Девушка шла первой, и Том впервые за время их знакомства обратил внимание, с какой сложностью она преодолевает высокие ступени.       — Кажется, тут какой-то коридор, — услышал он голос Фоксглав. Она уже поднялась наверх и, вытянув шею, заглядывала по ту сторону арки. — Немного жаль, что нужно торопиться к озеру… Было бы любопытно узнать, куда привела нас лестница.       — Мы всегда можем… — начал Риддл, но так и не договорил.       Он уже поднял правую ногу, чтобы переступить последнюю ступеньку, когда понял, что лестница начала отрываться от стены. Том видел, как зазор между ними становился всё больше и больше, и чтобы не упасть в него, ему нужно было как можно скорее прыгнуть. С одной поднятой ногой он попытался оттолкнуться второй, но в последний момент потерял равновесие и, размахивая руками, начал заваливаться вперед. В мозгу тут же возникла малоприятная картина — вот он лежит на одной из нижних лестниц, бесформенная груда мяса, костей и крови в слизеринской форме, — и Риддл фыркнул себе под нос. Разве можно придумать более дурацкую смерть?       Возможно, создание крестража было не таким уж и ошибочным решением…       — Твою!.. — раздался удивлённый вскрик Фоксглав. — Акцио, Том Риддл!       Падающее тело Риддла обхватило плотное кольцо магии и, с силой дёрнув, подняло вначале вверх, а потом потянуло вперёд. Через долю секунды — хотя Тому показалось, что он парит в пространстве уже целую вечность, — он полетел прямо в колдующую Фрейю Фоксглав. В последний момент — до их столкновения оставалось не больше пары дюймов — девушка взмахнула волшебной палочкой, отменяя заклинание. Том мгновенно остановился, и розовый луч магии бережно поставил его на пол прямо перед однокурсницей. Он с трудом сглотнул ком в горле.       — Ты в порядке? — Фрейя положила руку ему на плечо и встревоженно заглянула в лицо.       — В порядке. — Риддл хрипло кашлянул, горечь в горле не проходила. Он обернулся — от лестницы-предательницы не осталось и следа. Он снова повернулся к Фрейе и благодарно, хоть и вымученно, улыбнулся. — Спасибо, Фрейя, если бы не ты, я бы…       Она несколько раз успокаивающе погладила его по руке.       — Обещаю, Том, ты никогда не упадёшь, пока я рядом.       Несколько мгновений они безмолвно смотрели друг на друга, пока Том не отстранился. Он чувствовал себя не в своей тарелке.       …Ещё бы, он же чуть не погиб!       — Сомневаюсь, что лестница вернётся. — Том одёрнул пиджак. — Придётся идти через этот этаж.                     Коридор встретил их зловещей тишиной. В разреженном воздухе чувствовался едкий запах застарелой пыли; здесь не было ни одного окна, словно они внезапно оказались в подземельях, но при этом в коридоре было тепло и сухо — совсем не так, как в слизеринской гостиной. Темноту помещения разгоняли редкие светильники с голубым волшебным светом — их мягкий, тёплый свет облизывал стены и пол, разбрасывая разноцветные блики и на Риддла с Фоксглав. У стен на постаментах громоздились статуи неизвестных Тому волшебников — кто-то из них поднимал мечи и замахивался волшебными посохами, кто-то прижимал к сердцу цветы, а кто-то драматично обращался к небесам — руки вскинуты, словно в молитве. Их мраморные тела были покрыты, словно саванами, кружевом серебристой паутины. Из полуразрушенного каменного пола тут и там торчали засохшие сорняки.       Риддл был уверен, что в это помещение уже многие сотни лет не ступала нога человека.       …Куда же привела их хогвартская лестница?       — Здесь жутко, — поёжилась Фрейя. Она подняла воротник рубашки. — Возможно, впереди будет какой-то проход или лестница вниз.       Вытянув руку, Риддл остановил Фоксглав.       — Я пойду первым, Фрейя. — Он зажёг на кончике палочки слабый «Люмос». — Прикрой меня.       Когда Фрейя согласно кивнула, они медленно двинулись в противоположную сторону коридора. В напряжённой тишине, казалось, растворился даже стук от трости Фоксглав, а их осторожных шагов и вовсе не было слышно. Они шли почти минуту — Том вновь начал считать про себя, чтобы унять нервозность, — когда он услышал странный звук. Сначала он принял его за мышиный писк, но чем громче тот становился — они продолжали идти по коридору, — тем отчётливее звук стал напоминать ему плач. Плач, между всхлипами которого кто-то тихо сам себе что-то говорил.       Том резко остановился и поднял руку.       — Что?.. — удивилась Фрейя, но, заметив, что однокурсник приложил руку к губам, замолчала. Он указал сначала на своё ухо, а затем на коридор, и Фоксглав, заметно помрачнев, подняла волшебную палочку.       Спустя время Риддл, наконец, смог расслышать среди всхлипов вполне отчётливые слова:       — Д-д-обавляйте к-к-ровь, ик, саламандры, п-пока зелье, ой, не станет розовым, — заикаясь и сбиваясь, произнёс тоненький голосок.       Риддл и Фоксглав переглянулись. Девушка выглядела озадаченной.       — Рябиновый отвар? — одними губами спросила она, и Том согласно кивнул.       Исцеляющий эликсир считался одним из самых элементарных зелий для приготовления — ему обучали на первых занятиях Зельеварения.       — Н-н-агревайте, п-п-пока зелье не ст-т-танет красным.       Неужели кто-то из первокурсников? Нет, решительно невозможно, чтобы это был кто-то из слизеринцев. Риддл дважды пересчитал своих маленьких вредителей, прежде чем распустил их по спальням. Они слишком уважали его, чтобы ослушаться. И слишком боялись.        — П-п-пять шипов крылатки.       Кто бы ни оказался за пределами гостиной, этому студенту не сдобровать. Не говоря уже про старост, которые не уследили за подчинёнными. Если кто-то из них пренебрегает своими обязанностями, Риддл с радостью укажет на это директору Диппету… Правда, надо будет для начала придумать, как он сам оказался вне кровати за полночь, но это меньшая из проблем: парочка очаровательных улыбок и искреннее беспокойство за младшее поколение студентов с лёгкостью отвлекут внимание. Даже Дамблдор не сможет не растрогаться. Вот бы этим студентом оказался гриффиндорец… А ещё лучше — Том едва не просиял от этой мысли, — если кто-то из студентов Крауча!       Он выпрямился.       — Кто здесь? — громко сказал Риддл.       Плачущий голос резко умолк на полуслове, и слизеринцев окружила ватная, напряжённая тишина. Голубые волшебные огни ослабели и замерцали. Они переливались и приплясывали, отбрасывая жуткие тени на оцепеневшие статуи. Воздух замер и сгустился; дышать стало в разы сложнее. Том сжал руку в кулак, впиваясь ногтями в кожу, — мимолетная боль отозвалась слабым сигналом в кончиках пальцев. Его не покидало чувство нереальности происходящего.       — Вы нашли меня, — словно студёный зимний ветер, тихий, вкрадчивый шёпот разнёсся по коридору. Он был везде и нигде — застыл за поворотом, притаился в щелях разваливающихся стен, задрожал возле уха Риддла. Неприятный озноб, пробираясь через кожу прямо к костям, прокатился по телу, и Том непроизвольно содрогнулся.       — Я так долго вас ждал… — на сей раз голос раздался позади, и Риддлу не нужно было поворачиваться, чтобы почувствовать, что кто-то стоит за их спинами.       Повернув голову, он заметил, как Фрейя сжала палочку и начала медленно разворачиваться. Ему хотелось закричать, чтобы глупая девчонка ни в коем случае этого не делала — кто знает, что за существо они повстречали, — но слова застряли в горле, и он просто шумно выдохнул. Когда Фоксглав развернулась, Том заметил, как её глаза удивлённо расширились, а затем она улыбнулась — однако улыбку эту нельзя было назвать радостной даже по самым скромным подсчётам. Фоксглав выглядела удручённой.       — Здравствуй. — Она подняла руку и дружелюбно помахала.       Почувствовав, что оцепенение отступило, Том резко повернулся, чтобы наконец воочию увидеть, кому же принадлежал этот странный голос.       И, чёрт возьми, его предположение оказалось куда больше приближено к правде, чем ему бы того хотелось.       В паре футов от слизеринцев, зависнув в воздухе, парило привидение мальчика. Он был настолько худеньким, что старинная хогвартская форма — монашеское одеяние с великоватым для головы мальчишки чепцом — висела на нём мешком. Череп был туго обтянут бледной, растрескавшейся кожей, а глубоко запавшие глазницы и провалы на месте щёк делали его куда больше похожим на мумию, чем на привидение. Мальчик прижимал к груди учебник «Магические отвары и зелья».        — Вы и правда пришли за мной! — взвизгнул он так пронзительно, что Том скривился. Лицо мальчика на мгновение озарилось надеждой, но очень скоро он понуро опустил голову. — Но как же я теперь вернусь? Нет-нет… Профессор Спора будет так сильно мной недовольна… Я ведь обещал ей, что больше не буду убегать.       Он повернул голову в их сторону.       — Получается, я опять её обманул. — Мальчик сжал губы так сильно, что они почти растворились на бледном лице. — Профессор очень рассердится, она отправит меня домой…       Он всхлипнул, призрачные плечи затряслись от беззвучных рыданий. Том бросил быстрый взгляд на Фрейю — девушка задумчиво прикусила губу. За год староства в Хогвартсе он так и не научился успокаивать истерики первокурсников — для этого у него всегда была надёжная напарница в лице Эфимии Блишвик. Слизеринки рядом в этот раз не было, но и Фрейя Фоксглав, по его наблюдению, умела находить общий язык с детьми.       Она умела находить общий язык со всеми.       — Как тебя зовут? — Фоксглав приблизилась к призрачному мальчику и наклонилась так, чтобы их глаза были на одном уровне. Увидев перед собой девушку, привидение застенчиво натянуло чепчик почти до самого носа.       — Джонни, — он хлюпнул носом, — в смысле Джонатан Киркпатрик.       — Приятно познакомиться, Джонни. Я — Фрейя, а это мой друг Том, — улыбнулась Фоксглав, и Риддл отчего-то поймал себя на мысли, что это был первый раз, когда она назвала его своим другом. — Если ты расскажешь нам, как ты здесь оказался, то мы заступимся за тебя перед профессором Спорой.       — Правда? — Привидение засветилось в разы сильнее. — А она вам поверит? Никто никогда мне не верит…       Фрейя приложила руку ко рту и заговорщицки прошептала:       — Том не только староста Слизерина, но ещё и лучший ученик школы, малыш. — Она развела руками. — Ему не то что профессор Спора, а целый Министр магии поверит!       Том едва не подавился от таких заявлений. Либо Фрейя Фоксглав решила ему наглым образом польстить, либо успела за короткое время их знакомства так хорошо его узнать. В любом случае ему было приятно.       — Как ты здесь оказался, Джонатан? — впервые подал голос Риддл. Мальчик перевёл на него испуганный взгляд. — Профессор Спора не будет ругать тебя, обещаю. Просто расскажи нам правду.       Привидение несколько раз быстро кивнуло и, поправив чепец, затараторило:       — Мы возвращались с урока Зельеварения, когда я услышал, как двое мальчиков обсуждают тролльи доспехи в Зале наград. — Он почесал затылок. — Мне очень захотелось на них посмотреть… Прямо очень-очень. Я обожаю исследовать школу, тут столько всего волшебного! Ну, я спрятался за статуей, подождал, когда все уйдут, и отправился один на четвёртый этаж… Но лестница почему-то пролетела мимо, и так я оказался в этом коридоре.       Он нервно вздрогнул.       — А потом что-то произошло, меня будто куда-то перенесло, и голова так кружилась, так всё вертелось перед глазами, что я упал… — Он вновь зарыдал. — А когда я пришёл в себя, арка пропала, и сколько бы я ни искал, я так и не смог найти выход… Я молился и звал на помощь, и снова искал выход, и снова молился, но никто не приходил… Когда я устал, то сел у стены, наколдовал «Люмос» и начал читать учебник по зельеварению. — Он показал ребятам такую же призрачную, как и он сам, книгу. — Я должен выучить все-все эти сложные рецепты, чтобы, когда меня найдут, профессор Спора не так сильно ругалась и не говорила, что я бестолковый, как глизень без яда.       — Джонни, ты не бестолковый, — возразила Фрейя.       — Правда? — выпучил глаза мальчик, из-за чего казалось, что они вот-вот выпадут из его глубоких глазниц.       По какой-то неведомой Риддлу причине Джонни обратился к слизеринскому старосте за подтверждением слов Фоксглав. Как будто этого было мало, Фрейя тоже окинула Тома многозначительным взглядом, и он мысленно закатил глаза.       — Мало какие первокурсники могут похвастаться тем, что знают, как приготовить рябиновый отвар, — сказал он первое, что пришло в голову. — Так что Фрейя права, ты не бестолковый.       — Обязательно скажите это профессору Споре! — Мальчик сложил руки в молитвенном жесте. — Я не хочу провести три дня на волшебном горохе… Он кусает за пальцы, бр-р-р.        — Мы обязательно ей скажем, — заверила привидение Фрейя. — Как давно ты здесь, Джонни?       Привидение задумчиво посмотрело в потолок.       — Я успел выучить рецепты «Зелья для излечения фурункулов» и «Зелья забывчивости», и «Усыпляющего зелья», и «Зелья Гербицида», и начал учить «Рябиновый отвар», а потом так сильно захотел пить, что уснул… А потом появились вы. — Он вымученно улыбнулся. — Пару дней, получается?       Том и Фрейя переглянулись — на лице девушки отразилась печаль. Риддл и сам на короткое мгновение почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Чёртова лестница, почему они не могли просто пойти к озеру?       Но внутри него бушевал шквал эмоций.       …А ведь сколько раз он мог оказаться на месте этого мальчишки? Заблудиться, потеряться в чреве отнюдь не дружелюбного Хогвартса? Никому не было дела до Тома Марволо Риддла на первом курсе. Пропади он, и Слагхорн посчитал бы это удачным стечением обстоятельств — декану больше не нужно было бы думать, как примирить чистокровных слизеринцев с оборванцем с магловской фамилией. Если бы Том не был собой — с его навыками выживаемости, хитростью и упрямством, — он бы давно погиб. Если не от ловушки, в которую угодил бы по собственной глупости, то от толчка в спину от очередного оскорблённого его существованием представителя «Священных двадцати восьми».       Вот только этот мальчишка не был Томом Риддлом. Он был самым обыкновенным ребёнком. И он умер — в одиночестве, наедине с темнотой и мрачными статуями, что были не способны ответить на его молитвы. Он умер в мучительном страхе: его никогда не найдут, или найдут, за что потом и накажут… Он провёл в этом ожидании сотни лет, так до конца и не осознав, что умер и от его души остался лишь беспокойный призрачный след.       Тому не была свойственна жалость, а уж детей он не переносил с тех пор, когда орущие младенцы в приюте не давали спать по ночам всему этажу. Но при виде этого странного мальчишки у него в горле застрял ком. Ему хотелось немедленно уйти, чтобы никогда больше не видеть натянутую на детском черепе кожу, чтобы забыть болезненно провалившиеся глазницы, чтобы вычеркнуть из воспоминаний надтреснутый ледяной плач никому не нужного волшебного ребёнка.       Уходи.       Просто забери Фоксглав и уходи, куда собирался. Тебя это не касается. Вас с ней это не касается.       Невозможно помочь всем убогим и несчастным. Трудности закаляют. Они превращают Билли Стаббсов, Джонни Киркпатриков и Томов Риддлов в Лордов Волдемортов.       Трудности, а не жалость!       Но вместо того, чтобы уйти, у Тома в голове совершенно неожиданно появилась идея. Общение с Фоксглав плохо на него влияет.       — Ты любишь магию, Джонни? — Он склонился к мальчику, как несколько минут назад это делала Фрейя.       — Больше всего на свете! — Привидение, будто зачарованное, следило за тем, как Том взмахнул волшебной палочкой.       Из её кончика выпорхнула небольшая изумрудная бабочка — каждое движение крыльев сопровождалось хрустальным перезвоном.       — Очень красиво! — Мальчик неотрывно смотрел на волшебную бабочку. — Я тоже так однажды научусь?       От того, с какой надеждой он об этом спросил, Тома вновь охватило гнетущее чувство тоски.       — Конечно, — сухо кивнул он. Взмахнув палочкой, он направил бабочку вперёд по коридору. — А теперь следуй за ней, она поможет тебе вернуться в гостиную.       Мальчик нервно поправил головной убор.       — А меня не отругают? Профессор Спора…       — Никто тебя больше никогда не отругает. — Том улыбнулся. — Даю слово старосты и лучшего ученика Хогвартса.       — Спасибо! — просиял мальчик и, прижав к себе книгу по зельеварению, полетел вслед за замершей в отдалении бабочкой.       Воздух вновь наэлектризовался, так что волосы на руках Риддла встали дыбом, а затем оба — привидение и заклинание в виде волшебной бабочки — растворились, рассыпавшись на тысячи блестящих осколков.       Том не знал, обрёл ли покой маленький призрак — возможно, однажды он вновь вернётся, явившись перед очередной парочкой неудачливых искателей приключений, — но в одном он был уверен точно: он всё сделал правильно.       — Ладно, пора выбираться отсюда, — сказал Риддл, поворачиваясь.       Ответом ему был молчаливый взгляд Фоксглав. И от того, как она на него смотрела — как в тот вечер в библиотеке, когда узнала, что он змееуст, — Том неосознанно сглотнул. Он не мог дать однозначное определение тому, что видел, — восхищение, уважение, умиление, гордость? Всё это одновременно, и в то же время ничего из этого. И, чёрт побери, это его раздражало. Словно он не мог подобрать нужного слова — вот же оно, на кончике языка, простое и всем известное, — но как бы Риддл ни старался, он не мог понять, что именно скрывалось за её эмоциями. Возможно, стоит спросить её напрямую?..       — Давай проверим, нет ли впереди какой-нибудь двери. — Фрейя с улыбкой отвернулась.       …Впрочем, он всегда может сделать это в следующий раз.       — Конечно.       Они прошли не больше десятка шагов, когда Фоксглав резко остановилась.       — О Мерлин… — её голос дрогнул. — Том, смотри!       Он проследил за направлением её руки и, прищурившись, заметил в отдалении какую-то тень. Осветив место «Люмосом», Том непроизвольно отступил назад: у стены, привалившись к ней спиной, полулежало-полусидело тело. Оно было таким маленьким, что его с лёгкостью можно было принять за домовика, но старинная хогвартская форма и криво надетый чепец на голове не оставляли сомнений — перед ними был Джонни Киркпатрик.       Задержав воздух, Том приблизился и осветил труп — тело ребёнка даже сотни лет спустя не разложилось, вместо этого превратившись в иссохшую мумию. В тонких ручках он сжимал тот самый учебник по зельеварению и волшебную палочку.       К горлу Риддла подступила отвратительная горечь. В голове вновь вспыхнула мысль, что на месте этого любопытного мальчишки мог оказаться он сам. Хорошо, что теперь у него есть крестраж… Всё же дневник прав: будет намного безопаснее, если он разделит душу на семь частей.       — Том.       Он почувствовал, как пальцы Фрейи дотронулись до его руки. Холодное неожиданное прикосновение заставило его вздрогнуть, но и вместе с тем, будто крюком, выдернуло из тревожных мыслей. Том встретился взглядом с однокурсницей. Она внимательно изучала его лицо, и в синеватом волшебном свете коридора её глаза казались почти такими же тёмными, как у него самого. Ему хотелось как можно скорее покинуть душный коридор-ловушку, чтобы вновь увидеть, как спокойная зелень заполнит радужную оболочку её глаз.       Однако вместо этого он сделал другое.       — Мы не можем оставить тело вот так, — решительно сказал Риддл, отстраняясь.       Он никогда не был религиозным, но похоронить тело Джонни было бы правильным решением. Если бы Том оказался на месте этого ребёнка, он бы не хотел провести вечность высохшей мумией у стены. Забытый всеми и никому не нужный.       — Хочешь забрать его с собой?       При всем благородстве миссии они не могут таскать с собой труп ребёнка. Даже если уменьшить его магией… Это может быть опасно. Учитывая удачу Риддла, он обязательно встретит в коридоре Дамблдора, и тот попросит его потехи ради вывернуть карманы. Даже дочь знаменитого аврора в друзьях не убедит старого гриффиндорского маразматика в том, что это просто неудачное стечение обстоятельств.       Том задумчиво покачал головой. Нет, должен быть другой способ… Он перевёл взгляд вглубь коридора и, замерев на секунду, внезапно осознал, что именно должен сделать.       Это же так просто и так… правильно?       Риддл уверенно взмахнул волшебной палочкой, и ярко-жёлтая магия осветила стену перед ними. Закружившись в стремительном водовороте, луч заклинания создал высокую деревянную подставку. Ещё один взмах палочки, и фиолетовый луч «Вингардиум Левиоса» поднял труп Джимми Киркпатрика над полом. Судя по тому, что книга и волшебная палочка всё ещё оставались в руках мальчика, они в буквальном смысле слова вросли в его кожу.       — Что ты делаешь?.. — удивилась Фрейя. Том не видел, но чувствовал, как она неотрывно следит за движениями его волшебной палочки.       — То, что необходимо.       Он переместил тело так, чтобы оно оказалось прямо над подставкой.       — Перехвати, пожалуйста, — сказал он, и Фоксглав тут же, не споря и не уточняя, что особенно сильно его порадовало, наколдовала левитационные чары. Улыбнувшись своим мыслям, Риддл вытер пот со лба, отменил заклинание и направил палочку на труп.       — Дуро. — Прозрачный луч трансфигурационной магии коснулся тела Джимми. В центре груди мальчика возникло светло-серое пятно. Прямо на глазах слизеринцев оно начало разрастаться, пожирая иссохшее тело и превращая всё, до чего дотрагивалось, в камень. Чарам отвердевания понадобилось не больше пяти секунд, чтобы полностью обратить Джимми Киркпатрика, а также его не по размеру большую форму, падающий на глаза чепец, книгу по зельеварению и даже волшебную палочку, в каменное изваяние. Фрейя медленно опустила его на подставку и отменила заклинание. Несколько секунд они молча смотрели на статую — она почти ничем, кроме размера, не отличалась от других статуй в коридоре, — а затем переглянулись. Фоксглав улыбнулась.       — Здóрово придумано, Том.       Он молча кивнул в ответ, снова поворачиваясь к статуе: волшебное заклинание наполнило измождённое лицо каменной плотью, из-за чего мальчик наконец стал походить на человека — пускай и немного странного в этой своей нелепой средневековой одежде, — а не на пугающую мумию.       — Спи спокойно, малыш. — Фоксглав приблизилась к подставке и провела рукой по её краю. — Мы тебя никогда не забудем.       В ответ на слова Фрейи по телу Тома — по совершенно неведомой ему причине — разлилось тепло. От этого щемящего чувства хотелось как можно скорее избавиться — выцарапать его из позвоночника, вытравить из вен, вырвать из кончиков пальцев, — но куда больше ему хотелось в нём раствориться.       Невыносимо. Невыносимо! И так приятно.       Они простояли у постамента ещё несколько минут — никто так и не решился нарушить заветную тишину, — пока свет волшебных светильников не усилился в несколько раз. Темнота отступила, забирая с собой не только тени, но и царившее здесь всё это время ощущение нереальности.       — Смотри, там дверь! — Фрейя указала тростью за спину Тому.       В десятке футов — он был готов поклясться, что ещё несколько мгновений назад там не было ничего, — виднелась огромная двустворчатая дверь. Она была задвинута тяжёлым железным засовом и заперта цепью на замке.       — Аберто! — Фрейя наколдовала довольно редкое отпирающее заклятие, и цепь на замке тотчас щёлкнула. Том подошёл к двери и, наколдовав «Акцио», потянул засов на себя. Через несколько мгновений тот открылся с отвратительным скрежетом. Неудивительно, что Джонни Киркпатрик так и не выбрался из этого коридора, — даже с магией открыть эту дверь было не так просто. Что уж говорить про первокурсника, который из заклинаний едва умеет колдовать простой «Люмос»?       …Риддл обязан научить своих маленьких слизеринских подчинённых основным бытовым заклинаниям.       — Открываем?       — Будь наготове, Фрейя. Кто знает, что ожидает нас за этой дверью.       Она подняла руку с палочкой.       — Поверить не могу, что говорю это, но надеюсь, что там будет лестница.       Когда Том открыл дверь, их обдало волшебным светом. Он был настолько ярким, что заставил слизеринцев поморщиться. Спустя время Риддл осторожно приоткрыл глаза — радужные круги плясали, вызывая головокружение, — но увиденное заставило его забыть о любых неудобствах. Том совершенно невежливо открыл рот. Четыре длинных стола и потолок, усеянный тысячами летающих свечей. Да как такое…       Каким-то невероятным, абсолютно загадочным образом, но Риддл и Фоксглав оказались прямо у дверей Большого Зала Хогвартса.

      

***

      — Том!       Промозглый ночной ветер унёс голос Фрейи Фоксглав в сторону Запретного Леса. Риддл, без толку изучающий землю под ногами, поднял голову и посмотрел на однокурсницу — опустившись на колени, Фрейя в прямом смысле слова ползала по влажной траве и с остервенением прочёсывала каждый её дюйм.       После того, как они очутились в Большом Зале — к счастью, там не оказалось никого, кроме парочки безразличных к ним домовиков, — Том изменил изначальный план, и они вышли из школы через одну из дверей прямо в зале. Пятнадцать минут спустя — кажется, он впервые видел, чтобы Фрейя Фоксглав так быстро шла, — они были уже на берегу Чёрного озера.       Однако очень скоро стало очевидно одно: ни самой Пиритс, ни каких-то следов или подсказок, которые бы она оставила, им найти не удалось. Том не хотел расстраивать Фоксглав, но с каждой пройденной минутой осознание, что они попусту теряют время, проявлялось всё отчётливее. Холодный ветер с озера неприятно задувал под одежду.       — Том, иди сюда, скорее! — с видимым облегчением сказала Фрейя. Она сидела на коленях, ни капли не заботясь о том, что её светлые брюки покрылись грязью и мокрой травой. — Смотри, Том! Смотри, что я нашла!       Том приблизился, на ходу поворачивая палочку так, чтобы рассмотреть, куда показывала Фоксглав. На земле, раскиданные в разные стороны, валялись дамская сумочка, книга, настолько намокшая, что страницы превратились в кашу, погрызенное на четверть яблоко и волшебная палочка.       — Вещи Лавинии? — уточнил Риддл, и Фрейя коротко кивнула.       — Как же они здесь оказались? — спросила она, оглядываясь по сторонам. — Так далеко от места, где мы оставили Лавинию… Почти у самого озера.       Фоксглав вскочила на ноги и задумчиво осмотрелась по сторонам.       — Аппаре Вестигиум, — сказала она чуть слышно, а затем нагнулась и, приложив палочку, будто кларнет, ко рту, со всей силы подула.       Из конца её артефакта вырвался беспорядочный золотой вихрь магии. Девушка принялась вращаться вокруг своей оси, заставляя брызги разлетаться на значительное расстояние и во всех направлениях. Будто предрассветный туман, будто россыпь мелких конфетти, магия окружила и то место, где стоял Том. В темноте ночи этот взрыв золота казался таким ярким, что ему пришлось закрыть глаза, чтобы успокоиться и перевести сбившееся дыхание.       Том Риддл мало что в жизни любил по-настоящему, но несравненная красота заклинания Фрейи Фоксглав ещё раз убедила его в том, что он сделал единственный верный выбор, когда отдал своё сердце магии. Люди приходят и уходят, магия останется бессмертной, как и Лорд Волдеморт.       Как только магические частички заклинания опускались на землю, на ней тут же проявлялись ярко-золотые отпечатки чьих-то ног. Их были сотни — едва различимых и вполне отчётливых, человеческих и тех, что принадлежали живущим в окрестностях Хогвартса существам, — и в лабиринте дорожек, которые эти следы оставляли, можно было легко затеряться.       Фрейя нахмурилась и, опустившись на колено здоровой ноги, ткнула волшебной палочкой в один из следов — судя по форме и небольшому размеру, он мог принадлежать либо невысокой девушке, либо ребёнку. Из палочки тут же проявилось нечёткое золотистое изображение какой-то незнакомой юной хаффлпаффки: она улыбалась, размахивала руками и что-то рассказывала невидимому спутнику. Фоксглав покачала головой и, пройдя к другой дорожке следов, ткнула в один из отпечатков. На сей раз из палочки вырвалось изображение невысокого мальчишки с всклокоченными рыжими волосами, и Фрейя, раздражённо зарычав, взмахнула рукой, чтобы прогнать созданный магией образ.       — Слишком много следов. — Она скривила нос. — Я не знаю, как выяснить, какие из них принадлежат Лавинии, а если будем проверять каждый, то и к старости не закончим.       — Что дальше? — аккуратно спросил Том, наблюдая, как Фрейя нахмурилась и начала рыться в вещах Пиритс.       Ее суетливые, хаотичные движения и использование через слово ругательств на гоббледуке ясно говорили: девушка была сильно раздражена. Идея использовать заклинание отслеживания «Аппаре Вестигиум» была хорошей — насколько Риддл знал, оно было весьма популярно среди авроров, потому что показывало колдующему недавнюю магическую активность, следы и даже образ того, кто всё это добро после себя оставил. Однако использование его в местах скопления магов — особенно в местах вроде Хогвартса — вряд ли могло принести результат: следов, как и вышло у Фоксглав, было непозволительно много, а времени на их изучение — непозволительно мало.       Именно поэтому Риддл, зная о том, что существуют такие мощные и опасные заклинания, не боялся, что кто-то в школе выяснит, что именно его «магическая активность» привела к смерти Миртл Уоррен. Колдующий быстрее сойдёт с ума, чем выяснит, где из миллиона протоптанных магией дорожек находится нужный ему след. Впрочем, Риддл всё равно часто задумывался, есть ли против такой магии контрзаклинание: в будущем, когда он покинет школу, ему бы очень не хотелось оказаться в Азкабане лишь за то, что он где-то неосторожно «наследил». Пока ответа у него не было, но он обязательно решит этот вопрос. Возможно, что родители Фрейи — очевидно, она узнала заклинание от них — научили дочь и тому, как от такой магии защищаться.       — Лучше бы вместо Лавинии пропала я, — глухо сказала Фрейя, взяв в руки палочку подруги. Тонкие пальцы обхватили артефакт так крепко, что костяшки побелели. Золотой вихрь магии вокруг слизеринцев почти улёгся, отчего Тому даже на секунду стало грустно.       — Не говори глупостей, Фрейя.       — У меня были бы шансы дать отпор. — Фоксглав сокрушённо вздохнула. — Были бы шансы выжить. — Она повернула голову и посмотрела на Риддла — холодным, жёстким взглядом. — Знал бы ты, из какого дерьма мне уже приходилось выбираться.       И до того, как Том успел задать закономерный вопрос, она вновь отвернулась и вытрясла содержимое сумки Пиритс на землю.       — Посвети, пожалуйста.       Несколько пергаментов, сломанные перья, чернила в изящной упаковке, шёлковый кисет, учебники по прорицаниям и чарам, помада, зеркальце и расчёска — чтобы всё это поместить в такой миниатюрной сумочке, Лавинии должны были понадобиться чары незримого расширения. Фоксглав придирчиво изучила каждую из вещей, но ни одна из них не дала ответа на главные вопросы — что произошло с их хозяйкой и где она находится. Закончив вертеть в руках изящную серебряную щётку для волос, Фрейя устало потёрла веки кончиками пальцев.       — Знаешь какие-нибудь заклинания поиска по личным вещам? — спросила она у Риддла. Он покачал головой. — По палочке? Хоть что-то более конкретное, чем «Аппаре Вестигиум»?       — Нет, — честно признался Том. Прежде у него не было необходимости изучать подобную магию, но после сегодняшней ночи он определённо пересмотрит свои приоритеты, — всегда есть вероятность, что ему понадобится найти кого-то из своих сторонников или врагов.       — Плохо дело. — Она разочарованно покачала головой. — Я, конечно, читала о таких заклинаниях, но сейчас не вспомню ни инкантаций, ни движений палочкой. Мой грёбаный косяк.       — Невозможно знать и уметь всё, — развёл руками Риддл. Ему и самому было неловко в этом признаваться.       — Если бы только отец был здесь… — Фоксглав понуро опустила голову. — Он бы сразу определил, что произошло, он бы понял, как найти Лавинию. Я абсолютно никчёмна, Том.       Она повернула голову к Риддлу.       — Прости, прости меня, что втянула тебя в это, Том… Не знаю даже, на что я надеялась. Думала, что приду сюда, и… И ответ найдётся сам.       — Так не бывает, Фрейя, — с лёгкой улыбкой заметил Риддл.       — Бывает. — Она взмахнула рукой. — Если ты Каспиан Фоксглав.       — Но ты — не твой отец.       — Вот уж, что правда, то правда, — Фрейя невесело засмеялась. — Я всего лишь жалкая тень настоящего Фоксглава.       Она замолчала и устремила озадаченный взгляд вдаль. Риддл сложил руки на груди и внимательно посмотрел на однокурсницу: она была сосредоточена, задумчива и одновременно с этим печальна. Через какое-то время глаза Фрейи чуть расширились, будто бы она осознала какую-то очевидную истину.       — Скажи, Том, — она медленно повернулась и поймала его изучающий взгляд, — что бы ты сделал, если бы я предложила тебе нарушить парочку законов? Чисто гипотетически.       Том не изменился в лице, пускай вопрос Фоксглав и разбудил внутри него вулкан.       — Чисто гипотетически я бы спросил, о каких законах идёт речь, — ответил он, и губы Фрейи растянулись в небольшой улыбке.       — Тех, за нарушение которых волшебники обычно сидят в Азкабане до конца жизни, — доверительно поделилась она. Том поднял бровь. — Магия, которую эти законы ограничивают, очень не нравится серьёзным дяденькам в разных Министерствах.       — А тебе, значит, нравится? — уточнил Том с любопытством.       — Так же, как и любая другая магия, — безразлично ответила она. — Светлая, тёмная, нейтральная — дело в людях и их намерениях. Ножом можно проткнуть человека, а можно намазать масло на хлеб. «Авадой» можно хладнокровно убить заклятого врага, а можно милосердно остановить мучения смертельно раненного. Магия, в отличие от нас с тобой, Том, морально и этически нейтральна.       В её голосе было столько усталости, будто она не спала уже много месяцев. Риддл, конечно, не был до конца согласен с Фоксглав, но сейчас было не место и не время начинать дискуссию.       — Значит, ты предлагаешь намазать масло на хлеб, чтобы помочь Лавинии Пиритс?       — Верно. — Она несколько раз кивнула. Осмотревшись по сторонам, девушка придвинулась к Тому. — Есть… одно заклинание. Сама я его никогда не использовала, но знаю, как оно должно работать. Если повезёт, оно поможет нам выяснить, где Лавиния.       — И насколько же, по мнению серьёзных дяденек из Министерства, это заклинание тёмное? — сложив руки на груди, поинтересовался Риддл.       Разговор о запретной магии у стен школы с одноклассницей из семьи потомственных авроров казался ему каким-то потусторонним сном.       Фрейя озадаченно прикусила щёку.       — «Каве инимикум», — глухо сказала она. — Знаешь?       — Да, но я не…       — Пожалуйста, используй его над нами. — Она показала пальцем вверх. — У меня никогда толком не получалось.       Риддл нахмурился, секунду-другую задумчиво смотрел на Фоксглав, а затем взмахнул палочкой и направил её в небо. Из кончика артефакта вырвалась серебристо-сероватая дымка. Она начала создавать вокруг шестикурсников плотный полукруг. Когда магия дотрагивалась до земли, мягко разливаясь по мокрой траве, она издавала чуть слышный трескучий звон. Через минуту Том опустил палочку — над слизеринцами растянулся высокий серебряный купол, диаметром в несколько сотен метров.       — Это потрясающе, Том, — с восхищением проговорила Фоксглав. Свет магии отражался в её глазах. — Просто невероятно.       — Кажется, я никогда не устану слушать, как ты меня хвалишь, Фрейя, — ухмыльнулся Риддл.       Фоксглав широко улыбнулась и с чувством ударила его рукой по предплечью:       — Помни главное, Том: не вздумай зазнаваться.       Она опустилась на колени перед вещами Пиритс и положила перед собой собственную сумку. Открыв её, она засунула внутрь руку почти по плечо и, порывшись там какое-то время, достала сначала длинную прямоугольную коробочку, затем ещё одну — побольше и обёрнутую в фиолетовую ткань, — и, наконец, записную книжку в кожаной обложке. Том уже видел её раньше, в библиотеке — именно там Фрейя хранила рисунок его фибулы. Он наколдовал яркого магического светлячка и присел на корточки рядом с Фоксглав.       Раскрыв книжку, девушка пролистала несколько страниц и, найдя нужную, ткнула в неё пальцем. Несколько секунд она молча вчитывалась в запись, а затем покачала головой.       — Да, определённо стоит попробовать. — Она подняла лежащую на траве расчёску Лавинии. — Давай, Винни, детка, помоги нам.       Том со странным интересом наблюдал, как девушка проводит пальцами по щетине.       — Бинго! — обрадовалась Фрейя, поднимая руку к лицу Тома. Он присмотрелся и увидел несколько зажатых между пальцами длинных тёмных волосков.       — И это нам нужно, чтобы?..       — Чтобы найти Лавинию, разумеется, — ответила Фрейя с чрезмерным энтузиазмом. От её неуверенности в себе не осталось и следа. Закрутив волоски в узел, она протянула их Тому. — Подержи, пожалуйста.       Фоксглав развернула фиолетовую ткань и открыла одну из деревянных коробочек. Внутри оказалась длинная прямая волшебная палочка из жёлтой древесины. Изящная рукоять была сделана из ярко-зелёного камня. Риддл уже видел этот артефакт раньше — на колдофотографиях Каспиана Фоксглава в газетах, — но в жизни палочка была ещё прекраснее.       — Семейная реликвия Фоксглавов, — пояснила Фрейя, когда увидела восхищённый взгляд Тома. — Я же не чокнутая, чтобы использовать свою рабочую палочку для заклинаний крови.        — Магия крови? — неверяще переспросил Риддл. Он даже не задумался о том, как глупо выглядит его лицо с упавшей от удивления челюстью. — Ты, должно быть, шутишь?       Магия крови, некромантия, ритуалистика, сильная ментальная магия, иллюзии — европейские маги уже пару веков как отказались использовать эти группы заклинаний, считая их слишком варварскими. Слава Мордреду, в мире жили тысячи других волшебников, и их магия отличалась от общеизвестных подходов, как ночь ото дня. Том мечтал однажды отправиться в путешествие по миру, чтобы впитать в себя новые знания. В конце концов, у него впереди целая бессмертная жизнь, чтобы узнать всё на свете.       — В позапрошлом году мы три месяца провели в Полинезии, — сказала Фрейя, подтверждая мысли Тома. — У вождя одного из местных магических племен пропала дочь, и мы искали её с помощью ритуала, который я сейчас постараюсь повторить. В отличие от «Аппаре Вестигиум», он будет показывать того человека, чьи биологические материалы я буду использовать. Лучше всего подошла бы кровь Лавинии, но волосы тоже, полагаю, сойдут.       — Интересно, — тихо произнёс Риддл. Он никогда прежде не принимал участия в магических ритуалах. Исключение — создание крестража.       — Ритуал и заклинание незаконны только из-за связи с кровью, — эмоционально пояснила Фрейя, будто боялась, что Том её тут же осудит и отправит к дементорам в Азкабан. — В них нет ничего… плохого. Они никому не навредят, кроме разве что…       — Не нужно передо мной оправдываться, Фрейя, — мягко перебил Риддл и положил руку девушке на плечо. — Обещаю, что всё, что я сегодня увижу, останется между нами.       Он заглянул ей в глаза.       — Как и во всех наших приключениях.       Фрейя улыбнулась. Том был готов поклясться, что заметил, как на её щеках возник лёгкий румянец.       — Вернёмся к ритуалу, — не сразу, но она отвернулась. Потянувшись ко второй коробочке, она открыла и её. Внутри поблёскивал небольшой изогнутый кинжал.       Хотя Том видел их издалека, но немедленно узнал — такие же кинжалы были в руках у големов профессора Меррисот.       — Это же… — начал он, и Фоксглав подняла руку, прерывая его на полуслове.       — Прошу, ни слова об этом, Том, — жёстким тоном произнесла она. — Подержи мою трость и передай мне волосы.       Когда Риддл отдал ей узелок с волосами, Фоксглав положила его на левую ладонь, а в правую взяла кинжал. Вздохнув, она повернула голову к Риддлу:       — Что бы ни произошло, прошу, не останавливай ритуал.       Риддл нахмурился, собираясь задать уточняющий вопрос — всё же было бы гораздо лучше, если бы девушка сначала ввела его в курс дела, а только затем совершала что-то незаконное, — но Фоксглав уже начала свой ритуал. Задержав дыхание, она резанула кинжалом по левой руке: её ладонь дрогнула, и девушка издала сдавленный вскрик. Разрывая кожу и плоть, широкий глубокий порез перечеркнул раскрытую ладонь. Фрейя сложила руку так, чтобы выступившая кровь заполнила образовавшуюся в ней лодочку: жидкость обагрила узелок волос, потекла по тонкому запястью, пачкая рукав синей рубашки, просочилась сквозь пальцы, капая на траву под ногами.       Скривившись в болезненной гримасе, Фоксглав осторожно засунула кинжал за ремень штанов, а вместо него подняла с травы волшебную палочку отца. Она приложила волшебную палочку к ладони — кончик утонул в чёрной крови — и, втянув через нос воздух, произнесла какую-то длинную инкантацию. Язык, который она использовала, был Тому неизвестен и не напоминал ни латинский, ни английский.       Когда кровь в её руке забурлила, девушка с усилием отвела палочку в сторону — вслед за ней потянулся гибкий магический луч. Волшебная палочка засветилась на конце, а затем с ритмичным звуком начала втягивать в себя и кровь Фоксглав, и волосы Пиритс.       — Фрейя, — тихо позвал её Том, но девушка покачала головой. На её лбу проступили крошечные капли пота.       Больше минуты Фоксглав не прерывала заклинание, щедро позволяя палочке, будто наглому голодному вампиру, высасывать из неё кровь. Её руки подрагивали, но на лице замерло странно бесстрастное выражение, будто мыслями девушка пребывала где-то в другом месте. Когда вокруг фигуры Фоксглав возникло золотисто-огненное сияние — будь Риддл хоть немного религиозен, он принял бы его за божественный ореол, — Фрейя жалобно вскрикнула и повалилась на колени. Том приблизился и, взглянув на однокурсницу, затаил дыхание: бескровные губы, фиолетовые круги под запавшими глазами, пальцы — тонкие и ломкие, едва сжимающие палочку. Но взгляд — решительный и непоколебимый.       Магия крови и заклинание, которое она использовала для поиска Пиритс, никому не могло навредить… Кроме самой Фоксглав.       Его до мурашек потрясало то, что он видел. Как легко и естественно, будто речь шла о дыхании или ходьбе, она использовала запрещённую магию. Как упрямо и настойчиво она отдавала всю себя ради спасения другого человека.       Не семьи. Даже не друга, нет. Приятельницы, которую знала всего несколько недель. Девчонки, однокурсницы, знакомой, которая однажды может разругаться с ней из-за какой-нибудь нелепой чепухи.       Что должен был сделать Том Риддл, чтобы кто-то так же поступил ради него?       Достаточно ли его уважают? Достаточно ли боятся? Хватит ли его сторонникам обожания, чтобы на самом деле отдать свою жизнь ради Лорда Волдеморта?       Пошла бы она на такое ради него?..       Когда Фоксглав вновь глухо вскрикнула, Риддл решительно потянулся, чтобы забрать у неё палочку и остановить ритуал. Как бы сильно он ни восхищался тем, что она делала, Фрейя была нужна ему живой и желательно не заключённой в Азкабан. Но он не успел даже прикоснуться к девушке, как она упала на колени и резко выбросила вперёд руку с палочкой. Из артефакта, расплёскиваясь во все стороны, начала брызгать магия вперемешку с кровью. Риддл перевёл взгляд на однокурсницу: она с облегчением выдохнула, а затем её губы беззвучно прошептали:       «Смотри».       И Том посмотрел.       Кровь и магия, хаотично смешавшись, засветились, формируя прямо на глазах поражённо замершего Риддла отчетливые очертания человеческого силуэта. Змеевидные сгустки, пурпурно-красные даже во мраке беззвёздной ночи, соединялись воедино, чтобы придать силуэту пугающую достоверность: худые руки с острыми пальцами, тонкая на фоне округлых бёдер талия, высокая девичья грудь и распущенные волосы, тугими волнами спускающиеся на покатые плечи. За долю секунды обезличенный силуэт превратился в отдалённую копию Лавинии Пиритс. Внутри её тела — полупрозрачного, светящегося, как у призрака, — переплетались ветви вен и артерий.       — Покажи, — голос Фоксглав отдал магическому двойнику Пиритс приказ, и двойник ярко засветился, заставив Тома зажмуриться.       Когда он через секунду открыл глаза, то увидел, что псевдо-Лавиния сидит на траве, подогнув под себя ноги, и держит перед собой открытые руки, словно в них находится книга. Внезапно она подняла голову и удивлённо осмотрелась по сторонам. Она замерла, прислушиваясь, затем перевела немигающий взор на Риддла и Фоксглав. Губы Пиритс раскрылись, она что-то беззвучно произнесла, а затем резко вскочила на ноги и двинулась в сторону однокурсников. Ее движения были какими-то нарочито механическими, неправдоподобными, отчего-то казалось, что она идет не по своей воле, а благодаря силе какого-то заклинания. Когда она остановилась перед ребятами, на её призрачном лице расплылась широкая радостная улыбка. Она приложила одну руку к груди, а второй провела по щеке, вытирая невидимые слезы. Кого бы девушка перед собой не увидела, она была невероятно счастлива.       Фрейя приподнялась с колен и, протянув багряную от запёкшейся крови руку, сделала нетвёрдый шаг к псевдо-Лавинии, но призрачная фигура даже не заметила этого движения. Всё ещё благодушно улыбаясь, она равнодушно прошла мимо и направилась в сторону озера. Фоксглав и Риддл переглянулись и двинулись следом.       Они прошли не больше десяти шагов, когда Том заметил, что с каждой секундой свет магии, окружающей двойника Пиритс, тускнеет, становясь всё менее различимым в темноте ночи. Кровь внутри призрачного тела существа растворялась, исчезая из вен и артерий. В конце концов, двойник беспомощно повалился на колени и, вытянув перед собой просящие руки, бесследно растаял в воздухе. Сколько бы сил Фоксглав ни вложила в заклинание, его магия сошла на нет.       — Нет, нет, нет! — со злостью закричала Фрейя охрипшим голосом. — Тебе этого мало? На, чёрт тебя дери, получай ещё!       Она снова достала кинжал и резким, стремительным движением провела острием по правой руке. Свежая кровь тёмными пятнами закапала на её брюки. Фоксглав сжала губы в тонкую полоску и, раздражённо отбросив кинжал на землю, приложила волшебную палочку к порезу, чтобы повторить заклинание.       Но в этот раз Риддл не дал ей закончить — в конце концов, он пришёл смотреть на расследование Фоксглав, а не на её ритуальное самоубийство. В один шаг он оказался рядом и, схватив девушку за запястье, отобрал палочку. Руку пронзило сильное жжение, но Том проигнорировал неприятные ощущения и убрал семейный артефакт Фоксглавов в задний карман брюк.       — Отдай! — возмущённо вспыхнула Фоксглав. Чуть пошатываясь, она едва держалась на ногах. — Мне нужно продолжить!       — Нет, не нужно, — строго отозвался Риддл. — Единственное, что тебе сейчас нужно, — это залечить порезы, выпить крововосполняющее зелье и лечь спать.       — Нет, нет, я не закончила…       — Ты едва стоишь, Фрейя. Достаточно на сегодня.       — Что? — выпучила глаза девушка. — Том, ты что, не понимаешь? Мы были так близки к разгадке, ты же сам всё видел… — Она трясущейся рукой указала туда, где исчезла псевдо-Пиритс. — Ещё немного, и мы бы увидели, куда она направлялась! Нужно дать заклинанию больше крови и магии, и тогда…       — В задницу это грёбаное заклинание, — прошипел Риддл, сам поражаясь тому, какие сильные эмоции вызвали у него слова Фрейи. Его собственная кровь бурлила от негодования. — Я не позволю тебе сдохнуть на этом берегу!       Фоксглав закрыла рот и обескураженно уставилась на Риддла. Было сложно сказать, что её удивило больше, — неожиданная забота или неожиданно грубые слова от всегда вежливого старосты.       — Я… — сказала она, отводя от Риддла взгляд. — Я просто хочу помочь Лавинии.       — О, уверен, твоя смерть от обескровливания ей чрезвычайно поможет, — ехидно проговорил Том. Он внимательно осмотрел бледное лицо однокурсницы. — Даже наш маленький друг Джонни выглядел краше, чем ты сейчас.       Фоксглав озабоченно нахмурила лоб.       — Я в кои-то веки могла сделать что-то сама… — протянула она. — Но и тут, какой сюрприз, облажалась.       — Не говори глупостей, — оборвал её Риддл. Он приблизился и протянул руку. — Позволь помочь, — Фрейя бросила недоуменный взгляд в его сторону, и он кивнул на её ладони, — с твоими ранами.       Секунду Фоксглав размышляла, а затем подняла руки на уровень груди. Обе её ладони были грязными и влажными от свежей и запёкшейся крови. Порезы — неровные и глубокие — выглядели так, будто их на скорую руку вырезал не самый талантливый гравёр-мясник.       Том вздохнул и, осторожно взяв одну из ладоней девушки в свою руку, начал очищать её с помощью «Тергео». Бледная и ледяная, её рука казалась ненастоящей, принадлежащей скорее фарфоровой кукле, чем живому человеку.       — Ты готова была пожертвовать собой ради Пиритс, — озвучил свои мысли Риддл, и Фоксглав удивлённо подняла голову, перестав изучать траву под ногами.       Она стояла так близко, что их колени почти касались друг друга. От кисловатого металлического запаха крови у него кружилась голова.       — Вообще таких намерений у меня не было, — с лёгкой улыбкой ответила Фрейя. Ее рука вздрогнула, когда он начал залечивать очищенную рану одним из своих лечебных заклинаний. — Но, если бы пришлось, я бы без сомнений рискнула.       Том остановился и взглянул в блестящие глаза однокурсницы. Они всё ещё были тёмными, и ему отчаянно захотелось, чтобы прямо сейчас, минуя законы природы, появилось солнце и осветило её лицо.       — Зачем рисковать?       — Какой странный вопрос, — прищурилась она. — Лавиния — мой друг, этого достаточно.       — Какой гриффиндорский ответ. — Том насмешливо качнул головой. — Пара недель — ведь столько вы с ней знакомы. А ты уже готова рискнуть своей жизнью.       — Хочешь сказать, что за это время невозможно стать друзьями?       Фоксглав попробовала вырвать руку, но хватка Риддла была гораздо сильнее. Он старательно проводил палочкой по порезу, накидывая на него цепочку за цепочкой сложных целебных чар. Магия вокруг них трещала, будто электричество. Том чувствовал, как Фрейя дрожит, как острые костяшки её пальцев впиваются в его собственную ладонь, как тошнотворный запах крови исчезает, сменяясь чем-то древесным и смолистым.       — Я этого не говорил, Фрейя, — сказал Риддл нарочито спокойно и равнодушно. — За это время можно стать куда больше, чем друзьями.       Он остановил заклинание и придирчиво осмотрел полученный результат. На его губах возникла довольная улыбка: жуткий порез на правой ладони девушки затянулся и теперь там был лишь тонкий розовый шрам.       — Больше, чем друзьями? — тихо переспросила Фрейя.       Её открытая ладонь всё ещё была в его руке, и Том непроизвольно затаил дыхание. Словно под властью «Империуса», чувствуя, что бороться с искушением выше его сил, он медленно и очень осторожно провёл по шраму большим пальцем. Фрейя шумно втянула в себя воздух, и Риддл не без затаённого волнения заметил, как на её руке, уходя под рукав, выступили крупные мурашки.       Он нехотя отпустил её правую ладонь, и, не спрашивая разрешения, тут же взял в свою руку левую.       — Боюсь, без мази Фиддлвуда ты теперь тоже не обойдёшься, — сказал он, когда Фрейя поднесла вылеченную ладонь к лицу. Их разговор в больничном крыле казался таким далёким, будто с тех пор прошло уже несколько месяцев, а не часов.       — А по поводу того, что я сказал… — продолжил Риддл, с непривычным волнением наблюдая, как его «Тергео» всасывает в себя кровь, очищая её ладонь. — Иногда за короткое время можно стать врагами.       Он услышал, как она тихо хмыкнула.       — Или, как в нашем с тобой случае, — он на мгновение остановил заклинание, — напарниками по приключениям.       — И это делает нас больше, чем друзьями?       Прежде чем Риддл посмотрел на Фоксглав, он закрыл глаза и медленно сосчитал про себя до трёх.       — Верно, — коротко кивнул он. Девушка выглядела удивлённой. — А ещё мне кажется странным, что ты рискуешь жизнью ради человека, с которым не имеешь общего прошлого.       Возобновив заклинание, он принялся залечивать её ладонь. Фоксглав подняла голову и, внимательно посмотрев на Риддла, перевела взгляд на озеро. Том никогда прежде не видел её такой молчаливой и такой задумчивой, как в этот вечер.       — Это правда, Том, — негромко согласилась она спустя время, — но я делаю это ради будущего.       — Прости?.. — опешил Риддл. — Я не понимаю.       Фрейя нахмурила брови и, выпрямив спину, приблизилась.       — Всё просто, Том. Я хочу, чтобы Лавиния Пиритс и Эфимия Блишвик были моими друзьями. Хочу вместе с ними учиться и делать домашнюю работу, хочу вместе обсуждать статьи о пользе гноя бубонтюбера, а затем хихикать над сплетнями из «Ведьмополитена», хочу вместе с ними волноваться перед «Ж.А.Б.А.», а затем вместе выбирать наряды на выпускной бал. Я хочу присутствовать на их свадьбах и стать для их детей крутой тётушкой Фоксглав, хочу вместе с ними вспоминать стыдные истории из жизни и вместе пересматривать колдофото из нашей молодости. Я хочу прогуливаться с ними по парку и критиковать современную молодёжь, хочу постареть вместе с ними и однажды, много лет спустя, проводить их в последний путь. Или — что, скорее всего, случится раньше, — чтобы они проводили меня…       Фоксглав повернула ладонь и накрыла своей рукой руку Риддла. Он замер от неожиданности.       — Ты чертовски прав: у нас нет прошлого, но я хочу, чтобы у нас было будущее. — Она сжала его руку. — Вот ради чего я готова рискнуть своей жизнью, Том.       Она говорила торопливо и горячо, и её глаза лихорадочно блестели; Том буквально чувствовал, как вокруг них невидимыми спиралями закручивается магия. Риддл вдохнул: смолистый запах сводил с ума, и ему отчаянно захотелось прижать её руку к носу, просто чтобы проверить, пахнет ли её кожа так же, или это происки его воспалённого воображения.       — Когда ты в следующий раз решишься на подобную глупость, — Том повернул её руку, продолжая как ни в чём ни бывало залечивать её рану, — предупреди меня заранее. — Он криво улыбнулся. — Парализую тебя «Петрификусом» и отлевитирую в гостиную.       Фоксглав засмеялась, но уже через мгновение охнула, покачнулась и, схватившись свободной рукой за голову, начала заваливаться набок. Том успел поймать её за локоть и притянуть к себе. Девушка выглядела даже бледнее, чем после заклинания крови.       — Осталось немного, я скоро закончу, и мы вернёмся в гостиную.       — Всё хорошо, просто небольшая слабость от потери крови. — Её лицо озарила скромная улыбка.       Том накинул последнюю цепочку заклинаний на шрам. Фоксглав внимательно следила за его движениями, иногда сонно потирая то глаза, то нос. Риддлу приходилось придерживать её за спину.       — У тебя такая необычная палочка, Том.       Риддл задумчиво перевёл взгляд на упомянутый Фоксглав артефакт. За шесть лет палочка стала не столько надёжной спутницей, сколько продолжением его руки — продолжением его самого. Когда пальцы обхватывали её рукоять, Том всегда чувствовал, как магия внутри него начинала беспокойно закипать, готовая по первому требованию вырваться и превратиться в любое заклинание, которое её хозяин только пожелает. Ей было уготовано служить ему и подчиняться.       Том хорошо помнил, как перед первым курсом оказался в лавке Олливандера. Ему пришлось попробовать больше десяти палочек — при этом он едва не взорвал половину магазина, — пока не нашлась «та самая». Когда волшебная палочка выбрала Тома Риддла, создавший её Гаррик Олливандер с трепетом в голосе произнёс — предсказал, как больше нравилось Тому, — судьбоносное:       — С этой палочкой, юный мастер Риддл, вас ждут великие свершения. — Прозрачные глаза с жадностью смотрели на мальчика, будто мужчина пытался навсегда запечатлеть его лицо в своей памяти. — Ужасные, возможно… Но великие.       Риддл хорошо запомнил, как эти слова навсегда запечатлелись внутри его головы, поселив очередное убеждение, — Том Риддл рождён для того, чтобы стать Великим. Перед его ногами был целый новый мир, властелином которого он однажды станет. Часть про то, что свершения будут «ужасными», он благополучно опустил. В конце концов, как всегда говорила миссис Коул, невозможно приготовить яичницу, не разбив яйца.       — Выглядит так, будто её вырезали из чьей-то берцовой кости, — хихикнула Фоксглав, прерывая воспоминания Риддла. — Если позволишь, из чего она сделана?..       — Тис и перо феникса, — с нежностью сказал Риддл.       — Говорят, тисовая палочка никогда не выберет себе посредственного хозяина, — улыбнулась Фоксглав. Том закончил заклинание и отвёл палочку от руки девушки. Она тут же с интересом сравнила свои ладони. — Хотела бы я знать, что творилось в голове у мистера Олливандера, когда он предложил одиннадцатилетке такой жутко выглядящий артефакт. Уверена, что-то между «Отличный выйдет розыгрыш» и «Ай, да что может пойти не так?».       — Примерно так и было, — усмехнулся он.       Сняв пиджак, Том обошёл Фрейю и накинул его девушке на плечи. Она повернула голову и с удивлением взглянула на однокурсника.       — Мне физически больно смотреть, как ты дрожишь, — пояснил он.       — Но как же ты…       — Всё хорошо. — Он махнул рукой, прерывая вопрос, а затем строго посмотрел на Фрейю. — Через пару минут мы пойдём обратно в школу. На сегодня приключений достаточно.       — Как скажете, староста Риддл. — Фоксглав засунула руки в пиджак Риддла и обхватила себя за плечи. Подняв голову, она с улыбкой посмотрела на небо.       Задержав на однокурснице взгляд — но не больше, чем на долю секунды, — Том отстранился и отошёл к вещам Пиритс — нужно было сначала вернуть их в сумку девушки, а затем положить её на место, где та была первоначально найдена. Когда утром сюда заявятся авроры, ничего не должно даже намекать, что здесь побывали двое любопытных шестикурсников. Конечно, он не мог избавиться от невидимых невооружённым взглядом следов магии, которые после заклинания Фрейи всё ещё оставались в воздухе, но он хотя бы заметёт те следы, что можно определить и без специальных заклинаний. Создав двух ярких магических светлячков, Риддл осмотрелся по сторонам — кровь Фоксглав тёмными пятнами обагряла мокрую траву. Он вздохнул и убрал все видимые глазу следы. Одним быстрым движением палочки он отменил и «Каве инимикум». Заметив валяющийся в траве кинжал, он поднял его и засунул в карман.       — Какое неинтересное небо, — послышался голос Фоксглав.       Том ещё раз придирчиво осмотрел траву и подошёл к однокурснице. Закутавшись в его пиджак, она с силой опиралась на трость и смотрела на небо. Риддл последовал её примеру и тоже поднял голову — тёмно-синее покрывало ночи было абсолютно беззвёздным, и лишь где-то сбоку за облаками поблёскивала молодая луна.       — Небо как небо, — пожал плечами Риддл, и Фрейя чуть слышно прыснула.       — Ты когда-нибудь видел северное сияние, Том?       — Как-то не доводилось, — сухо ответил он.       — О, — чуть нахмурилась Фоксглав. — Это настоящая магия, Том. Будто кто-то в небесах наколдовал убивающее проклятие. Тебе бы понравилось.       — Мне бы понравилось, — согласился Риддл с кривоватой ухмылкой. Он посмотрел на наручные часы — стрелка почти дошла до двух часов ночи — и кивнул в сторону замка. — Пойдём? Тебе нужно как можно скорее выпить крововосполняющее.       Фрейя сладко зевнула, запоздало прикрыв рот кулаком, и пожала плечами. Они медленно двинулись в сторону замка: Фоксглав сонным голосом рассказывала о самых удивительных местах, где ей доводилось наблюдать за звёздами, а Риддл размышлял о том, что у него впереди тысячи лет, за которые он успеет посмотреть не только дурацкое северное сияние, но и рождение новых звёзд и даже целых вселенных.       

***

      Два школьника медленно удалялись в направлении замка. Они провели здесь достаточно много времени — о чём-то говорили, что-то искали, ругались?       И ни один не заметил, что всё это время за ними напряжённо наблюдала пара янтарных глаз.